В конце прошлого года в Институте Африки РАН был проведен российско-саудовский симпозиум на тему "Исламский мир в новом миропорядке". Симпозиум был организован Институтом Африки и Библиотекой им. короля Абдель Азиза (Эр-Рияд). В работе симпозиума приняли участие члены делегации деятелей науки и культуры Королевства Саудовская Аравия, сопровождавшие наследного принца Абдаллу, совершавшего государственный визит в РФ, а также видные российские ученые-востоковеды, представители СМИ России и Саудовской Аравии. С вступительным словом на симпозиуме выступили директор российского Института Африки член-корреспондент РАН профессор А. М. Васильев и Генеральный куратор Библиотеки им. короля Абдель Азиза Фейсал бен Муаммар. Они отметили важную роль

симпозиума в развитии культурных и научных связей между двумя странами и высокую научную и практическую значимость выбранной темы. Основными докладчиками выступили член Государственного Совета (парламента) Королевства Саудовская Аравия Абдалла бен Салех аль-Обейд и директор Центра арабских и исламских исследований А. А. Ткаченко, доклады которых публикуются ниже. В качестве памятного подарка гостям из Саудовской Аравии были преподнесены монографии "Очерки истории распространения исламской цивилизации" (1-й и 2-й тома) и "Мусульмане изменяющейся России", подготовленные в Центре арабских и исламских исследований Института Африки РАН и опубликованные в 2002 г. издательством Российская политическая энциклопедия (РОСПЭН).

Позвольте предварить основную тему доклада кратким экскурсом в историю. Вторая мировая война, окончание которой пришлось почти на середину XX в., а главное, ее результаты стали, возможно, самым важным историческим рубежом в развитии человеческой цивилизации в новейшее время. Этот рубеж ознаменовался (несмотря на наступившую вскоре эру "холодной войны") началом формирования более устойчивого в экономическом, более справедливого в социальном и более прочного в политическом отношении мира. Но еще более важно то, что вопреки "холодной войне" все же началось хотя и медленное, непоследовательное, но в последней четверти XX в. все более решительное преодоление стереотипов, идеологических шор, той особой отчужденности между цивилизациями и конфессиями, нациями, народами и странами, которые были характерны для всей предшествующей истории человечества, в особенности в эпоху разделения мира на два противостоящих лагеря, и которые не раз ставили мировое сообщество на грань войны.

Конечно, это слишком схематичная оценка - развитие в мире шло значительно сложнее. Тем не менее, то, что мир сегодня такой, с его огромными достижениями в самых различных областях, что он не разрушен очередной мировой войной, есть результат именно крупных сдвигов в послевоенный период. Эти сдвиги, качественные перемены в мире начались еще с создания широкой антигитлеровской коалиции с ведущим участием СССР и США и получили дальнейшее развитие после окончания Второй мировой войны. Они постепенно привели к формированию процветающей единой Европы, становлению рыночных экономик и политических демократий (в их еще незавершенном и несовершенном на сегодняшний день виде) в Юго-Восточной Азии и других регионах, мирной трансформации СССР и успешным экономическим реформам в Китае, другим крупным процессам. Не идеализируя ни Европу, ни Америку, следует сказать, что прогресс, достигнутый ими, стал

стр. 31

как бы эталоном, ориентиром послевоенного прогресса во второй половине XX в.

Однако на "периферии" (термин этот условен, поэтому он и заключен в кавычки, так как периферии в прямом смысле в мировой цивилизации нет), частью которой являлся арабский мир, обе противоречивые составляющие послевоенной эпохи - "рубежность - прогресс" и "холодная война" отразились особым и противоречивым образом. Знаковыми явлениями в регионе Ближнего Востока и Северной Африки стали, с одной стороны, самый продолжительный и наиболее опасный для мира ближневосточный конфликт, с другой, - внушительный прогресс в экономическом развитии и социокультурной модернизации, достигнутый прежде всего странами-нефтеэкспортерами.

Вероятно, глобализация, происходящая на рубеже XX-XXI вв. и тесно сопрягающаяся с либеральными политическими и экономическими реформами, может стать или уже является неким новым и многообещающим рубежом (фактором) в новейшей истории региона. Но, вместе с тем, как и полвека назад - рубежом, таящим в себе новые вызовы и опасности, сложности и противоречия. Что означают для арабского мира оба эти рубежа (полувековой давности и нынешний) в координатах позитив - негатив, главным образом второй из них? Несет ли (содержит ли) он угрозу (антитезу) подобно "холодной войне"? Ответ на эти и другие связанные с ними вопросы, возможно, явится шагом в понимании ближайших и более отдаленных перспектив развития арабских стран, в целом исламской цивилизации, их положения в современном миропорядке.

Завершив этот краткий исторический экскурс, попытаемся найти ответы на поставленные вопросы, определить вызовы, с которыми арабский мир сталкивается в условиях складывающегося на рубеже XX-XXI вв. нового миропорядка.

В начале XXI в., несмотря на прогресс, достигнутый государствами Арабского Востока во второй половине прошлого столетия, между ними и странами Европы, другими промышленно развитыми государствами сохраняются огромные различия в цивилизационном облике. Однако они не препятствуют растущему стремлению арабских государств к различным формам экономической и даже политической интеграции с другими членами мирового сообщества, прежде всего с наиболее развитыми странами, в частности и главным образом с Евросоюзом.

Тем не менее, эти различия, в основе которых лежат многие факторы, в том числе особенности исламской цивилизации, во многом определяют и ход интеграционных процессов, глубину и характер модернизации арабского общества, и положение арабских стран в новом миропорядке. Под модернизацией мы имеем в виду не вестернизацию, а именно экономический и социальный прогресс, становление современной социально ориентированной экономики и гражданского общества, обогащение исламской цивилизации лучшими достижениями мировой цивилизации при сохранении первой своего своеобразия и преумножении огромного духовного (да и материального) богатства.

Но вернемся к особенностям Арабского Востока, так как они пока, повторюсь, решающим образом влияют, наряду с другими факторами, на темпы и формы интеграции, на все стороны процесса модернизации в арабском мире и на его положение в современном миропорядке. Особенности и характерные черты Арабского Востока связаны с прошлой, в том числе колониальной историей, но, главным образом, с особым, замедленным типом развития, точнее говоря, модернизации стран исламской цивилизации. Частным подтверждением этому являются важнейшие макроэкономические показатели, характерные для многих, если не для большинства, арабских государств: они более низкие, чем в наиболее развитых регионах мира (и близкие к наименее развитым из них, включая Африку). Из числа этих показателей стоит упомянуть следующие:

- замедленные темпы и отсутствие стабильности экономического роста в 70 - 80-е годы (т.е. в основном в дореформенный период) в крупнейших странах региона. В Египте, Марокко, Алжире и ряде других стран они в среднегодовом выражении составляли менее 2 - 3% и едва находились на уровне прироста населения;

- сравнительно малая величина доли накопления в ВВП. Еще в начале 90-х годов доля накоплений в арабских странах составляла 13 - 17%, что заметно уступало соответствующему показателю в целом по развивающимся странам (22 - 23%) и наиболее экономически продвинутым странам Юго-Восточной Азии (25 - 30%);

- незначительный объем межарабского торгово-экономического сотрудничества, на который в конце 90-х годов приходилось 3 - 5% внешнеторгового оборота арабских государств;

- медленное и не вполне устойчивое формирование региональных и межрегиональных торгово-экономических союзов, которые в других регионах мира в эпоху глобализации играют своеобразную роль локомотивов развития и модернизации, как, например, ЕС, АТЭС, НАФТА и другие;

- относительно малая величина и низкие темпы развития экспорта готовых промышленных изделий. Эти крайне важные показатели, характеризующие качественные параметры национальных экономик, степень их адаптации к мировому хозяйству, существенно отставали от среднемировых показателей;

- огромный внешний долг (порядка 100% ВВП в Алжире и Египте, 60% - в Марокко), свидетельствующий о развитии многих, если не большинства, стран региона на рубеже 80 - 90-х гг. прошлого века главным образом или в значительной степени за счет внешних ресурсов.

Преодоление арабскими странами тенденции к отставанию от других регионов мира в процессе модернизации, прежде всего хозяйственной, наметилось лишь в конце XX в. (подобно тому, что

стр. 32

стало происходить в различных регионах мира в период сразу после Второй мировой войны) в условиях окончания "холодной войны" и ускорившихся либеральных реформ. Этому способствовали активизация деятельности местного предпринимательского слоя, привлечение капитала из промышленно развитых стран, другие факторы развития. В их числе - привлечение из-за рубежа передовых технологий, современного управленческого опыта, а также необходимых финансовых ресурсов, без чего немыслим ни экономический рост, ни социальный прогресс.

