Вопрос о формировании окраинных народностей России в буржуазные нации привлекает внимание широких кругов советских историков. Однако до сих пор остаются недостаточно выявленными конкретные условия формирования буржуазных наций у узбеков, казахов, грузин, армян и других народностей. Мы можем сослаться в виде примера на доклады М. Г. Вахабова и А. Н. Нусупбекова по вопросу о формировании узбекской и казахской буржуазных наций, прочитанные на Объединенной научной сессии академий наук Средней Азии и Казахстана в начале 1954 г. в Ташкенте. Эти доклады вызвали оживленную дискуссию. Основное содержание доклада М. Г. Вахабова изложено в его статье "О формировании узбекской буржуазной нации", помещенной в журнале "Вопросы истории"¹ .

М. Г. Вахабов критикует в этой статье две точки зрения на вопрос о формировании буржуазных наций в Средней Азии: с одной стороны, он считает неправильным утверждение, что узбекская народность до Великой Октябрьской социалистической революции не только не сложилась в нацию, но даже не вступила в процесс ее формирования; с другой стороны, он не согласен с мнением, что узбеки, как и казахи и некоторые другие окраинные народности России, сложились в буржуазные нации до революции. Автор выдвигает свою точку зрения, которая заключается в том, что формирование узбеков в буржуазную нацию началось в дореволюционный период, однако процесс этот не был завершен. До Октябрьской социалистической революции, пишет М. Г. Вахабов, узбеки достигли известной степени национального оформления, однако они "еще не сложились в буржуазную нацию" (стр. 116); у них не было налицо основных признаков, которыми характеризуется буржуазная нация (стр. 106). У узбеков, утверждает М. Г. Вахабов, не было экономической общности как одного из основных признаков нации. Общенациональный внутренний рынок отсутствовал, специализации и разделения труда между районами не существовало, сельскохозяйственное производство носило замкнутый характер, товарное земледелие не было развито. Даже хлопководство автор не считает товарным земледелием, что является серьезной ошибкой. Цитируя высказывания В. И. Ленина о значении торгового земледелия в образовании внутреннего рынка и специализации товарного производства, в создании условий капиталистического производства в сельском хозяйстве² , М. Г. Вахабов заявляет, что эти условия в Средней Азии якобы не существовали, что здесь не было наемной рабочей силы в сельском хозяйстве. "Непосредственными производителями хлопка были чайрикеры, а не всецело зависимые от рынка наемные рабочие" (стр. 107). При этом автор совершенно замалчивает вопрос о массовом применении в сельском хозяйстве Средней Азии труда наемных батраков - мардикеров.

М. Г. Вахабов считает, что до конца XIX в. хозяйство узбеков, как и других народов Средней Азии, не было связано с экономикой России и лишь с конца XIX в. начался процесс уничтожения хозяйственной замкнутости. Внутренний национальный рынок, по мнению М. Г. Вахабова, так и не сложился в Средней Азии до самой Октябрьской социалистической революции. Понимая под развитием капитализма только процессы, протекающие в промышленности, М. Г. Вахабов не видит обуржуазивания сельского хозяйства Узбекистана. Он не отмечает развития промыслов и ремесла, усиления отходничества крестьян на заработки по найму, использования наемной рабочей силы в хозяйстве баев, превращения байских хозяйств в товарные кулацкие хозяйства, а мелкотоварных дехканских хозяйств - в хозяйства, связанные с рыночными капиталистическими отношениями. Автор не показывает, насколько были развиты буржуазные отношения в узбекском ауле, какие социально-экономические изменения происходили в узбекском обществе в конце XIX - начале XX века.

¹ М. Г. Вахабов. О формировании узбекской буржуазной нации. "Вопросы истории", 1954, N 7, стр. 106 - 116. (В дальнейшем ссылки на" страницы даются в тексте.)

² См. В. И. Ленин. Соч. Т. 3, стр. 268.

