Идейные искания радикальных социалистов, происходившие после отмены крепостного права, в тот период, который в советской историографии определялся как допролетарский, во многом повлияли на формирование принципов государственного устройства после революции. Большевистское государство оказалось реализацией не только собственно марксистских схем, но и отечественных идейных построений. Известен повышенный интерес В. И. Ленина к теоретическому наследию П. Н. Ткачева. По свидетельству В. Д. Бонч-Бруевича, Ленин считал, что "этот писатель несомненно ближе других к нашей точке зрения", и рекомендовал всем начинать свое самообразование с чтения его работ. Сам же при поступлении в библиотеку РСДРП номеров "Набата" с ткачевскими программными статьями немедленно принимался за их изучение1 . Отметим, что в действительности хронологически Ленин был близок к точке зрения Ткачева, а не наоборот. Советская политическая модель во многом опиралась на те теоретические представления, которые выработала радикальная социалистическая мысль во второй половине XIX в., особенно в 60 - 80-е годы ("Молодая Россия" П. Г. Заичневского, ишутинцы, С. Г. Нечаев, П. Н. Ткачев и "Народная воля"). Между тем те характеристики государственной модели, которые импонировали радикальным социалистам XIX в., в значительной степени отражали долговременные реалии российской государственности: централизация, насилие как способ управления, пренебрежение человеческой личностью, непоколебимая уверенность в правоте, нетерпимость к любой оппозиции, консерватизм политических форм, неучастие в процессе управления практически всех сословий. Это обстоятельство отмечают современные исследователи. В. А. Твардовская пишет, что было бы "серьезным просчетом" не принимать во внимание "воздействие на революционеров политики самодержавия. Речь идет не только о репрессиях. Власть, если так можно выразиться, по-своему моделирует своих революционных противников. В облике российских революционеров различимы черты самодержавной власт ... Читать далее