Александр Михайлович Горчаков занимает особое место в галерее отечественных дипломатов. Более четверти века он возглавлял Министерство иностранных дел России. По части долголетия у него были соперники: К.В. Нессельроде управлял ведомством 40 лет. Но разница между ними грандиозная: Нессельроде руководил аппаратом министерства, и не более. Никому не придет в голову, что он хотя бы влиял на внешнеполитический курс. А Горчаков, обладавший концептуальным умом, твердой волей и независимым характером, его определял. Конечно, нельзя представлять того же Нессельроде кем-то вроде франкоязычного писаря при Николае I. Он был предан делу, опытен в дипломатической тактике и свято верил в принципы Священного союза. По поручению царя он умело подготовил внешнеполитический антураж русско-турецкой войны 1828-1829 гг. В глубине души Карл Васильевич сознавал, что спор о Святых местах, предшествовавший Крымской войне, чреват европейским катаклизмом, но перечить воле императора не привык, заявить царю, что он заносит ногу над пропастью, не посмел, и тот, в ослеплении своем, вовлек Россию в "крымскую ловушку". Таков был предшественник Горчакова на посту. Ничего худого нельзя сказать и о его преемнике, Николае Карловиче Гирсе, широко эрудированном в международных делах дипломате, крайне осторожном и сугубо миролюбивом. Но вот уж кто слова не мог молвить против воли властного и самолюбивого Александра III! О царивших в министерстве нравах можно судить по тому, что, когда Николай Карлович отправлялся на доклад к царю, его ближайший помощник, Владимир Николаевич Ламздорф, шел в Казанский собор, ставил свечу Богородице и молился, чтобы в Аничковом дворце или Царском селе все сошло благополучно. И предшественники, и преемники Горчакова лишь управляли аппаратом министерства, он же руководил внешней политикой России. Только к нему в трудную минуту, в решающий момент русско-турецкой войны 1877-1878 гг. царь мог обратиться со словами: "Так важно, что я желал бы узнать твое мнение прежде, чем отв ... Читать далее