Для многих азиатских и африканских стран, освободившихся в XX столетии от колониального гнета, характерна значительно большая по сравнению с западными государствами роль, которую вооруженные силы (ВС) играют в социально-политической жизни, что часто объясняется незрелостью гражданских институтов, политическими традициями и мировоззренческими установками местной правящей элиты и населения в целом. В различных государствах масштабы влияния армии на протекающие в стране процессы неодинаковы. Национальная армия Индонезии, взаимоотношениям которой с гражданскими властями в постсухартовский период посвящена эта статья, являет собой пример ВС, доминирующих на институциональном пространстве своей страны. Рассматриваемый временной промежуток (1998-2008), т. е. постсухартовский период в истории Индонезии, отмечен довольно ярко выраженным переменчивым характером интенсивности проведения преобразований в армейской среде. Индонезия за последние девять лет видела и реформаторский напор Абдуррахмана Вахида, и более осторожные шаги по внесению корректив в парадигму функционирования ВС со стороны Сусило Бамбанга Юдойоно, Мегавати Сукарнопутри и Бахаруддина Юсуфа Хабиби, ставшего президентом Индонезии непосредственно после ухода с политической сцены Сухарто и первым из всех индонезийских гражданских политиков высшего эшелона, столкнувшимся с проблемой выстраивания военно-гражданского взаимодействия в изменившемся историческом контексте. В мае 1998 г. вице-президент Б. Ю. Хабиби стал главой государства. Хабиби изначально воспринимался как фигура временная. Не имея собственной политической базы и серьезного политического прошлого, он был вынужден опираться на Голкар (электоральную машину, которая была одним из столпов режима Нового порядка) и армию, что, естественно, устраивало последнюю. АБРИ/ТНИ (Вооруженные силы Республики Индонезии/Национальная армия Индонезии) даже извлекли некоторую выгоду из ухода Сухарто в отставку: формально страна порвала со своим авторитарным прошлым, а во г ... Читать далее