М. "Росспэн". 1997. 742с. У этой книги большая предыстория. Еще в начале 1930-х годов в российском зарубежье начались толки о желательности издать нечто вроде "Золотой книги русской эмиграции", и даже была создана комиссия для сбора материалов под председательством Д. П. Рябушинского и с секретарем П. Е. Ковалевским, будущим "Нестором эмиграции". Но в ту пору эта идея казалась преждевременной: многие виднейшие представители эмиграции пребывали в расцвете сил, казалось, что еще рано "подводить итоги", тем более, что уже в близком будущем могли потребоваться поправки и изменения. На рубеже 50 - 60-х годов к этой идее вернулась группа деятелей культуры, образовавших в Париже специальный комитет во главе с Н. С. Трубецким. К тому времени уже многим стала очевидной "неотложная необходимость составления и издания книги-памятника русской эмиграции", книги "итогов и воздаяния должного". "Вклад эмиграции в русскую, а значит вместе с тем мировую культуру, - писал видный литератор Г. В. Адамович, - вот в самой простой формулировке то, о чем книга должна рассказать". Эмигранты рассматривали это издание как своего рода исторический заказ. Им важно было показать и современникам и потомкам, что российская эмиграция оказалась на "уровне требований эпохи" и, создав "очень много", в духе своем "осталась верна России". Они выражали твердую уверенность: "Пройдет десять или пятьдесят лет, но неминуемо настанет время, когда в России это окажется понято, признано и оценено". Эмигрантам, однако, так и не удалось осуществить свою мечту. Но "подступы" к "Золотой книге" были сделаны: вышли работы П. Е. Ковалевского, Р. Б. Гуля и др. "Мостили" дорогу к ней и в России, особенно интенсивно в девяностых годах. Еще в 1990 г. В. В. Костиков писал, что "потребность в такой книге есть. И уже не столько за рубежом, сколько в России". 6 стране пробудился и растет интерес к истории русской эмиграции, полагал он, утверждается идея неделимости русской культуры. И вот этот давно ожидаемый биографически ... Читать далее