Для Отдельного Кавказского корпуса было обычным противопоставление полков, считавших себя "истинно" кавказскими (Апшеронский, Куринский, Кабардинский, Навагинский пехотные и Нижегородский драгунский), тем частям, которые именовались на Кавказе, причем с изрядной долей презрения, "российскими", то есть попавшими в регион лишь на небольшой период. Сторонние наблюдатели считали такое положение дел диким, ведь все подразделения относились к одной Российской императорской армии. Тем не менее, оно фактически имело статус традиции, причем далеко не лучшей, так как "кавказские" полки обычно не считали себя обязанными приходить на выручку "российским", если те попадали в тяжелое положение. При этом помощь своим "кунакам"-кавказцам почиталась святым делом. Один из ярких примеров подобного положениями описан А. М. Дондуковым-Корсаковым: "...То обособление, в котором находилась тогда Кавказская армия, заставляло кавказцев, совершенно неосновательно и частью несправедливо, с презрением смотреть на все войска, приходившие из России, и на всех лиц, не принадлежащих кавказской семье и приезжавших временно в кавказские экспедиции. Неопытность войск, пришедших из России (в то время командирован был на усиление 5-й корпус), незнание ими условий тогдашней войны и хозяйственного быта полков, а также характера туземцев, ставили войска эти в самые неблагоприятные условия, подвергавшие их несравненно большим лишениям, чем обжившихся в этом крае кавказцев. В делах военных весьма понятная неопытность этих войск подвергала их также потерям и неудачам, которых кавказские полки умели осторожно и ловко избегать. Все это обращалось к несправедливому мнению кавказцев о достоинствах пришедших войск. На место должного сочувствия, "российские войска", как их тогда называли, принимаемы были, ежели не враждебно, то во всяком случае равнодушно и безучастно. Я был свидетелем во время Даргинской экспедиции возмутительного факта. Раненый, я пробирался по чаще леса 16 июля, при следовании из Дарго в ... Читать далее