В знаменитой речи "Порядок дискурса" французский философ, писатель М. Фуко отмечал: "Нам хорошо известно, что говорить можно не все, говорить можно не обо всем и не при любых обстоятельствах, и, наконец, что не всякому можно говорить о чем угодно". В любом обществе производство дискурса, в том числе и научного, контролируется и подвергается селекции с помощью действенной системы исключений и запретов, которые, пересекаясь и усиливая друг друга, образуют сложную, непрерывно изменяющуюся решетку. Если принять гипотезу М. Фуко как факт, то можно утверждать, что областью, где эта решетка наиболее уплотнена, несомненно, является история ГУЛАГа. Это утверждение в равной степени справедливо как для отечественной, так и для западной историографии. Теоретически все материалы по истории советской репрессивной системы стали доступны исследователям после выхода Указа Президента Российской Федерации N 658 от 23 июня 1992 г. "О снятии ограничительных грифов с законодательных и иных актов, служивших основанием для массовых репрессий и посягательств на права человека". Этот указ, "учитывая законное право граждан на получение правдивой информации о творившемся произволе", предписывал в трехмесячный срок рассекретить все документы по вопросам организации и деятельности судебных и внесудебных органов, исправительно-трудовых учреждений, применения принудительного труда и т.д., за исключением материалов по оперативно-розыскной деятельности правоохранительных органов. На практике все оказалось иначе. Процесс рассекречивания растянулся на многие годы, в архивах по-прежнему существует множество ограничений на ознакомление с документами и их публикацию. Остались недоступны основной массе исследователей документы, находящиеся в ведомственных архивах МВД и ФСБ РФ. Существуют трудности и экономического порядка. Как известно, далеко не каждое региональное или иностранное научное или учебное учреждение может оплатить работу своего исследователя в московских архивах, в частности, в Государствен ... Читать далее