В первые десятилетия и на исходе XX в. предпринято немало плодотворных попыток разобраться в мотивах государственной деятельности "Царя-Освободителя", понимании им смысла инициированных реформ, взглядах на будущность пореформенной России. Симпатии многих историков к личности Александра и сочувствие его трагической судьбе сами по себе лишь побуждают к требовательности в раскрытии - наряду с заслугами и удачами - упущений, ошибок и слабостей императора. Большинство авторов сходится во мнении, что до восшествия на престол Александр не успел сформировать в себе последовательных либеральных убеждений, не вынашивал планов реформ. Однако, начав под давлением обстоятельств преобразования, он проявил твердую политическую волю, интуицию, недюжинные управленческие таланты - умение подбирать нужных людей на ключевые посты, преодолевая (правда, на время) даже личную к ним неприязнь, распределять полномочия между конкурирующими учреждениями. Решительно защитив в 1861 г. реформаторские проекты от нападок со стороны консервативного большинства дворянства и бюрократии, император показал пример употребления своей неограниченной власти во благо. Такой взгляд на его реформаторскую деятельность получает логическое завершение в несколько умозрительной постановке вопроса о "революции сверху" 1 , о конституционной реформе, "венчающей" все здание преобразований. Раз император не имел собственной программы реформ, но понимал их необходимость и был хорошим организатором реформаторского законотворчества, разумным прагматиком, то все это должно было облегчить ему отказ от абсолютистских прерогатив. Начатые в конце 1850-х годов реформы, с этой точки зрения, представляются ступенями восхождения царя к вершине политической мудрости, к открытому признанию своей зависимости от общественных сил. Кроме стремления к объективности и достоверности, такой подход несет в себе и некоторую предвзятость в изучении проблемы, основываясь на подспудном убеждении в том, что царь - ex officio, независимо от сво ... Читать далее