Развитие исторической науки в Киргизии началось, по существу, только в советское время, хотя первоначальные сведения об обитателях полумифического в прошлом Тянь-Шаня появились в русской исторической науке еще в середине XVIII столетия1 . Большинство дореволюционных исследователей ограничивалось, как правило, эпизодическим сбором археолого-этнографического материала на территории Киргизстана или же тенденциозным описанием некоторых военно-политических событий. Социально-экономическое развитие, народные движения, классовая борьба трудящихся против эксплуататоров - все это оставалось вне поля зрения буржуазно-дворянской историографии. Передовые русские ученые П. П. Семенов-Тяньшанский, Н. А. Северцов, А. П. Федченко, И. В. Мушкетов и другие, побывав в Киргизии ("стране поднебесных гор") и познакомившись с жизнью ее народа, высоко ценили его самобытную и яркую культуру. Они содействовали ознакомлению русской общественности с богатой и древней историей Киргизии, сближению киргизского и русского народов. Труды прогрессивных деятелей русской науки не утратили своего значения и в наши дни2 . Исторические события осмысливались и в самой киргизской среде. Их трактовка вплеталась сказителями в канву эпоса, отражалась в поэзии акынов. Крупнейшее событие в жизни киргизского народа середины XIX в. - добровольное вхождение Киргизии в состав России - по-разному оценивалось в творчестве киргизских акынов. Акыны- демократы Токтогул Сатылганов и Тоголок Молдо разоблачали царизм, его колонизаторскую политику, но видели прогрессивное значение вхождения Киргизии в состав России. Другие - Арстанбек, Калыгул, Молдо Кылыч, - наоборот, резко отрицательно отнеслись к этому акту, не желая замечать его объективно-прогрессивные последствия. В дореволюционное время было создано несколько исторических трактатов. Известна, например, книга Осмоналы Сыдыкова3 , превозносившая династию крупнейших манапов Северной Киргизии и служившая теоретическим обоснованием новой роли киргиз ... Читать далее