Институты первой в истории туркмен государственности европейского типа возникли и сложились в Туркменистане в советское время. Эти институты были занесены в этот край революционной Россией, большевиками, которые уничтожили традиционную элиту. Они правили в Туркменистане 70 лет и заложили здесь основы новой модели унитарной государственности с учетом сохраняющихся у туркмен племенных землячеств. Специальных исследований, посвященных этническому аспекту политического развития у туркмен, до сих пор нет. В трактовке событий политической истории в работах, относящихся крайнему периоду историографии советского Туркменистана, преобладал так называемый классовый подход. После выдвижения идеологической установки о завершении ко времени "полной победы социализма" консолидации туркменских племен в единую социалистическую нацию такие понятия, как "племя", "род", "этническая группа" исчезли из научного, да и бытового оборота, были табуированы ¹ . Реальность же такова, что и в XXI в. мы не вправе говорить о завершении консолидационных процессов, об исчезновении племенной структуры туркмен.

Большинство туркменских племен продолжают оставаться эндогамно изолированными этническими общностями. По данным медико-генетических исследований, проведенных в начале 80-х гг. прошлого века, внутри племени реализовывалось от 96.47% браков (туркмены-чарджуйлы) до 100% (карадашлы, емрели, нохурли, аннаули, мурчали); у остальных племен этот показатель варьировался в этих пределах. По тем же данным, все туркменские племена отличаются друг от друга по генным частотам АВО и Нр, что является показателем высокого уровня генной изолированности и этнической дифференциации. С медико-генетической точки зрения, "каждое туркменское племя следует рассматривать как отдельную субпопуляцию по отношению к нации в целом" ² .

В данной статье предпринята попытка теоретического и методологического толкования этнической специфики в периоды политического управления Москвы, становления национальной государственности в постсоветском Туркменистане. В центре нашего внимания анализ содержания таких понятий, как "этническое общество", "гегемонизм племенных землячеств", "евротуркмены", "индекс этнополитической гегемонии" и др.

ЭТНИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО

Народы, у которых становление государственности базируется, с одной стороны, на земляческо-племенной гегемонии, а с другой - имеет тенденцию к организации власти по типу племенных федераций, в данной статье именуются "этническими обществами". В российской политологии определение "этническое общество" не получило твердой прописки, но широко используется термин "традиционное общество",

стр. 110

для характеристики политического развития которого применяется предикат "этнический" (например, этнические: фактор, неприязнь, политика, государство, идеология, самосознание, балансирование, демократия, федерализм, консолидация, страсти, стратификация, предубеждения и многое другое). Все это позволяет поставить риторический вопрос: если существует понятие "этническая общность", которое и в российской научной литературе никто не отрицает, то почему не может существовать понятие "этническое общество"?

Этническое общество традиционно, хотя не любое общество, которое принято называть традиционным, можно отнести к этническому. Поэтому все традиционные общества можно разделить на две группы: номинально традиционные (японцы, китайцы, армяне и др.) и собственно традиционные, т.е. этнические, в которых трайбализм продолжает играть роль механизма политического развития общества в целом. Если традиции - важный стабилизатор политического развития (в известном смысле -антоним слову "революция"), то этнизм подразумевает межплеменную конкуренцию в борьбе за власть и таким образом стимулирует не стагнацию и повторяемость, а конфликтность и развитие. В этом, на наш взгляд, состоит главное терминологическое отличие традиционного и этнического обществ. Выделение в традиционном обществе этнического - условность. Этническое общество есть всего лишь политическая ипостась традиционного общества. В этой связи уместно процитировать свидетельство Роберта Уэра о чеченцах: "В 1994 г. все чеченцы были объединены по принципу кам (весь чеченский народ) в своей борьбе против России. Однако в ходе войны и в последующие годы чеченские военные и социальные структуры постепенно вернулись к их племенным основам. Член одного тейпа отвергал подчинение командиру из другого тейпа, и в итоге все чеченские полевые командиры стали старшинами своих тейпов. После войны эта особенность стала главным препятствием созданию национальных политических институтов и государственной дисциплины. .. .Чеченцам просто не хватает традиции надродственной политической организации, и в этом отношении их можно считать, как бы неприятно это ни звучало, досовременным обществом" ³ .

Этнические общества состоят не из этносов, а из родственных племен, в период модернизации - племенных землячеств, между которыми исторически сложились различия и живучи этнические предубеждения и предрассудки. Одни племенные землячества в Туркменистане считаются "предприимчивыми", а другие - "ленивыми", третьи - "развитыми", четвертые - "хвастливыми". Такого рода оценки свойственны не только бытовому сознанию, но и политикам современного Туркменистана. Вот, например, какую оценку дал в 1995 г. один из видных общественно-политических деятелей Туркменистана каждому крупному племенному землячеству: "Чарджоусцы предприимчивы как узбеки, ко всему коммерческий подход; могут "накапать", что и не почувствуешь; северные туркмены-йомуды: плоховато с юмором, шутки плоские, по характеру мягкие, дипломатичные; в марыйских туркменах-теке много напускного, любят, когда их хвалят, к себе и другим уважительны, но горделивы. Ахальские туркмены-теке любят юмор и не стыдятся посмеяться над собой, прямолинейны. Западные (т.е. туркмены-йомуды. - Ш. К.) на них похожи" ⁴ .

Йомуды, как отмечают наши информаторы, действительно любят посмеяться. В контексте трайбализма это проявляется в их насмешках над туркменами-теке, в иронизировании над их якобы отсталостью по сравнению с приморскими (прикаспийскими) йомудами. Один из таких иронических вопросов йомудов к теке: "Правда, что вы паюсную икру жарите на сковородке?". Туркмены-теке называют черную икру, промыслом которой традиционно занимались туркмены-йомуды, балыгы бок - букв, "рыбье г...о". Легенда, записанная среди конкурировавшего с йомудами племени туркмен-теке, ведет происхождение людей племени йомут от собаки, а субэтноним

стр. 111

"йомут" производит от слова итемен, т.е. "вскормленный собакой". Сами йомуды производят этноним "йомут" от слова ев - "храбрец" и мурт - "усатый": так звали неприятели первопредка йомудов ⁵ .

Этнические общества перерастают в национальные, далее в правовые или, другими словами, "в многоэтничные гражданские нации" ⁶ . В переходный период трансформация этнического общества в национальное, с характерным для этого этапа би-этническим самосознанием, а главное традицией гегемонизма племени в этносе, на бытовом уровне маркировалось у туркмен-теке к туркменам-йомудам вопросом: Туркменми я-да йомуд? ("Ты кто: туркмен или йомуд?"). То же самое происходит и в политике, в борьбе за власть в постсоветском Туркменистане. Для того чтобы дискредитировать противника, нужно доказать, что он скрывает свое истинное происхождение, что он "не чистокровный туркмен" или туркмен, но не того племенного землячества, которое пытается представлять и возглавлять. Так собирался компромат на президента С. А. Ниязова, чтобы доказать, что он не чистокровный текинец, а туркмен-иммигрант, чьи предки происходят от арабских миссионеров ⁷ .

