"Мы живем в несчастное время, которое снова родит несчастное поколение", - утверждает Светлана Алексиевич - СВЕТЛАНА АЛЕКСАНДРОВНА, каково сегодня отношение Александра Лукашенко к белорусским писателям? - Как только Лукашенко пришел к власти, он был еще в растерянности от этого, потому что амбиции амбициями, а в недавнем прошлом он был еще директором совхоза. И, конечно, такая огромная власть его, по крайней мере, ошеломила. Я его помню вначале как человека в яростном азарте от крупного выигрыша. Но в то же время была заметна и некоторая растерянность. И потому вначале, я думаю, к СМИ и писателям было отношение страха - он заигрывал, прощупывал. Тогда еще было время состояния радости свободы, которое мы все пережили. Белоруссия впервые обрела свою государственность (буквально с неба свалился такой подарок), начали печататься новые книги, появились новые идеи, открывалось много белорусских школ. Это было, как мы теперь понимаем, хорошее время, хотя много было и проблем. И переход к такой странной диктатуре, в которой мы сейчас живем, занял всего четыре года. А тогда прошло всего полгода, и стало ясно, что Лукашенко - это не Вацлав Гавел, а коварный, хитрый, быстро обучающийся политик, человек очень среднего культурного уровня. Это стало настоящим бедствием для белорусской нации, которой нужен учитель, интеллектуальный поводырь... - Наподобие Петра Машерова? - Машеров - тоже нет. В человеческом плане это очень обаятельная фигура, но он был насквозь советским человеком. А для политиков такого типа, как Лукашенко, на первом плане стоит вопрос о власти и как ее удержать. Мы все не имеем навыков жить в новой ситуации свободы. Свободу в страну не завезешь, как финскую бумагу и швейцарский шоколад, никто нас от самих себя не освободит. И когда встал вопрос о власти, Лукашенко просто выбрал то, что он знал. А что он мог знать? Он не видел мира, человек посредственный - в его сознании есть только одна конструкция мира из недавнего прошлого. И если он сначала побаивался журна ... Читать далее