В развернувшейся на страницах печати дискуссии о том, какой должна быть историография Великой Отечественной войны, красной нитью проходит тема осмысления роли в войне Сталина. Авторы публикаций задаются вопросом, в какой степени достижению победы мешал сталинизм, как и в какой степени на ход военных действий и их результаты влиял Сталин. Ответ прежде всего следует искать в истории крупнейших событий войны, в частности, если не прежде всего, в истории Сталинградской битвы. У исторических стереотипов огромная временная инерция. Общая военно- историческая концепций Сталинградской битвы все еще неизменна со сталинских времен. Она продиктована личными интересами и целями Сталина и является главной причиной совершенно недостаточного и во многом неадекватного отражения событий битвы1 в различных книгах (советских и зарубежных) и судеб вовлеченных в эти события людей. Эта военно-историческая концепция все еще воплощена и в экспозиции Государственного музея-панорамы "Сталинградская битва", и в мемориальном комплексе "Мамаев курган" в Волгограде, и во всех подарочных книжных изданиях о Сталинградской битве, и в энциклопедиях, и в "Истории Великой Отечественной войны", и в произведениях военной прозы о Сталинградской битве. Сужающая в представлении поколений ее масштаб до пределов "котла", даже лишь только самого Сталинграда, эта концепция все еще является главным тормозом осмысления и углубления истинного представления о битве. Я был знаком с многими публикациями, отечественными и зарубежными, связанными со Сталинградской битвой, когда в мае 1975 г. впервые после завьюженного декабря 1942 г. вновь оказался на хуторе Верхне-Кумском, не обозначенном на современной общедоступной карте Волгоградской области2 и поныне не связанном с сетью ее дорог; вновь ходил по степи там, где многих моих товарищей настигла смерть... Обдумывая причины замалчивания, затушевывания и преднамеренных искажений в историографии и в художественной литературе сути КЛЮЧАРЕВ Георгий Викторович - писат ... Читать далее