Внутренняя политика России середины XVIII в. нередко характеризуется как бесцветный период между двумя блестящими царствованиями - Петра I Великого, умершего в 1725 г., и Екатерины II Великой, царствовавшей в 1762 - 1796 гг., - как эпоха социально-политической летаргии, нарушаемой лишь время от времени шумом дворцовых переворотов. Екатерина II и ее сотрудники - панегиристы старались утвердить мнение, будто именно она - истинная наследница Петра I, продолжательница его дел. "Petro primo Catharina secunda" - велено было выбить на пьедестале памятника Петру I в Петербурге (знаменитый "Медный всадник" работы Фальконе). В предназначенных зарубежному читателю апологетических публицистических сочинениях ("Антидот" и др.), в письмах зарубежным корреспондентам (Вольтеру, Дидро, Гримму и др.), в своих "Мемуарах", в законодательных актах, в журнальных материалах славолюбивая императрица изображала Россию полуварварской страной, которая так бы и продолжала коснеть в невежестве, постепенно все более забывая о начинаниях Петра I, если бы ее не спасло провидение, пославшее просвещенную монархиню в лице ученицы европейских мыслителей. Подобные представления сравнительно легко утверждались в сознании людей XVIII в., ибо тогда исторический процесс сводили преимущественно к государственно-политической истории, а историю государства - к истории государей и видных государственных деятелей. И в "Век просвещения" ("Siecle de la Lumiere") придавали особое значение деятельности тех монархов, которые показали себя реформаторами, обнаружили способности и склонности к законодательству и публицистике. Эти представления закреплены были сочинениями историков и публицистов XIX в., хотя крупнейший из русских историков середины прошлого столетия С. М. Соловьев в фундаментальном труде "История России с древнейших времен", основанном на изучении архивных материалов (а еще прежде него - С. В. Ешевский), привел много фактов, свидетельствующих о несостоятельности таких суждений. В закреплении унаследо ... Читать далее