Ныне уже много написано о Юрии Осиповиче Домбровском и его романах. Многочисленные аналитические и биографические работы литературоведов доступны на просторах Интернета… Первые биографы и критики Домбровского относили его творчество к лагерной прозе, затем – к так называемой антитоталитарной литературе; они выясняли, насколько автобиографичны его романы и какова их роль в литературе 50-х – 70-х годов ХХ века (и в целом в русской и мировой антитоталитарной литературе). Но, характеризуя Юрия Домбровского как автора произведений антитоталитарной литературы, не стоит забывать о том, что для самого Домбровского важнейшим и постоянным объектом творческого исследования и изображения всегда являлся человек и его нравственный выбор – причём независимо от конкретных социально-политических обстоятельств конкретной социально-политической эпохи, – в своей человеческой сущности, которая, по Домбровскому, неизменна в любую эпоху… Домбровский, по сути, был писателем-философом, для которого любой сюжетный материал (в том числе и материал лагерной жизни и репрессий сталинизма) являлся просто средством постановки перед читателем «вечных» (экзистенциальных) вопросов. Свои романы он писал как философ и как лирик, приверженец метафорического стиля (я уже упоминала об этом в своих предыдущих работах).      Рассматривая дилогию Юрия Домбровского в этом ключе, можно утверждать, что оба романа дилогии – это  произведения о том, как человек противостоит нежити, о том, как можно выжить, т. е. в страшные времена расчеловечивания остаться человеком.        Авторы лагерной прозы, и особенно Варлам Шаламов, упрекали Домбровского в неправдоподобии счастливого финала дилогии. Но Домбровский не был бытописателем лагерей, не ставил целью протоколирование ужасов ГУЛага, он вообще вышел далеко за рамки антигулаговской прозы, которые были тесны для реализации его философского романного замысла; Домбровский не писал дилогию о том, что такое сталинская система и лагеря, он писал о том, что такое челов ... Читать далее