Мотив бури, грозы имеет устойчивый круг значений в русской литературе. Одно из них связано с темой возмездия. Божьего гнева, наказания за совершенный грех. Другое - со всякого рода жизненными катастрофами, человеческими драмами, переломными моментами в судьбах героев. Нередко мотив разыгравшейся стихии (буря, метель, наводнение) сопровождает сюжетные эпизоды, в которых изображаются взрыв человеческих эмоций, бунт в душе героев, социальные потрясения.

Этот мотив не является исключительно тургеневским. Однако писатель довольно широко использует его, это один из "сквозных" символов в его творчестве.

Тяготеющий к символическому выражению художественной мысли, Тургенев придает общезначимым символам индивидуально окрашенное содержание.

Мотив грозы писатель часто связывает с темой любви. Так, в повести "Первая любовь" используется традиционный прием: проводится параллель между картиной природы и психологическим состоянием героя. За описанием дальней грозы следует признание влюбленного юноши: "Я глядел на немое песчаное поле, на темную массу Нескучного сада, на желтоватые фасады далеких зданий, тоже как будто вздрагивавших при каждой слабой вспышке... Я глядел - и не

стр. 9

мог оторваться; эти немые молнии, эти сдержанные блистания, казалось, отвечали тем немым и тайным порывам, которые вспыхивали также во мне. Утро стало заниматься; алыми пятнами выступила заря. С приближением солнца все бледнели и сокращались молнии: они вздрагивали все реже и реже и исчезли наконец, затопленные отрезвляющим и несомнительным светом возникавшего дня...

И во мне исчезли мои молнии. Я почувствовал большую усталость и тишину..." (Тургенев И.С. Полн. собр. соч. и писем: В 28 т. М.-Л., 1960-1968. Т. IX. С. 28-29; далее только том и стр.).

Такая параллель устанавливает родство двух стихий - природной и человеческой (вспомним у Лермонтова: "Той дружбы краткой, но живой Меж бурным сердцем и грозой").

Психологическое состояние влюбленного юноши показано в движении - от бурных порывов чувства к душевному умиротворению. Душа человека, охваченного любовью, словно находится во власти стихии. Такое представление глубоко характерно для Тургенева, рассматривавшего любовь как проявление в человеке некоего иррационального природного начала. На такое значение указывают размышления героя о силе человеческой страсти: "Вот это любовь, - говорил я себе снова... это страсть! Как, кажется, не возмутиться, как снести удар от какой бы то ни было!.. от самой милой руки! А видно, можно, если любишь... А я-то... я- то воображал...

Последний месяц меня очень состарил - и моя любовь, со всеми своими волнениями и страданиями, показалась мне самому чем-то таким маленьким, и детским, и мизерным перед тем другим, неизвестным чем-то, о котором я едва мог догадываться и которое меня пугало, как незнакомое, красивое, но грозное лицо, которое напрасно силишься разглядеть в полумраке..." (IX, 72). В этом фрагменте слово "грозное" - ключевое, и не случайно оно одного корня со словом гроза.

Как в повести "Первая любовь" всплески чувств в душе героев сравниваются с порывами ветра перед грозой, так и в "Дыме" подобным образом описывается душевное состояние героя: "В душе Литвинова поднимались, как мгновенные удары ветра перед грозой, внезапные, бешеные порывы..." (IX, 308), герой оказывается среди "вихря и мрака внутренней борьбы" (IX, 309).

Повесть "Первая любовь" отличает глубокое проникновение во внутренний мир влюбленного и в сущность человеческой страсти. В финале повести есть отрывок, в котором мотив грозы выражается метафорой, обозначающей юность, любовь, свежесть чувства: "И теперь, когда уже на жизнь мою начинают набегать вечерние тени, что у меня осталось более свежего, более дорогого, чем воспоминания о той быстро пролетевшей, утренней, весенней грозе?" (IX, 75).

Этот мотив органично сплетается с мотивом весны в повести "Вешние воды".

стр. 10

Мотив весны, вынесенный в заглавие повести и в эпиграф, выражается образом веселого, бурного потока, движущейся стихии.

Мотив грозы в "Вешних водах" связан с двумя сюжетными линиями: Санин - Джемма и Санин - Марья Николаевна. Герою сопутствуют две героини, представляющие полярно противоположные женские типы. Так же различны зарождаемые ими чувства: любовь светлая, возвышенная, благотворная для души и темная, чувственная, губительная страсть.