На поздней стадии эволюции этническому обществу присуще сочетание родовой и территориальной идентификации. Именно поэтому мы используем понятие "племенное землячество". Определение членами этнического общества понятия "родина" прежде всего как зоны проживания своего племенного землячества в советское время стало одной из причин кулуарных (и не только) политических споров о том, где должна быть расположена столица Туркменистана. Спор завершился негласной директивой: вводить в столичные органы власти выходцев номенклатуры из различных районов страны. В постсоветский период этот фактор существенно ограничил участие туркмен из регионов в политической жизни столицы. Вот как оценивал эту ситуацию пресс-секретарь оппозиционного ашхабадского общества "Агзыбирлик" ("Солидарность"): "В то время, когда дело касается реальной политики и вопроса власти, то без учета образовавшейся структуры туркменской нации (читай: ахалтекинского гегемонизма. - Ш. К.) не представляется на нынешнем этапе сколько-нибудь эффективного выступления народа против организации диктатуры. Оппозиция, которая не будет опираться преимущественно на население столицы и ее окрестностей, люди, которые не пользуются доверием людей данного региона, не могут всерьез рассчитывать на победу. Опыт 1989 - 1995 гг. показал, что на уличные шествия и митинги в столице люди из других регионов не приезжают. Теоретически их массовый приезд с требованием смены власти мог бы привести к смене последней и без участия населения окрестностей столицы. Поэтому главную роль в непосредственном диалоге оппозиции с центральной властью играют живущие в ашхабадской зоне туркмены-ахалтеке. Но лишь по одной простой причине: их там большинство. Жители других велаятов и других племен считают ареал столицы "чужим" и действуют осторожно, дабы не обидеть истинных хозяев ареала - туркмен-ахалтеке. Они, как я думаю, приедут в столицу для оказания сопротивления властям только на условиях своего доминирования в этой борьбе" ⁸ .

Базовым признаком этнического общества является доминирование родоплеменных отношений (земляческих, региональных) в социальных связях. Их иерархия так или иначе отражается и на политическом развитии, в формировании государственности. Историческая память о конкуренции между субэтническими группами (гегемонизм племенного землячества) по сути является устойчивым фактором политических процессов и коллизий. Этническим обществам свойственны племенные союзы и вместе с тем стремление племен властвовать друг над другом. Фактически, это не общества, а сообщества, "нации племен".

Для таких обществ характерны авторитаризм, вырастающий из традиций патриархальной многодетной семьи, монархии, вырождающиеся в деспотии, и дворцовые

стр. 112

перевороты. Вместе с тем в таких обществах сохраняются традиции илинизма ⁹ , т.е. организации государственного управления с учетом субтэтнических интересов, по образцу внутриплеменных конфедераций и федераций. Однако при навязывании туркменам унитарного государства развитие получает другая традиция их политической культуры - племенной гегемонизм, конкуренция племенных группировок за право лидерства в этносе и строительстве нации.

В свое время демократы Туркменистана поспешили поставить в пример С. А. Ниязову президента Кыргызстана А. А. Акаева как либерала ¹⁰ . Было это в конце 1990 -начале 1991 г. Но уже в 1992 г. президент А. А. Акаев на пресс- конференции по случаю своего первого официального визита в Туркменистан заметил, что завидует президентской вертикали, созданной за столь короткий срок его туркменским коллегой. "Власть С. А. Ниязова, - сказал тогда А. А. Акаев, - пронизывает все слои общества и структуры. В Кыргызстане такой сильной президентской власти нет, особенно в районном масштабе, и в этом один из главных недостатков". Через год А. А. Акаев осуществил свою мечту. О его режиме соотечественники говорят: "Раньше мы строили коммунизм, а теперь мы строим кеминизм" (Кемин - регион в Кыргызстане, где родился А. А. Акаев) ¹¹ . В отличие от Туркменистана, где узурпация власти президентом называется ахализацией (по названию Ахальского, столичного оазиса), в Казахстане опора президента на свое землячество называется "чемолганизацией", по названию села Чемолган, где родился Н. А. Назарбаев ¹² . В этой стране фактически правят люди из Старшего (президентского) жуза, прежде всего многочисленные родственники президента, а также европеизированные казахи - дети и внуки коммунистической номенклатуры ¹³ .

ЕВРОТУРКМЕНЫ

Европеизированные "националы", воспитанные под воздействием иноземной компоненты - еще; один (эволюционный) признак этнического общества. У истоков евротуркменства стояла молодежь из окружения и потомков традициональной элиты различных уровней, получившая образование в Петербурге и других городах России, а также туркмены-разночинцы из обедневших семей, окончившие русско-туркменские школы, светские институты в Казани, Ташкенте, Оренбурге. В советское время это была молодая коммунистическая элита туркмен "различных племенных землячеств". Аналогичная субкультура элитной прослойки, "чей менталитет и политические взгляды выходили за рамки "корпоративной", традиционной политической культуры", имела место в британских колониях, во французских колониальных владениях - субкультура "эволюэ" ¹⁴ . Культурная экспансия Великобритании, опиравшаяся на принцип аккультурации, стремилась создать "класс лиц - индийцев по крови и цвету кожи, но англичан по вкусам, морали и интеллекту" ¹⁵ . В английской Африке модернизации должны были способствовать "афросаксонцы" ¹⁶ .

Евротуркмены были "местной опорой" русской власти, помощниками в строительстве ТССР - государства авторитарно-унитарного типа. В 1914 г. в границах Закаспийской области насчитывалось 58 светских школ с 6 783 учащимися ¹⁷ . В этих школах прошли подготовку несколько сотен детей туркмен. Сильный удар по этому первому поколению туркмен, воспитанных в царское время, а в советский период ангажированных в аппарат власти и культурные учреждения благодаря идее строительства суверенного туркменского государства, был нанесен в 1932 г. и особенно в 1937 - 1938 гг. Они были репрессированы по обвинению "в буржуазном национализме", как английские, а также японские шпионы.

В советское время началась подготовка второго эшелона евротуркмен. В 1924/25 гг. после образования ТССР было открыто 170 советских школ, в том числе 156 начальных, 8 семилетних и 6 средних - с общим числом учащихся 16 900. В 1927/28 гг. в ре-

стр. 113

спублике работало 508 школ (в том числе в аулах 422), в которых обучались 31 882 учащихся (в том числе в аулах 12 932) ¹⁸ .