М. Г. Вахабов утверждает, что даже после присоединения Средней Азии к России у узбеков не было общности территории, поскольку они жили в четырех различных государственных объединениях: Туркестанском генерал-губернаторстве, Бухарском эмирате, Хивинском ханстве и Афганистане. Но Туркестанское генерал-губернаторство - не самостоятельное государственное объединение, а административно-территориальная единица Российской империи. Бухарский эмират и Хивинское ханство лишь номинально являлись независимыми государствами, ибо они не имели права самостоятельно сноситься с другими странами, а их экономика была подчинена интересам российской промышленности и торговли. Как и Туркестанский край, они были колониями русского царизма. Что касается Афганистана, то и до сих пор там проживает значительная часть узбеков. Таким образом, аргументация М. Г. Вахабова не подтверждает его положения об отсутствии общности территории у узбеков. На самом деле узбеки Туркестанского края после присоединения Средней Азии к России были объединены на одной общей территории, хотя и не имели своей государственности.

Что касается вопроса об общности языка, то М. Г. Вахабов просто отрицает научные доводы узбекских языковедов о том, что у узбеков до Октябрьской социалистической революции сложились общенациональный язык и узбекская литература. В основу узбекского языка легли ташкентский и ферганский диалекты.

Отрицание М. Г. Вахабовым наличия у узбеков общности психического склада и культуры также бездоказательно.

Главный недостаток статьи М. Г. Вахабова состоит в том, что ее основные теоретические положения не подкреплены конкретно-историческим материалом. Другим недостатком является попытка рассматривать процесс экономического и культурного развития Средней Азии изолированно от экономического и культурного развития России, вне связи с процессом развития российского капитализма вширь. Следует помнить, что Средняя Азия была колонией российского капитализма, внутренним рынком для России, тесно связанным с российской экономикой. В условиях многонациональной России нельзя установить границу между всероссийским и местными национальными рынками. М. Г. Вахабов говорит о необходимости национального узбекского рынка, как условия формирования буржуазной нации. Но возможно ли было существование обособленного узбекского рынка после присоединения Средней Азии к России?

Для правильного решения вопроса о формировании узбекской нации исследователь должен выяснить, в каком состоянии находилось хозяйство узбеков после присоединения к России, как развивалась торговля, каковы были экономические связи между областями и районами Туркестанского края, проследить за тем, какие социально-экономические сдвиги происходили в узбекском обществе, какое влияние оказывало на развитие экономики Средней Азии бурное развитие капитализма в России и как шел на окраинах процесс возникновения буржуазных, капиталистических отношений, создававших условия для консолидации окраинных народностей в буржуазные нации.

Мы считаем, что сама теоретическая трактовка вопроса о формировании узбекской буржуазной нации в статье М. Г. Вахабова является неправильной. М. Г. Вахабов считает, что буржуазная нация - это категория развитого промышленного капитализма. Незавершенность развития промышленного капитализма, по его мнению, свидетельствует о незавершенности процесса формирования буржуазной нации. Так как в Узбекистане в конце XIX - начале XX века только начался процесс формирования промышленного капитализма, то там лишь начали складываться условия для формирования нации. Но процесс складывания буржуазной нации у узбеков не завершился. С такой постановкой вопроса мы не согласны.

Формирование нации и сама буржуазная нация вовсе не являются категорией развитого промышленного капитализма. Буржуазная нация складывается не в процессе развития промышленного капитализма, а в процессе разложения феодализма и формирования капитализма.

Ф. Энгельс в статье "О разложении феодализма и возникновении национальных государств"³ отмечал формирование наций в Европе еще в XV в., когда капиталистическая промышленность только начала развиваться и не имела в экономике европейских

³ См. Ф. Энгельс. Крестьянская война в Германии. Приложения. Госполитиздат 1952, стр. 153 - 163.

государств преобладающего и решающего значения. Капиталистическая промышленность в пореформенной России также не являлась преобладающей в экономике страны. Россия оставалась по преимуществу аграрной страной, однако русская буржуазная нация уже существовала. Тем более не могла быть преобладающей капиталистическая промышленность в Узбекистане, поскольку вся политика царизма в колониальных окраинах была направлена к тому, чтобы тормозить процесс развития промышленности и консервировать феодальные отношения.

