Укрепление в XVIII в. международных позиций России встретило противодействие со стороны ряда государств, в том числе Османской империи. В этой ситуации немаловажное значение как для России, так и для народов Кавказа (в силу определенного стратегического положения этого региона) приобрело дальнейшее развитие русско-кавказских, в частности северокавказских, экономических, политических и культурных связей, имевших к тому времени уже стабильный характер. Заметное место в русско-турецких взаимоотношениях в середине века занимал т. н. кабардинский вопрос. Белградским договором 1739 г. Кабарде был предоставлен статус нейтральной, независимой области1 , причем впервые в практике русско-турецких отношений обе державы выступали гарантами ее независимости, т. е. сохраняли право контроля над внутренним положением Кабарды, ее внешними связями. Придерживаясь статей Белградского мира, а также учитывая международную обстановку того времени, Россия старалась не уступать своих позиций Турции, а строительство русских поселений значительно усилило русское влияние в крае. Владельцы Большой Кабарды2 (так по терминологии русских документов именовались местные князья) разделялись тогда на две враждебные группировки - кашкатавскую и баксанскую; каждая из них стремилась подчинить себе другую, навязать свою власть малым и более слабым соседям. Баксанская группировка придерживалась русской ориентации, кашкатавская - крымско-турецкой. В июле 1750 г. Порта сделала русскому резиденту в Константинополе А. И. Неплюеву запрос, в котором уведомляла о полученных ею сведениях, будто бы в Кабарде пребывает русский генерал "с казною", который желает "несколько войска набрать" для России, чтобы в случае "диспозиции с Швецией и Пруссией" использовать его в военных действиях против этих стран. Порта также заявляла, что в Кабарду "с российской стороны с полною властию приезжали, привлекая к себе через обнадеживание награждений в подданство"3 . Подобные шаги Порта расценивала как нарушение положений Белгра ... Читать далее