Место Книна на мировой шкале бесчеловечности

"А они в черных масках, с оружием. И сразу к нам: "Дай наркотики! Дай спирт!". Врача к стенке - давай! И тут женщина, которая рожала, с облегчением закричала. Радостно. И ребеночек заплакал, он только-только появился. Я над ним наклонилась, я даже не запомнила, кто это был, мальчик или девочка? У него еще ни имени, ничего. Первые минуты, секунды. И эти бандиты к нам: кто она - кулябка или памирка? Не мальчик или девочка, а кулябка или памирка? Мы - молчим. А они орут: "Кто она?!" Мы молчим. Тогда они хватают этого ребеночка, он, может быть, минут пятьдесят всего и побыл на этом свете, раздирают его пополам и выбрасывают в окно. Как жить?.. Что с людьми случилось?"

Медсестра, русская беженца из Таджикистана, рассказывает об аде, из которого она вырвалась вместе со своей матерью и мужем-таджиком. Все познается в сравнении. Раем ей представляется мертвая чернобыльская зона, покинутая коренными жителями - для них она стала адом. (См. Светлана Алексиевич "Еще одна Россия" в "Известиях" за 3 августа).

Беженцы из Таджикистана. Наша бывшая общая страна полнится беженцами отовсюду. Их резервная армия насчитывает больше двадцати миллионов русскоязычных. Есть беженцы и из России - на Запад.

Как жить? Что с людьми случилось? За несколько августовских дней всемирная армия беженцев умножилась на двести с лишним тысяч человек. Жители Сербской Краины изгнаны хорватскими войсками. За то, что их лидеры "самопровозгласили" Сербскую Краину в составе тоже самопровозглашенной, но кое-кем признанной Хорватии их вырвали с корнем из своей земли.

В связи с новым эпизодом югославской трагедии мир, ставший мировой теледеревней, насмотрелся новых вариаций телеигры "Я - лидер". Ельцин с Милошевичем, но без Туджмана, Туджман с Изетбеговичем, Караджич с Младичем, телеявления Клинтона народу перед тем, как он уединится с Хилари в каникулярной палатке среди вайомингских красот и т.д. и т.п.

Именитости привычно загородили безымянных беженцев, запрудивших дороги на тракторах, впряженных в повозки.

Хорошо, конечно, что беженцев и беженок не бомбили, а только артобстреливали и чаще грабили, чем ставили к стенке, и лишь иногда насиловали. На текущей глобальной шкале бесчеловечности Книн ниже Грозного, хотя и выше Буденновска. Случаев, когда новорожденного разрывали пополам и выбрасывали в окно не было. Но ведь телеоператоры зевнули и там, в таджикском роддоме.

Именитости, как всегда, пекутся о безымянных, помалкивая, что последние страдают по их вине.

Мы переживаем один из тех роковых моментов истории, когда в страшной яви иллюстрируются вечные истины, те самые, что в обычные дни выглядят всего лишь красивыми словесными оборотами.

Нет, недаром сказано: благими намерениями вымощена дорога в ад. Как на постсоветском, так и на постюгославском пространстве. Помните то, совсем недавнее время, когда гуманизм был в почете и часто вспоминали о страдальческих весах Достоевского, на которых все счастье человечества не перевешивает одной слезинки ребенка? Где они, вчерашние витии, и почему молчат?

"На входе" была счастливая идея демократии и победного марша в XXI век, "на выходе" - нечто вроде средневековья, которое, оказывается, всегда с нами. Конвейер новейшей истории: политики, благодаря которым процесс пошел, боевики и фанатики, взявшиеся его подталкивать, и конечный результат - несчетное множество просто несчастных, просто простых людей.

Впрочем, телекартинки несчастных быстро приспосабливают для новых сценариев в дипломатической и политической игре.

Последнее по времени доказательство: наступление хорватов и караваны беженцев из Сербской Краины дали Вашингтону предлог отступить с малоперспективных позиций поддержки боснийских мусульман к вполне устраивающему сербов варианту разделения Боснии на сербскую и мусульмано-хорватскую части, конфедеративно связанные соответственно с Сербией и Хорватией. Этот маневр клинтоновской администрации противоречит настроениям конгресса США, проголосовавшего в обеих своих палатах за отмену эмбарго на поставки оружия Боснии. Однако, отражает более реалистическое понимание соотношения сил в бывшей Югославии. Во всяком случае указывает, что президент Клинтон, не поддаваясь давлению вашингтонских ястребов, избегает "американизации" югославского конфликта.

Западная Европа (прежде всего Германия) вместе с США заварили балканскую кашу, скоропалительно признав экспериментальные мини-государства на месте бывшей Югославии. (Примерно так же заварило кашу в Чечне российское руководство, поддержав Дудаева в борьбе с реликтами советской власти на местах). И новая Россия, потрафляя Западу на Балканах, тоже поначалу подсуетилась с признанием, еще не успев заглянуть в югославское зеркало на сопредельной и своей территории - в Приднестровье, Таджикистане, Крыму, всего не перечислить.

На российских телеэкранах мы лишены зрительного - и словесного - ряда, сформировавшего обвинения сербов в геноциде боснийских мусульман и неприязнь к ним массы американцев и западноевпроейцев. Добытая собственными усилиями правда стоит, видимо, для нас непомерно дорого и не так ценится, как дешевые телесериалы. В результате российская публика лишена существенного - не может самостоятельно оценить, есть ли на Балканах "равновесие" зверств, убийств и пыток, если брать действия всех сторон в конфликте.

Однако, нет ничего нового в том, что средства массовой информации создают стереотипы массового сознания, а политики используют боезапасы эмоций в своих целях. Под эмоциональной просматривается идеологическая подкладка. Не столько зоркие, сколько подозрительные американские ненавистники сербов видят в нынешних белградских руководителях наследников хотя и антисталиниста, но коммуниста Тито. А под уже размытой подоплекой идеологии лежит более основательно историко-религиозный, а также геополитический пласт. Он сильно определяет тяготение ближних сторонних участников: Германии - к католикам-хорватам, мусульманского мира - к боснийцам- мусульманам, России - к сербам.

Сербы наиболее антипатичны Западу, потому что наименее податливы и в постконфронтационную эпоху защищают свое доминирующее положение в бывшей единой Югославии (как Россия - в бывшем СССР). Сербы бегут не от России, как чехи и поляки, а к России, хотя и бессильной, но родственной и единственной великой заступнице. Между тем, в государствах "второго сорта" Запад, несмотря на значительные манеры, предпочитает именно податливость и послушание, а не собственное, выпирающее из ряда "я".

И вот "на входе" - благие пожелания демократии и скоростного госстроительства, а "на выходе" - черты средневековья, уже не в Средней Азии, на границе с Афганистаном, а в Европе. "Ты чувств уснувших не буди. Под ними хаос шевелится", - предупреждал мудрый Тютчев. Когда разбудили националистические, этнические чувства, когда сыграли на них, зашевелился хаос куда страшнее лирического.

К сожалению, историю легче рационализировать в ретроспективе, чем в перспективе. У ее текущих творцов семи пядей во лбу не наблюдается. Масштабы руководящих личностей разительно не соответствуют масштабам перемен, хлынувших с новой эпохой.

И вот очередные югославские конвульсии, очередная волна беженцев, и дядя Сэм, отодвинув в сторону ООН и НАТО, растерянно колдует над бутылкой, из которой выпущен начинивший воздух динамитом Джинн. Ну что ж, надежда умирает последней. Хотя бы потому, что по природе своей способна умирать много раз.

Permanent link to this publication: