Из заметки А. И. Зевелева, профессора, доктора исторических наук, обосновавшегося в России, с очевидностью следует, что он не читал моих основных работ. Абсолютно недопустимой и некорректной, противоречащей научным нормам, следует назвать критику Зевелевым моих исторических концепций без цитирования моих книг "Большевики и левые эсеры. Октябрь 1917 - июль 1918" (ИМКА-Пресс, Париж. 1985) и "Крушение мировой революции. Брестский мир. Октябрь 1917 - ноябрь 1918" (Терра. М. 1992). Я не берусь судить о том, сколько ошибок сделано в статье в "Известиях" от 14 августа 1998 г., написанной не мною, а, как справедливо указывает Зевелев, Г. Поповым. Я готов к дискуссии по вопросу об организации Дзержинским и его сотрудниками заговора с целью убийства германского посла графа Мирбаха 6 июля 1918 г. и о разгроме большевиками 6 - 7 июля партии левых эсеров. Я готов провести эту дискуссию на страницах любого журнала, за любым круглым столом, Но с условием, что она будет проводиться профессором Зевелевым не на том младенческом уровне, когда он ограничивается чтением статьи Попова. Критиковать авторов через чужие статьи позволяла себе лишь сталинская историография. В январе 1999 г. меня попросили высказать мнение по вопросу о российско-белорусском союзе. Я его высказал в "Независимой газете". Я утверждал и утверждаю, что это мертворожденное уродливое детище, не решающее ни одного из существующих вопросов, стоящих перед Россией и Беларусью, а только создающее новые, не осознаваемые сегодня народами двух государств проблемы, от геополитических до конституционных. В частности, создание нового государства может означать отсрочку президентских выборов в России. Само название ответной статьи Зевелева: "Непрошенный советчик" - указывало на дискриминационный характер его подхода ко всему тому, что я делаю. Для Зевелева я прежде всего идеологический враг, иностранный ученый (с учетом антиамериканской истерии в России из-за военной кампании НАТО против режима Милошевича можно было бы добави ... Читать далее