История Коммунистической партии в годы нэпа рассматривалась чаще всего как история взаимодействия исключительных личностей: В. И. Ленина, Л. Д. Троцкого, И. В. Сталина, Н. И. Бухарина и других1 . В тех немногих исследованиях, в которых политическая история увязывалась с историей культуры, дело ограничивалось изучением того, что называется политической культурой2 . Исследователи политической культуры делали упор на культуру дискуссии в большевистской этике, как на положительную черту. Повторяется вновь и вновь, что в 1920-е годы политическая культура большевиков была по сути своей дискуссионной. Большевики обсуждали политические проблемы на публичных форумах. Упадок же культуры дискуссии в большевистском политическом дискурсе обычно связывают с выдвижением на передний план товарища Сталина и его окружения3 . Однако становление диктаторской политической культуры к 1929 г. не может быть сведено к летописи борьбы большевистских фракций. Культура не меняется по указке сверху. Это было непосильно даже Сталину. Нормы поведения, взгляды, привычки, кодекс дозволенного не появляются в одночасье. Чаще всего они являются отражением устоявшихся моральных ценностей, тех норм, которые воспринимаются, как естественные и самоочевидные. Перемена в политической культуре партии большевиков в 1920-е годы была результатом глубоких социальных, политических и культурных сдвигов. Старые привычки и новые вкусы. Когда гражданская война подходила к концу, культура большевиков как партии все еще выдвигала на первый план такие ценности, как аскетизм, самопожертвование и служение революции невзирая ни на какие трудности. Образ большевика подчеркивал прежде всего скромность, отсутствие эгоизма, преданность делу. Это был образ аскета, рыцаря революции, образ бойца, прошедшего через невзгоды гражданской войны, воевавшего против белых, образ героя и победителя. Коммунист был герой, побеждавший несмотря на любые препятствия, это был организатор рабочих масс, лидер профсоюзов, красный командир или ры ... Читать далее