История - единственный путь к цели Ген. А. Е. Снесарев Восточный Туркестан не фигурирует рядом с беспокойным Тибетом - явлением на порядок слабейшим и простейшим. Но не Тибет, а Восточный Туркестан является ключом к мировой политике и в этом качестве включен в американский проект Большого Ближнего Востока. 1. Жертва "конца истории". Комплексному изучению истории Восточного Туркестана и системному ее обобщению не повезло ни в России, ни за рубежом. В международной политике роль Восточного Туркестана оставалась недооцененной в тени Китая. Даже когда Синьцзян обозначился как фактор глобального противостояния держав (в виде Восточного вопроса), принципиально мало что изменилось. Внимание науки и общественности России XIX в. к Восточному Туркестану привлек российский генконсул в Кашгаре Н. Ф. Петровский [Кляшторный, Колесников, 1988, с. 181 - 187] - в прошлом офицер, а для уйгуров Синьцзяна "Новый Чагатай" (Чагатай - сын Чингисхана, правивший Средней Азией). Сфера интересов Н. Ф. Петровского - география, история, экономика и политика, т.е. весь спектр геополитики. К началу XX в. для изучения Восточного Туркестана больше всего сделали военные географы (в служебных работах). Примечательны "Описание Алтышара" ротмистра Ч. Ч. Валиханова (1861), "Кашгария" подполковника Генштаба А. Н. Куропаткина (1879) и "Кашгария, или Восточный Туркестан" капитана Генштаба Л. Г. Корнилова (1903). Все трое были активными разведчиками; эта деятельность заостряет внимание, интуицию и навыки выделения сути любых явлений, любых процессов. В русло военной географии встроился В. В. Григорьев (ген. Снесарев ставит его в один ряд со Ограбоном, Птолемеем и Плинием Старшим [Снесарев, 2006, с. 51]); его обзор истории Восточного Туркестана уже более 130 лет не имеет аналогов и не превзойден [Григорьев, 1869 - 1873; Литвинский, 1984, с. 4]. Но В. В. Григорьев (военный разведчик и начальник так называемой Оренбургской пограничной комиссии) [Хлобустов, 2003, с. 7] успел от силы суммировать доступные в его ... Читать далее