Особо следует сказать о коммунистических интернатах. Сам факт воспитания молодого человека в советском интернате служил для Москвы показателем благонадежного социального происхождения. Интернаты для детей, осиротевших нередко в результате политических репрессий, были открыты во всех областных городах ТССР, а также в крупных районных центрах. В 1930 г. в ТССР работало 36 интернатов, в том числе и для девочек-туркменок. Надо сказать, что сиротства и бездетности у туркмен на практике не существовало. Ребенок, потерявший родителей, по традиции переходил в дом родственников и чаще всего к тем, у кого детей не было. Поэтому передача детей в интернаты была связана не столько с сиротством, сколько с желанием родителей дать одному из детей советско-русское воспитание и тем самым обеспечить ему карьеру в будущем.

В послевоенный период были предприняты еще большие усилия по формированию кадровой базы евротуркменской элиты. В 1945/46 гг. были открыты интернаты при 50 школах с охватом более 2 тыс. детей. В середине 1950-х гг. в интернатах при средних школах проживало около 4 тыс. учащихся, в том числе более тысячи девушек туркменок. Во второй половине 1950-х гг. планировалось открыть более 20 школ-интернатов ¹⁹ .

В первые годы советской власти важным признаком туркменской евроэлиты были "интернациональные" браки. В выступлении председателя ВЦИК СССР М. И. Калинина, приехавшего на мероприятия по учреждению ТССР или, как тогда говорили, по "выделению мусульманской народности в отдельное государственное советское формирование" ²⁰ и просившего туркменских коммунистов "уловить" политическую линию Москвы, находим следующий интересный фрагмент: "Вы представляете себе туркмена, окончившего университет и возвратившегося к себе в аул и женившегося на неграмотной дехканке? Вы думаете, он сохранит у себя свою культуру? Я не сомневаюсь, что в 2 - 3 года, а самое многое в 5 лет, все университетские знания и впитанная им в столице культура сойдет "на нет", как со змеи шелуха в осеннее время. Сойдет по той простой причине, что обстановка возвратит его в первобытное состояние. Ибо только тогда, когда вместе с мужчиной будет поднят культурный уровень женщины, только тогда культура, может быть, медленно, но все-таки будет идти вперед" ²¹ .

Стало ясно: политически престижно и выгодно иметь жену не туркменку. Молодое (в прямом и переносном смысле) правительство ТССР, "уловившее" новую установку, не могло ждать, пока их подруги-туркменки станут грамотными и образованными. Интернациональный брак стал не последним условием получения молодой туркменской номенклатурой кредита доверия Москвы. Практически все первые руководители ТССР состояли в браке с женщинами русской, еврейской, татарской национальностей (X. Сахатмурадов, К. С. Атабаев, Н. А. Айтаков, позднее Ш. Б. Батыров, Б. О. Овезов, С. А. Ниязов). То же самое можно сказать и о представителях низших ступеней власти: например, посол Туркменистана в России X. Агаханов женат на азербайджанке, посол Туркменистана в Бельгии Н. Нурклычев - на женщине из Северного Кавказа, бывший руководитель КГБ независимого Туркменистана М. Назаров - на русской и т.д. В ноябре 1927 г. член руководства ТССР Н. Караджаева констатировала: "Многие товарищи, оставив своих жен в аулах, переходят в город и начинают ухаживать и жениться на европейках, на молодых девушках" ²² . Иметь жену-туркменку стало невыгодно и опасно: в любой момент могут спросить: "Почему ты до сих пор не раскрепостил ее? Почему она сидит дома? Почему она не владеет русским языком?" и т.п. Участились случаи разводов в связи с созданием новой туркменской семьи, но уже с женой, имеющей высшее образование. При разводе, иницииру-

стр. 114

емом туркменом-коммунистом, мотив "малообразованности и низкой культурности" жены был достаточным, чтобы партийная организация "разрешила" расторгнуть брак.

Так начинала формироваться одна из прослоек субпопуляции евротуркмен, за глаза шутливо именовавшаяся "ярым-пополам", что означало полутуркмен- полурусский. В отличие от доколониальной эпохи, когда туркмен брал в жены плененную в военном походе (аламане) афганку или иранку, женитьба на европейках в советское время была похожа на пленение мужей-туркмен. Северные иноземки не только не ассимилировались, напротив, сами "ассимилировали": их дети не владели или плохо владели языком мужа. Евротуркмены-бинационалы носили русские имена, но в паспортах записывались по национальности отца, то есть туркменами, что давало определенные жизненные привилегии (поступление в вузы, устройство на работу, служебная карьера и пр.). Их роднила общность маргинальной субкультуры, нередко социальное положение и происхождение, образовательный уровень, незнание своей племенной генеалогии или отношение к ней в лучшем случае как к "культурному наследию" или "этнографическому подарку" ²³ , в худшем - как к этнографическим "консервам". Евротуркмены имеют типичный для них (урбанизированный) ареал расселения, амбивалентную ментальность и даже эндогамную макросреду.

Интернациональные браки среди евротуркмен в XX в. не стали основным направлением развития этой субкультуры, как не стали им браки евротуркмена с евротуркменкой. Число таких браков росло, однако образовательный уровень туркменок значительно отставал от аналогичного показателя среди туркмен- мужчин.

Основным направлением развития евротуркменской элитной субкультуры в до- и особенно послевоенный период был рост среди евротуркмен этнически гомогенных браков. Еще с периода Великой Отечественной войны активизировалась политика поощрения рождаемости. Льготы и почетные звания для женщин, имеющих пять и более детей, делали бессмысленными требования Москвы к туркменской номенклатуре "эмансипировать" своих жен, обладательниц орденов "Материнская Слава" и "Мать-героиня". Важно иметь в виду и то, что в послевоенное время вместо так называемых выдвиженцев в государственном аппарате стали появляться туркмены с высшим образованием, женившиеся на туркменках из среды традиционалистов еще до поступления в вузы. В таких семьях многодетность была типичным явлением. Как и "прогнозировал" М. И. Калинин, имеющие такие семьи евротуркмены, по крайней мере по линии супруги, оставались включенными в клановую структуру традиционного туркменского общества.

Евротуркмены - это маргинальный слой без оригинальной политической идеологии. Они возникли и формировались как политические клерки, реализаторы иноземной доктрины унитарного туркменского государства. В постсоветский период евротуркмены от господствующего племени следуют линии большевиков на унитаризм, так как децентрализация ведет к перераспределению власти между столицей и регионами, приближает власть к народу, делает элиту более подотчетной ему.

