Со времени начала реализации условий Адрианопольского договора 1829 г. по фактическому присоединению Закубанья российское военное командование испытывало серьезное противодействие со стороны населения его восточных районов. Несмотря на то, что основная масса адыгского населения проживала к западу от бассейна р. Лабы, особое напряжение в 1830 - 1831 гг. создалось на тех участках Линии, которые блокировали Восточное Закубанье. Во главе сопротивления российской политике стояла Кабарда. Систематическое вовлечение сил некоторых западноадыгских сообществ и феодальных владений, а также вассальных абазин в кавалерийские рейды на Линию позволяло лидерам закубанских кабардинцев успешно расшатывать казачью оборону по р. Кубань. Общая картина военного противостояния не изменилась и в 1832 году. Этому способствовало то, что для исправления "пограничной цепи" Линии, считавшейся в предыдущем году "слабой", по-видимому, не было предпринято решительных мер. По крайней мере, к последней декаде апреля 1832 г. корпусной командующий продолжал считать, что зона интенсивной хаджретской активности на Линии "представляет все удобства для хищников" 1. Характеризуя образ действий противника, он отмечал: "Неожиданно и быстро прорываясь чрез слабую пограничную черту, они, внутри границ, по неимению кавалерийских резервов не встречают никакого препятствия и по плоскому, удобному для конницы, местоположению могут наносить безнаказанно раззорение селениям внутри Кавказской области расположенным, и самое сообщение по большой дороге от Ставрополя к Георгиевску делают часто крайне опасным" 2. Красноречивое свидетельство такого положения обнаруживается в переписке военного министра графа Чернышева, который в своем "отношении" от 30 апреля 1832 г., в частности, писал, "что в недавнем времени горцы напали близ станицы Безопасной (имеется ввиду село Безопасное располагавшееся в нескольких десятках километров к северу от Ставрополя 3. - Т. А.) на проезжавших с[татского] советника] Чиляева и чинов ... Читать далее