Итак, памятная записка была отослана в посольства, зашифрована и начала свой путь по телеграфу в Париж и Лондон. В Лондоне же все было еще спокойно и итальянский вопрос еще не вставал. В телеграмме российского посла в Великобритании А. К. Бенкендорфа, отправленной 2 марта (17 февраля), говорилось о том, что Э. Грей беседовал с ним о военном положении в Польше. Английский министр иностранных дел был доволен приемом, оказанным Палатой общин его заявлению о видах России на Проливы. Затем беседа коснулась Дарданелльской операции, которая, по словам Грея, развивалась удовлетворительно. Он предсказывал, что турецкий флот, вытесненный союзниками из проливов, уйдет в Черное море, где станет легкой добычей русского флота. А затем Россия сможет произвести военный десант там, где сочтет нужным! Они обсуждали условия возможного перемирия: Турция скоро попросит мира. "Грей больше чем когда-либо, - говорится в конце донесения, - настаивает на вмешательстве Румынии и Греции, между прочим для спасения Сербии. Он думает, что Румыния вовлекла бы в войну Италию. Вся эта последняя часть беседы носила характер простых размышлений"1. И только! Об Италии в этих общих рассуждениях говорилось только как о предполагаемой союзнице Румынии. А в сейфе итальянского посла в Лондоне Г. Империали дожидался своего часа меморандум Италии из 16 пунктов. Однако не он, оказывается, открыл обсуждение проблемы о присоединении Италии к Антанте, а памятная записка С. Д. Сазонова от 2 марта. Это подтверждает и телеграмма А. П. Извольского из Парижа от того же числа, поскольку в ней нет ни слова об Италии, и говорится только о разговоре с французским министром иностранных дел Т. Делькассе о судьбе Проливов и Константинополя. Последующие дни были наполнены интенсивным обменом посланиями между министрами иностранных дел и послами союзников. И на этом фоне с 4 - 5 марта 1915 г. начинает звучать и итальянская тема. Получив меморандум Сазонова, Грей 4 марта послал телеграммы послу Великобритании во ... Читать далее