Деятельности Общества истории и древностей российских при Московском университете, основанного в 1804 г., посвящены крайне немногочисленные работы. Сомнения в целесообразности деятельности ОИДР возникали еще в середине XIX века. В феврале 1845 г. И. П. Сахаров в частном письме недоумевал: "Как столько умных людей не могут придумать одного умного дела. Боже мой! Чего бы нельзя было сделать в этом Обществе!"1. При всей кажущейся рутинности своих занятий, это ученое общество представляло собой редкий пример сочетания большой жизнестойкости и относительной автономности сообщества людей, объединенных изучением истории. Ропот на бездействие, раздававшийся иногда и в рядах самого ОИДР, не исключал притягательности этого Общества. Его состав на протяжении 1815 - 1836 гг. пополнился 89 новыми участниками и спустя четверть века после своего открытия примерно вдвое превышал обозначенную уставом норму в тридцать членов2. Взгляд на ОИДР как на арену, где разные по своему социальному статусу, достатку, образованию, а порой - и по политическим убеждениям приверженцы изучения отечественных истории и древностей искали возможности для реализации собственных замыслов, способен представить в новом свете не только судьбу самого этого ученого общества, но и российскую историографическую ситуацию середины XIX в. в целом. Особый интерес представляет дело об изменении устава Общества, датированное 1845 годом. Когда М. П. Погодин подал прошение об увольнении его от секретарской должности, председатель Общества граф С. Г. Строганов не слишком старательно уговаривал его остаться - натянутые отношения между честолюбивым попечителем и строптивым профессором давно не были новостью. Дела шли гладко до тех пор, пока неизвестно "какой злой дух внушил Погодину попенять Обществу, что он так мало награжден, тогда как Общество в его секретарство так много сделало". Последнее выступление Погодина в качестве секретаря ОИДР закончилось скандалом. Библиотекарь Общества, инициатор знам ... Читать далее