Унитаризм противостоит местному самоуправлению регионов, и поэтому евротуркмены племени-гегемона на определенном этапе дистанцируются от евротуркмен-регионалов. Конечно, столичные евротуркмены не в состоянии отказаться от регионалов вообще, особенно своего племени, но, рано или поздно, начинается борьба за власть между традиционалистами и модернизаторами-евротуркменами внутри столичного региона. Регионалов больше, особенно в тех случаях, когда, ориентируясь на национальное своеобразие, правительство суживает возможности подготовки местной евроэлиты вне страны и закрывает страну для иностранцев, а также выезд граждан своей страны за рубеж, в том числе и для получения образования ²⁴ . В конце 2001 - 2002 гг. в ходе борьбы евротуркмен советской номенклатурной выучки с евротурк-

стр. 115

менами, получившими доступ к власти в период независимости, были отправлены в отставку, посажены в тюрьму по обвинению или подозрению в заговоре, подготовке переворота, высланы из республики на дипломатическую работу такие представители евротуркмен, как А. Кабулов, С. Сеидов, Б. Шихмурадов, Н. Оразмухамедов, X. Ахмедов, С. Атлыев, М. Назаров, Б. Сарджаев, С. Дурдыев, К. Касимов и др. ²⁵

Евротуркмены, не имеющие опоры среди столичного племенного землячества, либо становятся на сторону оппозиционеров из столичного региона (модернизаторов или традиционалистов), либо вынуждены быть идеологами федеративного устройства независимого государства. Среди политических эмигрантов, живущих в Москве и Северной Европе, в оппозиции к власти находятся представители Западного Туркменистана, йомуды: вице-премьер правительства Туркменистана в отставке Назар Союнов, политолог М. Эсенов, бывший депутат Верховного Совета ТССР X. Сойинов, марыец, бывший зам. министра сельского хозяйства Туркменистана С. Ыклымов, човдур, глава Центробанка Туркменистана в отставке X. Оразов и другие деятели, в основном не ахалтекинского крыла. Лидеры туркменской оппозиции в эмиграции находятся в контактах с диаспорой йомудов Ирана, живущих в странах Северной и Западной Европы. Весной 2003 г. в Женеве упомянутый С. Ыклымов и бывший посол Туркменистана в Турции Н. Ханамов учредили Республиканскую партию Туркменистана в оппозиции, центральным пунктом программы которой впервые стал тезис о необходимости децентрализации административной власти в Туркменистане. В то же время лидер так называемой Объединенной демократической оппозиции Туркменистана, живущий с 1992 г. в Москве, бывший министр иностранных дел республики А. О. Кулиев происходит из ахалского региона, что может стать, на наш взгляд, серьезным препятствием на пути консолидации с ним опальной антитекинской номенклатуры и вообще "демократов" из провинций.

ИНОЗЕМНАЯ КОМПОНЕНТА

Природа современного среднеазиатского государственного авторитаризма вытекает из патриархальных традиций туркменской семьи, а на уровне общества - это реакция власти на имманентно присущий этническому обществу сепаратизм. Возникновение в таких обществах государства на собственной основе, вне политического доминирования иноземной компоненты и сотрудничества местных элит с иноземцами возможно лишь в виде автохтонной военно-полицейской деспотии, национализма под флагом племенной гегемонии (этнический национализм). Как показывает политическое развитие Туркменистана после роспуска СССР и ухода оттуда русских, возникновение такого типа деспотии стало реальностью. В то же время сложившиеся в Казахстане и Кыргызстане за русско/советское время демографические массивы представителей "проевропейской" политической культуры являются важным фактором смягчения в этих государствах постсоветского авторитаризма.

Советская Средняя Азия, безусловно, была политической периферией, но более демократической, чем современные там режимы. Например, представительство "европейцев" на высоких постах в высших органах власти в советских колониях больше соответствовало доле славян в составе их жителей, чем в постсоветское время.

В этой связи важно более подробно рассмотреть вопрос о влиянии иноземной компоненты на политическое развитие этнического общества. Для этого используем индексы: этнодемографической колонизации (процент русских в составе жителей республики ²⁶ , далее ЭДК); этнополитического соучастия (процент мест в составе высших номенклатурных должностей республики ²⁷ , занимаемых лицами некоренной национальности ²⁸ , далее ЭПС ²⁹ ) и индекс этнополитической гегемонии (далее ЭПГ), который исчисляется как разность показателей этнополитического соучастия (ЭПС) и этнодемографической колонизации (ЭДК) (см. табл.).

стр. 116

Индексы видов колонизации Средней Азии середины 1960-х гг.

ЭДК влияет на культурную (языковую и прочую) форму ассимиляции автохтонного населения, но, одновременно, повышает реакцию сопротивления автохтонов на господство иноземцев, а, главное, через культурное (образовательное и прочие) воздействие повышает конкурентоспособность местных элит в их соревновании с "русскими" за право руководить страной. В колониях с обширной ЭДК нет острой необходимости подменять местную элиту, так как она вырастает из широкого слоя населения, живущего в окружении русских, научена управлять страной от имени метрополии, а в последующем и быть независимой от нее. Отчасти именно национализм, это парадоксальное свойство аккультурированной местной элиты (европеизированных узбеков, таджиков, туркмен, казахов и киргизов), был одной из главных причин гонений на нее практически в течение всего периода существования советской власти. Именно поэтому лидером азиатского национализма в России был наиболее русифицированный Татарстан. Тем не менее мы вправе утверждать, что чем выше ЭДК, тем выше культурное влияние метрополии на колонию.

Закономерно также, что индекс политического соучастия иноземной компоненты в республиках Средней Азии наиболее высок в Казахстане и Кыргызстане, где, соответственно, высок показатель ЭДК. Индекс ЭПС в этих странах приближается к идеальному показателю для государств с демократическим устройством: представительство в правительстве тех или иных групп населения пропорционально их доле в составе граждан страны.

Достаточно напомнить, что, как правило, вторыми секретарями ЦК компартий республик Средней Азии были представители нетитульной нации, командированные туда на работу из Москвы. Аналогично осуществлялись назначения на посты председателей КГБ, командующих военным округом, генеральных прокуроров и даже министров внутренних дел. Таким образом, положительная разница между индексами ЭПС и ЭДК в колониях - обязательное условие. Величина этой разницы прямо пропорциональна степени политического доминирования метрополии.

Производный индекс ЭПГ в советской Средней Азии к середине 1960-х гг. закономерно находился в обратной зависимости от ЭПС и ЭДК. Чем выше ЭПГ, тем в большей степени подчинение периферии центру носит характер прямого (кадрового) администрирования, и тем уже диапазон передачи опыта и знаний местным элитам и они зачастую низведены до роли политических клерков. Суть вопроса не в том, как много иноземцев приехало на периферию и живет в ней. Главное в другом - господствуют ли иноземцы в первом эшелоне власти, и если "да", то какова степень этого господства, т.е, какова разница между долей иноземцев в составе первого эшелона власти и в составе населения.

Индекс ЭПГ в разных типах общества имеет типично разные значения:

Формула индексов ЭПГ для различных типов общества

стр. 117

Чем ниже ЭДК, тем выше индекс ЭПГ. Это связано не столько с недоверием метрополии к элитам колонии, сколько неподготовленностью автохтонов к управлению процессом модернизациии. Чем выше ЭПГ, тем меньше колония готова к самостоятельности, тем слабее местная социальная база модернизаторов в колонии, тем выше вероятность формирования в таких колониях деспотических режимов. И не случайно, что индекс ЭПГ оказывается выше в Туркменистане и Узбекистане.

Исключение, подтверждающее правило, - Таджикистан, где этот индекс, вероятно, должен учитывать не только "русских", но и элиты таджикских узбеков. После нескольких лет гражданской войны эта республика достигла значительного прогресса в деле демократизации государственного устройства, создав первое в регионе коалиционное правительство. При одинаковых индексах ЭДК в Таджикистане, Туркменистане и Узбекистане у этих республик были существенно отличающиеся уровни ЭПГ. Причина состоит в том, что таджики имели самый большой исторический опыт автохтонной государственности среди других крупных этносов Туркестана. Самым же низким обладали туркмены, у которых со времен сельджукской империи с центрами в Турции и на Кавказе своей государственности в досоветское время не было сотни лет.

Иноземная компонента является важным признаком переходного состояния этнического общества к обществу национальному и гражданскому. Индекс гегемонии иноземной компоненты характеризует готовность автохтонов к такому переходу. Но, как показывает опыт Таджикистана, политическая проблема этнического общества состоит не только в делении страны на племенные землячества, с одной стороны, и степени модернизации с помощью "старшего брата" - с другой. Эти два фактора перестают быть определяющими для индекса ЭПС, если у народа есть политический опыт в строительстве государственности. Важно учесть, что сегодня попытки создания на базе опыта авторитарной государственности в Таджикистане унитарно-демократической модели управления государством чреваты постоянным риском клановой узурпации власти. Постсоветский опыт Казахстана, в котором де-факто уже произошла федерализация (области развиваются на свои, а не центра, деньги), подтверждает эту мысль: развитие нации происходит не путем уничтожения внутриэтнических различий, а через приспособление государственных структур.

РОЛЬ СТОЛИЦЫ

В этническом обществе считается, что племя, на территории которого находится город, владеет государством и господствует над другими племенами ³¹ .

Объединение туркмен в рамках ТССР и включение в границы края северных и восточных туркмен пошатнуло демографическое доминирование теке, составлявших в бывшей Закаспийской области свыше 50% всех жителей. Общая численность туркмен ТССР по всесоюзной переписи 1926 г. составляла 720 тыс. человек, в том числе: теке - 39.2%, эрсари - 22, йомут - 13, салор - 5.2, сарык - 4.8%, остальные племена (човдур, геоклен, языр, баят и др.) - 15.6%. Суммируя, мы видим, что в границах ТССР сложилась прямо противоположная временам царского Закаспия этнодемо-графическая ситуация: 60% всех туркмен состояло из нетекинцев. Это усиливало недовольство нетекинской партии при решении вопроса о том, кто должен править новым государством, поскольку столица продолжала оставаться в ахалском регионе. Показательно, что организованное самым видным представителем туркменского басмачества Джунейд-ханом ополчение возникло не в столичном регионе, а далеко на севере края, на туркменских землях бывшего Хивинского ханства. Наиболее активную и многочисленную часть басмачества Туркменистана составляли туркмены йомуды Западного и Северного Туркменистана, а также эрсари (Восточный Туркменистан) ³² .

стр. 118

Вместе с тем целый эшелон евротуркменской элиты - X. Сахатмурадов, Ч. Веллеков, К. Атабаев, Ш. Батыров, О. Шихмурадов, С. Бабаев (за исключением Н. Айтакова) - родом из Ахалского региона. Отсутствие в списке высшего руководства представителей других регионов в первые десятилетия ТССР возможно объяснить повышенным уровнем обруселости жителей бывшей Закаспийской области по сравнению с "хивинскими" и "бухарскими" туркменами. Внутри туркмен бывшей Закаспийской области к власти были наиболее приближены ахалские, на территории которых располагалась столица. А. Эдгар приводит интересные архивные данные о доли туркмен-теке среди студентов, учившихся в Педагогическом институте в Ташкенте в 1929 г.: почти 60% студентов были туркменами-теке ³³ .

В 1924 г. в ташкентской партийной печати появляется статья о том, где быть туркменской столице ³⁴ . Во второй половине 1920-х гг. руководство ТССР выносит предварительное решение о переносе столицы в Чарджоу. Ахалская партийная верхушка была категорически против этого. Решением от 2 апреля 1929 г. за подписью секретаря ЦК КП(б)Т Ч. Веллекова статья с расходами в бюджете на строительство в Чарджоу нового города была аннулирована со ссылкой на то, что "вопрос о переносе столицы еще не решен" ³⁵ .

Однако угроза переноса сохранялась. Ашхабад как главный город возник в результате затянувшихся на несколько лет переговоров русских военных с племенной элитой туркмен-теке Мервского оазиса о присоединении к России. Присяга на верность России мервских туркмен (1884) была получена без прямого военного давления, и потому перебазировать ашхабадский гарнизон в Мерв (в свое время бывшим крупнейшим центром арабского халифата) не было необходимости. Сохранение столицы государства в ахалской зоне создавало привилегии живущему вокруг столицы землячеству, усиливало и без того серьезное недовольство советской властью в регионах, исторически недружественных ахалцам и не считавших Ашхабад своим городом. В 1927 г. Средазбюро ЦК ВКП(б), например, было обеспокоено пассивностью населения Западного Туркменистана и настоятельно требовало "обратить внимание на большее вовлечение йомудов в советские и общественные организации" ³⁶ .

Не исключено, что в этой плоскости лежат причины возбуждения вопроса о переносе столицы из Ашхабада в Чарджоу. Эта идея могла быть политической спекуляцией с целью задобрить элиты неблагонадежных ("басмаческих") регионов, сделать для них притягательной жизнь в общетуркменском государстве. Кроме того, Чарджоу был наиболее близким крупным городским поселением ТССР к Ташкенту, где располагалась резиденция Средазбюро ЦК ВКП(б). Политическая ось Ташкент-Чарджоу, вероятно, должна была теснее привязать ТССР к Средазбюро ЦК ВКП(б) и усилить непосредственный контроль над главными очагами басмачества на туркмено-узбекско -афганской границе. Интересно, что с ликвидацией басмачества в первой половине 1930-х гг. Средазбюро ЦК ВКП(б) было упразднено, и вопрос о переносе столицы из Ашхабада в Чарджоу был закрыт. Власть была окончательно централизована и дополнительным свидетельством этому стала ликвидация в 1930-х гг. областного звена управления.

Вновь вопрос о том, где быть столице ТССР, возник в октябре 1948 г. После разрушительного ашхабадского землетрясения И. В. Сталин по телефону задает Ш. Батырову вопрос: нужно ли переносить столицу? И, кажется, только благодаря ахалтекинскому патриотизму Ш. Батырова, столица осталась на прежнем месте. В действительности же реминисценции геоктепинского сопротивления в сознании "наследников" царской империи были настолько живучи, что Москва не отважилась оставить ахалскую зону без контроля, даже после того, как город превратился в руины.

Вместо переноса столицы московские коммунисты пришли к молчаливому заключению о необходимости более осторожно подходить к выдвижению в первые се-

стр. 119

кретари ЦК КПТ туркмена-ахалтеке. Позднее для геоктепинцев (представителей исторического центра ахалской зоны) был введен запрет работать в аппарате республиканского КГБ, наряду с негласными ограничениями работать в этой организации лицам, имеющих родственников в торговле, и евреям. После "большого террора" областная администрация была восстановлена.

Унитарность государственности в Туркменистане сохранялась за счет привлечения в центральную власть, в столицу, представителей региональных элит. Никогда за всю советскую историю Туркменистана на должности первого секретаря ЦК КПТ, председателя Совета министров республики и главы Верховного совета не было представителей одного и того же племенного землячества. Существовало также негласное правило - запрет на передачу высшей власти представителю одного и того же племени. Объективным препятствием развитию клановости в руководстве Туркменистана была частая смена власти в Москве. После роспуска СССР ситуация изменилась. Рассмотрим подробнее, как происходило становление гегемонии туркмен- ахалтеке.

АХАЛТЕКИНСКИЙ РЕВАНШ

Во второй половине 1920-х и в 1930-х гг., в результате повышенной эмиграции йомудов и эрсари в Иран и Афганистан доля туркмен-теке в составе туркмен ТССР вновь возросла, предположительно, до 50%. После землетрясения 1948 г. она сократилась, но к настоящему времени, вероятно, выросла, по меньшей мере, по четырем причинам:

- в связи с экологической катастрофой, охватившей районы расселения эрсари и йомудов в бассейне р. Амударьи;

- вследствие привилегированного положения туркмен-ахалтеке, проживающих в столичной, во всех отношениях быстро развивающейся, зоне страны;

- из-за ассимиляции в столице туркмен-иноплеменников и стремления последних идентифицировать себя с ахалтеке;

- в связи с оттоком из Туркменистана в Узбекистан жителей приграничных с ним регионов, имеющих там родственников, а западных туркмен - в Россию.

После прихода к власти в Москве М. С. Горбачева в Туркменистане первым секретарем ЦК КПТ был избран выходец из ахалского велаята С. А. Ниязов. Главную роль в выдвижении С. А. Ниязова сыграло его сиротство, учеба в Ленинграде, его женитьба на девушке из русско-еврейской семьи. Москва была уверена, что С. А. Ниязов получил хорошую "прививку" против племенного гегемонизма и не пойдет на поводу у клановых элит. Прежний первый секретарь ЦК КПТ, выходец из Лебапского велаята М. Г. Гапуров мог быть заменен также ахалцем, председателем Совета Министров ТССР Ч. Каррыевым, и это соответствовало бы сложившейся в советское время практике. Отличие С. А. Ниязова от Ч. Каррыева заключалось в том, что последний имел мощные клановые связи в столичном регионе, которые он успел создать за время своего пребывания на посту премьер-министра, и мог настроиться на "захват" власти в Ашхабаде. Такие связи делали кандидатуру Ч. Каррыева сравнительно независимой и потому опасной для Москвы.

Трудно представить себе, что при одинаковом с С. А. Ниязовым неприятии либерализации власть в годы горбачевской перестройки мог бы удержать представитель туркмен-йомудов или эрсари. Это обстоятельство сдерживало борьбу за власть на самом верху. Некоторое время после 1985 г. находившиеся "на плаву" нетекинские партийные боссы понимали: устранить С. А. Ниязова не трудно, но сохранить власть в чуждом племенном окружении без поддержки Москвы было практически невозможно. Если в окружении С. А. Ниязова собственно текинская оппозиция и была, то она

стр. 120

не предпринимала против него никаких действий, потому что опасалась - этим могут воспользоваться нетекинцы.

Возвращаясь в Ашхабад, сирота С. А. Ниязов прекрасно понимал, почему выбор пал на него, и потому даже в мыслях не помышлял разыгрывать "племенную карту". Этого и не требовалось. Для завоевания авторитета среди своих соплеменников и земляков на первых порах ему достаточно было провести традиционную "чистку" аппарата власти. Ее капитальности способствовали лозунги перестройки и ускорения. И понятно, что более всего пострадали гапуровцы и их клиенты (1987 - 1989). За короткое время С. А. Ниязов привлек к строгой партийной ответственности 1380 руководящих работников, из состава ЦК был выведен 31 член, 80 депутатов Верховного Совета ТССР были досрочно лишены своих высоких полномочий. Традиционная при смене первого секретаря ЦК КПТ кадровая перестройка совпадала с амбициями ахалской элиты. Никакого земляческого патриотизма ни тогда, ни потом у С. А. Ниязова не было. Но как политик он внутренне радовался этому совпадению, помогшему ему завоевать авторитет среди земляков.

Не будет преувеличением сказать, что туркменский электорат столичного региона принял перестройку уже только потому, что у власти появился земляк- единоплеменник. Никаких других подтверждений того, что началась "демократизация" - и началась ли она вообще - ахалцам не требовалось. Отлученные от верховной власти на срок в два раза больший, чем период застоя Л. И. Брежнева, они восприняли появление С. А. Ниязова как реванш, как восстановление исторической справедливости. С. А. Ниязову ничего не оставалось, как принять правила новой игры, то есть бороться с трайбализмом, используя его же методы. Метод же заключался, опять-таки, в двойной (демонстрируемой и скрытой) идеологии. Нужно было на словах продолжать борьбу с трайбализмом. Но никогда нельзя показывать, что это борьба ведется от лица ахалтеке, она ведется от лица третьего (сакрального) субъекта политической игры - государства, задача которого защищать интересы всей нации, олицетворением которой является президент и его землячество.

