В XIX в. Москва стала идеологическим и политическим центром старообрядчества. П. И. Лященко, автор "Истории народного хозяйства СССР", в 1939 г. писал: "Московский национальный торговый, промышленный, банковый и текстильный, металлургический и финансовый капитал представлял собой к 1914 - 1917 гг. громадную экономическую силу" 1 . Сегодня исследователи пытаются уточнить масштабы экономического могущества старообрядчества. Некоторые полагают, что староверы владели 60% или даже 75% капиталов дореволюционной России 2 . Другие избегают конкретных цифр, но подтверждают, что старообрядческое предпринимательство в начале XX в. "стало вершителем судеб многих наиболее современных и технологичных отраслей русской промышленности". Наконец, общим местом, как бы уже и не требующим доказательств, стала констатация: "верхушка староверия была одним из самых энергичных и деятельных отрядов российского капитализма" 3 . Единичные примеры предприимчивости староверов известны с XVII в., со времен раскола, но первые сто лет противостояния России старообрядческой и России романовской проявлялось в борьбе вооруженной. По-настоящему широкий размах предпринимательство стало приобретать после разгрома армии Емельяна Пугачева, когда стало ясно, что плетью обуха не перешибить. Кто-то надежд не оставил, и, когда в городах сформировалось поколение разночинцев, возобновил борьбу с антихристовой властью в форме политического террора. Другие - ушли в "странствие", скрываясь от власти, чтобы не способствовать уплатой налогов ее укреплению. Третьи, о которых и пойдет речь, направили свою энергию на укрепление экономической основы староверия. Рубеж XVIII- XIX веков большинство исследователей старообрядчества называют периодом превращения его из конфессиональной в конфессионально-экономическую общность. Это направление эволюции старообрядчества подсказывалось не только естественным стремлением к благополучию или общепризнанной высокой трудовой этикой староверов, но и самими гонителями. Духовные и свет ... Читать далее