Средняя Азия не сразу после присоединения к России превратилась в колонию русского капитализма. В. И. Ленин указывает, что вначале происходит политическое завоевание и подчинение, а потом и экономическое освоение присоединенных территорий⁴ . Так было с Сибирью, Кавказом и Казахстаном, так было и со Средней Азией. С присоединением к России в Средней Азии ликвидировалась феодальная раздробленность, установилось единство территории. Последнее способствовало созданию национальных связей, которые являлись прежде всего связями хозяйственными и торговыми, приводящими к экономической общности народа. Превращение Средней Азии в колонию "чистейшего типа" стало осуществляться с проведением царизмом административной и аграрной реформ 1868 г., уничтоживших власть феодальной аристократии и положивших начало образованию Туркестанского края как составной части России. На основе аграрной реформы все земли в Туркестанском крае объявлялись государственной собственностью Российской империи. Местное население имело право пользования, но не владения землей. "Положение" 1886 г. уничтожило родовое землепользование в Туркестанском крае и создало благоприятные условия для разрушения общинного владения землей, водой и пастбищами, для появления частной земельной собственности. Начались купля, продажа и аренда земли; в кишлаке и ауле был открыт путь развитию буржуазных отношений. В этих условиях крестьянское население Узбекистана, попавшее под двойной гнет - царских чиновников и местных баев, - быстро разорялось. Процесс массового обнищания и разорения особенно усилился с развитием товарно-денежных отношений.

Дальнейшим толчком к развитию капитализма в Средней Азии явилась постройка Самаро-Оренбургской, Сибирской, Закаспийской, а затем и Оренбурго-Ташкентской железнодорожных магистралей, связавших центральную промышленную Россию со Средней Азией. Железные дороги открыли широкий доступ для русского и иностранного капитала на окраины. Говоря о значении строительства железных дорог в отсталых аграрных странах, К. Маркс указывал, что "в этих государствах постройка железных дорог ускорила социальное и политическое разложение, подобно тому, как в передовых странах она ускорила конечное развитие, а, следовательно, и конечное преобразование капиталистического производства"⁵ . К. Маркс писал также, что строительство железных дорог ускоряет процесс капиталистической эволюции хозяйства и всего общественного строя как колоний, так и самой метрополии.

Постройка железных дорог содействовала проникновению капитализма на окраины, ускоряла процесс разложения докапиталистических форм хозяйства. Хозяйство окраинных народностей России все более и более подчинялось интересам капиталистической промышленности и рынка не только метрополии, но и мирового рынка. Продукты местного производства превращались в товар. "Все эти перемены, - писал К. Маркс, - оказались очень выгодными для крупных землевладельцев, ростовщиков, купцов, железнодорожников, банкиров и т. п., но очень гибельными для действительных производителей"⁶ .

Железнодорожное строительство послужило огромным стимулирующим фактором для развития производительных сил Средней Азии, дало толчок дальнейшему развитию товарного земледелия, хлопководства, шелководства, пчеловодства, садоводства, виноградарства в Средней Азии. При наличии свободной купли-продажи земли развитие товарного земледелия и животноводства пошло настолько быстро, что возникла необходимость открытия банков и кредитных учреждений для кредитования сельского хозяйства и заключения всякого рода кредитных сделок и операций по торговле сельскохозяйственными продуктами, купле-продаже земли.

⁴ См. В. И. Ленин. Соч. Т. 3, стр. 520.

⁵ "Летописи марксизма". Т. II (XII), стр. 101.

⁶ Там же, стр. 102.

Несостоятельность утверждений М. Г. Вахабова о том, что сельскохозяйственное производство, в Средней Азии не было специализировано, что там не было торгового земледелия, становится очевидной при изучении газет и журналов конца XIX - начала XX в.⁷ , а также трудов советских историков. Все эти источники свидетельствуют о том, что ведущей монокультурой в Средней Азии был хлопок, почти полностью вытеснивший посевы зерновых культур. Особенно быстрый рост посевных площадей под хлопчатником наблюдался в 1900 - 1915 годах. К 1915 г. одна Ферганская область давала 62% всего хлопка, отправляемого в Россию из Средней Азии⁸ ; 50% всех посевных площадей здесь было занято под хлопком. Зато посевные площади под зерновыми культурами здесь сократились за это время в два раза. Эти данные свидетельствуют о специализации районов. В связи с этим Средняя Азия нуждалась в привозном хлебе. Из России сюда ввозилось хлеба на сумму 25 млн. руб.⁹ , не считая хлеба, поступавшего из Семиречья и других областей Казахстана.

Товарный характер в Средней Азии приобрело и животноводство. Животноводы специализировались на разведении тонкорунных и каракулевых овец. Если в середине XIX в. отсюда в Россию вывозилось до 30 - 40 тыс. шт. каракулевых шкурок, то к началу XX в. вывоз достиг уже 1 млн. штук.

В 1886 г. в Ташкенте открылась первая, а в 1890 г. - вторая Среднеазиатская выставка промышленности и сельского хозяйства. Материалы этих выставок представляют большой интерес для изучения экономики Туркестанского края конца XIX века. В 1900 г. Бухара и Хива, Казахстан и Сибирь были представлены на Международной выставке в Париже, где экспонировались изделия узбекской и туркменской промышленности и ремесла, а также продукты сельскохозяйственного производства¹⁰ .

В 1892 г. в Туркестанском крае была изъята из обращения местная серебряная монета (коканы и теньги). Замена ее русской валютой означала полное включение экономики всего края, в том числе и Бухары и Хивы, в хозяйственную жизнь России и установление связей с мировым рынком. В 1898 г. в Средней Азии было введено "Положение" о государственном промысловом налоге. Газеты и журналы того времени публиковали много статей о промышленных и экономических успехах и втягивании "в сферу всемирно-торговых отношений и интересов" таких окраин, как Средняя Азия, Казахстан, Сибирь¹¹ .

В 90-х годах XIX в. в городах Средней Азии были открыты отделения Нижегородско-Самарского и Полтавского сельскохозяйственных банков, а с 1873 по 1905 г. в Туркестанском крае стало действовать 5 отделений Государственного банка, большое число отделений частных банков и других кредитных учреждений¹² . Отделения банков и общества взаимного кредита существовали не только в городах, но и в крупных торговых селах. Они содействовали дальнейшему развитию и росту товарности сельского хозяйства на капиталистической основе.

Бурный рост товарного земледелия наблюдался во всем Туркестанском крае. Земледелие развивалось не только в русских переселенческих селах, но и в узбекском кишлаке¹³ . Только в Семиречье, входившем с 1906 г. в состав Туркестанского генерал-губернаторства, в 1914 г. было собрано 39,1 млн. пудов товарного хлеба. Из этого количества 10 млн. пудов хлеба было вывезено за пределы Семиречья, в области, специали-

⁷ "Туркестанские ведомости", "Туркестанское сельское хозяйство", "Вопросы колонизации", "Азиатский Вестник"; сборник "Средняя Азия", "Туркестанский курьер" и др.

⁸ Н. Е. Омелин. Социалистическое животноводство в Узбекистане. Сборник "Сельское хозяйство Узбекистана за 15 лет". Ташкент, 1929, стр. 122.

⁹ Там же.

¹⁰ "Киргизская степная газета" N 4, 1899 год.

¹¹ Журнал "Торгово-промышленный календарь". Томск. 1893, стр. 4.

¹² Сведения о количестве банков и кредитных учреждений в Средней Азии содержатся в сборнике "Азиатская Россия", т. II (СПБ. 1914) и в книге "История Узбекистана", т. II (Ташкент. 1947). По данным "Азиатской России", в Средней Азии в 1913 г. было 356 действующих кредитных товариществ с 80456 членами. Наибольшее число членов кредитных товариществ имелось в Ферганской и Самаркандской областях. Вклады в кассы этих товариществ равнялись 6475,1 тыс. рублей. В 1903 г. у казиев было зарегистрировано 127 тыс. кредитных сделок на сумму 13 млн. рублей ("Азиатская Россия". Т. II, стр. 469).

¹³ К. К. Пален. Материалы к характеристике народного хозяйства в Туркестане. СПБ. 1911, стр. 11.

зировавшиеся на производстве хлопка, - Ферганскую долину, Бухару, Хиву - и в области развитого животноводства - Семипалатинскую, Актюбинску" и Сыр-Дарьинскую. Хлеб вывозился также в Китай (Кульджу, Чугучак). Около 600 тыс. пудов хлеба расходовалось на винокурение и пивоварение¹⁴ .

Наряду с товарным земледелием развивалось и товарное животноводство. Сумма от продажи скота и продуктов животноводства только по Семиреченской области в 1914 г. составила 3,5 млн. руб., а в 1915 г. - 15 млн. рублей ¹⁵ .

Захватив в свои руки земли и пастбища, пользуясь машинами, монопольным правом распоряжения землей, эксплуатируя бедноту, баи все более превращались в кулаков. Развитие товарного производства, специализация сельскохозяйственных районов, применение во все больших количествах в байских хозяйствах труда сельскохозяйственных рабочих-мардикеров говорили о капиталистической эволюции сельского хозяйства Средней Азии. Шел быстрый процесс массового разорения дехкан-издольщиков (чайрикеров). Если в 1907 г. в Ферганской области насчитывалось 150 тыс. сельскохозяйственных рабочих, то в 1910 г. их было уже 200 тыс.¹⁶ . Из обследования В. Юферевым четырех кишлаков Ферганской области видно, что в 1909 г. процент узбекских хозяйств, прибегавших к найму мардикеров, равнялся 33,9, а процент хозяйств, использовавших труд чайрикеров, - лишь 17,4¹⁷ . Основной производитель - дехканин - превращался в издольщика или в батрака. Процесс классовой дифференциации и развития капиталистических отношений шел особенно быстро в хлопкосеющих районах, но он свойствен был и другим районам края. На этот процесс указывали и дореволюционные историки и статистики. Так, граф Пален писал, что разорение дехкан шло очень быстро, "с каждым годом число безземельного пролетариата увеличивалось с поразительной быстротой"¹⁸ .

М. Г. Вахабов недооценивает значения численного роста батраков в узбекской деревне. Вопреки существующим данным он утверждает, что в кишлаках преобладали хозяйства, предпочитавшие труд издольщиков труду наемных рабочих (стр. 110). В действительности применение труда издольщиков в сельском хозяйстве узбеков сокращалось из года в год за счет увеличения труда наемных рабочих. Чайрикеры разорялись и превращались в мардикеров. Таким образом, разница между ними стиралась. Того и другого в одинаковой мере эксплуатировали баи-землевладельцы и баи-ростовщики, подобно тому как в русской деревне одинаково эксплуатировали батрака и крестьянина-бедняка, арендовавшего землю у помещика на кабальных условиях. Таких крестьян, как известно, В. И. Ленин называл "батраками с наделом".

Важно определить ведущую прогрессивную тенденцию развития хозяйства и показать, как новые социально-экономические отношения складывались в сложных колониальных условиях Узбекистана конца XIX - начала XX века. Царизм и российская буржуазия стремились задержать естественный ход развития производительных сил окраин России, затормозить рост промышленности, ремесла и кустарных промыслов, сохранить окраины как сырьевые базы для российской промышленности и рынок для сбыта товаров. Но колонизаторская политика царского правительства все же не могла остановить развитие производительных сил этих окраин, связанных с экономикой России. Процесс капиталистического развития здесь прежде всего охватил сельское хозяйство, приспосабливая его к потребностям российского рынка. Неправильно утверждение М. Г. Вахабова, будто в Узбекистане "развитие капитализма в области промышленности шло значительно быстрее, чем в сельском хозяйстве" (стр. 111). Если бы это было так, Узбекистан не оказался бы отсталой аграрной окраиной. К тому же цифры, приведенные М. Г. Вахабовым (там же), говорят как раз о весьма слабом развитии промышленности Узбекистана (всего 425 мелких промышленных предприятий с числом рабочих 17959)¹⁹ .

¹⁴ Государственный исторический архив Казахской ССР, ф. 239, оп. 1, д. 10, лл. 1 - 3, св. 1.

¹⁵ Там же, лл. 4 - 6. "Сельскохозяйственный обзор за 1914 год".

¹⁶ И. Алкин Средняя Азия. М. 1931, стр. 307.

¹⁷ В. И. Юферев. Хозяйство сартов Ферганской области. Ташкент. 1911, стр. 29.

¹⁸ "Материалы к характеристике народного хозяйства в Туркестане". Т. 19, ч. 2. СПБ. 1911, стр. 526.

¹⁹ Цифры взяты М. Г. Вахабовым из работы С. И Зиядуллаева и И. Малохина "Социалистическая промышленность Узбекистана". Ташкент. 1944, стр. 10. По данным В. В. Заорской и К. А. Александера ("Промышленные заведения Туркестанского

Не следует забывать, что промышленность Узбекистана не создавалась на базе туземного капитала, а насаждалась русскими и иностранными капиталистами.

Процесс капиталистического развития в национальных районах России происходил не только в промышленности, но главным образом в сельском хозяйстве. В Туркестанском крае не было крепостнических порядков, поэтому обуржуазивание сельского хозяйства встречало здесь меньше препятствий, чем в центральных областях, где и после 1861 г. сохранялись значительные пережитки крепостничества. Своеобразие экономики Средней Азии состоит в том, что здесь переплетались докапиталистические и капиталистические формы хозяйства, существовала феодальная и капиталистическая эксплуатация основных производителей-дехкан. Основная тенденция развития состояла в том, что феодальная эксплуатация, феодальные формы ведения хозяйства заменялись в конце XIX - начале XX в. капиталистической эксплуатацией, капиталистическими формами ведения хозяйства. Этот факт видели еще дореволюционные историки. В хозяйстве баев находили все более широкое применение усовершенствованные сельскохозяйственные орудия и машины. Этим объясняется тот факт, что на восточных окраинах России оснащенность сельского хозяйства усовершенствованными орудиями и машинами была выше, чем в Европейской Россия. Так, в Европейской России у крестьян насчитывалось железных плугов 29,6% из общего числа пахотных орудий, в губерниях Западной Сибири - 31,1%, в Степном крае (Казахстан) - 81,7%. Усовершенствованные машины в Степном крае составляли 76,6%, а в Европейской России - 57,1%. В меньшей мере усовершенствованные сельскохозяйственные машины были распространены в Средней Азии - всего 7,2%²⁰ . Объясняется это тем, что в Средней Азии преобладало мелкое парцельное крестьянское хозяйство - от одной до трех десятин на двор, основной сельскохозяйственной культурой был хлопок, культивируемый на поливных полях. Применение машин на карликовых участках было невозможно. Обработка почвы, посевы хлопка, уход за посевами и уборка урожая производились вручную, примитивными орудиями. Это и понятно, так как тогда не было усовершенствованных орудий и машин для обработки хлопчатника. Кроме того, и это главное, в Средней Азии было много безземельных и малоземельных крестьян - дехкан, дешевый труд которых было выгоднее использовать, чем применять усовершенствованные орудия и машины.

Несмотря на то, что в Средней Азии преобладало мелкое парцельное хозяйство дехканина, чайрикера-издольщика, находившегося в кабале у бая - крупного землевладельца или бая-ростовщика, производство хлопка носило товарный, капиталистический характер. Об этом свидетельствует не только факт производства хлопка на рынок, но и многочисленные акты купли-продажи и аренды земли под хлопковые плантации, наличие крупных плантаций, принадлежавших баям, русским землевладельцам, а также иностранным фирмам и даже царствующему дому Романовых. О капиталистическом характере производства в Средней Азии в 90-х годах XIX в. писал Энгельсу Н. Ф. Даниельсон: "Рост нашей хлопчатобумажной промышленности побуждает нас поощрять развитие культуры сырья - хлопка (из американских семян). Для достижения этой цели заграничный хлопок был обложен пошлиной, и в придачу к этому плантаторы получают некоторые привилегии. Итак, у нас все же есть капиталистический способ производства... в Средней Азии"²¹ . До присоединения Средней Азии к России владельцами земли являлись феодалы, эксплуатировавшие феодально-зависимых дехкан. При этом условии производство хлопка не могло носить капиталистического характера, хотя феодалы и ханские правительства продавали хлопок России. Тогда в Средней Азии не было основы капиталистического производства - частной капиталистической собственности на землю, не было и свободной наемной рабочей силы. Земледелие во всем Туркестанском крае приобретало характер торгового земледелия, тесно связанного с рынком, как местным, так и всероссийским и мировым.

края". Петроград. 1915, стр. 17), общее число рабочих равнялось 21068 человекам. В диссертации К. А. Акилова "Из истории формирования рабочего класса в Узбекистане" на стр. 19 приводится цифра 20925 рабочих, из них узбеки составляли 60,7%.

²⁰ Цифры взяты из книги "Азиатская Россия". Т. II, стр. 406.

²¹ "Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими деятелями". Госполитиздат. 1951, стр. 150.

Лучшие поливные земли и плодороднейшие оазисы захватило царское правительство и русские фабриканты-текстильщики: Савва, Викул и Захар Морозовы, Прохоров, Коншина, Крестовником, владельцы Реутовской и Большой Ярославской мануфактур. Остальные земли прибрали к рукам крупные баи, среди которых выделилась местная национальная торгово-промышленная буржуазия.

Многие баи являлись посредниками в области заготовок хлопка и вели крупные торгово-ростовщические операции. Они были тесно связаны с капиталистическими фирмами и байками России. Монополистический капитал захватил в свои руки всю торговлю хлопком. Около 90% хлопкового производства контролировали банки и фирмы, орудовавшие в Средней Азии. Из них наиболее крупными были Московский международный банк, Московское торгово-промышленное товарищество, Андреевское товарищество, действовавшее вкупе с Московским учетным банком, товарищество Большой Ярославской мануфактуры, Лодзинское акционерное общество и т. д. - всего 10 банков. Кроме того, скупкой хлопка занимались крупные иностранные фирмы - Крафт, торговый дом Кнопп, Шлосберг, Оссер и др. Кредитование хлопкового производства происходило и раньше, но широких размеров оно достигло в эпоху империализма, когда, по определению В. И. Ленина, "финансовый капитал в буквальном, можно сказать, смысле слова раскидывает свои сети на все страны мира. Большую роль играют при этом банки, учреждаемые в колониях, и их отделения"²² .

Еще в 1888 г. в Туркестанском крае возникло "Среднеазиатское торгово-промышленное товарищество по разведению хлопка", устроившее свои плантации в Голодной степи и других местах²³ . Годовые обороты фирмы Ходжаева по скупке каракуля исчислялись в миллион рублей²⁴ .

Некоторые обуржуазившиеся баи были не только землевладельцами, но и владельцами хлопкоочистительных заводов. Среди них выделялись братья Вадьяевы, скупавшие до 800 тыс. пудов хлопка, Фузаиловы в Самарканде, Юсуфбаевы в Намангане, Согателовы в Мерве, Саид Азимбаев, крупный ташкентский капиталист, Хамид-хан-Турсун-Ходжаев. Два последних были гласными Ташкентской городской думы.

Среди фабрикантов-текстильщиков конца XIX в. надо назвать самаркандского фабриканта Мирзу Абдулла-Оглы, на фабрике которого в 1888 г. работало 200 рабочих. Это предприятие выпускало шелковые и шерстяные изделия, бархат, чесучу, канаус, ляр, чалмы, головные и носовые платки, скатерти и т. д., которые реализовались преимущественно на среднеазиатском рынке²⁵ .

Узбекская национальная буржуазия вырастала не только из числа баев, занимавшихся производством, скупкой и продажей хлопка, но и из числа купцов, которых было немало еще до присоединения Средней Азии к России.

Наряду с формированием узбекской национальной буржуазии шло образование и развитие узбекского пролетариата, кадры которого рекрутировались и постоянно пополнялись из числа разорившихся и обездоленных дехкан.

Резюмируя все сказанное об экономическом развитии хозяйства узбеков, мы приходим к выводу, что процесс капиталистической эволюции, происходивший в России в пореформенный период, захватил в конце XIX в. и Туркестанский край. Рост аренды и купли-продажи земель, развитие товарного хозяйства, разложение докапиталистических форм хозяйства, углублявшаяся классовая дифференциация и образование рынка рабочей силы - все эти характерные признаки капиталистической эволюции имелись здесь налицо.

Так обстояло дело в Туркестанском крае. Что касается Бухарского и Хивинского ханств, то производство хлопка здесь, как и все сельскохозяйственное производство, опиралось на феодальную основу, так как в этих районах сохранялись феодальное землевладение и феодальная эксплуатация дехкан. В этом заключалось коренное отличие этих ханств от Туркестана. Но производство хлопка в Бухарском и Хивинском ханствах развивалось в интересах капиталистической промышленности России. Следовательно,

²² В. И. Ленин Соч. Т. 22, стр. 232.