Противоречия между столичным землячеством и окраинами усиливались по мере того, как численность иноземцев и в составе номенклатуры, и населения в целом сокращалась, они уже не могли играть роль "пугала" для обеспечения роста внутриэтнической консолидации туркмен. Доля небольшой славянской общины в Туркменистане за последние 15 лет сократилась почти в три раза. По последней всесоюзной переписи населения 1989 г., в Туркменистане проживало 334 тыс. русских ³⁷ , а по переписи населения 1995 г., проведенной туркменскими службами - 280 тыс. человек. Учитывая, что данная цифра преувеличена, а также то, что выезд русских из Туркменистана продолжается, численность русской общины к настоящему времени (2003) составляет в Туркменистане немногим более 200 тыс. человек или менее 4% всего населения страны ³⁸ .

После роспуска СССР усиливается открытость гегемонизма ашхабадцев как "primus unter paris". В мае 1992 г. деление нации на племена получает официальное признание в государственных символах страны: гербе, флаге, гимне ³⁹ . В современном Туркменистане стало трудно получить продвижение по службе, не научившись подражать ахалцам в языке, национальном костюме и пр. Ахалтекинская элита господствует над периферийными кланами теперь уже не только политически, но и экономически. Она все меньше скрывает свое пренебрежительное отношение к туркменам других племен ⁴⁰ . Политика поощрения экономического, социального и культурного развития прежде всего Ахалского велаята, создает для такой аристократизации действительно реальные основания. Можно полагать, что из 7 тыс. студентов, ныне обучающихся за границей ⁴¹ , основная масса, получающая престижное европейское образование, приходится именно на это племенное землячество.

стр. 121

В новой Конституции Туркменистана 1992 г. появилась статья о том, что Президентом должен быть только местный туркмен. Зерно национализма было брошено в почву неотжившего племенного сознания. С. А. Ниязов произведен в туркмена N 1, а это автоматически означало, что и его соплеменники стали таковыми по отношению к остальным землячествам. Чем дольше правит единоплеменник, тем дольше правит его макро-клан, дольше гегемонизм его племени. В середине 1990-х гг. представители регионов окончательно потеряли влияние на президента. Подтверждением этого стало лишение губернаторов права занимать должности вице-премьеров. Таким образом, был сделан важный шаг к фактической ликвидации в государственном устройстве областного звена управления.

За 18 лет правления бывший первый секретарь ЦК КПТ, а ныне пожизненный президент независимого Туркменистана, С. А. Ниязов свою историческую миссию выполнил. Многократное превосходство жителей Ахалтекинского региона над остальными туркменами - неоспоримый факт. Избалованные полученными привилегиями столичные кланы и после ухода Туркменбаши властью в столице в ущерб себе ни с кем не поделятся. Ахалтекинский султанат и прилегающие к нему велаяты (тайная мечта ханов Нурберды и Махтумкули, коммунистов X. Сахатмурадова, Ч. Веллекова, Ш. Батырова) для С. А. Туркменбаши - уже не цель и даже не ступенька к узурпации власти. Это новая "гражданская" основа туркменского монократического государства.

Основа чрезвычайно узкая и ненадежная. Поэтому сегодня в ближайшем окружении президента состоят отдельные декоративные представители восточных и западных туркмен (соответственно: вице-премьер и министр иностранных дел Реджеп Мередов, и министр обороны Режепбай Аразов). При этом все силовые структуры, на которых и держится власть пожизненного президента, находятся в руках ахалцев. Например, председатель КГБ Туркменистана Батыр Бусаков и стоящий выше него по иерархии генерал Акмырат Реджепов (личная охрана президента) - этнические ахалцы, уроженцы текинских анклавов на востоке и западе Туркменистана; министром МВД является уроженец пос. Багыр, что под Ашхабадом - Ашир Атаев. Председателем парламента Туркменистана, после отставки йомуда Т. Халлыева, стал земляк президента Овезгельды Атаев.

Повторение ахализации в будущем, после ухода С. А. Ниязова, вряд ли перспективно. Столичные туркмены-ахалцы могут стать даже инициаторами смены президента на своего же ставленника, чтобы сохранить за собой лидерство в этническом государстве и его столице. Но локальные элиты регионов еще долгое время после ахалского реванша в столичном ахалском окружении не будут чувствовать себя сохозяевами. Туркменистан ожидают конституционные изменения. Регионалисты потребуют не просто смены президента, а децентрализации власти и, возможно, устройства государства на федеративных началах.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Дурдыев М., Кадыров Ш. Туркмены мира. Историко- демографический обзор. Ашхабад: Харп, 1991. С. 16.

² Торяева Ш. М., Гинпгер Е. К., Ревазов А. А., Гарканцева Р. Ф., Сотникова Е. Н., Бобкова Е. А. Медико-генетическое изучение населения Туркмении // Генетика. 1985. Т. 21. N 6. С. 1042.

³ Kisriev Enver and Ware Robert. Social Tradition and Political Stability in Dagestan and Chechnya. March 2000. P. 6 - 7. Ц и т. по: Малькова В. К., Тишков В. А. Этничность и толерантность в средствах массовой информации. М., 2002. С. 71.

⁴ Дневниковые материалы автора. Беседа автора с одним из лидеров оппозиции Туркменистана. Москва, 1995 г.; об этнических стереотипах в колониальной Африке см.: Klineberg О., Zavaloni M. Nationalism and Tribalism among African Students. Paris, 1969.

стр. 122

⁵ Васильева Г. П. Родовой состав туркмен-йомудов: к этнической истории туркмен // Расы и народы. Современные этнические и расовые проблемы. Ежегодник. М., РАН, 2001. N 27. С. 82.

⁶ Тшиков В. А. Этнология и политика. Научная публицистика. М.: Наука, 2001. С. 7.

⁷ Кадыров Ш. Х. Туркменистан: институт президентства в клановом постколониальном обществе // Вестник Евразии. 2001. N 2 (13). С. 17.

⁸ Велсапар А. Тривиальная опера известного постановщика // Turkomans. 1997. N 4 (16). С. 20.

⁹ От туркменского слова "иль" - конфедерация племен, родов. См.: Кадыров Ш. Х. Указ. соч. С. 20 - 22.

¹⁰ См., например: Гыргызыстан республикасынын презинти Аскар Акаев биден интервью (Интервью с президентом Республики Кыргызстан Аскаром Акаевым) // Даянч. 1991. N 1. С. 62 - 65.

¹¹ Alimov Kadir. Are Central Asian Playing a Political Role? // Central Asia Monitor. 1994. N 4 (интернет-версия).

¹² Масанов Н. Казахская политическая и интеллектуальная элита: клановая принадлежность и внутриэтническое соперничество // Вестник Евразии. 1996. N 1 (2). С. 55.

¹³ Борисова Е. Роль неформальных институтов в управлении Казахстаном // Вестник Евразии. 2002. N 1 (16). С. 28 - 47.

¹⁴ Влияние колонизации на формирование политической культуры // Африка. Особенности политической культуры... / Ученые записки Института Африки РАН. Вып. 12. М., 1999. С. 28 - 30.

¹⁵ Education and Political development. Prinston University Press, 1965. P. 36.

¹⁶ Wandira A. The African University in Development. Johannesburg, 1978. P. 14; Катагощина И. Т. Интеллектуальная элита в странах Тропической Африки: университеты, власть, общество. М.: Наука, 1991. С.19 - 29.

¹⁷ Народное образование в СССР. Ред.: П. Д. Галкин, П. И. Куликов, Д. Л. Устюжанин. М.: Издательство Академии педагогических наук, 1957. С. 711 - 715.

¹⁸ Там же. С. 713.

¹⁹ Там же. С. 712.

²⁰ Из телеграммы ЦК РКП(б) к народам Востока // Известия ЦК РКП(б). N 13. 2.03.1920.

²¹ Туркменская искра. 15.02.1925.

²² РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 30. Д. 9. Л. 151. Стенографический отчет съезда КП(б)Т, 19 - 22 ноября 1927 г.

²³ Esenova Saulesh. "Tribalism" and Identity in Contemporary Circumstances: the Case of Kazakstan // Central Asian Survey. 1998. N 17(3). P. 445.

²⁴ В феврале 2003 г. в Туркменистане учреждена государственная служба по контролю за въездом и выездом иностранцев, а также граждан Туркменистана (Стенограмма заседания Кабинета министров Туркменистана // Первый канал Туркменского Национального Телевидения. 21 февраля 2003. 21.00. Вып. 77).

²⁵ См.: Кадыров Ш. Х. Указ. соч. С. 26.

²⁶ Данные на 1965 год. Источник: Интернет: www.geocities.com/Athens/5246/History.html. См. также: Население мира: Демографический справочник / Сост. Борисов В. А. М.: Мысль, 1989. С. 10.

²⁷ Здесь и далее по строке - общее число высших постов в структуре высших органов политической и государственной власти.

²⁸ Здесь и далее по строке - абсолютное число высших постов в парламенте, компартии, комсомоле, профсоюзах, совете министров, академии наук, занимаемых лицами нетитульной нации. При определении индекса ЭПС в статье использованы только наиболее узловые посты колониальной номенклатуры. Исчисление этого индекса путем подсчета, в частности числа членов ЦК компартий республик, депутатов Верховного совета, в которых велика была доля автохтонов, следует признать некорректным ввиду фактического отсутствия у советской номенклатуры этого уровня сколько- нибудь значительных политико-административных полномочий.

²⁹ Рассчитано по: Lewytzkyj Borys und Muller Kurt. Sowjetische Kurzbiographien. Hamburg, 1964.

³⁰ В деколонизирующихся странах ЭПГ имеет отрицательное значение, так как эмиграция иноземной номенклатуры опережает репатриацию колонистов. Так, по данным на конец 2002 г., русское население в Казахстане составило 31%, а доля представителей нетитульной нации в администрации президента Казахстана - 15, в аппарате правительства - 27, в аппарате губернаторств (акиматах) - 23%. См.: Интернет-сайт "Фергана.ру.": Миграция, гражданство: О положении русского населения в бывших республиках Советского Союза // Стингер (Москва). 13.03.2003.

³¹ Об этом подробнее на африканском опыте см.: Конакова Н. Б. Традиционное представление о происхождении и прирюде государства, власти правителя и социальном порядке в странах Тропической Африки // Африка: культура и общество (исторический аспект). М., 1965. С. 134.

стр. 123

³² Об этом подробнее см.: Эсенов Рахим. Духовная оппозиция в Туркменистане 1917 - 1935. М., 2002. С.177 - 188.

³³ Edgar A.L. Genealogy, Class, and "Tribal Policy" in Soviet Turkmenistan, 1924 - 1934 // Slavic Review. Vol. 60. 2001. N 2. P. 266 - 288; idem. Nationality Policy and National Identity: The Turkmen Soviet Socialist Republic, 1924 - 1929 // Journal of Central Asian Studies. Vol. L. 1997. N 2. P. 2 - 20.

³⁴ Где быть столице Туркмении? // Туркестанская правда. 9.09.1924. С. 2; См.: Edgar A. L. Nationality Polity and National Identity: The Turkmen Soviet Socialist Republic, 1924 - 1929 // Journal of Central Asian Studies (formely AACAR Bulletin). Vol. L. 1997. N 2, Spring/Summer. P. 19.

³⁵ Российский центр хранения и изучения документов новейшей истории (далее РЦХИДНИ). Ф. 17. Оп. 30. Д. 27. Л. 96. 1929 г.

³⁶ РЦХИДНИ. Ф. 117. Оп. 69. Д. 30. Л. 101, 123. 27 апр. 1926 г.

³⁷ Статкомитет СНГ. Итоги всесоюзной переписи населения 1989 года. Minneapolis: East View Press, 1992. Vol. 17; Chinn J., Kaiser R. Russians as the New Minority. Ethnicity and Nationalism in the Soviet Successor States. Oxford, 1996. P. 215.

³⁸ Об этом специально см.: Кадыров Ш. Х. Рифы и мифы русификации // Туркмены (альманах). 1997. N2. С. 3 - 21.

³⁹ Так, в варианте гимна на туркменском языке туркмены показаны как "нация племен", которым еще только предстоит смешаться; на государственном флаге изображены их ковровые узоры. Причем, забыты другие (например, геоклены), а ахалтекинский узор поставлен на первое место. Показательно, что на государственном флаге в первом варианте был "забыт" ковровый символ главного политического конкурента туркмен-ахалтеке последнего 40-летия - лебапских туркмен. В центре государственного герба - ахалтекинская лошадь С. А. Ниязова.

⁴⁰ Об этом см.: История Нигерии в новое и новейшее время / Ред. Зотова Ю. Н., Следзевский И. В.. М., 1981.С. 67.

⁴¹ Стенограмма заседания Кабинета министров Туркменистана // Первый канал Туркменского Национального Телевидения. 21 февраля 2003. 21.00. Вып. 77.

Постоянный адрес данной публикации: