"Поныне спорят вновь" о внешней политике Александра I, явно несущей в себе черты его противоречивого характера. Но очевидно одно: именно при нем западные границы России продвинулись на огромное расстояние (Польша, Финляндия, Бессарабия) и достигли своего максимума. А страна превратилась в некое подобие "сверхдержавы". Что касается неординарного внешнеполитического мышления Александра I, то оно всегда было и будет предметом для дискуссии. После победы над Наполеоном I измотанные войнами европейцы жаждали покоя. Воспоминания о французской гегемонии - источнике непрерывного кровопролития конца XVIII - начала XIX в. - заставляли политиков искать такую форму организации Европы, которая обеспечила бы равновесие сил, приоритет общих интересов над частными, коллективное решение острых проблем. К убежденным сторонникам "теории" новой Европы принадлежал Александр I. Еще в 1804 г. он выдвинул проект, согласно которому великие державы (после победы над Наполеоном I, тогда еще очень далекой) должны будут гарантировать друг другу сохранение новых государственных границ в Европе. Это означало, что любая попытка кого бы то ни было пересмотреть установленный порядок в свою пользу обязывала членов тетрархии ("тетрархия" - власть четырех, в данном случае имеются в виду Англия, Австрия, Пруссия и Россия) объединиться против нарушителя, используя сначала моральное принуждение, а при необходимости - оружие. Но и в 1815 г. путь к миру и согласию пролегал через дебри больных вопросов, в том числе - о судьбе Франции и дележе добычи, отнятой у нее. Хотя все великие державы неустанно твердили о своем "бескорыстном" желании дать Европе длительный покой и благоденствие на основе справедливого распределения территорий и принципа равновесия, каждое правительство думало прежде всего о собственных интересах, выказывая мало желания поступаться этой конкретностью ради более абстрактных идей. Слишком велик был соблазн: тетрархам- победителям представился редкий случай крупно обогатиться за счет по ... Читать далее