М. 2012. 341 с. Исследования, посвященные власти и насилию, как правило, сводятся к анализу механизмов и функций государственного аппарата либо акцентируются на человеческих страданиях в расчете на эмоциональный отклик, в основе которого лежит первичный страх смерти. А. Ватлину в своей книге удалось избежать крайностей, одновременно вписав оба аспекта в рамки своей исследовательской программы. На выходе получилось взвешенное и удивительно человечное исследование. Ватлин не вполне уверенно позиционирует свою книгу как микроисторическое исследование. Ввиду своей многозначности понятие стр. 173 "микроистория" вызывает определенные сомнения и заставляет даже тех историков, которые работают в обозначенных рамках, воздерживаться от его обоснования, чтобы не ограничивать себя выводами "низшего" уровня. На самом же деле микроистория - это история объектов непосредственной близости, ставящая перед собой предельно конкретные задачи. Одна из традиционных - это перепроверка выводов, сделанных на основе макроисторического анализа. Для этих целей репрезентативная выборка, сделанная автором, подходит как нельзя лучше, поскольку позволяет на уровне человеческих судеб проследить ключевые моменты истории СССР и Германии 1920 - 1930-х (и частично 1940-х) годов. Речь идет об узкой группе репрессированных со своими характерными особенностями, отличающими их не только от других жертв террора, но и от остального населения Советского Союза и Германии удивительным переплетением жизненных обстоятельств, каждое из которых нельзя назвать ординарным. Личные истории изучаемой группы выходцев из Германии, условно обозначаемой как "немцы", следовали через Веймарскую республику и идеологические границы Третьего рейха к "справедливой" и "счастливой", полной идеалистических надежд советской реальности, повернувшейся ко всем участникам своей оборотной стороной. Эта оборотная сторона явилась в приговорах разной степени тяжести, но в каждом случае оказалась неожиданной ... Читать далее