Рассмотрим два эпизода повести, в которых появляется мотив грозы. Первый из них - сцена, после которой начинается сближение Санина и Джеммы. Если в "Первой любви" Тургенев описывает реальную грозу, проецируя психологическое состояние героя на описание природы, то в данном эпизоде говорится о каком-то загадочном вихре, несущем предзнаменование свыше. Явление таинственной, мощной и грозной силы - это словно знак, поданный с небес, свидетельство значительности момента: "Джемма невольно остановилась на этом слове. Она не могла продолжать: нечто необыкновенное произошло в это самое мгновенье.

Внезапно, среди глубокой тишины, при совершенно безоблачном небе, налетел такой порыв ветра, что сама земля, казалось, затрепетала под ногами, тонкий звездный свет задрожал и заструился, самый воздух завертелся клубом. Вихорь, не холодный, а теплый, почти знойный, ударил по деревьям, по крыше дома, по его стенам, по улице; он мгновенно сорвал шляпу с головы Санина, взвил и разметал черные кудри Джеммы. Голова Санина приходилась в уровень с подоконником; он невольно прильнул к нему - и Джемма ухватилась обеими руками за его плечи, припала грудью к его голове. Шум, звон и грохот длились около минуты... Как стая громадных птиц помчался прочь взыгравший вихорь... Настала вновь глубокая тишина" (XI, 56). Ночь эта названа далее "электрически потрясенной" (XI, 70).

Символический мотив грозы повторяется в другом эпизоде повести. Рядом с Саниным уже не Джемма, а ее антипод - Марья Николаевна. Ее характер определяется любовью к свободе, которую она ценит в жизни больше всего, в чем и признается Санину (сцена в театре). Темное, стихийное в ее натуре образует мощную силу, и она для Санина выступает в роли судьбы, которую ни преодолеть, ни обойти, ни изменить нельзя. Недаром Марья Николаевна заводит разговор о колдовстве и присухе, а сам Санин признается себе, что "он действительно был околдован" (XI, 147). Оба испытывают состояние душевного подъема, но главное лицо здесь - Марья Николаевна. Гроза для нее - праздник, как она сама говорит; это потрясение в природе отвечает потребностям ее души, все откликается в ней на этот родственный зов и приумножает силу ее влияния на Санина. После всего происшедшего с ним в лесу он уже окончательно порабощен. Джемма не

стр. 11

обладает такой силой притяжения, несмотря на все ее девичье обаяние. Заметим, что женским персонажам типа Джеммы у Тургенева устойчиво присущи девичьи черты - так, например, герой "Фауста" замечает, что Вера и после замужества остается похожей на девушку, - в то время как героини противоположного типа всегда наделены ярко выраженной притягательностью пола.

Сопоставляя два рассмотренных нами эпизода повести, можем видеть, что в них символический мотив грозы выражает и тургеневскую концепцию любви, и тургеневскую интерпретацию женского характера.

В повести "Вешние воды" мотив грозы появляется именно в моменты сближения героя и героини, в кульминационные моменты в развитии любовной линии.

"Вешние воды" и "Первая любовь" объединяет общая трактовка мотива грозы - в обоих случаях в его содержании отражено сложное единство двух противоположных сторон любви - тяжелой, смертоносной страсти и животворного благодатного чувства, укореняющего человека в жизни. Такая противоречивость мотива объясняется диалектичностью представления Тургенева о любви.

Мотив грозы несет символическую нагрузку и в романе "Накануне". Он появляется в сцене, непосредственно предшествующей объяснению Инсарова и Елены. Именно гроза - причина того, что они встретились в часовне, где и происходит объяснение в любви. Этот мотив связан с моментом сближения любящих, он символизирует разрядку накопившегося напряжения, наступление гармонии в их отношениях. У Елены после этого объяснения наступает состояние блаженства: "Она ничего не желала, потому что она обладала всем" (VIII, 94).

Приведем метафоры и сравнения, в которых Тургенев, говоря о любви, использует мотив грозы. В повести "Фауст" молния возникает между любящими, как между двумя полюсами, противоположно заряженными: "То, что было между нами, промелькнуло мгновенно, как молния, и как молния, принесло смерть и гибель" (VII, 41). В романе "Дым": "Нежданное объяснение с Ириной застигло его врасплох; ее горячие, быстрые слова пронеслись над ним, как грозовой ливень" (IX, 229). Там же: "Словно грозовой тучею налетела любовь" (IX, 182). То же в "Асе": "Уверяю вас, мы с вами, благоразумные люди, и представить себе не можем, как она глубоко чувствует и с какой невероятной силой высказываются в ней эти чувства; это находит на нее так же неожиданно и так же неотразимо, как гроза" (VII, 107). Подобное сравнение еще раз встречается в "Дыме", но гроза уже заменяется бурей; это два близких мотива: "Вспомнил он Москву, вспомнил, как "оно" и тогда налетело внезапно бурей" (IX, 260).

Повести "Затишье" и "Фауст" заканчиваются смертью героинь, причина которой - любовь. В одном случае происходит самоубийство

стр. 12

покинутой девушки, в другом - гибель, вызванная вмешательством мистической силы. В обеих повестях встречаются описания грозы, бури.

Повесть "Фауст" в некоторых чертах напоминает "Грозу" Островского. В пьесе Островского гроза, которой ожидали в первом действии, разражается в четвертом. Мотив этот несет композиционную функцию предупреждения о грядущих событиях, и содержание его связано с темой наказания, возмездия.

В "Фаусте" Тургенева описание грозы выполняет примерно ту же роль, что и основной символический мотив в пьесе Островского. При приближении грозы, пишет Тургенев, "из саду пронесся шум листьев, внезапно поколебленных налетевшим ветром" (VII, 27). Вера Николаевна, словно предчувствуя опасность, вздрогнула: в этом звуке ей послышалось зловещее предупреждение. Возникает мотив страха героини - и перед природной стихией, и перед опасной силой любви-страсти, которой она прежде не знала. Страх усиливается оттого, что ей предстоит нарушить запрет, наложенный матерью на ту сферу, в которую она теперь вступает. Это страх перед наказанием за нарушение запрета. Страх, вина, возмездие определяют в этом случае одну область значений символического мотива грозы. Другая область значений связана непосредственно с темой любви- страсти, как силы внешней по отношению к человеку, надличной и столь же опасной для него, как и другие бурные проявления природных сил. Закономерно возникает мотив возмездия. Тургеневский герой всегда наказан за то, что нарушает границы запретного. Мотив этот, как нередко у Тургенева, предваряет трагическую развязку, является указанием на нее.

Символично название повести: "Затишье" - это временное состояние покоя, но покоя кажущегося, в глубине которого накапливается напряжение, и оно непременно должно разрешиться бурей, бунтом стихии. Таким образом, мотив грозы, бури скрыто присутствует в названии произведения.

И в повести есть описание грозы. Эпизод, в котором оно помещено, не несет в своем содержании ничего драматического и тем более трагического. Если и видеть в нем символику, то лишь соотнося ее с финалом повести, где Веретьев и Астахов вспоминают дни молодости, счастья. Летняя гроза - символ тех ставших далекими счастливых дней, которые никогда не вернутся.

В "Затишье" есть и другое описание разыгравшейся стихии, и этот мотив выступает аналогом мотива грозы в той области его содержания, которая восходит к представлению Тургенева о враждебности окружающего мира. Параллельное развитие двух мотивов - разгула стихии и протеста в душе героини против безысходности жизненной ситуации - придает первому из них символический смысл. Такая функция символического мотива встречается и у других писателей

стр. 13

(изображение метели в "Капитанской дочке" и наводнения в "Медном всаднике" Пушкина). Воздушный вихрь, дуновение воздуха, порыв ветра в картине ночи, когда гибнет Марья Павловна, - выступают аналогом грозы и связаны с внутренним состоянием героини: "Ветер несся с визгом, как бы силясь задуть фонари" (XI, 151).

Мотив грозы в первой половине повести и мотив бури, осеннего ненастья в конце ее образуют в "Затишье" символическое единство, в содержании которого можно выделить (как в повестях "Вешние воды" и "Первая любовь") две стороны. В одном случае рассматриваемый мотив символизирует молодость, счастье, любовь, в другом - враждебные человеку социальные и природные силы, власть рока, неизбежность смерти. Так сплетаются в творчестве Тургенева две темы - любви и смерти.

Такое сплетение определяет специфику рассказа "После смерти". В нем ярко выражена мысль о том, что любовь - сила мистическая, что ее источник - вне сознания отдельного человека и даже влюбленной пары. Клара Милич приобретает черты демонической личности потому, что ей предназначено стать носительницей этого начала. Она должна была полюбить именно такой властной любовью, и не важно, на кого пал ее выбор. И вновь (как и в "Вешних водах") женщина выступает в роли неотвратимой судьбы. После смерти Клары ее телесная оболочка больше не существует, но то стихийное начало, носительницей которого она была, материализуется как движение воздуха, вихрь: "Вдруг ему почудилось, что какой-то мягкий, бесшумный вихрь пронесся через всю комнату, через него, сквозь него - и слово "Я" явственно раздалось в его ушах" (XIII, 122). Даже в этом движении "через него, сквозь него" ощущается желание умершей героини слиться с предметом своей страсти.

Рассматриваемый мотив в этом варианте (вихревое движение воздуха) повторяется в описании сна героя. Сон Аратова насыщен символикой: "Лодка быстро мчится... но вдруг налетает вихрь, не вроде вчерашнего, бесшумного, мягкого - нет; черный, страшный, воющий вихрь! Все мешается кругом - и среди крутящейся мглы Аратов видит Клару в театральном костюме" (XIII, 128). Этот страшный вихрь - символ смерти (уже наступившей - Клары и приближающейся - Аратова).

Подобный мотив, выраженный метафорой, встречается в повести "Несчастная", там, где говорится о смерти матери Сусанны: "О, какое это было горе, каким злым вихрем оно налетело на меня!" (X, 111). Здесь утверждается мысль о том, что "любовь сильнее смерти", но общая тональность, характер тургеневского мистицизма вызывают у читателя ощущение, что и в самой личности Клары, и в характере внушенного ею Аратову чувства есть что-то темное, даже зловещее.

Кульминационный эпизод в повести включает мотив разыгравшейся стихии, наделенный символической функцией. Он повторяется

стр. 14

в этом фрагменте, как повторяется и мотив гнезда, выраженный метафорой, что позволяет говорить о соотнесении этих мотивов.

Эпизод открывается описанием ненастья: "На дворе злилась и выла февральская вьюга, сухой снег по временам стучал в окна, как брошенный сильною рукою крупный песок..." (X. 100). Чуть позже еще раз упоминается вьюга: "Внезапный порыв ветра с резким свистом и стуком снега ударил в окно, холодная струя пробежала по комнате... Сусанна вздрогнула" (X, 103). Вечер этот в жизни Сусанны последний, и об этом знает она сама и догадывается ее собеседник: "Я понял, несмотря на свое легкомыслие и молодость, что в этот миг предо мной завершалась судьба целой жизни - горькая и тяжелая судьба" (X, 101).

Описание в финале повести пасмурного и холодного весеннего дня, когда хоронили Сусанну, образует параллель к рассмотренному нами кульминационному эпизоду, прежде всего потому, что здесь также встречается мотив разыгравшейся стихии. Таким образом, исследуемый мотив выполняет в повести композиционную функцию, связывая кульминацию с развязкой. Очевидна связь этого мотива с темой смерти, как и в повести "Затишье".

Мотив вихря в романе "Дым" сопряжен с образом крыльев (герой чувствует прикосновение "темных крыл") и также возникает в связи с темой любви-страсти. Вихрь ассоциируется с чем-то "неведомым и холодным", он враждебен герою, который становится его бессильной жертвой. Вихрь налетает и разрушает еще только складывающуюся судьбу. Любовь-страсть оборачивается своей враждебной стороной.

В стихотворении в прозе "Голуби" мотив грозы выступает скорее как аллегория, но в этой аллегории яснее проступает то содержание, которым обычно наделяется символический образ бури. Здесь мы находим характерную для Тургенева антитезу. Два голубя - это семья (гнездо). Вокруг них создается небольшой замкнутый мирок, охранительный круг. А дальше - необъятный простор, где разыгралась буря, представляющая собой проявление природного начала. Подобные антитезы встречаются в других произведениях Тургенева: в повести "Несчастная" (пространство окна - "гнездышко" Сусанны и отделенная от него стеклом улица, где гуляет февральский ветер), а также в стихотворениях в прозе "Конец света" и "Морское плавание".

"Сквозные" мотивы грозы, вихревого движения воздуха, бури, метели можно рассматривать в художественном мире писателя как некое единство, обладающее символическим содержанием с довольно широким диапазоном; главное значение связано с темой любви-страсти.

Символический мотив стихии в целом выражает представление Тургенева о "тайных силах" жизни, враждебных человеку.

Рассмотренный мотив иногда повторяется в одном произведении, меняя свое значение. Так, мотив грозы в отдельных повестях встреча-

стр. 15

ется дважды, выступая как сложное диалектическое целое. Такая противоречивость определяется именно тургеневской философией любви.

Мотив разыгравшейся стихии в прозе Тургенева часто становится средством психологизма, указывая на разрядку эмоционального напряжения, которое испытывают герои в связи с развитием любовной драмы, и композиционно связан с ее кульминационным моментом.

Permanent link to this publication: