Последняя треть XX в. отмечена значительным увеличением количества субдисциплин в исторической науке. Политическая, социально-экономическая, дипломатическая, военная история дополнились гендерной, демографической историей, историей повседневности и т.д. Шел, однако, процесс не только приращения областей исторического знания. Как отмечает Л. П. Репина, в конце 70-х годов в "новой историографии" уже имел место решающий сдвиг к социокультурной истории, который был связан с освоением методов культурной антропологии, лингвистики, микроисторического анализа 1 . Вновь, как и во времена "Анналов" М. Блока и Л. Февра, перед историками встала задача синтеза методов исторического познания и подходов смежных социально-гуманитарных дисциплин. В этой связи хотел бы заметить, что историки вряд ли имеют основание испытывать комплекс неполноценности и сокрушаться по поводу кризиса своей науки. Американская исследовательница Н. Дэвис справедливо предостерегала историков от соблазна обращаться, например, к исследованиям антропологов за готовыми рецептами в надежде, что антропология располагает "неким высшим знанием о социальной реальности". Напротив, по ее мнению, "и нам (историкам. - А. А.) следует быть готовыми предложить свои рекомендации относительно их собственной работы" 2 . Концепцию целостного, синтетического видения исторического процесса выдвигали наряду с Н. Дэвис Ч. Тилли (США), П. Берк (Великобритания). К. Гинцбург (Италия), Ю. Кокка (ФРГ), А. Я. Гуревич (Россия) и другие исследователи. В их интерпретациях речь, по существу, шла о социальной истории в широком смысле слова, предмет которой не совпадает ни с историей общественных институтов, ни с историей социальных групп, ни с историей ментальностей. В социоистории сфокусированы не только структуры или человеческое сознание и поведение, а способ взаимодействия тех и других в развивающейся общественной системе и в изменяющейся культурной среде. Сдвиги в современной историографии находят отражение в учебной литературе, хот ... Читать далее