Важной особенностью нового этапа является то, что серьезным препятствием позитивным подвижкам становятся накопившиеся за вторую половину XX в., в годы "холодной войны" во многом взаимосвязанные между собой острейшие проблемы социального и экономического характера. Главные среди них - разросшиеся и без того огромные масштабы "социального дна" из-за длительного "топтания на месте" (почти три-четыре десятилетия прошедшего столетия), резко углубившаяся социальная поляризация в отдельных странах региона и в глобальном масштабе (по линии Север - Юг), укоренившаяся "бюрократическая", этатистская модель экономики и общества в целом, инертность модернизации малоэффективной огосударствленной экономики. Это во многом спровоцировало, наряду с другими факторами, в том числе политическими и цивилизационными, противостояние, вызванное событиями 11 сентября 2001 г. Нет особых сомнений, что это противостояние, подобно "холодной войне", будет отрицательно сказываться на порожденных реформами крупных позитивных сдвигах, наметившихся на исходе XX в.

Тем не менее, несмотря на многочисленные осложняющие обстоятельства и факторы, ни процессы интеграции, ни модернизации не заблокированы и продолжаются.

Несмотря на значительные различия в показателях ВВП на душу населения - в Египте и Марокко он возрос за 1990 - 1997 гг. с 850 - 1000 долл. до примерно 1200, в Алжире - упал с 2500 до 1100, в промышленно развитых государствах Европы (Великобритания, Франция, Италия, Швеция) увеличился с 17 - 20 тыс. до 22 - 26 тыс. долл. (World Statistics. Pocket-book. UN, N.Y. 2000), для промышленно развитых стран Европы и арабских государств в целом характерно, в особенности в последние полтора-два десятилетия прошедшего века, сближение и даже совпадение некоторых фундаментальных тенденций в развитии. К ним относятся процессы, связанные с возникновением, развитием отдельных элементов гражданского общества (наиболее характерный пример - Египет при всей сложности, противоречивости и непоследовательности курса на некоторую демократизацию общественной жизни) и выбор в пользу рыночной экономики (наиболее характерные примеры - Египет с его "инфитахом" и Тунис, отказавшийся от реформ Бен Салаха, ограниченная экономическая либерализация в Ливии). В последние два-три десятилетия в арабских странах, за редким исключением, предприняты попытки провести либеральные экономические реформы, а в отдельных из них продолжают развиваться основы, сделаны первые, хотя и ограниченные, шаги к демократизации политической жизни. Так, даже в Алжире с его сложившейся в постколониальный период жесткой авторитарной системой правления просматриваются элементы демократизации.

Наиболее широкий и глубокий характер экономические реформы носили в Египте (начиная с 70-х гг.), и они принесли определенные результаты: Египет провел одну из наиболее успешных в развивающихся странах, хотя и ограниченную приватизацию (положительные итоги которой, впрочем, не следует преувеличи-

стр. 33

вать), избежав социальных потрясений, увеличил золотовалютные резервы со 100 - 200 млн. до почти 20 млрд. долл., добился в 90-е гг. почти двукратного увеличения темпов экономического роста, хотя и столкнулся с трудностями в начале текущего столетия. Серьезный прогресс наблюдается в сельском хозяйстве и ряде других ключевых отраслях экономики.

В Марокко экономическая либерализация, начавшаяся значительно позже, также оценивается экспертами как относительно успешная. Приватизация принесла казне крупные поступления, повысились ежегодные темпы роста ВВП, хотя из-за позднего старта и относительно непродолжительного времени решающего перелома в хозяйственной ситуации еще не произошло - экономический рост пока не вполне устойчив, высока безработица, объем иностранных инвестиций существенно ниже ожидавшегося.

В Тунисе в постколониальный период существовала достаточно либеральная экономика (за исключением краткого периода реформ Бен Салаха). Поэтому проблема экономических реформ здесь (как и во многих арабских странах) стоит в иной плоскости, а именно - поиска оптимальных путей приспособления почти 2/3 национальных фирм и компаний к полному открытию экономики страны в условиях происходящего сближения с ЕС. Экономическая либерализация здесь происходит в ином контексте, носит иной оттенок, чем в других странах региона, и в основном связана не столько с реализацией ограниченной программы приватизации, которая постепенно набирает темпы, сколько с реструктуризацией и адаптацией тунисских компаний и фирм к условиям открытой экономики после создания единого торгово-экономического пространства с Европой, намечаемого на конец первого десятилетия XXI в.

В Алжире (как и в ряде других стран Арабского Магриба и Машрика) отдельные либеральные меры 80-х гг. сменились осторожными попытками неспешной приватизации части обширного госсектора и наделения крестьян землей. Страна находится лишь в начале этого процесса, начавшегося и протекающего в условиях глубокого системного кризиса. Завершение реформ здесь во многом зависит от результатов политики структурной адаптации. Просматривается вероятность того, что либерализация примет "верхушечный" характер и вообще может быть свернута теми силами, которые в 90-е гг. усматривали в политике либерализации угрозу своему привилегированному положению в обществе, их контролю над нефтяной рентой.

В отдельных арабских странах частный сектор постепенно оживает, но окончательный выбор в пользу либеральных реформ еще не сделан: общество платит дорогую цену за застой в общественном развитии в 70 - 90-х гг. - в условиях отсутствия современного предпринимательского слоя, воз-

стр. 34

никновение и развитие которого было жестко ограничено, остро стоит проблема разгосударствления неэффективного госсектора в обрабатывающей промышленности и других отраслях. Почти три первые десятилетия независимости лишь в ограниченной степени приблизили их к промышленно развитым странам; здесь отсутствует современная отраслевая структура, позволяющая устойчиво развиваться национальной экономике, в том числе и экспортным отраслям обрабатывающей промышленности.

Что касается демократизации политической жизни, то она заметно отстает от темпа экономических реформ. Хотя ряд стран существенного продвинулся в этом направлении, но и в них сегодня актуален почти весь спектр проблем, связанных с расширением политических свобод. В странах региона практически вся общественно-политическая жизнь регулируется президентской (монархической) ветвью высшей власти или ее аналогом, ни парламент, ни судебная власть не свободны в полной мере в своей деятельности от ее опеки; средства массовой информации не свободны от давления сверху; процесс формирования важнейшего института гражданского общества - неправительственных общественных движений пока находится лишь в самом начале; деятельность политических партий нередко оторвана от широкой общественной базы, порой они слабо представлены в парламенте. И это понятно: ведь большинство стран региона довольно поздно приступило к проведению давно назревших экономических и иных преобразований.

Процесс либерализации и демократизации в ряде государств региона встречает огромное, и порой возрастающее, сопротивление со стороны различных социально-политических сил, в особенности тех, которые составляли основу и опору дающей серьезные сбои или разваливающейся на рубеже XX-XXI вв. этатистской модели, а также радикальных, экстремистских движений и групп, выступающих под знаменем ислама. Они еще в состоянии сорвать в отдельных странах процесс реформ при обострении внутри- и внешнеполитической ситуации, хозяйственного кризиса и т.п.

Промышленно развитые государства, Евросоюз как таковой оказывают поддержку процессу становления в арабских странах гражданского общества и рыночной экономики, преодолению завалов на этом пути. Весьма важной представляется объявленная в 1992 г. Новая интеграционная программа ЕС в отношении ближневосточных арабских стран, представляющая собой комплекс мер, охватывающих экономические, политические и гуманитарные области. США в конце 90-х годов также выступили со своей программой экономического партнерства со странами региона, предложив примерно близкий к евросоюзовскому объем экономической помощи наименее развитым его частям.

Поддержка, оказываемая европейскими странами, наряду с другими, фундаментального значения факторами, способствует сближению ЕС и арабских государств. Сказываются наличие общих цивилизационных корней народов Средиземноморья, память об их связях, сложившихся еще в доколониальный и колониальный периоды, географическая близость и другие факторы. С 90-х г. прошлого столетия стали возникать связывающие их новые интеграционные структуры, охватывающие не только экономическую, но и политическую, гуманитарную сферы.

Процесс сближения протекает в разнообразных формах, имеет свою специфику, свое страновое, региональное и глобальное измерение, встречает труднопреодолимые завалы. Факторы, мешающие сближению и вхождению стран региона в демократическое сообщество с рыночной экономикой. Помимо вышеназванных (укоренившаяся традиция авторитарной власти и особый характер политической культуры широких слоев населения, относительно низкий уровень экономического развития, активизация радикальных, экстремистских сил, выступающих под знаменем религии, оппозиция политической и экономической модернизации со стороны части бюрократических сил) особо следует выделить трудности с формированием наднациональных институтов представительной и исполнительной власти, на чем в новой интеграционной политике ЕС в отношении ближневосточных государств, надо сказать, сделан, и не случайно, особый акцент.

И тем не менее, как уже отмечалось, на рубеже XX-XXI вв. в регионе сложился пока еще слабый и не вполне устойчивый общий вектор развития благодаря не только демонстрационному эффекту успешно прошедших сложную историческую полосу реформ стран Юго-Восточной Азии, Юго-Восточного Средиземноморья, других регионов, но и отдельных арабских государств. Особо надо подчеркнуть, что в этих странах, несмотря на трудности, реализуется пакет экономических либеральных реформ, дающих простор развитию малого и среднего бизнеса - опоры гражданского общества и рыночной экономики, более или менее надежного залога дальнейшего прогресса как в хозяйственной, так и в политической жизни.

Постоянный адрес данной публикации: