В последней своей известной работе "Об объективности научного познания" М. Вебер писал о таких исторических периодах, когда общепринятая платформа исследований исчезает: "Однако наступит момент, когда краски станут иными: возникнет неуверенность в значении бессознательно применяемых точек зрения, в сумерках будет утерян путь. Свет, озарявший важные проблемы культуры, рассеется вдали. Тогда и наука изменит свою позицию и свой понятийный аппарат, чтобы взирать на поток событий с вершин человеческой мысли" 1 . Можно сказать, что, возможно, то же самое случится и с наследием Вебера, но пока что оно далеко не устарело, не превратилось в запыленный экспонат из музея истории социальных наук. Причины актуальности творчества Вебера лежат прежде всего в аналитической глубине и возможности практического использования его наследия, а не в том, что оно уже давно превратилось в классический источник цитат, к которому прибегают тогда, когда прочие аргументы утратили свою первоначальную свежесть и новизну. Наследие Вебера актуально для последующих поколений ученых-гуманитариев потому, что оно стало, по словам американского ученого Бенджамина Нельсона, классическим выражением "принципа социальной реальности" 2 , который базируется на антиутопическом понимании функционирования общественно-политических институтов в то время, когда Европа еще была мировым центром, но уже наметилась тенденция грядущего глобального перемещения очагов мирового притяжения. Когда Вебер, не впадая в культурный пессимизм и релятивизм, поставил вопрос о причинах превосходства западного рационализма, он преодолел прежний европоцентризм путем сравнительного анализа цивилизаций и мировых религий. Тем самым, принципы Вебера стали основой для понимания следующего шага в историческом развитии, в возникновении иного единого мира, в котором на первый план вышли многие проблемы, лишь пунктирно очерченные Вебером. История подтвердила далеко не все научные и политические размышления Вебера. Его мировоззрение во многом ф ... Читать далее