История отечественного востоковедения насчитывает уже несколько столетий, но, несомненно, самым бурным и непредсказуемым был период первой половины XX в. Именно на него пришлись две мировые войны, революции, гражданская война, коренные ломки хозяйственного и социально- экономического строя, массовые необоснованные репрессии... Но и в этот период наука и культура развивались. В 1930 г. на базе Азиатского Музея с Коллегией востоковедов при нем, Института буддийской культуры и Туркологического Кабинета был создан ведущий востоковедческий центр - Институт востоковедения АН СССР. Важными центрами подготовки специалистов-востоковедов являлись Московский и Петроградский- Ленинградский институты живых восточных языков. В становлении и развитии советского востоковедения принимали участие многие ученые старшего и младшего поколений. Одним из самых активных в этой напряженной деятельности, безусловно, следует признать Павла Ивановича Воробьева ¹ . В 20 - 30-е гг. XX в. его имя было широко известно в научной среде нашей страны, а затем надолго предано забвению...

Павел Иванович Воробьев родился 3(15) января 1892 г. в Санкт-Петербурге в семье конторского служащего Путиловского завода, недавнего выходца из деревни. 12(24) января мальчика крестили в церкви святого митрополита Петра, располагавшейся на окраине города, в районе Ульянки Санкт-Петербургского уезда ² . Семья постоянно испытывала материальные затруднения, и поэтому, когда Павлу пришло время пойти в школу, его отдали в гимназию Человеколюбивого общества, где он обучался на казенный счет. Трудности в семье возросли после неожиданной смерти отца в 1906 г. Юноша учился старательно, поставив перед собой задачу выбиться в люди.

Окончив с оценками четыре и пять гимназию в 1910 г., он поступил в Санкт- Петербургский Политехнический институт Императора Петра Великого, но уже весной 1911 г. был "отчислен за невзнос платы" ³ . 8 августа Павел Воробьев обратился к ректору Императорского Санкт-Петербургского университета с прошением "о зачислении в число студентов по факультету восточных языков" ⁴ . Очевидно, уже тогда он отличался повышенной социальной активностью. "За участие в незаконном сборище 20 февраля (1912 г. - А. Р.) в здании Санкт-Петербургского университета" он в числе 60-ти студентов был подвергнут аресту в административном порядке на два месяца.

На факультете студент Воробьев занимался увлеченно, с интересом посещал лекции профессоров И. А. Бодуэна де Куртенэ по введению в языкознание, Н. И. Веселовского и В. В. Бартольда по истории Востока, А. Е. Любимова по

Решетов Александр Михайлович, кандидат исторических наук, сотрудник Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого, Санкт- Петербург.

(c) 2003

стр. 127

истории Китая и истории сношений с Китаем, китайский язык он изучал у А. И. Иванова, В. М. Алексеева, П. С. Попова, Цюаня, Чжан Ина, у И. Куроно - китайскую каллиграфию и японский язык, у В. Л. Котвича и А. Е. Любимова - маньчжурский язык и т.д. "Еще в Университете у него определился интерес к маньчжуроведению; в 1914 г. он совершил поездку в Маньчжурию, где занимался изучением живой маньчжурской речи и этнологии Маньчжурии. Во время этой поездки Павлу Ивановичу удалось добыть шаманский костюм, находящийся ныне в МАЭ РАН ⁵ и записать несколько манджурских народных песен" ⁶ , - так позднее оценивали работу П. И. Воробьева еще во время его учебы в университете профессора, будущие академики Б. Я. Владимирцов и В. М. Алексеев. Будучи студентом, Павел Воробьев зарабатывал дополнительные деньги уроками, что давало ему возможность в 1912 - 1916 гг. (с перерывами) также учиться в Восточной Практической Академии, где он изучал у профессора А. М. Позднеева монгольский язык ⁷ . От платы за учебу в университете он почти всегда освобождался по бедности. В апреле 1915 г. П. И. Воробьев успешно, с дипломом I степени, закончил факультет восточных языков Императорского Петроградского университета по китайско- маньчжурско-монгольскому разряду и был представлен к оставлению на кафедре маньчжурского языка и литературы для подготовки к профессорскому званию ⁸ .

Однако, очевидно, по семейным обстоятельствам (к этому времени он уже был женат) поступил на службу в контору Путиловского завода. После Февральской революции с марта 1917 г. занимал ряд выборных общественных должностей в Нарвском районе Петрограда, после Октябрьской революции работал в Нарвском совете депутатов. В марте 1919 г. он был мобилизован в Красную Армию, где в том же году вступил в РКП(б).

В начале 1921 г. П. И. Воробьев демобилизовался, и его определили на работу инструктором-организатором Петроградского губернского комитета. Но сам он стремился заниматься научной или научно-организационной деятельностью. Партии же необходимо было продвигать свои кадры в науку. Уже 1 августа 1921 г. он получает назначение на должность управляющего делами Центрального института живых восточных языков ⁹ , а в 1922 г. избирается еще и научным сотрудником при сохранении прежней должности.

В мае 1922 г. его назначают помощником ректора по административно- хозяйственной части, а менее чем через год, в феврале 1923 г. - ректором этого института. Надо думать, что карьеру ему обеспечивало членство в партии. Этот институт в то время находился в ведении сразу трех наркоматов: просвещения, национальностей и иностранных дел, и уже одно это определяло его особый статус среди других вузов страны. До П. И. Воробьева пост ректора института последовательно занимали такие выдающиеся ученые как маньчжуровед В. Л. Котвич и тюрколог А. Н. Самойлович. На посту ректора Павел Иванович оставался почти десять лет - до 1932 г. Обладая большими организаторскими способностями и административной властью, зная научный потенциал города, он способствовал формированию сильного профессорско-преподавательского состава, рациональной структуры института. Здесь в разное время работали такие крупные востоковеды как А. И. Иванов, В. М. Алексеев, А. П. Баранников, Е. Э. Бертельс, Б. Я. Владимирцов, С. А. Козин, Я. П. Кошкин, С. Е. Малов, Н. И. Конрад, И. Ю. Крачковский, Н. В. Кюнер, Н. Н. Поппе, А. Н. Самойлович, Г. Ф. Смыкалов, М. И. Тубянский и другие. Для ведения практических занятий широко привлекались живые носители восточных языков. В те годы этот институт выполнял ответственные задачи по подготовке как научных, так и пра-

стр. 128

ктических работников. За время ректорства П. И. Воробьева институт успешно подготовил большое количество нужных стране специалистов. В дальнейшем видное место в востоковедении заняли такие его выпускники как А. Г. Андреев, Ю. В. Бунаков, О. Л. Вильчевский, А. Е. Глускина, А. АДрагунов, Д. П. Жуков, Е. М. Жуков, В. А. Казакевич, С. К. Кенесбаев, М. Д. Кокин, А. Н. Кононов, В. Е. Краснодембский, В. А. Крачковская, А. Х. Маргулан, Г. О. Монзелер, А. М. Мугинов, Э. Н. Наджип, А. Д. Новичев, И. И. Потехин, П. Е. Скачков, Д. И. Тихонов, А. Л. Троицкая и многие другие. Среди его студентов были китайцы, монголы, тибетцы, персы и представители других народов зарубежного Востока и советского Севера.

В 1927 г. по распоряжению Правления института был издан первый том "Восточных записок" с предисловием П. И. Воробьева, явившийся заметным событием в жизни ленинградского востоковедения. Институт осуществлял довольно широкую издательскую деятельность, публикуя учебные пособия и отдельные научные труды ¹⁰ . В организации все этой многогранной и сложной работы громадная роль принадлежала П. И. Воробьеву, занимая у него много времени и сил.

Сам Павел Иванович читал курс "История сношений России с Китаем". Материал по этой теме он начал собирать еще во время командировки в Маньчжурию в 1914 г., в дальнейшем знакомился с историческими памятными местами (Сретенск, Албазин, Благовещенск и др.), с экспозициями и фондами местных музеев. Летом 1925 г. им была предпринята поездка на Шилку и верхнее течение Амура. Для ознакомления с китайской наукой, деятельностью научных учреждений Пекина П. И. Воробьев еще раньше - в 1923 г. выезжал в Китай. Две его статьи - "Пекинский национальный университет" и "Из жизни Китая" были опубликованы в журнале "Восток" в 1924 г. Они тогда представляли собой как бы краткий отчет о его пребывании в Китае, но и сегодня не потеряли своего значения как источник для изучения истории гуманитарных наук в Пекине.

В 20 - 30-е гг. в советской науке было весьма развито совместительство. В те годы, пожалуй, не было ни одного ученого, который работал бы только в одном учреждении. На нескольких должностях в разных местах трудился и П. И. Воробьев. С 16 апреля 1924 г. он состоял научным сотрудником П-го разряда по VI (Дальневосточной) секции Научно-исследовательского института сравнительной истории литератур и языков Запада и Востока (ИЛЯЗВ) при факультете общественных наук (ФОН) Ленинградского государственного университета. Еще в 1923 г. В. М. Алексеев и Б. Я. Владимирцов обратились в Коллегию этого института со специальным представлением: "Предлагая в настоящее время П. И. Воробьева в сотрудники института, нижеподписавшиеся надеются найти в нем помощника в области, в связи с отъездом В. Л. Котвича, никем в институте не представленной, и помочь Павлу Ивановичу повести занятия по маньчжуроведению так, чтобы из него выработался настоящий специалист-маньчжуровед, могущий продолжить дело маньчжурской кафедры бывшего факультета восточных языков" ¹¹ . Постановлением Президиума Российской ассоциации научно-исследовательских институтов общественных наук (РАНИОН) от 9 декабря 1924 г. Павла Ивановича утвердили еще и в должности научного сотрудника III разряда с полуокладом, где он занимался обработкой маньчжурских и китайских источников по династии Ляо, подготовил и прочитал доклад "Новые данные к вопросу о происхождении и развитии маньчжурского алфавита". В Комиссии по числительным при Яфетическом институте АМ СССР у академика Н. Я. Марра он сделал сообщение "О числе два в

стр. 129

маньчжурском языке" ¹² . 16 апреля П. И. Воробьев был утвержден при ИЛЯЗВ в качестве аспиранта по маньчжуроведению, при этом он еще состоял доцентом факультета языка и материальной культуры ЛГУ. Последнее обстоятельство привело к появлению своего рода уникального и даже забавного документа, направленного 19 ноября 1927 г. П. И. Воробьеву директором ИЛЯЗВ академиком Н. С. Державиным и ученым секретарем Н. Ф. Яковлевым: "Согласно постановлению Коллегии ИЛЯЗВ от 17 ноября сего года уведомляю Вас об отчислении из состава аспирантов как имеющего более высокую квалификацию как доцент Университета" ¹³ . Весьма любопытный документ - порождение той эпохи... В ИЛЯЗВ Павел Иванович состоял научным сотрудником до 1 октября 1929 г. В ЛГУ - ЛИФЛИ он вел занятия по маньчжурскому языку и литературе со студентами и аспирантами. Среди его учеников - В. А. Казакевич, В. А. Аврорин, Е. П. Лебедева, О. П. Суник, А. Р. Беспаленко и др. В период реорганизации востоковедного образования в Ленинграде П. И. Воробьев занимал ряд важных постов. Так, в 1929 г. после преобразования факультета языка и материальной культуры ЛГУ в историко- лингвистический факультет он был назначен председателем отделения языков и литератур Востока и предметной комиссии по языкам и литературам Дальнего Востока, куда входили китайская, японская и монголо-маньчжурская кафедры. После выделения в 1930 г. из состава ЛГУ самостоятельного Ленинградского историко-лингвистического института (ЛИЛИ) произошло укрупнение кафедр, ив 1931 г. Павел Иванович возглавил в нем кафедру языков и литератур Зарубежного Востока ¹⁴ .

В конце 1925 г. П. И. Воробьев в партийной дискуссии выступал с критикой Г. Е. Зиновьева, за что был исключен из партии, но буквально через несколько дней восстановлен как занимавший правильную позицию, одобренную XIV съездом ВКП(б) ¹⁵ . Это, безусловно, усилило его положение. Распоряжением по Главнауке от 24 декабря 1925 г. ректор ЛВИ П. И. Воробьев по совместительству был назначен директором Государственного русского музея. В те годы музей состоял из трех основных отделов: изобразительного искусства, этнографического и историко-бытового. Павлу Ивановичу пришлось осваивать новое сложное дело - музейное. Вникать в работу всех служб одного из ведущих музеев страны, обеспечивать строительство новых экспозиций и поддерживать на должном уровне уже действующие, часто выезжать в Москву и другие города страны для решения неотложных дел. На этом посту он работал 5 лет - по 4 февраля 1930 г. ¹⁵ . Активное участие как член Оргкомитета П. И. Воробьев принимал в подготовке Первого всероссийского музейного съезда, состоявшегося в декабре 1930 г. в Москве.

Можно предполагать, что из-за нехватки партийных кадров происходили неожиданные назначения. Так, приказом Наркома просвещения РСФСР А. С. Бубнова от 20 февраля 1932 г. П. И. Воробьев неожиданно был назначен директором Государственного исторического музея (ГИМ) в Москве. Этот пост был поручен коммунисту П. И. Воробьеву ЦК ВКП(б) и от него он не имел права отказаться, хотя переезд в Москву никак не входил в его планы. Уже обладая известным опытом руководства музеем, он активно включился в новую для него работу.

Исторический музей в Москве - сложный организм, один из ведущих музеев столицы и страны. Став его директором, Воробьев не предпринял каких-либо революционных мер по реорганизации музея, а прежде всего содействовал его развитию Он добился в январе 1934 г. создания самостоятельного Редакционного совета, в задачи которого входило редактирование и издание

стр. 130

научных трудов ГИМ. Этот факт сам по себе красноречиво свидетельствует о стремлении П. И. Воробьева активизировать работу музея не только как культурно-просветительского, но и научно-исследовательского учреждения.

В Москве П. И. Воробьев был включен также в состав Комитета по охране исторических памятников при Президиуме ВЦИК в качестве заместителя его председателя, а также члена Ученого Комитета при ВЦИК, редколлегии журнала "Советский Музей", художественного Совета Государственной Третьяковской галереи...

В научном мире Ленинграда было с большим сожалением воспринято решение о переводе П. И. Воробьева на работу в Москву. Уже 16 декабря 1932 г. директор Института востоковедения АН СССР академик С. Ф. Ольденбург с согласия Непременного секретаря АН СССР академика В. П. Волгина обратился с письмом к А. С. Бубнову с просьбой о переводе П. И. Воробьева из Исторического музея обратно в Ленинград для работы в Институте востоковедения в качестве заместителя директора. Свою просьбу он мотивировал необходимостью в связи с большим объемом работы иметь крепкого, опытного заместителя директора, и на этот пост предлагалась кандидатура П. И. Воробьева как "имеющего большой опыт по ректорству в Ленинградском Восточном Институте" ¹⁷ . Институт востоковедения все эти два года вел переговоры с А. С. Бубновым, пока 26 марта 1934 г. не последовал приказ Наркома об освобождении П. И. Воробьева от должности директора ГИМ ввиду его перехода на работу в Академию наук СССР. Постановлением Президиума АН СССР от 16 апреля 1934 г. Павел Иванович с 1 апреля был зачислен на должность заместителя директора Института востоковедения АН СССР ¹⁸ .

В 30-е гг. именно этот институт являлся ведущим научным центром востоковедческих исследований и хранилищем бесценных сокровищ восточных рукописей. Практически все крупнейшие востоковеды страны трудились в этом учреждении. Работать в нем было и почетно, и ответственно, и сложно. Чтобы по праву занять в нем положение руководителя, надо было обладать большим научным авторитетом и солидным опытом научно-организационной работы. В эти годы основные усилия коллектива института были сосредоточены на подготовке больших словарей (китайско-русского, японо-русского, монголо- русского), фундаментальных исследований по филологии, истории, философии народов Востока. П. И. Воробьев внес немалый вклад в организацию всей этой напряженной научно-исследовательской работы. Как специалист он много занимался изучением памятников маньчжурской культуры. В 1935 г. опубликовал, привлекая новые данные, статью о происхождении и развитии маньчжурской письменности ¹⁹ . В отчете за 1935 г. отмечалось, что "крупное значение для истории монголов в XIII - XIV вв. имеет закончившаяся работа по переводу и исследованию первого тома "Юаньши" объемов 10 п.л., выполненная профессором П. И. Воробьевым и А. В. Гребенщиковым - первая в советской манджуристике" ²⁰ . Работа была высоко оценена такими специалистами как Н. Н. Поппе, Ц. Ж. Жамцарано, В. А. Казакевич и др. К сожалению, перевод не сохранился, поскольку своевременно не был издан. А ведь его публикация могла бы стать крупным событием как в отечественном, так и в мировом маньчжуроведении, имена же переводчиков должны были бы занять достойное место в истории науки. Важной особенностью исследовательских статей П. И. Воробьева по маньчжуроведению является не только анализ проблемы, но и публикация в качестве приложения источников - маньчжурских документов, которыми может воспользоваться любой специалист ²¹ .

стр. 131

20 марта 1935 г. А. И. Воробьев в группе востоковедов, среди которых находились А. П. Баранников, Н. И. Конрад, Н. А. Невский, А. А. Фрейман, А. Я. Якубовский, выступил с докладом "К истории русско-китайских отношений в XVII в." на сессии АН СССР. 15 мая 1936 г. Президиум АН СССР присудил П. И. Воробьеву ученую степень кандидата истории без защиты диссертации. Как известно, в те годы таким образом присуждались ученые степени тем исследователям, чей вклад в науку определялся как весьма значительный. В Институте П. И. Воробьев имел тесные творческие контакты со многими коллегами, в частности с К. М. Черемисовым, А. В. Гребенщиковым, Ц. Ж. Жамцарано, В. А. Казакевичем, он защищал от нападок неуемных критиков академиков В. М. Алексеева, Ф. И. Щербатского и других ведущих востоковедов.

Нельзя не отметить, что в приказе А. С. Бубнова о переводе П. И. Воробьева на работу в АН СССР содержался еще пункт об одновременном назначении его директором Государственного музея этнографии (ГМЭ) в Ленинграде. Это было новое партийное поручение. Совмещать две такие крупные административные должности было нелегко. Тем более, что в те годы в ГМЭ была сложная ситуация. Совсем недавно арестовали группу ведущих сотрудников, в том числе С. И. Руденко, С. А. Теплоухова, М. П. Грязнова, Ф. А. Фиельструпа, Б. Г. Крыжановского, М. А. Фриде и др. В такой обстановке работать было отнюдь непросто. Вникая в потребности музея, уже тогда П. И. Воробьев с тревогой писал о его ухудшавшемся положении и необходимости принять срочные меры для улучшения работы. В музее его деятельность поддерживали друзья и коллеги-востоковеды В. А. Казакевич, Н. Г. Таланов, Л. П. Потапов и др. Большой положительный резонанс получила созданная при ближайшем участии П. И. Воробьева выставка "Буддийский рай".

В начале 1936 г. П. И. Воробьев неожиданно был освобожден от всех должностей в Ленинграде и вскоре направлен на работу в Улан-Батор в должности советника Ученого Комитета МНР. В Монголии он работал всего один год, но его большой опыт научно-организационной деятельности оказался весьма полезным для монгольских коллег, которые относились к нему с исключительным уважением. Пригодились знания о стране, полученные в университете и в Восточной Практической Академии от крупнейшего отечественного монголоведа профессора А. М. Позднеева. Здесь он познакомился и с советскими учеными, трудившимися совместно с молодыми монгольскими коллегами. С одним своим соотечественником - географом и этнографом, большим знатоком страны и монгольского языка А. Д. Симуковым ²² П. И. Воробьев успел совершить экспедицию, по результатам которой они опубликовали ценную, богатую оригинальным фактическим материалом статью ²³ .

Летом 1937 г. П. И. Воробьева вызвали в Москву якобы для решения вопроса об организации в г. Улан-Баторе Монгольского Государственного университета. В Москве он быстро понял, что никаких вопросов решать с ним никто не собирается. Тогда он уехал в Ленинград и каждый вечер ждал, когда за ним придут. К тому времени уже многие коллеги-востоковеды были арестованы. Вечером 11 сентября 1937 г. арестовали и его.

Дело П. И. Воробьева рассматривалось поспешно. Ему сразу же было предъявлено обвинение в шпионаже в пользу Японии по статье 58 - 6, 11 УК РСФСР. 19 ноября 1937 г. Комиссия НКВД и Прокуратура СССР приговорили его к высшей мере наказания. 24 ноября 1937 г. П. И. Воробьев был расстрелян в Ленинграде, в один день с Б. А. Васильевым, Д. П. Жуковым, Н. А. Невским,

стр. 132

М. И. Тубянским и другими востоковедами. Ему шел сорок шестой год. Семье сообщили, что П. И. Воробьев сослан в лагерь на север на 10 лет без права переписки.

Прошло 20 лет после ареста. 16 апреля 1957 г. в Верховном Суде СССР в порядке надзора определением Военной Коллегии приговор в отношении П. И. Воробьева был отменен, и дело за отсутствием состава преступления прекращено. Павел Иванович Воробьев посмертно признан невиновным. При сообщении о реабилитации пришло уведомление о его якобы смерти 4 февраля 1942 г. ²⁴ .

Сегодня мы с уважением и благодарностью вспоминаем имя этого человека, прожившего жизнь в тяжелейшее время. В опубликованной литературе нет ни одного свидетельства, порочащего честь и достоинство Павла Ивановича, хотя ему приходилось на всех высоких постах принимать участие в решении отнюдь не простых вопросов. В частности, в августе 1929 г. он входил в состав специальной комиссии, осуществлявшей "чистку" в Академии наук, но он никого не выдал и не "потопил". Позже, Н. Н. Поппе в своих воспоминаниях, изданных в США, писал о П. И. Воробьеве: "Он был коммунистом, но более благоразумным и менее опасным, чем другие члены комитета по чистке" ²⁵ . Как видно из всего изложенного, за свою короткую, насыщенную большими событиями жизнь он не создал богатого научного наследия. Однако и те немногочисленные работы, которые он успел опубликовать, сохраняют свою научную ценность и в наши дни.

Много времени у П. И. Воробьева занимала и преподавательская работа - занятия со студентами и аспирантами в различных учебных и академических учреждениях. Получив блестящее востоковедческое образование, он продолжил традиции своих великих учителей В. Л. Котвича, Б. Я. Владимирцова, А. И. Иванова, В. М. Алексеева и др. Благодаря его преподавательской деятельности не прервалась прямая линия развития отечественного маньчжуроведения, продолженная его учениками и учениками его учеников.

Отечественная культура должна быть благодарна П. И. Воробьеву за то, что, находясь во главе таких крупнейших музеев страны как Русский музея, Государственный исторический музей, Государственный музей этнографии, он способствовал сохранению и приумножению их коллекций - нашего национального достояния, которым мы гордимся и поныне.

Его организаторский талант в большей степени реализовался в научно- организационной работе также на постах директора Ленинградского института живых восточных языков - Ленинградского восточного института имени А. С. Енукидзе, заместителя директора Института востоковедения АН СССР и, наконец, советника Ученого Комитета МНР.

Где бы ни работал Павел Иванович Воробьев, он всегда трудился самоотверженно, с максимальной отдачей на благо отечественной науки.

1. Подробнее о П. И. Воробьеве см.: Решетов А. М. Павел Иванович Воробьев: Судьба человека и ученого. // Journal de la Societe Finno-Ougrienne, t. 86, Helsinki, 1995. Pp. 167 - 185.

2. Центральный государственный исторический архив Санкт-Петербурга (далее ЦГИА СПб.), ф. 14, оп. 3, N 59617, л. 11.

3. Там же, л. 7.

4. Там же, л. 5.

5. Музей антропологии и этнографии Российской Академии наук.

6. Санкт-Петербургский Филиал Архива РАН (далее ПФА РАН), ф. 302, оп. 2, д. 48, л. 3. В отчете о деятельности Музея антропологии и этнографии за 1914 г. сообщалось, что специально командированному студенту П. И. Воробьеву "удалось приобрести у

стр. 133

маньчжуров, живущих близ Цицикара, полный шаманский костюм, единственный в европейских музеях". // Сборник Музея антропологии и этнографии, Петроград, 1916, т. III. С. 210. Г. Д. Санжеев считал П. И. Воробьева единственным лингвистом, которому удалось изучить живую маньчжурскую речь. // Санжеев Г. Д. Маньчжуро-монгольские языковые параллели. // Известия АН СССР. Сер. VII, отделение гуманитарных наук. 1930, N 8. С. 606.

7. ЦГИА СПб., ф. 14, оп. 3, д. 59617, л. 16.

8. Там же, л. 24; ПФА РАН, ф. 302, оп. 2, д. 48, л. 4.

9. С 18 августа 1922 г. по новому положению институт получил наименование Петроградского (с 1924 г. - Ленинградского) Института живых восточных языков, который с 4 июня 1927 г. стал называться Ленинградским Восточным Институтом имени А. С. Енукидзе.

10. Об институте подробнее см.: Кононов А. Н., Иориш И. И. Ленинградский Восточный Институт. Страницы истории советского востоковедения. М., 1977.

11. ПФА РАН, ф. 302, оп. 2, д. 48, л. 3.

12. Там же, л. 6.

13. Там же, л. 5.

¹⁴ Подробнее об этом см.: Петров В. В. Китайская филология в Петербургском-Ленинградском университете // Точность-поэзия науки. Памяти Виктора Васильевича Петрова. СПб., 1992. С. 40 - 41.

15. Об этом см.: Рорре Nicolas. Reminiscence, by Henry J. Schwarz. Washington 1983. P. 139.

16. Сектор рукописей Государственного русского музея, опись 10, д. 86, л. 1 - 31.

17. Архив Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН, ф. 152, оп. 3, д. 136, л. 1.

18. Там же, л. 5; Из постановлений Президиума АН СССР. // Вестник АН СССР, 1934, N 6. С. 55.

19. Воробьев П. И. Новые данные о происхождении и развитии маньчжурской письменности. // Записки Института востоковедения АН СССР, М.;-Л., 1935, т. V. С. 115 - 136.

20. Архив Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН, ф. 152, оп. 1-а, д. 394, л. 2.

21. См., например: Воробьев П. И. К истории русско-китайских отношений в XVII в. // Труды Института востоковедения АН СССР, М.; Л., 1936, т. XVII. С. 167 - 198.

22. Об А. Д. Симукове подробнее см.: Решетов А. М. Андрей Дмитриевич Симуков: основные этапы жизни и направления научной деятельности // VI Международный конгресс монголоведов (Улан-Батор, август 1992 г.) Доклады российской делегации. II. Филология. Культура. Религия. М., 1992. С. 228 - 235.

23. Воробьев П. И., Симуков А. Д. Экспедиция в Цаган-Богдо. // Современная Монголия, 1937, N 4(23). С. 85 - 92; N 5 (24). С. 85 - 94.

24. Сведения об аресте, гибели и реабилитации П. И. Воробьева автору сообщила дочь - П. И. Воробьева Кира Павловна Воробьева (запись беседы от 31 марта 1991 г.) и доктор исторических наук, профессор Л. П. Потапов (запись беседы от 2 апреля 1991 г.). Тексты записей хранятся в архиве автора.

25. Poppe Nicolas. Reminiscences. P. 112.

Постоянный адрес данной публикации: