Важная роль института дружины в процессе складывания феодальных отношений на Руси отмечается практически всеми исследователями. В трудах Б. Д. Грекова, С. В. Юшкова, В. В. Мавродина. Б. А. Романова, Б. А. Рыбакова подробно рассмотрены положение и социальная функция дружины в раннефеодальном обществе Киевской Руси, освещен комплекс вопросов, касающихся внутренней структуры древнерусской дружины Х-XIII веков. Но специальное исследование места и роли дружины в формировании на Руси классового общества еще не было предпринято. В настоящей статье делается попытка проследить эволюцию дружины в связи с процессом классообразования.

Дружиной обычно называют постоянную организацию профессиональных воинов во главе с военным вождем (королем, князем), существовавшую у ряда народов в период перехода от первобытнообщинного строя к феодализму. Нередко так именуют и военные отряды, собираемые только на время военных действий (в докапиталистических обществах на различных ступенях их развития). Разница заключается в том, что для периода образования раннесредневековых государств характерна дружина как постоянно функционирующий институт, и ее члены представляли собой особый социальный слой, особый тип знати, отличной от родоплеменной. Это военно-служилая (или военно-дружинная) знать, которая в процессе классообразования превращается в основную часть господствующего класса феодального общества, обусловив тем самым военно-служилый характер светской части этого класса, свойственный всем средневековым классовым обществам Европы. Далее термин "дружина" употребляется в первом значении - как синоним понятия "военно-дружинная знать".

Зарождение дружины было обусловлено определенным уровнем развития общества: появлением в результате роста производительных сил прибавочного продукта, достаточного для содержания дружинников, разложением; родовых общин, без чего не могли возникнуть такие группы людей, не участвовавшие в материальном производстве и стоявшие вне общинной структуры.

У исследователей, занимающихся историей славян и Древней Руси, нет единого мнения относительно времени возникновения дружины у восточных славян (или у их предков, если относить появление дружин ко времени до складывания восточной, западной и южной ветвей славянства) И. И. Ляпушкин полагал, что о дружинах можно говорить по отношению ко времени не ранее середины IX века ¹ . По мнению В. А. Булкина, И. В. Дубова и Г. С. Лебедева, начальный этап становления древнерусской дружины охватывает IX - первую полови-

¹ Ляпушкин И. И. Славяне Восточной Европы накануне образования Древнерусского государства (VIII-первая половина IX в.). В кн.: Материалы и исследования по археологии СССР, N 152. Л. 1968, с. 156 - 163.

стр. 17

ну X века ² . Этот вывод разделяет В. В. Седов, однако в то же время он пишет, что еще в VI-VIII вв. "небольшое число дружинников находилось при племенном князе постоянно" ³ . По мнению Г. В. Абрамовича, дружина выделилась в независимую от общины вооруженную силу в VIII-первой половине IX века ⁴ . И. Я. Фроянов допускает существование дружинных сообществ у славян в VI - VII вв., но не считает доказанным, что уже тогда дружина превратилась в постоянный институт ⁵ . М. Б. Свердлов, ссылаясь на рассказ Прокопия Кесарийского о Хильбудии, утверждает, что постоянные дружины у славян в этот период уже имелись ⁶ . У Б. А. Рыбакова существование в VI-VII вв. славянских дружин не вызывает сомнений ⁷ .

Для суждения о путях становления института дружины представляет интерес известный рассказ Тацита о дружинах у германцев в I в. н. э. ⁸ . В этом рассказе зафиксирован начальный этап существования слоя военно-дружинной знати, поскольку еще в середине I в. до н. э. Цезарь отмечал у германцев лишь временные военные объединения, собираемые на период ведения боевых действий ⁹ , тогда как во времена Тацита дружины у германцев "уже приобрели более постоянный характер, составляют устойчивое ядро, которое организуется уже в мирное время и вокруг которого в случае войны группируются остальные добровольцы" ¹⁰ .

Рассказ Тацита ¹¹ позволяет сделать следующие выводы относительно дружинной организации у германцев в I в. н. э. Дружинники (comites) представляют собой постоянную социальную группу, существующую и в мирное время. Выделение слоя профессиональных воинов не устраняет факта вооруженности всего народа. Дружинники находятся в основном на содержании вождя (princeps), а земледелием занимаются мало. С вождем их связывают отношения личной верности. Внутри дружин намечается определенная иерархия ("в самой дружине, по усмотрению того, кому она подчиняется, устанавливаются различия в положении"). Дружинники, по- видимому, живут при своем вожде обособленно от соплеменников и, таким образом, не являются членами общин: об этом говорят указания на то, что вожди всегда, не исключая и мирного времени, окружены "большою толпою отборных юношей", и упоминание о пирах, угощения на которых заменяют дружинникам жалованье, что подразумевает совместную трапезу вождя и дружины. Об отрыве дружинников от общинной структуры свидетельствует и то, что представители этого слоя могли вступать в дружины других

² Булкин В. А., Дубов И. В., Лебедев Г. С. Археологические памятники Древней Руси IX-XI веков. Л. 1978, е. 140 - 143.

³ Седов В. В. Восточные славяне в VI-XIII вв. М. 1982. с. 255 - 256, 246 - 247.

⁴ Абрамович Г. В. К вопросу о критериях раннего феодализма на Руси и стадиальности его перехода в развитой феодализм. - История СССР, 1981, N 2, с. 68 - 69.

⁵ Фроянов И. Я. Киевская Русь. Очерки социально- политической истории. Л. 1980, с. 186 - 188.

⁶ Свердлов М. Б. Общественный строй славян в VI- начале VII века. - Советское славяноведение, 1977, N 3, с. 54, 57 - 58.

⁷ Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества XII- XIII вв. М. 1982, с. 47 - 48, 50 - 55, 93, 99.

⁸ Этот рассказ не является самым ранним в истории упоминанием о существовании у варваров дружинного слоя. До Тацита Юлий Цезарь сообщал о наличии у вождя кельтского племени сотиатов Адиатунна отряда из 600 т. н. солдуриев ("преданных"), связанных со своим предводителем отношениями личной верности (Записки Юлия Цезаря и его продолжателей о Галльской войне, о Гражданской войне, об Александрийской войне, об Африканской войне. М" 1962, с. 49). Рассказ Тацита отличается большей подробностью. Его привлечение полезно ввиду отсутствия аналогичного подробного описания ранних славянских дружин.

⁹ Записки Юлия Цезаря и его продолжателей, с. 96.

¹⁰ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 21, с. 94.

¹¹ Tacitus. Germania, cap. XIII-XV (Tacitus Cornelias. Т. II, fasc. 2. Lipsiae. 1940, pp. 13 - 14).

стр. 18

племен. Источники формирования дружины - юноши из "знатных" семей и люди, выделяющиеся своей воинской доблестью. Все они существовали за счет военной добычи, приношений соплеменников и даров от других племен (видимо, в качестве откупа от войны).

Обратимся к сведениям источников по истории славян. В "Чудесах св. Димитрия Солунского", византийском памятнике VII в., рассказывающем о нападениях славян на Фессалонику (Солунь), говорится о том, что в конце VI или самом начале VII в. ¹² к городу подступил отряд неприятеля численностью, по приблизительному подсчету осажденных, до 5 тыс. человек, который состоял из "отборных" и "опытных в военном деле" людей, представлявших собой "избранный цвет славянских племен" ¹³ . Подобная характеристика неприятеля может быть объяснена тем, что данный отряд своим вооружением отличался от основной массы славянских войск, о чьих нападениях на Солунь идет далее речь в источнике, Поэтому, очевидно, правы исследователи, полагающие, что в данном случае речь идет о дружине, об отряде привилегированных профессиональных воинов ¹⁴ . В "Чудесах св. Димитрия Солунского" есть еще одно место, указывающее на существование у славян дружинного слоя. Вторая книга "Чудес" в связи с предпоследним нападением славян на Солунь (вторая половина VII в. ¹⁵ ) упоминает в составе нападавших "сильных и выдающихся воинов", победа над которыми обеспечила византийцам общий успех ¹⁶ . О том, что в данном случае имеются в виду воины, выделявшиеся среди соплеменников своим вооружением, говорит термин "гоплиты", обозначавший тяжеловооруженных воинов.

Весьма вероятно, что о действиях дружин говорится в рассказе Прокопия Кесарийского о славянском вторжении около 550 года. "Войско славян, - писал он, собравшись не больше, чем в три тысячи человек, перешло через реку Истр... и затем, без большого труда перейдя реку Гевр, разделилось на две части... Хотя эти части и были разъединены, однако римляне были разбиты", несмотря на то, что "варвары по численности были намного слабее римлян". Затем один из неприятельских отрядов "без большого труда" разгромил регулярную конницу римлян под начальством Асбада, которая "издавна имела пребывание во фракийской крепости Тзуруле и состояла из многочисленных отличных всадников". После этого, продолжает Прокопий, варвары предались грабежу во Фракии и в Иллирни, "и много крепостей и тот и другой отряд славян взял осадой". Далее рассказывается о взятии теми же славянскими отрядами приморского города Топер ¹⁷ .

В рассказе Прокопия привлекают внимание два обстоятельства. Во-первых, его характеристика славянского войска резко расходится со всеми другими известиями византийских авторов, неизменно подчер-

¹² О датировке этого нападения см.: Бурмов А. Славянските нападения срещу Солун в "Чудесата на св. Димитре" и тяхната хронология. В кн.: Университет. София. Годишник на философско-историческия факультет. Кн. II. История. 1952, с. 179 - 180, 185 - 186; Бариши Б. Ф. Чуда Димитрijа Солунског као историски извори. Београд. 1953, с. 53 - 55.

¹³ Acta sanctorum, editio novissima. October, t. IV. P. - Roma. 1866, p. 139.

¹⁴ Ловмяньский Г. Социальные преобразования в Европе в VI-XII веках. Доклад на XIII МКИН. М. 1970, с. 8. Василевский Т. Организация городовой дружины и ее роль в формировании славянских государств. В кн.: Становление раннефеодальных славянских государств. Киев. 1972, с. 106.

¹⁵ По А. Бурмову - 658 г., по Ф. Баришичу - около 680 г. (см.: Бурмов А. Ук. соч., с. 202 - 205; Византиски извори за историjу народа Jгославиjе. Т. 1. Београд. 1955, с. 208). Относительно времени составления памятника Бурмов и Баришич сходятся на том, что первая книга "Чудес" (в которой речь идет о двух первых нападениях славян) была написана во втором десятилетии, а вторая - во второй половине VII в. (Бурмов А. Ук. соч., с. 175 - 178, 212 - 213; Византиски извори, т. 1, с. 173 - 174, 185 - 186).

¹⁶ Acta sanctorum, editio novissima. October, t. IV, p. 175.

¹⁷ Прокопий из Кесари и. Война с готами. М. 1950, с. 364 - 366.

стр. 19

кивающих огромное численное превосходство противника ¹⁸ . В данном же случае небольшая численность славянских отрядов контрастирует с блестящими результатами их действий. Разгром славянами численно превосходящих отборных византийских войск заставляет предположить, что со стороны первых действовали также отборные, хорошо вооруженные силы. Во-вторых, указание Прокопия на то, что, обратив конницу Асбада в бегство, славяне преследовали ее ("и во время этого позорного бегства очень многих убили"), наводит на мысль о том, что славянские отряды также были конными: пешие воины могут обратить конницу в бегство, но преследовать ее они не в состоянии. Поскольку же тот факт, что рядовые славянские воины VI в. сражались пешими, не вызывает сомнений, конными могли быть лишь отряды, состоявшие из привилегированных воинов. Все это говорит о том, что Прокопий описал действия дружинных отрядов ¹⁹ .

Данные о численности славянских отрядов, содержащиеся в приведенных известиях, позволяют предполагать, что для походов на Византию объединялись дружины нескольких (вероятно, многих) племен, и возможно, что наряду с дружинниками в них принимало участие и какое-то число воинов, не входивших в этот слой. Сведения Прокопия Кесарийского и первой книги "Чудес св. Димитрия Солунского" о действиях славянских дружин не могут быть отнесены к славянам Балканского полуострова, поскольку в то время массовое славянское заселение этого региона еще не началось и вторжения предпринимались с левого берега Дуная.

Что касается археологических памятников, то для периода VI- VII вв. известна серия богатых кладов, найденных на территории достоверно славянской культуры пеньковского типа (Среднее Поднепровье, Поднестровье, Нижнее Подунавье) и совпадающих с ее памятниками по своему инвентарю. Мнение о том, что эти клады связаны с воинами- дружинниками, представляется вполне обоснованным ²⁰ .

Таким образом, наиболее ранние сведения источников о славянских дружинах относятся к VI-VII вв. и позволяют говорить о существовании дружин в южных областях славянского расселения - лесостепной зоне Восточной Европы и дунайском левобережье. Относительно более северных территорий данных нет. Неясно также, были ли дружины у славян ранее VI века. Несомненно лишь то, что до появления постоянных дружин у них могли быть временные военные объединения, собираемые на период ведения боевых действий, аналогичные тем, которые зафиксировал у германцев Цезарь в I в. до н. э. Славянские же дружины VI-VII вв., по-видимому, находятся примерно на том этапе развития, что и дружины германцев Тацита.

Датировка появления института дружины у славян временем не позднее VI-VII вв. находит подкрепление и в фактах социально-экономического развития славянства той эпохи. Третья четверть 1 тыс. н. э. была у славян временем перехода к соседской общине ²¹ . Разрушение родовых связей создавало социальные условия для выделения групп людей, стоящих вне общинной структуры, какими являлись дружинники.

¹⁸ Мишулин А. В. Древние славяне в отрывках греко- римских и византийских писателей по VII в. н. э. - Вестник древней истории, 1941, N 1(14), с. 235, 236, 241 - 243, 247, 260, 262, 263, 266, 267, 269, 270, 272.

¹⁹ Рассказ Прокопия Кесарийского о Хильбудии, на который ссылается М. Б. Свердлов (Свердлов М. Б. Ук. соч., с. 54, 58), не дает оснований полагать, что в нем содержится намек на дружину: из него лишь следует, что ант Хильбудий, находясь в плену у славян, участвовал в военных действиях, служа своему господину - знатному славянину (Прокопий из Кесарии. Ук. соч., с- 295). Отсюда нельзя заключить, что у этого знатного славянина была дружина; скорее, Хильбудий как несвободный слуга сопровождал его во время войн в качестве телохранителя.

²⁰ Рыбаков Б. А. Ук. соч., с. 70 - 72; Седов В. В. Ук. соч., с. 19 - 26.

²¹ Седов В. В. Ук. соч., с. 243 - 244.

стр. 20

Остатков славянских дружинных поселений VI-VII вв. на территории нашей страны пока не обнаружено. Для несколько более позднего времени известно городище Хотомель на правом берегу р. Горыни, правого притока Припяти. В культурном слое верхнего горизонта городища (погибшего от пожара) были найдены предметы вооружения - наконечники стрел, копий, железные ножи, железные пластинки панциря, железные конские удила. Примечательно, что на раскопанном рядом и современном ему селище найдено много земледельческих орудий, но почти нет находок вооружения, в то время как на городище не обнаружено земледельческих орудий. Предметы вооружения с городища Хотомель датируются VIII-IX веками ²² . Ряд исследователей считает его дружинным поселением ²³ . В пользу такого вывода свидетельствуют находки предметов снаряжения конного воина и остатки панциря (рядовые славянские воины, по сведениям византийских источников, панцирей не имели) ²⁴ .

Об обособленности поселений дружинных отрядов говорят и дружинные могильники IX-Х веков. Это в первую очередь комплексы курганов Гнездсва и Новоселок (близ Смоленска) и черниговские дружинные курганы ²⁵ . Б. А. Рыбаков высказал предположение, что отдаленность курганов Черниговского некрополя на расстояние до 18 км от Чернигова свидетельствует о появлении у дружинников земельных владений вокруг города ²⁶ . Однако черниговские дружинные курганы разбросаны не поодиночке или небольшими группами, что было бы естественно, если бы дружинники жили в собственных селах, а составляют группы, включающие в себя довольно большое количество захоронений. Вероятно, такие курганные группы - признак существования особых поселений дружинных отрядов. Многочисленность таких курганных групп ²⁷ и их близость к Чернигову, видимо, объясняются тем, что дружина черниговского князя в X в. была уже настолько многочисленной и имела столь развитую иерархию, что отдельные отряды расселялись в окрестностях города, а в самом городе концентрировалась лишь та часть дружины, которая постоянно находилась при князе. Большие курганы, выделяющиеся в своих группах (такие, как курган "Гульбище"), принадлежали, по-видимому, представителям дружинной верхушки, возглавлявшим рассредоточенные отряды черниговской дружины. Лишь два кургана из черниговского некрополя расположены обособленно, у самых городских стен - курган Черная могила и т. н. "курган княжны Черны". Но эти курганы, как доказал Б. А. Рыбаков, являются княжескими ²⁸ .

Существование особых дружинных поселков после X в. не прослеживается. С возникновением и развитием городов как центров политической власти местом поселения дружинной знати становится их терри-

²² Кухаренко Ю. В. Средневековые памятники Полесья. В кн.: Археология СССР. Свод археологических источников. Вып. Е 1 - 57. М. 1961, с. 8 - 10, 22 - 27, табл. 8.

²³ Рыбаков Б. А. Ук. соч. с. 248 - 249; Ширинский С. С. Объективные закономерности и субъективный фактор в становлении Древнерусского государства. В кн.: Ленинские идеи в изучении истории первобытного общества, рабовладения и феодализма. М. 1970, с. 196.

²⁴ Прокопий из Кесарии. Ук. соч., с. 296.

²⁵ Булкин В. А., Дубов И. В., Лебедев Г. С. Ук. соч., с. 48 - 51; Ширинский С. С. Курганы IX - первой половины X в. у пос. Новоселки. В кн.: Древние славяне и их соседи. Материалы и исследования по археологии СССР, N 176. М., 1970. с. 114 - 116.

²⁶ Рыбаков Б. А. Древности Чернигова, - Там же, N 11. М. 1949, с. 51 - 52.

²⁷ В непосредственной близости от Чернигова известно пять групп дружинных курганов, не считая групп у сел Гущина и Шестовиц, несколько более удаленных от города (там же, с. 15-17, карта на с. 11).

²⁸ Там же, с. 11. 16, 24 - 40, 52.

стр. 21

тория ²⁹ . Судя по археологическим данным, в X в. на территории складывавшихся городов возникли дворы-усадьбы отдельных представителей верхушки дружины - бояр ³⁰ . Очевидно, в таких усадьбах эксплуатировался труд челяди. Но главным источником доходов военно- дружинной знати в X в. являлась корпоративная форма феодальной эксплуатации - дань. Тот факт, что основным потребителем дани была в тот период военно-служилая знать, сомнений не вызывает. Летописи, говоря о сборе дани на территории Древнерусского государства в X - начале XI в., шесть раз называют ее получателей. В четырех случаях это территориальные единицы, без указания социального слоя, в пользу которого собиралась дань, - города Киев (дважды) и Вышгород, Русь (в смысле Киевская земля) ³¹ . Но дважды прямо указано, что получателями и потребителями дани являлись княжеские дружинники: это рассказ о древлянской дани (945 г.) ³² и сообщение о разделе дани, собираемой новгородскими князьями-наместниками (1014 г.) ³³ На дружинный слой как получателя дани указывает и рассказ Константина Багрянородного о полюдье киевских князей ³⁴ .

Дань, получаемая дружинной корпорацией во главе с князем, вела свое происхождение от двух видов взимания в пользу дружины прибавочного продукта (в зародышевой форме зафиксированных еще Тацитом у германцев): добровольных поначалу приношений соплеменников и даней-контрибуций с других племен. С тех пор, как приношения и дани-контрибуции становятся регулярными, бессрочными, нормированными и связанными с основным средством производства - землей (т. е. с появлением единиц обложения), можно говорить о возникновении налоговой эксплуатации непосредственных производителей. Складывание системы налогообложения на Руси происходило в IX-Х веках ³⁵ . После появления дани-налога военно-дружинная знать превращается в корпоративного земельного собственника и одновременно в аппарат государственной власти ³⁶ . Первоначальным способом взимания дани-налога было полюдье - круговой объезд князем и его дружиной подвластных земель ³⁷ .

Наиболее ранние сведения о появлении из среды военно- дружинной знати индивидуальных земельных собственников (вотчинников) связаны с возникновением княжеского домена ³⁸ . "Правда Ярославичей", отразившая общественный строй Руси первой половины XI в., содержит законодательные нормы, касающиеся княжеского домениального хозяйства. Среди населения вотчины упомянуты и представители дружинной верхушки, выполнявшие в княжеской вотчине административ-

²⁹ Булкин В. А., Дубов И. В., Лебедев Г. С. Ук. соч., с. 142 - 143.

³⁰ Свердлов М. Б. Генезис и структура феодального общества в Древней Руси. Л. 1983, с. 65 - 67.

³¹ Повесть временных лет (ПВЛ). Ч. I. М. - Л. 1950, с. 43, 59, 88 - 89.

³² "В се же лето рекоша дружина Игореви: "Отроци Свенельжи изоделися суть оружием и порты, а мы нази. Пойди, княже, с нами в дань, да и ты добудеши и мы" там же, с. 39).

³³ "Ярославу же сущю Новегороде, и уроком дающю Киеву две тысяче гривен от года до года, а тысячу Новегороде гридем раздаваху. И Тако даяху вси посадйици новъгородьстии" (там же, с. 88 - 89).

³⁴ Памятники истории Киевского государства IX-XII вв. М. 1936, с. 63.

³⁵ Рапов О. М. К вопросу о земельной ренте в Древней Руси в домонгольский период. - Вестник Московского университета, серия история. 1968, N 1; Свердлов М. Б. Из истории системы налогообложения в Древней Руси. В кн.: Восточная Европа в древности и средневековье. М. 1978.

³⁶ Подробнее см.: Горский А. А. К вопросу о предпосылках и сущности генезиса феодализма на Руси. - Вестник Московского университета, серия история, 1982, N 4, с. 78 - 79.

³⁷ Полюдье киевских князей первой половины X в. детально исследовано Б. А. Рыбаковым (Рыбаков Б. А. Смерды. - История СССР, 1979, N 2).

³⁸ Складывание его в Х в. рассмотрено в кн.: Свердлов М. Б. Генезис и структура феодального общества, с. 65 - 74.

стр. 22

ные функции, - огнищанин, подъездной, тиун. Их жизнь охранялась двойной вирой - 80 гривен.

Появление вотчинной собственности у дружинников на основании совокупности данных археологии и сведений письменных источников следует отнести к XI веку. С конца этого столетия археологически прослеживаются сельские поселения, являющиеся усадьбами вотчинников (городища- замки) ³⁹ . Дружинные курганы в XI-XII вв. рассредоточиваются практически по всей древнерусской территории. Новые группы дружинных погребений не появляются, курганы дружинников теперь расположены на деревенских кладбищах - признак поселения членов дружины (в том числе "младшей") в своих вотчинных владениях ⁴⁰ . Учитывая, что господствующий класс все более усваивал христианский обряд погребения, можно полагать, что такое рассредоточение дружинных курганов не в полной мере отражает генезис частного землевладения дружинников.

Письменные источники дают об этом процессе весьма скудные сведения, но все же гюзволяют выявить несколько возможных путей появления у дружинников вотчинной собственности. Один из таких путей - передача князьями представителям дружинной верхушки права на сбор дани с определенных областей. Единичные известия о таком явлении относятся к X веку ⁴¹ . Гораздо чаще такая передача территорий в "кормление" зафиксирована в источниках по отношению к представителям княжеского рода ⁴² . Необходимо подчеркнуть, что при такой передаче корпоративный характер собственности сохранялся, т. к. полученный доход распределялся среди дружинников управителя области - "кормленщика" ⁴³ . Однако у такого управителя, безусловно, были возможности завести на подвластной территории вотчинное хозяйство. Возникали ли у бояр таким путем вотчины, по источникам проследить не удается ⁴⁴ . Другой возможный путь возникновения вотчинного землевладения - княжеское пожалование из государственных земель (т. е. земель, находившихся в корпоративной собственности военно-дружинной знати) непосредственно в собственность дружиннику. Видимо, такое пожалование упомянуто в рассказе "Жития Феодосия Печерского" о детских годах игумена (вторая четверть XI в.): родители Феодосия по распоряжению князя переселились из Василева (под Киевом) в Курск, где у них во владении оказалось "село" ⁴⁵ . Третий вероятный путь - пожалование из княжеской домениальной земли. Имеется пять прямых известий о таких пожалованиях в XII в. духовным корпорациям ⁴⁶ . Домениальные земли, очевидно, могли жаловаться и представителям светской части господствующего класса - дружинникам. В це-

³⁹ Седов В. В. Сельские поселения центральных районов Смоленской земли. В кн. Материалы и исследования по археологии СССР, N 92. М. 1960; Третьяков П. Н. Средневековые замчища Смоленщины. В кн.: Историко- археологический сборник. М. 1962; Никольская Т. Н. Земля вятичей. М. 1981, с. 7!?-96.

⁴⁰ Алетковский М. Х. Курганы русских дружинников XI- XII вв. - Советская археология, 1960, N 1.

⁴¹ Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов (НПЛ). М. - Л. 1950, с. 109, 110. ,

⁴² Для X в. это передача Святославом и Владимиром земель в управление своим сыновьям (ПВЛ, Ч. I, с. 49 - 50, 83).

⁴³ НПЛ, с. 110; ПВЛ. Ч. I, с. 39, 89.

⁴⁴ Именно такой путь складывания вотчинного землевладения князей (от управления с правом сбора дани в свою пользу - к заведению домениального хозяйства) представляется доказанным. Наиболее полно он рассмотрен на материалах Новгородской земли (Янин В, Л. Новгородская феодальная вотчина. М. 1981, с. 241 - 249) и Смоленской (Алексеев Л. В. Домен Ростислава Смоленского. В кн.: Средневековая Русь. М. 1976).

⁴⁵ Патерик Киевско-Печерского монастыря. СПб. 1911, с. 15 - 20.

⁴⁶ Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М. - Л. 1949, с. 139 - 141; Древнерусские княжеские уставы XI-XV вв. М. 1976, с. 141 - 145; ПСРЛ. Т. II. М. 1962, стб. 492- 493; т. I. М. 1962, стб. 348.

стр. 23

лом период XI-XII вв. - время складывания и распространения вотчинной земельной собственности дружинников.

Рассмотренный материал позволяет выделить три этапа в развитии дружинной организации в связи с генезисом феодализма: VI-VIII, IX-X и XI-XII века. Для VI-X вв. характерна обособленность поселений дружинников, живущих на содержании у своего предводителя. Первый этап принадлежит доклассовому обществу, его последней стадии. В это время растут количество дружин, численность дружинников и их влияние в обществе. На втором этапе, в ходе образования и расширения Киевского раннефеодального государства, военно-дружинная знать превращается в корпоративного собственника земли, реализующего свою собственность путем взимания с лично свободного земледельческого населения даней-налогов. X век - время расцвета своеобразной раннефеодальной дружинной культуры, отличной от культуры рядового населения и впитавшей в себя ряд неславянских элементов (частично в силу наличия в дружинах иноэтнических компонентов - скандинавского, финно- угорского) ⁴⁷ . На третьем этапе часть дружинников становится индивидуальными землевладельцами и расселяется по своим вотчинным владениям. В то же время, как свидетельствуют источники, часть дружинников продолжает жить под крышей у князя, на его содержании, а бояре владеют дворами на территории городов ⁴⁸ .

Значительная роль военно-дружинной знати в складывании классового общества на Руси несомненна. Менее ясен вопрос о соотношении роли дружинной и родоплеменной знати. Эту тему в последнее время рассматривали Г. В. Абрамович и М. Б. Свердлов. По Г. В. Абрамовичу, дружина у восточных славян VIII-IX вв. являлась силой, находившейся в "распоряжении и подчинении" родоплеменной знати - "нарочитых" и "лучших" мужей, знати, не порвавшей до конца связи с общиной. Эта знать, по мнению автора, олицетворяла собой ту линию в формировании раннефеодального государства, которая "развивалась на местных дрожжах в процессе разложения патриархального строя". Ей противопоставляется линия, характерная для киевских князей с их опорой "на военную силу" ⁴⁹ . Однако представление, согласно которому дружины могли быть не только у князей, но и у представителей родоплеменной знати, не находит подтверждений в источниках. Для IX- XI вв. есть три свидетельства, в которых предводителем дружины назван не князь: под 945 г. - "отроци Свенельжи"; под 1071 г. -отроки, собирающие дань в Ростовской земле во главе с Янем Вышатнчем; под 1095 г. -"дружина Ратиборя" ⁵⁰ . Однако все названные лица-представители не родоплеменной знати, а военно-служилой верхушки, причем каждый из них являлся (в то время, на которое падают приведенные известия) фактически первым лицом при своем князе: Свенельд - при Игоре, Янь - при Святославе Ярославиче ⁵¹ , Ратибор - при Владимире Мономахе. Нарисованная Г. В. Абрамовичем картина противоречит и тому факту, что дружины существовали не в отдельных общи-

⁴⁷ Рыбаков Б. А. О двух культурах русского феодализма. В кн.: Ленинские идеи в изучении истории первобытного общества, рабовладения и феодализма; Булкин В. А., Дубов И. В., Лебедев Г. С. Ук. соч., с. 141 - 142; Седов В. В. Восточные славяне в VI-XIII вв., с. 248 - 256.

⁴⁸ Свердлов М. Б. Генезис и структура феодального общества, с. 112 - 113, 202 - 207, 214 - 215.

⁴⁹ Абрамович Г. В. Ук. соч., с. 69 - 71.

⁵⁰ ПВЛ. Ч. I, с. 39, 117, 148. В Ипатьевской летописи (ПСРЛ. Т. II. стб. 417): "дружина Ратиборова чадь".

⁵¹ События, связанные с подавлением Янем Вышатичем восстания в Ростовской земле, относятся ко времени киевского княжения Святослава (см.: Кучкин В. А. Ростово-Суздальская земля в X - первой трети XIII века (центры и границы). - История СССР, 1969, N 2, с. 67 - 70; Рапов О. М. О датировке народных восстаний на Руси XI века в ПВЛ. - Там же, 1979, N 2, с. 142 - 145).

стр. 24

нах, а в племенах и союзах племен, и возглавлять их могли люди, стоявшие вне и над общинами, т. е. князья племен и племенных союзов.

Неубедительно и противопоставление "киевского" и "местных" путей феодализации. Оно основано на анализе описания Древлянской земли в связи с восстанием 945 года. Автор исходит из текста Воскресенской летописи, где в фразе, читаемой в большинстве летописей:

"Наши князи добри суть, иже распасли суть Деревьску землю", вместо "распасли" стоит "разделяли". По мнению Г. В. Абрамовича, данное место позволяет утверждать, что древлянская знать, "нарочитые мужи" ("добрых князей" древлян автор отождествляет с "нарочитыми мужами", которых древляне послали в посольство к Ольге), разделили Древлянскую землю "на сферы влияния и управления", встав по отношению к населению "в положение своеобразных сеньоров" ⁵² .

Представление о тождестве "добрых князей" и "нарочитых мужей" не согласуется, однако, с источниками: в них князья никогда не смешиваются с "нарочитыми мужами". Кроме того, следуя трактовке Г. В. Абрамовича, пришлось бы признать, что древляне отправили в посольство к Ольге 50 князей ⁵³ . Что касается варианта "разделяли" в Воскресенской летописи вместо "распасли", то Г. В. Абрамович отдает предпочтение варианту "разделяли" на том основании, что он, по его мнению, "более точно отражает их ("нарочитых мужей", они же - "добрые князья". - А. Г. ) взаимоотношения с населением" ⁵⁴ .

Однако необходимо учитывать позднее происхождение того варианта, который дает Воскресенская летопись. В основе последней (созданной в XVI в.) лежит Московский великокняжеский свод 1479 г., сближенный с текстом Софийской I летописи. Главным источником свода 1479 г. послужила первая редакция той же Софийской Г летописи (или ее протограф) ⁵⁵ . Сопоставление рассказа о трех местях Ольги древлянам в Воскресенской летописи с аналогичным текстом в разных списках Софийской I и в своде 1497 г. показывает, что Воскресенская летопись в точности передает текст списка Царс'кого Софийской I летописи, в котором в интересующем нас месте стоит слово "разделяли" ⁵⁶ . Список Царского является одним из списков второй редакции Софийской I летописи, основанной на ее первой редакции с дополнениями по Московскому своду, близкому, по мнению Шахматова, к своду 1479 года. Списки второй редакции, имеющие общий со списком Царского протограф ⁵⁷ , дают то же чтение (за исключением одного из них, Воронцовского, где стоит "разделиша") ⁵⁸ . Первая редакция Софийской I летописи, представленная списками Оболенского и Карамзинским ⁵⁹ , даёт чтение "разделали", а в своде 1479 г. стоит "розделали" ⁶⁰ . Очевидно, что чтение протографа списка Царского второй редакции Софийской I летописи и чтение Воскресенской летописи представляют собой испорченное чтение протографа первой редакции Софийской I, отразившейся в слегка измененном виде в своде 1479 года.

Значение же слова "разделали" практически совпадает со значением читаемого в большинстве летописей слова "распасли", что означает

⁵² Абрамович Г. В. Ук соч., с. 66 - 68, 70.

⁵³ ПСРЛ. Т. VII. СПб. 1856, с. 283 - 284.

⁵⁴ Абрамович Г. В. Ук. соч., с. 67.

⁵⁵ Шахматов А. А. Обозрение русских летописных сводов XIV-XVI вв. Л. 1938, с. 256 - 284, 370: .ПВЛ. Ч. II. М. - Л. 1950, с. 164 - 170, 173 - 176; Лурье Я. С. Общерусские летописи XIV-XVI вв. Л. 1976, гл. II, III.

⁵⁶ ПСРЛ. Т. VII, с. 283 - 284; т. V. Л. 1925, с. 31 - 33; т. XXV. М. - Л. 1949, с. 351 - 352.

⁵⁷ Шахматов А. А. Ук. соч., с. 216 - 221; 258 - 260, 263, 283; ПВЛ. Ч. II, с. 167 - 168.

⁵⁸ ПСРЛ. Т. V, с. 32.

⁵⁸ Шахматов А. А. Ук. соч., с. 208 - 215; ПВЛ. Ч. II. с. 167.

⁶⁰ ПСРЛ. Т. V, с. 32, т. XXV. с. 351.

стр. 25

"устроили", "навели порядок" ⁶¹ . Такое значение слова полностью соответствует смыслу всей летописной фразы, в которой древлянские князья, справедливо управлявшие своей землей, противопоставляются кровожадному Игорю, разорявшему ее непомерными поборами: "Мужа твоего убихом, бяше бо муж твой аки волк восхищая и грабя, а наши князи добри суть, иже распасли (вариант: разделали) суть Деревьску землю" ⁶² . Таким образом, никакого раздела Древлянской земли на сферы влияния и управления между "нарочитыми мужами" нет, и видеть на основе летописной статьи 945 г. в родоплеменной знати землевладельческую нет оснований.

М. Б. Свердлов пишет о слиянии в раннефеодальный период военно-служилой и "местной племенной" "неслужилой" знати. По его мнению, "местная" знать именовалась "боярами", термином, который обозначал также и верхушку служилой знати и был, таким образом, в X - XI вв. широким по смыслу, относился вообще к наиболее знатным людям. К "местной знати" автор считает возможным прилагать эпитет "землевладельческая" ⁶³ . Однако приведенный М. Б. Свердловым фактический материал позволяет лишь предполагать, что у знатных людей в Х в. появлялись дворы на территории Киева и Новгорода ⁶⁴ . Но, во-первых, эти дворы могли принадлежать представителям верхушки служилой знати. Во-вторых, остается неясной генетическая связь между такими городскими дворами и феодальными вотчинами позднейшего времени (она не показана в работе М. Б. Свердлова). В сельской же местности дворы-усадьбы знати X в. пока не обнаружены. Их существование прослеживается, как говорилось выше, лишь с конца XI в., т. е. в период, когда уже широко распространилось вотчинное землевладение дружинников.

Трактовка М. Б. Свердловым термина "боярин" нуждается в большей определенности. В источниках нет примеров того, чтобы этот термин явно относился к родоплеменной знати X- XI вв., поэтому неясно, как можно заключить, что при упоминании термина "боярин" речь идет о "неслужилой", "местной племенной" знати. В то же время не раз в летописях речь идет бесспорно о боярах как дружинной верхушке.

Под 971 г. (договор Святослава с Византией): "Яко же кляхъся ко царем гречьским, и со мною боляре и Русь вся, да схраним права свещанья" ⁶⁵ . Из рассказов о процедуре заключения договоров 907 и 945 гг. видно, что клятва ("рота") - вполне конкретное действие: клянутся русский князь и его "люди" ⁶⁶ . Клясться вместе со Святославом могли лишь его дружинники и "вой", следовательно, здесь под боярами имеется в виду старшая дружина, а под "всей Русью" не все население Киевской Руси, а войско Святослава, лишь та "Русь", которая была с князем под Доростолом во время заключения договора ⁶⁷ .

Под 996 г. (рассказ о благодеяниях Владимира): "Се же паки творяше людем своим: по вся неделя устави на дворе в гриднице пир творити и приходити боляром, и гридем, и съцьскым, и десяцьскым, и нарочитым мужем, при князи и без князя". В дальнейшем изложении (эпизод с "сребряными лжицами") все пирующие именуются

⁶¹ От "пасти" в смысле "управлять" (см. Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка. Т. II. СПб. 1895, стб. 885; т. III. СПб. 1903, стб. 78).

⁶² ПВЛ. Ч. I, с. 40. В НПЛ младшего извода стоит близкое по смыслу слово ^расплодили" (НПЛ, с. 111).

⁶³ Свердлов М. Б. Генезис и структура феодального общества, с. 41 - 44, 46.

⁶⁴ Там же, с. 65 - 67. Автор ссылается на работы ряда археологов.

⁶⁵ ПВЛ. Ч. I, с. 52.

⁶⁶ Там же, с. 25, 38 - 39.

⁶⁷ Слово "Русь" в раннем средневековье обозначало не только целиком древнерусскую народность, но и ограниченные группы людей, к ней принадлежавших (там же, с. 19, 24, 25, 28, 33, 36 - 39, 50, 104).

стр. 26

"дружиной" ⁶⁸ . Следовательно, и здесь бояре - старшая, привилегированная часть дружины.

Под 1015 г.: "Святополк же приде ночью Вышегороду, отай призва Путшю и вышегородьскые болярьце и рече им..." ⁶⁹ . М. Б. Свердлов считает, что в данном известии речь идет о "местной знати" ⁷⁰ . Однако в его работе убедительно показано, что Вышгород был основан как княжеский домениальный город и оставался таковым в первой половине XI века ⁷¹ . Естественно, что высший слой в нем должны были представлять княжеские дружинники, часть киевской дружины, поселенная в домениальном владении великого князя. По отношению к членам старшей дружины стольного Киева они названы уменьшительно - "болярьце".

Под 1093 г.: "Володимер же пребред реку с малою дружиною - мнози бо падошл от полка его, и боляре его тупадоша" ⁷² . То, что здесь под боярами имеются в виду старшие дружинники, - очевидно. Еще в восьми случаях о причастности бояр к дружинной организации говорит недвусмысленное указание: "его (князя. - А. Г .) бояре" ⁷³ . Из остальных летописных известий о событиях Х-XI вв. нельзя установить, какая социальная группа имеется в виду - ясно лишь, что речь идет о верхушке знати Древнерусского государства ⁷⁴ . Аналогичную картину дает употребление термина "боярин" в отношении событий XI в. в Патерике Киево-Печерского монастыря ⁷⁵ .

Признак широкого значения этого термина М. Б. Свердлов видит в том, что в "Русской Правде" не указана вира за убийство боярина ⁷⁶ . Однако анализ статей "Русской Правды", касающихся штрафов за убийство, показывает, что в них представители господствующего класса названы по должностям. В "Краткой Правде" это представители княжеской администрации - огнищанин, подъездной, тиун, "конюх старый у стад?!", жизнь которых охраняется 80-гривенной вирой (ст. 19 - 23). В "Пространной Правде" такая вира платится за убийство "княжа мужа" (ст. 1, 3), "тиуна княжа" (ст. 1), "тиуна огнищного" (ст. 12), "тиуна конюшего" (ст. 12). Здесь речь идет о двух категориях служилой верхушки: домениальной княжеской администрации (тиуны) и старших дружинниках, стоявших вне ее и обязанных князю только военной, государственной службой (княжие мужи). Младшие дружинники (гриди и отроки) упомянуты отдельно, за их убийство полагается 40-гривенный штраф (ст. 1, 11).

М. Б. Свердлов указывает, что русские летописцы именовали боярами высшую знать Византии и Польши, и считает это аргументом в пользу широкого значения термина ⁷⁸ . Однако естественно, что летописцы именовали высший социальный слой других государств тем же названием, каким и высший слой Древнерусского государства. При этом если высший слой на Руси был представлен дружинной верхушкой, то и к чужеземной знати (независимо от того, носила ли она аналогичный военно-служилый характер) должен был прилагаться термин, обозначающий эту дружинную верхушку.

⁶⁸ ПВЛ. Ч. I, с. 85 - 86.

⁶⁹ Там же, с. 90.

⁷⁰ Свердлов М. Б. Генезис и структура феодального общества, с. 42.

⁷¹ Там же, с. 68.

⁷² ПВЛ. Ч. I, с. 144.

⁷³ Там же, с. 26, 35, 48, 74, 75, 85, 121.

⁷⁴ Там же, с. 52, 58, 74, 75, 81, 89, 97, 136, 142, 172.

⁷⁵ В двух случаях видна военная функция бояр, в двух - их служба князю; остальные употребления термина нейтральны (Патерик Киевско-Печерского монастыря, с. 23 - 25, 38, 39, 49, 50, 55 - 56, 106).

⁷⁶ Свердлов М. Б. Генезис и структура феодального общества, с. 200 - 201.

⁷⁸ Там же, с. 42.

стр. 27

Таким образом, источники не дают оснований более широко понимать термин "боярин" в период раннего феодализма ⁷⁹ . Если представители родоплеменной знати и могли включаться в состав боярства, то, видимо, только с поступлением на княжескую службу, т. е. с переходом в ряды служилой военно-дружинной знати. Разумеется, с развитием феодальных отношений боярство приобретало известную самостоятельность от князя. Ранее всего это проявилось в Новгороде, где уже в начале XI в. дружина князя-наместника и новгородское боярство, имевшее свою военно-корпоративную организацию, были отделены друг от друга ⁸⁰ . Во второй половине XI в. в Киеве имелась "большая дружина", члены которой переходят при смене князей на киевском столе от князя к князю (в то время как "младшая" дружина передвигается вместе с князем при его перемещениях с одного стола на другой) ⁸¹ . Таким образом, боярство, сохраняя служилую функцию, начинает тяготеть в первую очередь к городам, а не к конкретным князьям. В связи с этим в летописях появляется (с XII в.) определение бояр по городам (бояре новгородские, галицкие, черниговские, полоцкие) ⁸² .

В процессе генезиса феодализма между военно-дружинной и родоплеменной знатью не наблюдается резкой грани. Предводители дружин, князья, вышли из среды родоплеменной знати. Одним из источников формирования военно-дружинной знати, - вероятно, основным - были юноши из семей родоплеменной знати (на это указывает Тацит). Время от возникновения института дружины и до складывания раннефеодального общества было периодом возрастания роли военно-служилой знати по сравнению с родоплеменной. Родоплеменная знать, очевидно, все больше поглощалась военно-дружинной. В отдельных случаях, при насильственном подчинении раннефеодальным государством племенных союзов, она могла быть уничтожена (пример - Древлянская земля). На Руси XI в. никаких следов существования родоплеменной, неслужилой знати уже не прослеживается, за исключением, быть может, окраинных территорий с этнически смешанным населением, где процесс феодализации еще не завершился ("старая чадь" и "лучшие жены" восстаний 1024 и 1071 гг. в Ростово-Суздальской земле) ⁸³ . Источники не дают оснований утверждать, что еще до своего перехода в военно-служилую знать родоплеменная знать являлась землевладельческой.

В целом институт дружины играл ведущую классообразующую роль. С возникновением на Руси феодальных отношений военно-дружинная знать превратилась в IX-X вв. в корпоративного собственника земли. Дружина в это время представляет собой корпоративную организацию господствующего класса раннефеодального общества. В X-XI вв. складывается домениальное землевладение предводителей дружинных корпораций-князей. В XI-XII вв. значительная часть дружинников превращается в собственников вотчин. Происходит это путём княжеских пожалований из земель, находящихся в корпоративной (государственной) и княжеской домениальной собственности, в результате чего система феодальной земельной собственности приобретает характер иерархии.

⁷⁹ Непонятно, почему именно на "местную племенную", "неслужилую", как считает М. Б. Свердлов, а не на служилую знать указывает право бояр посылать корабли в Византию, владение ими челядью и значительная сумма сбора с бояр для найма Ярославом варяжской дружины в ходе борьбы со Святополком (там же, с. 42 - 43).

⁸⁰ ПВЛ. Ч. I, с. 95 - 97.

⁸¹ Там же, с. 143.

⁸² НПЛ, с. 25, 84, 205, 313; ПСРЛ. Т. II, стб. 723 - 724, 789.

⁸³ ПВЛ. Ч. I, с. 99, 117; М. Б. Свердлов пишет о существовании "неслужилой части господствующего класса" в отношении периода XI - первой трети XIII в. дли Руси в целом (Свердлов М. Б. Генезис и структура феодального общества, с. 200 - 202, 219, 222), но конкретных примеров не приводит.

Постоянный адрес данной публикации: