Общеизвестно, что славянофильство оставило заметный след в истории русской общественной мысли XIX века. Однако не все звенья эволюции этого идейного явления, равно как и индивидуальное своеобразие главных деятелей славянофильского лагеря, достаточно уяснены в литературе. Преимущественным вниманием исследователей пользуется идейное наследие основоположников славянофильского учения - К. С. Аксакова, А. С. Хомякова, братьев И. В. и П. В. Киреевских, чья деятельность падает на 1840-е-1850-е годы. В меньшей степени освещена история пореформенного славянофильства1 . Данная статья представляет собой опыт сравнительной характеристики общественно-политических позиций славянофилов "второго призыва" - И. С. Аксакова, Ю. Ф. Самарина, А. И. Кошелева в период первых буржуазных реформ, в пору кульминации и спада первой революционной ситуации в России. В 1850-е годы И. С. Аксаков держался особняком в славянофильском кругу. Человек практического склада ума, мало склонный к отвлеченному теоретизированию, он более чем кто-либо из славянофилов, чувствовал и болезненно переживал отрыв славянофильских построений от действительности. В идеализации допетровской Руси Аксакову виделось пренебрежение развитием личности. Поклонение внешним формам патриархального быта расценивалось им как ненужная помеха естественному ходу народной жизни. Дорогие славянофилам "русские начала" выглядели в его глазах не столь уж идеальными: к ним было примешано немало "великорусской мерзости", "великорусской народной порчи". Его собственная программа в 50-е годы XIX в. откровенно тяготела к западнической. "И мы сами, поборники народности, - писал он, - не знаем других орудий для исцеления зла, кроме указываемых европейской цивилизацией: железные дороги, изменение крепостного права, журналы, газеты, гласность"2 . Это "чистое и яркое" западничество Аксакова весьма смущало редактора "Русской беседы" А. И. Кошелева3 . Аксаков, в свою очередь, критически относился к направлению "Русской беседы". Слова "народность", "п ... Читать далее