²³ Прибавления к "Акмолинским областным ведомостям" N 5, 1888 год (статья "Средняя Азия и Китай", по сообщению газеты "Каспий").

²⁴ "История народов Узбекистана". Т. II, стр. 280.

²⁵ Особое прибавление к "Акмолинским областным ведомостям", 30 декабря 1888 г., стр. 3 ("Сообщение из Самарканда").

некоторые черты капиталистического развития были налицо и здесь. О таких колониях К. Маркс писал: "В колониях второго типа - на плантациях, которые с самого начала имеют в виду торговлю, производят для мирового рынка, -существует капиталистическое производство, хотя лишь формально..."²⁷ .

Торговые обороты Туркестанского края с Россией в 1908 г. составляли 320 млн. рублей. Из них примерно 140 млн. руб. приходилось на вывоз и около 180 млн. руб. на ввоз. Обороты Бухарского ханства равнялись 55 млн. руб., а Хивинского - 20 млн. рублей. Сумма вывоза из Средней Азии в Афганистан, Персию и Китай составляла 16 млн. руб., а ввоза - 15722410 рублей²⁸. .

Если в России капитализм развивался в промышленности и в сельском хозяйстве, то на окраинах развитие капитализма приобретало односторонний, аграрный характер. Окраины все более становились специализированными сельскохозяйственными районами. Но промышленность России и сельское хозяйство окраин, по определению Ленина, "стоят в неразрывной связи, создают взаимно рынок одно для другого... Только благодаря тесной связи с внутренним и с внешним рынком могло идти так быстро экономическое развитие этих местностей; и это было именно капиталистическое развитие..."²⁹ .

В. И. Ленин, говоря о развитии капитализма вширь, указывал на его прогрессивную, преобразующую роль для отсталых окраин, но вместе с тем он видел и отрицательные, мрачные стороны этого процесса, отмечал глубокие противоречия капитализма, его исторически преходящий характер. Показывая, как шел процесс капитализма вширь на Кавказе, Ленин замечал: "Нам нет надобности добавлять, что то же самое происходило и происходит и в Средней Азии и в Сибири и т. д."³⁰ .

Рассматривая вопрос о развитии капитализма в центре России и на ее окраинах в пореформенный период, В. И. Ленин сделал следующее замечание о границах между внутренним и внешним рынками: "Взять политическую границу государства было бы слишком механическим решением, да и решение ли это? Если Средняя Азия - внутренний рынок, а Персия - внешний, то куда отнести Хиву и Бухару?.. Подобные вопросы не имеют важного значения. Важно то, что капитализм не может существовать и развиваться без постоянного расширения сферы своего господства, без колонизации новых стран и втягивания некапиталистических старых стран в водоворот мирового хозяйства"³¹ .

Факты показывают, что в конце XIX - начале XX в. в Средней Азии складывался общенациональный рынок, происходила специализация районов, образовывались экономические и культурные центры, как Ташкент с населением более 100 тыс. человек, Самарканд, Ашхабад, Верный и др. (по переписи 1897 г., русское население в Туркестанском крае составляло всего лишь 3,7%, а в 1909 г. - 6%)³² .

Главнейшей особенностью развития капитализма в Средней Азии и Казахстане являлось то, что колониальная политика царизма, российский и иностранный капитал стремились в своих классовых интересах сохранить Туркестан как колонию. Все это способствовало сохранению экономической и культурной отсталости Средней Азии. Народы Средней Азии не успели пройти стадии капиталистического развития. Но это нисколько не противоречит тому, что узбеки сложились в буржуазную нацию еще до Великой Октябрьской социалистической революции.

²⁷ К. Маркс. Теории прибавочной стоимости. Т. II, ч. 2, стр. 51.

²⁸ "Россия". Т. 19, стр. 550 - 552.

²⁹ В. И. Ленин. Соч. Т. 3, стр. 219.

³⁰ Там же, стр. 521.

³¹ Там же, стр. 521 - 522.

³² "Азиатская Россия". Т. II; "Россия". Т. 18.

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Found source (search robot):

Publication author(s) - А. Ф. ЯКУНИН:

Comments: