7-9 ноября 1999 г. Центр Каммингса русских и восточноевропейских исследований (The Cummings Center for Russian and East European Studies) Тель-Авивского университета провел конференцию "Демократия и плюрализм в мусульманских регионах бывшего Советского Союза". Ее инициатором был известный ученый, специализирующийся по вопросам советской политики на Ближнем Востоке, положения евреев в Советском Союзе, а также мусульманского возрождения в России и государствах Центральной Азии, - проф. Я. Рои.

Центр Каммингса не впервые обращается к изучению ислама на постсоветском пространстве. Организованная Я. Рои в 1994 г. конференция, в которой участвовали исследователи, представлявшие Центр Каммингса и Центр Даяна ближневосточных и африканских исследований (The Dayan Center for Middle Eastern and African Studies) Тель- Авивского университета, различные университеты США, Великобритании, а также научные центры Москвы (Институт этнографии и этнологии РАН, Институт востоковедения РАН, ИСАА при МГУ), стала крупным научным форумом, посвященным анализу происходящих в постсоветском мусульманском сообществе процессов, последовавших за распадом бывшей державы. Ее итогом стал опубликованный в 1995 г. лондонским издательством Frank Cass под редакцией Я. Рои сборник статей "Muslim Eurasia: Conflicting Legacies".

Прошедшая в ноябре 1999 г. конференция во многом отличалась от предыдущей. Она была посвящена прежде всего анализу лишь одного из многообразных аспектов жизнедеятельности постсоветской мусульманской уммы - становлению основ демократии и плюрализма как в мусульманских и имеющих значительные вкрапления мусульман регионах России, так и в пределах новых независимых государств Закавказья и Центральной Азии, где представители мусульманской конфессии составляют большинство. Организаторами этой конференции,

стр. 144

наряду с Центром Каммингса, являлись Институт стратегических исследований при президенте Республики Казахстан и Ташкентский государственный университет. Круг ее участников был значительно расширен за счет ученых из российских регионов, а также научных центров Алма-Аты, Баку, Бишкека, Душанбе и Ташкента. Разумеется, на конференции были широко представлены израильские ученые. На этот раз, кроме исследователей из Центра Каммингса и Центра Даяна, в ее работе приняли участие сотрудники Еврейского университета в Иерусалиме, а также Хайфского университета. На конференции присутствовали и представители Министерства иностранных дел Израиля (в частности, первый посол этой страны в Советском Союзе после восстановления в начале 90-х годов дипломатических отношений между ними - А. Левин). В свою очередь, ученые из европейских и американских центров, специализирующиеся в исследовании постсоветского пространства, были не столь многочисленны, как в 1994 г. Было очевидно, что в Тель-Авивском университете стремились услышать точку зрения коллег прежде всего из России и мусульманских стран СНГ.

Это было, по сути дела, естественно. Израиль, конечно, заинтересован не только в сохранении геополитической стабильности на постсоветском пространстве, но и в успешном развитии там процессов демократизации. Становление ее базовых институтов рассматривается, как следовало из выступления на конференции заместителя директора МИД этой страны Ш. Штайна, в качестве основного инструмента региональной стабильности, а также гарантии нераспространения в границах этого пространства новой волны апеллирующего к религиозной доктрине политического ислама. В свою очередь, любые формы его возникновения (имеется в виду немалая степень влияния исламских интегристских движений в окружающем Израиль регионе) будут квалифицироваться в этом государстве как непосредственная угроза его безопасности.

Политические обстоятельства становились важнейшей причиной все более усиливающегося внимания израильских университетских кругов к исламу в постсоветских странах. Их точка зрения в конечном счете должна была стать решающим фактором при определении форм, методов и направлений сотрудничества между Израилем и постсоветскими государствами, включая и российские мусульманские регионы. Не приходится говорить при этом, что уровень отношений между израильскими учеными и их коллегами из России, стран Центральной Азии и Закавказья действительно высок и многообразен. Конечно, как в Центре Каммингса, так и в Центре Даяна работают немало владеющих государственными языками этих стран сотрудников, которые в недалеком прошлом были советскими гражданами. Однако вопрос об уровне научных контактов не сводится только к этому. В обоих центрах имеется полная подборка прессы этих стран (только Туркменистан в силу понятных причин представляет собой исключение), научных, общественно-политических и официальных публикаций, в пополнении которых университетам Израиля оказывают существенную помощь и посольства новых независимых государств. Курсы языков, истории и экономики стран Центральной Азии и Закавказья, как и подготовка аспирантов, будущих специалистов по этим странам, давно уже стали реальностью израильских университетских центров. Наконец, широкий обмен научными сотрудниками между университетами Тель- Авива, Иерусалима и Хайфы, с одной стороны, и университетами Баку и центральноазиатских столиц (кроме Ашхабада) - с другой, представляет собой неотъемлемый элемент этих отношений. Ноябрьская конференция в Тель-Авивском университете была тому еще одним подтверждением.

Все это, конечно, позволяет израильским специалистам по проблемам ислама в пределах постсоветского пространства аргументированно обосновывать вывод не только о возможности, но и о реалистичности соединения демократии и исламской традиции. При этом они, разумеется, отталкиваются и от опыта собственной страны. Так, открывая конференцию, ректор Тель-Авивского университета Н. Коэн говорила, что создание основ израильской плюралистической демократии отнюдь не определялось прямым заимствованием базовых принципов демократии Запада. Напротив, эти принципы преломлялись через традицию иудаизма, достаточно далекую, как и традиция ислама, от норм жизни христианской Европы. Исламский мир и его естественная часть - исламская умма - в пределах постсоветского пространства уже начали, как подчеркнула Н. Коэн, движение в том же направлении. Тем не менее подтвердить справедливость этого положения в ходе конференции предстояло на основе мнения ученых из России, Центральной Азии и Закавказья.

Работа конференции развивалась в трех основных направлениях: вопросы исторического наследия мусульманских народов Российской империи/Советского Союза и демократия;

стр. 145

возможности сопряжения демократии и существующих в среде исповедующих ислам народов постсоветского пространства общественных структур и институтов; факторы, влияющие на становление плюралистической демократии в мусульманских регионах России и независимых государств Центральной Азии и Закавказья. Особняком стоял единственный посвященный экономике доклад исследователя из Аделаидского университета (Австралия) Р. Помфрета "Помощь и идеи: влияние экономической поддержки Запада на постсоветские мусульманские республики". Основная идея его выступления заключалась в том, что объем западной экономической помощи государствам Центральной Азии и Азербайджану, как и сама возможность ее предоставления, определяется не только провозглашением "устремленности" к демократии того или иного местного лидера (А. Акаева в Кыргызстане или Н. Назарбаева в Казахстане). Речь шла и о прагматических задачах внешнеполитической стратегии Запада (случай Узбекистана или Азербайджана), включающих сдерживание "имперских амбиций" России. Иными словами. Запад действует на постсоветском пространстве, во многом повторяя курс Советского Союза в афро-азиатском регионе.

В рамках первого направления работы конференции - историческое наследие и демократия - были представлены доклады как исследователей из постсоветских государств, так и их израильских и западных коллег: Ж. Джунусовой (Дип. акад. МИД Казахстана) "Демократическая традиция в политической истории Казахстана", израильских исследователей М. Гаммери "Элементы демократии в обществе Северного Кавказа накануне русского завоевания" и Д. Ярошевского "Демократия и государство в Хорезмской Народной Советской Республике. 1920-1924 гг." (оба - Тель- Авивский ун-т) и A.-А. Рерлих (Ун-т Южной Калифорнии) "Восприятие себя и "другого": мусульманские женщины и российское общество в начале XX в.". Доклад исследовательницы из Казахстана представлял собой изложение официальной точки зрения, доказывавшей высокую степень развития демократических институтов в казахском обществе времени до установления над Степью российского протектората. Тем не менее он был интересен с точки зрения поисков исторических обоснований легитимности современной казахской государственности. В свою очередь, известные в России израильские ученые и их американская коллега на основе кропотливого изучения широкого круга источников смогли представить во многом оригинальное прочтение национальной традиции мусульманских народов (Дагестан, Чечня, Средняя Азия и Поволжско-уральский регион) в свете их готовности к усвоению демократических норм в их, прежде всего, русской интерпретации.

Второму направлению (демократия, общественные структуры и институты в мусульманских регионах) было посвящено большее число выступлений. Они включали в себя доклады представителей центральноазиатских государств и Азербайджана, среди которых: Г. Хидоятов (Ташкентский ун-т мировой экономики и дипломатии) "Роль традиции и традиционных институтов в формировании гражданского общества в Узбекистане", А. Элебаеви (Бишкекский междунар. ун-т) "Этнополитические процессы в постсоветском Кыргызстане" и Ф. Асадов (Бакинский институт востоковедения) "Демократия и создание гражданского общества в Азербайджане: неизбежность перемен или временное отклонение?". Во многом к ним примыкали и доклады Э. Эртисбаеви (Ин-т стратегич. исслед. при президенте Республики Казахстан) "Политическая ситуация в Казахстане и парламентские выборы в октябре 1999 г." и бывшего советника президента А. Акаева Л. Левитина "Либерализация в Кыргызстане: версия президента Акаева", как и доклад норвежского исследователя Л. Колото (Ун-т Осло) "Механизмы регулирования двухполюсной культурной и демографической ситуации в Казахстане". Основными проблемами, рассмотренными в этих докладах, стали ведущиеся в постсоветских государствах поиски национальных образцов, соответствующих западным принципам плюралистической демократии. Речь здесь шла об узбекской михалле и ее аналогах в других культурах. В равной степени анализировались вопросы создания отвечающей интересам национальной стабильности пирамиды регионалистских кланов Кыргызстана и Азербайджана, а также нахождения равновесия между отдельными национальными группами Кыргызстана (кыргызы, узбеки, русские) и Казахстана (казахи, русские) в качестве условия сохранения территориальной целостности государства.

Израильские и российские исследователи были более критичны в отношении проблем демократии в Центральной Азии. Для В. Месамеда (Еврейский ун-т в Иерусалиме), выступившего с докладом "Языковая политика как критерий демократизации в Узбекистане". и В. Ханина (Тель- Авивский ун-т), представившего сообщение "Политические кланы

стр. 146

Кыргызстана", демократические институты в обеих странах еще крайне слабы и нестабильны. Эта ситуация порождена негативным отношением режимов к правам национальных меньшинств (таджики Узбекистана, например), а также жесткими авторитарными методами построения клановой пирамиды власти, приводящей порой даже на локальном уровне к намеренному исключению из нее представителей менее престижных кровнородственных групп. Оба эти обстоятельства, как, впрочем, и многие другие, по мнению докладчиков, могут в долгосрочной перспективе представить серьезную опасность для существующих в этих странах режимов.

Подобную точку зрения отстаивал В. Бабак (Тель-Авивский ун-т) в докладе "Процесс формирования политических партий и движений в Центральной Азии в постсоветский период", подчеркнувший, что едва ли не основной причиной нестабильности в Таджикистане является нежелание режима допустить в высшие органы власти представителей некоторых региональных кланов. Российский ученый А.В. Малашенко (Московский Центр Карнеги) в докладе "Традиция и демократия в Центральной Азии" говорил об имманентно присущей традиционным институтам государств этого региона (махалля - тому лишь один из примеров) амбивалентности, позволяющей им стать не только основой созидания демократии, но и институтом поддержания авторитаристской тенденции в деятельности местных лидеров.

Впрочем, эта идея была подтверждена докладом С. Жураева (Ин-т стратегических и межрегиональных исследований при президенте Республики Узбекистан) "Проблема развития многопартийной системы в Узбекистане". Поддерживая официальную точку зрения, узбекский исследователь подчеркивал, что режим его страны активно проводит линию авторитарного патернализма, практически исключающую любые проявления самостоятельности в деятельности местных политических образований. С точкой зрения В. Бабака и А.В. Малашенко солидаризировалась исследовательница из Таджикистана С. Олимова (Душанбинский исследовательский центр "Шарк"), вступившая с докладом "Демократизация в Таджикистане: за и против".

Наконец, третье направление в работе конференции - факторы, воздействующие на становление плюралистической демократии, - было представлено прежде всего выступлениями российских участников конференции. В центре их внимания оказались Дагестан и Чечня, которым были посвящены доклады Э. Кисриева (Академический Центр Дагестана, Махачкала) "Политический процесс в Дагестане: шанс демократической перспективы" и А.В. Кудрявцева (ИВ РАН) "Ваххабизм": проблемы политического плюрализма на Северном Кавказе". При этом северокавказский "ваххабитский" ислам охарактеризован им прежде всего как одна из форм самоорганизации местного общества, когда данная идеология использовалась тем или иным из местных ожимаитов для решения собственных, в частности экономических, задач. Это был иной, чем прежде, подход к вопросам социального структурирования общества, и политического доминирования в рамках локального социума. По сути дела, схожие идеи высказал и шведский ученый С. Корнель (Ун-т Упсалы) в докладе "Этнический вопрос, нестабильность и политика: переход к демократии на Северо-Западном Кавказе", в котором содержится анализ ситуации в Карачаево-Черкесии. Тем же проблемам был посвящен и доклад Г.Г. Косачи (ИСАА при МГУ) "Религия и демократия в жизни татарской диаспоры: муфтият российского постсоветского региона", рассматривавшего на материалах Оренбургской области инструменты использования ислама для повышения статуса местного татарского меньшинства и дальнейшего развития процесса российской регионализации.

Конференция в Тель-Авивском университете была завершена выступлением Я. Рои "Должен ли ислам в СНГ препятствовать демократии?". В нем были подведены итоги дискуссии, возникшей в ходе конференции. Они заключались в том, что ислам не может быть противопоставлен демократии. Мусульманские регионы бывшего Советского Союза за годы их пребывания в составе Российской империи и в дальнейшем - советской державы подверглись глубокой и всесторонней модернизации, способствовавшей восприятию ими основ современной плюралистической демократии. Однако в этих регионах - новых независимых государствах или республиках в составе России - такие основы будут неизбежно сопрягаться с представлениями, вытекающими из базовых принципов исламской цивилизации. Тем самым дальнейшее продвижение этих регионов по пути демократизации будет во многом зависеть от того, насколько это сопряжение станет успешным и плодотворным.

Permanent link to this publication: