Читаем в словаре: джихад - священная война мусульман за веру. Тем, кто хоть как-то знаком с исламом, известно, что в основе этой мировой религии лежит священное писание - Коран. Как и другие священные писания (Библия, Талмуд и др.), он сеет разумное, вечное, то есть воздает должное добру и злу, соответствующим образом наставляет своих последователей. Исходя из этого, джихад есть кампания борьбы со злом и несправедливостью. Однако с тех пор, как религия стала использоваться различными корпоративными группировками или отдельными личностями, джихад тоже стал средством достижения корыстных целей. Причем сплошь и рядом джихад и его воины - моджахеды - стали синонимами кровопролития, вероломства и слепого фанатизма. Это хорошо видно на примерах Афганистана, Кашмира, Чечни и Боснии, а также на примере действий бомбистов Осамы бен Ладена в Кении и Танзании. Попытки доказать правоту солдат джихада через создание атмосферы всеобщей религиозной нетерпимости и террора отвергаются мировым сообществом и вызывают обратную реакцию по сравнению с той, которую ожидали мусульманские экстремисты.

Пакистан, к сожалению, неоднократно демонстрировал мировому сообществу свою "особую" позицию по вопросам терроризма. Ожидалось, что генерал Первез Мушарраф, захвативший власть в стране в октябре 1999 года, займет по отношению к религиозным экстремистам негативную позицию. По некоторым сообщениям, он якобы исповедовал те же взгляды на роль религии в политической и социальной жизни страны, что и в свое время президент Турции Кемаль Ататюрк. Надо отметить, что в течение довольно долгого времени он никак не опровергал эти сообщения.

ТЕРРОРИЗМ ИЛИ ОСВОБОДИТЕЛЬНАЯ БОРЬБА?

Коррективы в первоначальные оценки взглядов генерала были внесены во время кратковременного визита в Пакистан в марте 2000 года президента США Клинтона. В ответ на требование американского президента, чтобы Пакистан занял ясную позицию по проблеме терроризма, Мушарраф попытался направить обсуждение в русло дискуссии насчет того, что следует рассматривать в качестве терроризма и что надо оценивать как освободительную борьбу народов. По словам генерала, на территории Пакистана нет террористических организаций, поэтому сама постановка вопроса не является корректной. Он категорически отрицал какую-либо причастность пакистанских боевиков к терактам в Кашмире, где погибли иностранные туристы и немусульмане и где при непосредственном участии пакистанских моджахедов разгорелась настоящая война против индийской армии и полиции. Американцы, тем не менее, внесли отдельные организации пакистанского джихада в список террористических.

ФУНДАМЕНТАЛИЗМ НА ЭКСПОРТ

Между тем, гибель людей в Кашмире, участие пакистанских религиозных экстремистов в боевых действиях в Афганистане и других горячих точках планеты способствуют созданию негативного имиджа Пакистана даже в глазах его недавних друзей, закрепляет за ним репутацию экспортера терроризма и исламского радикализма. Сегодня, в начале третьего тысячелетия, становится ясно - репутация оплота исламского фундаментализма на мировой

стр. 18

арене принесла Исламабаду одни лишь неприятности. Тот факт, что даже среди мусульманских стран, кроме Пакистана, ОАЭ и Саудовской Аравии, экстремистское движение "Талибан" в Афганистане не признал никто, говорит сам за себя. Но потерями внешнеполитического характера дело не ограничивается.

Недавно были опубликованы данные одной из организаций джихада о затратах, которые приходятся на одного моджахеда, направляющегося в Кашмир, Афганистан или в другой район. Средняя цена автомата Калашникова составляет 20 тысяч рупий, одного патрона к нему - 35 рупий, мобильного телефона (для полевых командиров) - 28 тысяч рупий ^* . Плюс масса других трат, включая расходы на обучение: в итоге - 140 тысяч рупий на человека. Если учесть, что сотни больших и малых организаций джихада только в Пенджабе и Северо-Западной пограничной провинции (СЗПП) ежегодно отправляют "на дело" десятки тысяч моджахедов, станет понятно, какое бремя ложится на тощий национальный бюджет, примерно 40 процентов которого направляются на военные нужды и столько же - на обслуживание внешнего долга Пакистана.

Все эти средства берутся не из частных источников, а из национального бюджета. Косвенным подтверждением этому служит, в частности, то обстоятельство, что не так давно генерал Мушарраф потратил немало красноречия, убеждая оппонентов, что джихад и терроризм - абсолютно несовместимые явления. Его попытка придать ореол благородства воинам джихада выглядела как стремление создать дымовую завесу вокруг того факта, что бюджетные средства тратятся на убийство невинных людей.

ШАРИАТ И ТУРИЗМ

Помните бендеровские прожекты насчет превращения Нью-Васюков в центр мироздания? Нечто похожее часто звучит в выступлениях некоторых видных представителей пакистанской общественности. По их "просвещенному убеждению", надобно сделать лишь шаг-другой, чтобы поставить высокие технологии на службу стране и вывести ее таким образом в число передовых государств мира. Наряду с этим предлагается всемерно развивать туризм, то есть создавать сеть туристических комплексов, прокладывать туристские маршруты по местам, представляющим исторический и зрелищный интерес.

Мало кому приходит в голову: какой турист сюда приедет, если принятый в стране образ жизни сплошь и рядом делает пребывание иностранцев на пакистанской земле если не трудновыносимым, то уж, по крайней мере, дискомфортным. Примеров тому великое множество и, прежде всего, в Северо-Западной пограничной провинции. В округе Малаканд уже давным-давно с поощрения провинциальных властей шариат был объявлен верховным законом (что означало фактически отмену конституции). Здесь, как и в Пенджабе, обосновалось множество джихадских структур, готовых насаждать шариатские порядки, в том числе и посредством силы. Похоже, исламские фундаменталисты обрели здесь реальную власть. Иначе как объяснить, что центральное правительство удовлетворило их требование запретить в провинции кабельное телевидение как рассадник чуждых исламу взглядов?

Но оставим тему туризма: ясно, что в этой области в обозримом будущем Пакистан не сможет добиться ощутимого прогресса. Обратимся к теме гораздо более острой для страны - положению религиозных меньшинств.

НЕТЕРПИМОСТЬ К ИНАКОМЫСЛИЮ

В октябре 1999 года многие немусульмане почувствовали надежду: среди прочего глава военного режима обещал пересмотреть законы, ущемляющие права меньшинств. Этот законодательный либерализм, однако, оказался мертворожденным. Подобно Навазу Шарифу и Беназир Бхутто, Первез Мушарраф счел за благо не дразнить гусей, то есть не испытывать на прочность фундаменталистскую нетерпимость исламских религиозных партий, которые любое послабление в отношении немусульман воспринимают не просто как выпад против себя, но как оскорбление ислама, и имеют обыкновение устраивать вокруг этого шумные кампании.

К сожалению, подобного рода опасения не лишены оснований. Вместе с немногочисленными индусами и хрис-

^* 1 доллар США равняется 65 пакистанским рупиям (рыночный курс).

стр. 19

тианами, все еще не уехавшими из Пакистана, мишенью нападок фанатиков становятся члены синкретической мусульманской секты ахмадийя. Она была основана много лет тому назад и отрицает некоторые принципы "официального" ислама, такие как окончательность и незыблемость пророчества Мухаммеда, а также признает отдельные принципы индуизма. Ахмадийцы считают, что последним пророком ислама был основатель их секты Мирза Гулам Ахмад (1835 -1908). Он шокировал единоверцев, в частности, тем, что в качестве объектов хаджа вместо Мекки в Аравии провозгласил Кадиан (деревня в Пенджабе, где он родился) и Сринагар в Кашмирской долине, где, как он утверждал, был похоронен Иисус Христос. Другим святотатственным, по мнению улемов, положением концепции Ахмада было отрицание идеи джихада.

Сразу же после возникновения государства Пакистан улемы отвергли саму идею принадлежности ахмадийцев к исламу. Серия серьезнейших волнений привела к введению первого в истории страны военного положения, а в середине 70-х годов во время правления З.А. Бхутто секта ахмадийя была законодательно объявлена немусульманской. Отныне ее члены не могли даже произносить общую для всех мусульман молитву ("Во имя Бога всемогущего и всемилостивого") и вообще называться мусульманами. Отправление мусульманских обрядов ахмадийцами было объявлено уголовно наказуемым деянием. Приведем один частный случай, чтобы понять, в каких невыносимых условиях живет в Пакистане община ахмадийя.

В 1989 году некий Мирза Мубарак Ахмад был арестован в Тандо Адам (Синд) за распространение брошюр, объясняющих цели и задачи его секты. Находясь в тюрьме, он, подобно всем правоверным, совершал намаз и вообще вел себя как обыкновенный мусульманин. В этой связи суд предъявил ему обвинение в попытке "представить себя мусульманином и оскорблении религиозных чувств мусульман". О том, что представляла собой пакистанская тюрьма во времена Зия уль-Хака, было написано немало. Судя по всему, все эти ужасы сохраняются сегодня.

В мае 2000 года хайдарабадский магистрат признал Ахмада виновным в совершении указанного в обвинении преступления и приговорил его к тюремному заключению сроком на два месяца и 21 день, а также штрафу в размере трех тысяч рупий. До этого подсудимый провел в тюрьме 11 лет.

Подобные случаи не так уж редки. Все они не что иное, как грубое нарушение конституции, статья 20 которой гласит, что каждый гражданин Пакистана имеет право следовать своей вере в соответствии с законами его религии.

И все же ахмадийцы - это всего лишь небольшая часть жителей страны. Есть в сегодняшнем Пакистане еще один закон, неоднократно упоминавшийся в документах "Эмнести интернэшнл" как средство грубого нарушения прав человека. Это так называемый закон о богохульстве. Жертвами его уже стали тысячи людей, независимо от их религиозной принадлежности. Есть данные, что под прикрытием этого закона даже совершаются убийства. Остановимся еще на одном примере.

В провинциальном белуджском городке Далбандин безграмотная индусская женщина угощала знакомых сладостями, завернутыми в какие-то бумажные листки, как потом оказалось - страницы учебника с религиозными исламскими текстами. Она не ведала, что это за тексты, так как не умела читать. Однако бдительные религиозные радетели подняли вокруг этого инцидента такой шум, что вовлекли в него все население города. Итог: избитые жители-индусы, сожженный индуистский храм и несколько домов, принадлежавших горожанам- индусам. Полиция же вместо того, чтобы арестовать погромщиков, задержала нескольких индусов.

...Один из популярных индийских журналов "Аутлук" опубликовал в сентябре 2000 года наиболее интересные положения исследования "Азия-2025", проведенного американским военно-морским колледжем в Ньюпорте. Анализ сосредоточивает внимание на возможном варианте развития ситуации в Южной Азии. В соответствии с прогнозируемым сценарием происходит распад Пакистана и превращение его в составную часть Индийской федерации. Начало распада приходится на 2010 год, и одной из главных причин становится дестабилизация обстановки движением "Талибан" и фанатиками-фундаменталистами из религиозной организации Джамаат-и ислами.

Многие в Пакистане считают этот вариант чистой фантазией. Вероятно, так оно и есть. Но почему-то на память приходит 1971 год, когда возможность потери Восточного Пакистана тоже отметалась как продукт больного воображения. Но провинция все же отделилась, и образовалось самостоятельное государство Бангладеш. А ведь тогда, в 1971 году, Пакистан еще не знал феномена, который известен сегодня как "ползучая талибанизация", и джинн джихада еще не был выпущен на свободу. Вот почему не следует отметать "с ходу" американский прогноз относительно развития событий в этом неспокойном районе земли и переполненном этническими и религиозными проблемами государстве.

Permanent link to this publication: