11 февраля 1922 г. В. И. Ленин просмотрел присланную из Берлина книгу А. Марголина "Украина и политика Антанты"1 . На ее обложке Владимир Ильич отметил: "NB. с. 120: тайный договор Англии и Франции о сферах влияния в России". В тот же день книга была переслана наркому иностранных дел с запиской: "т. Чичерин! Прошу дать выписать с. 120 и использовать, а книгу потом вернуть мне"2 . Каждое событие международной политики, привлекшее внимание Ленина, заслуживает тщательного изучения. В данном случае речь идет о конвенции от 23 декабря 1917 г. (здесь и далее даты приведены по новому стилю). Она надолго стала своеобразной программой лидеров буржуазного мира в "русском вопросе". "Союзные акции в период последующего вторжения, - пишет буржуазный автор, - развивались в соответствии с этими положениями, выработанными в конце 1917 года"3 . В советской историографии лишь сообщение О. Ф. Соловьева непосредственно посвящено конвенции от 23 декабря4 . Он опубликовал также ряд выдержек из хранящейся в Национальном архиве Франции записи совещания, на котором согласовывались положения этого документа5 . Автор данного очерка изучал фонды ряда английских хранилищ, а также материалы, помещенные в недавно изданных книгах и "Публикациях Сорбонны"6 . "Вклад" Англии и Франции в сговор 23 декабря 1917 г. был примерно одинаковым. Однако в формировании общей империалистической позиции относительно Великой Октябрьской социалистической революции первостепенная роль чаще принадлежала в тот момент Англии. "Союзная" дипломатия шла к конвенции полтора месяца. Утром 7 ноября 1917 г. во дворце Салтыковых (на Дворцовой набережной в Петрограде), который занимало английское посольство, состоялась беседа посла Дж. Бьюкенена с министром иностранных дел Временного правительства М. И. Терещенко. Отчет о ней посольство немедленно передало в Лондон. Оттуда депешу переправили премьер-министру, который возвращался из Рапалло, где встречались союзники, обеспокоенные разгромом итальянской армии под Капоретто. Сро ... Читать далее