В общественном мнении США с давних пор утвердилось представление о боеспособности американской армии, на счету которой одни победы. Укоренению этого стереотипа в массовом сознании способствовали успешные операции, которые вооруженные силы США вели на протяжении всего XIX в. При этом зачастую не учитывалось, что их победоносный результат объяснялся, с одной стороны, отсутствием сильного противника среди сопредельных государств, отличавшихся более низким уровнем развития, а с другой - ограниченностью самих масштабов вооруженных столкновений. Убедительным подтверждением стихийно возникшей идеологемы о высокой боеспособности вооруженных сил стала быстротечная испано-американская война 1898 г. В ходе ее американские войска за 10 недель разгромили армию Испании, которой пришлось отказаться в пользу заокеанского соседа от ряда колоний. С тех пор в массовом сознании окончательно утвердился образ мировой державы, "обладающей сильной армией, готовой в каждую данную минуту поддержать оружием требования правительства Соединенных Штатов". Американцы, восторгаясь "блистательными подвигами" своих воинов, сравнивали "уничтожение эскадры адмирала П. Серверы с Наваринской битвой и осаду Сант-Яго с осадой Севастополя"1. Они на все лады расхваливали полководческий талант военачальников, объявив лучшим из них генерал-майора У. Шафтера, командовавшего экспедиционным корпусом на Кубе, а флотоводцем всех времен и народов - коммодора Дж. Дьюи, чья эскадра потопила 1 мая 1898 г. испанскую армаду в Манильской бухте. Сама же испано-американская война, благодаря образному выражению государственного секретаря Дж. Хэя, вошла в историю под названием "блестящей маленькой войны"2. Однако перед правящими кругами зарубежных государств, естественно, возникал вопрос об истинном состоянии дел в американской армии, ибо от уровня ее боеготовности зависела в значительной степени выработка стратегии внешнеполитического курса в отношении США. В этой связи особый интерес представляют донесения ... Читать далее