1968 г. 10 марта. В Софии впервые познакомился с первым секретарем ЦК КПЧ Дубчеком. Собственно, не познакомился (я вовсе с ним и не говорил), а близко наблюдал, и с интересом. В Чехословакии сейчас идут крупные сдвиги, Новотного1 почти оттерли, на передний план вышел как компромиссная фигура Дубчек. Высокий, с интеллигентным лицом и фигурой царевича Алексея, нервный, подвижный, не то неуверенный в себе, не то с особой манерой обращения. Он выступал на совещании дельно, со своим особенным голосом и слогом, в целом верно и остро. Румыны были изолированы совершенно. С ними обращались заслуженно презрительно. На приеме в заключение Маурер2 сидел, как вырезанный из дерева старичок, и с ним никто не разговаривал, демонстративно. Я. Кадар3 вел себя как всегда с неожиданной хитрецой и своеобразной мудростью. Ульбрихт4 держался хорошо, выглядел здорово, однако окружение вокруг, чувствуя близость своего, ведет себя активно и без прежнего беспрекословного почитания. "Я не все могу, прошу это учитывать", - сказал мне не зря В. Ульбрихт на приеме в Кремле в честь 50-летия. 20 марта. В Москве министр иностранных дел Австрии Вальдхайм5 . Худой, высокий человек, с внимательным взглядом, очень воспитанный, воздержанный, с профессиональной хитростью, прячется за внешней простотой и отменной учтивостью. Как говорят, это не человек, который желает или может играть первые роли, а тот, который удовлетворение находит скорее в ограничении своей деятельности строго определенными рамками внешней политики, внутри которых он ведет, однако, свою линию и видит свою миссию. Были с ним в Большом театре, а потом в ресторане "Арбат", где, подзакусив, согласовали в основном советско-австрийское коммюнике. Он не упирался на мелочах, я тоже не мельчил, только его нач. политдепартамента Хайметле тянул канитель из-за пустяковых ухищрений формулировок. 7 апреля. Вчера было всенародное голосование по проекту социалистической Конституции ГДР. По предварительным данным приняло участие 98% населения, "за" ... Читать далее