ВECHA наступала торопливо. Едва раздув бело-розовые огни яблонь и слив, по ночам украдкой разжимала сморщенные кулачки платанов, и наутро из них уже выглядывали первые листья. На Куру легли зеленые тени. Река торопилась не оглядываясь. Это людям свойственно остановиться, оглянуться и вспомнить какие-то события своей жизни, особенно когда время летит с курьерской скоростью такой весны... В эти дни регистрационные книги церемониальных домиков на тбилисской площади Рике над Курой зафиксировали возросший поток людей, пожелавших отпраздновать золотые и серебряные свадьбы или торжественно отметить имянаречения своих детей. Первых принимал небольшой, но осанистый домик "Эртгулеба", что значит "Верность", а вторых - малышей с родителями - резная, как пряничная, избушка "Мзеоба", что мы пока переведем как "Именины солнца". Итак, сначала к юбилярам. - Прошу вас, - сказал высокий с проседью человек в распахнутую дверцу машины. Он, видно, собирался привычно пошутить с женой, но голос его прозвучал торжественно и тихо. И что-то, кажется, давнее и заветное напомнил этот голос Нуну Павловне, потому что и она не рассмеялась, а медленно протянула мужу руку, а в лице ее было смущение. Дочери Манана и Кетеван распахнули калитку, серебряная пара прошла под арку, увитую цветочной гирляндой. И тут с балкона грянул свадебный марш Мендельсона. Музыка им, конечно, знакомая, недавно ее играли и на Мананиной свадьбе. Но четверть века назад такого заведено не было. Значит, теперь лично для них - Юрия Владимировича Гамбашидзе, водителя такси, и его жены - музыка звучала как бы впервые. Факелы по деревянным стенам зала настраивали на торжество, а камин и вязки сухих трав создавали уют домашнего очага. Юбиляров поздравили с праздником, дали расписаться в церемониальной книге и поставили печать в памятном свидетельстве о серебряном дне - или и о том, что вот два человека сумели сохранить и умножить свою любовь и доверие, печали же разделить без остатка и что все это и называется счастье. Она ... Читать далее