В 1921 г. советская Россия перешла к нэпу, что открыло возможности для выхода из хозяйственного коллапса и политического тупика, создало предпосылки для завершения широкого вооруженного противостояния. К этому времени в обществе уже сформировались более или менее устойчивые группы: "бывшие люди", краскомы, военспецы, "церковники" и другие. В изменившихся условиях у них появлялись новые стратегии выживания, карьеры, изменялся социально-экономический и политический статус. Такой группой были матросы, испытавшие выразительную эволюцию уже в течение 1917 - 1921 годов1. Еще одним сообществом, многочисленным и активным, оказались красные партизаны. Они оформились в качестве новой социальной группы, сплоченной общей борьбой и общим настроем. Партизаны составили консорции, если использовать термин Л. Н. Гумилева2, сориентированные на вожака, командира, как правило, выходца из той же простонародной среды. По краснопартизанскому движению 1918 - 1922 гг. в советской историографии создано немало работ, включая обобщающие труды3. Бытие же этих людей в 1920-е-1930-е гг. продолжает оставаться в тени. Между тем, данная немалочисленная группа проявляла высокую социальную активность. Вопрос о численности партизан вряд ли имеет однозначный ответ. В позднесоветской историографии содержатся данные о сотнях тысяч партизан4. Конечно, основной костяк, кадры партизан были в разы меньше. В партизанском движении соединялись весьма разные побуждения и силы. Сословная, казачье-крестьянская, вражда на Юге могла делать партизан из зажиточных кубанских иногородних и ставропольских крестьян. В Сибири в партизанских районах собирался уголовный элемент, приисковые рабочие и другие подвижные и слабоконтролируемые любой властью группы. Партизанскую элиту составляли отряды, сложившиеся на родственной основе или вокруг вожака - охотника, драчуна, смельчака и т.п.5. В партизаны подавались самогонщики, спасаясь от преследования властей6. Нэп породил выразительно кризисные явления в па ... Читать далее