Русская рукописная газета XVII века Вести-куранты часто публиковала переводы с цесарских (немецких) и голландских печатных курантов. В 1669 году в сообщении из Парижа подробно описывался прием 19 ноября 1669 года турецкого посла Мустафея Фереги (вариант в им. п. - Мустоф Ферег ) высокопоставленным французским сановником де Лионом (вариант те Лионе ), занимавшим при короле пост министра иностранных дел: "... посол всех своих людей окроме переводчика выслали и говорили промеж себя болши двух часов а после того подносили питья тукаде и сорвет [далее зачеркнуто: "а подносили г(о)с(по)д(и)ну де Лиону на коленях а послу стоячи и отпустил ево с добрым удоволством (...)"]".

Наше внимание привлекло название напитка сорвет в несколько необычной огласовке. Поскольку прием турецкого посла при французском королевском дворе происходил по "турскому звычаю как ведется на салтанском дворе", то естественно было предположить, что речь в этом интересном и живописном своими деталями описании идет о напитке восточного происхождения. В голову пришло прежде всего название шербета. При слове шербет у современного читателя возникает прежде всего представление о "молочной ароматной помадке разных цветов с дроблеными орехами". Так определяется одно из трех значений слова шербет в 4-томном "Словаре русского языка" под ред. А.П. Евгеньевой (М., 1984).

Первое значение "восточный фруктовый прохладительный напиток", хотя и является менее актуальным и более ранним в современном русском языке, во втором значении, близком к современному "густая сладкая масса, приготовляемая из фруктов, кофе, шоколада и сахара (часто с орехами)". Поздний характер возникновения значения "кондитерское изделие восточного происхождения" подтверждается "Словарем русского языка" под ред. Д.Н. Ушакова, который почти 60 лет тому назад еще не отмечает этого значения у слова шербет. Как источ-

Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ (проект N 98-04-06141).

стр. 110

ник заимствования 4-томный словарь и "Словарь современного русского литературного языка" (М.-Л., 1965) приводят турецкое sarbat, от арабского.

Подобные же восточные этимологии для названия шербет мы встречаем и в иных словарях: Даль В.И. "Толковый словарь живого великорусского языка (1882; "турцк. румыне, вода с вареньем, подслащенная вода"), Miklosich F. Die turkischen Elemente in den sudost-und osteuropaischen Sprachen (H. II. Wien, 1884); отдельный оттиск из XXXV тома Записок философско-исторического класса Императорской Академии наук (serbet (...) ar. ein Trinken, Wein, turk. Trank, sorbet, usw. buld serbet, sirbet, serbetii, serbe, serbet, serbetasce Geschenk auf Meth, rum Serbet, Serbedziu, griech griech (...) kurd. Serbet; "Сравнительный этимологический словарь русского языка" (1896; тюрк. шарбат "сироп"); Радлов В. "Опыт словаря тюркских наречий" (1911; из др. евр. (...) шэp а бэm из араб. шарбат "напиток из воды, сахара [сиропа] и лимонного сока, лимонад"),

Что касается времени проникновения слова шербетъ в старорусскую письменность, то самым ранним документально неискаженным свидетельством его фиксации следует считать указание Н.Н. Поляковой в ее кандидатской диссертации "История наименований напитков в русском языке XI-XVII вв." (М., 1982 - ИРЯ АН СССР) со ссылкой на Проскинитарий Арсения Суханова (73,1649 - 1653 гг.): "а до тех мест в среду и в пяток и в пост шербет пивал с сахаром сам патриарх". Проскинитарий - описание путешествия по святым местам города Иерусалима. Ссылка Фасмера в его словаре на то, что слово в огласовке шертъ встречается в сочинениях русского публициста XVI века Ивана Пересветова, является недоразумением.

Действительно, в списке "Сказания о Магмете-салтане" И.С. Пересветова в составе сборника, датируемого тридцатыми годами XVII века, читаем "шерт. пит". Но сразу же вкрадывается подозрение, что такое написание является опиской (пропущен слог бе ). Действительно, именно таким образом трактуется это "слово" в пятом издании "Хрестоматии по древней русской литературе XI-XVII вв." Н.К. Гудзия (М., 1952), где в подстрочном примечании дается исправленное чтение: "шербет - напиток". Фасмер ссылается именно на это издание "Хрестоматии" Н.К. Гудзия. Но неточно указывает страницу: 264 вместо 266 и опускает исправленное подстрочное чтение. В "Хрестоматии по истории русского языка" (авторы-составители В.В. Иванов, Т.А. Сумникова. Н.П. Панкратова. М., 1990) это место также трактуется в примечании 8 как описка. Очень вероятно, что само слово было известно в памятниках среднерусской письменности уже в середине XVI века и было в протографе "Сказания о Магмете-салтане" И.С. Пересветова, который был написан около 1547 года: лексика при переписывании старых текстов обычно сохраняется неизменной. Но утверждать это с

стр. 111

полной определенностью мы не можем, ввиду того, что сам протограф И. А. Пересветова до нас не дошел. Нам известны два издания текста "Сказания о Магмете-салтане", но оба по позднему списку XVII века (ЧОИДР. М., 1908. Кн. 1 [изд. В.Ф. Ржигой] и "Сочинения И.С. Пересветова". М.-Л., 1954). Как свидетельствуют приводимые В.Ф. Ржигой разночтения, при переписывании "Сказания" в XVII веке это место подвергалось дальнейшим искажениям: шерт(ь) превращалось в шерсть.

До сих пор речь шла у нас об огласовке шербет, восходящей к восточным источникам: арабскому, персидскому, турецкому. В нашем случае: сорветь. Чтобы прояснить причины появления согласных сие, остановимся вначале на одной вариации, имеющей, по нашему мнению, прямое отношение к данному случаю. Неоднократно в тексте сообщения из Парижа встречалось исправление: де Лионе (из те Лионе). Речь идет о государственном секретаре (так назывался пост министра иностранных дел) при французском короле Людовике XIV Юге де Лионе (государственный секретарь с 1662 по 1671 гг.). В его руках в эти годы была сосредоточена вся практическая дипломатия, и его ведению подлежали, в частности, беседы с послами о мирных договорах (о нем более подробно см. в кн.: Борисов Ю.В. Дипломатия Людовика XIV. М., 1991). Турция, насколько нам известно, в то время еще не имела своего официального представителя во Франции, и турецкий "посол Муста-феи Ферег" выполнял, по всей видимости, будучи в Париже, функции "нарочного" посла, то есть посла по особым поручениям.

Замена w на д и воспроизведение французского немого е на конце слова - свидетельства того, что орфография имени прошла немецкое посредство (напомним, что перевод был сделан "с цесарских и голландских курантов"). Следы такого же посредства мы вправе ожидать и при воспроизведении орфографии сорветъ.

И действительно, в "Немецком словаре" братьев Гримм отмечено, что sorbet - сладкий освежительный напиток по турецкому и персидскому образцу, в простейшем виде состоящий из настойки с водой на изюме, затем смешиваемый с лимонным соком, сахаром и амброй или другими ароматическими веществами и употребляемый в охлажденном виде (Grimm J. und Grimm W. Deutsches Worterbuch. Bd. X Abt. 1. Leipzig, 1905). По мнению Гриммов, немецкое название восходит к итальянскому sorhetto и соответствует французскому sorbet и испанскому sorhete. Они кладут в основу немецкого слова тюркское, персидское, арабское schorhet, не отрицая при этом возможности влияния латинского sorhete.

С начала XVIII века (1727 г.) в немецком языке зарегистрирована орфография scherbet, tscherhet, которая соответствует непосредственно восточной форме. Можно предполагать, что слово заимствовалось в немецкий язык дважды из разных языков: первый раз - из итальянского, второй - из восточных языков. И та, и другая формы до сих пор со-

стр. 112

существуют в немецком языке. Такое "двойное" заимствование в одном языке - случай нередкий, он отражает контакты с различными языками на протяжении истории, насчитывающей не одно столетие.

Замену немецкого h на русское в можно объяснить как мену, восходящую к варьированию h/w на почве старонемецких диалектов. В.М. Жирмунский в "Истории немецкого языка" (М., 1956) указывал на то, что средневерхненемецкое сочетание согласных rw (средневерхненемец-кий период - это XII - XIII вв.) эволюционировало в сторону новонемецкого rh (ранний новонемецкий - это XIV-XVI вв.). Конечно, переход rw -> rh завершился до XVII века, но по отдельным немецким диалектам старое произношение могло задержаться и на более позднее время. Вообще, сохранение архаических фонетических явлений в диалектах нередко. Не исключено, что в немецком оригинале присутствовало именно v (w) в орфографии слова. Судить об этом с полной определенностью мы не можем, поскольку не располагаем оригиналом западноевропейских курантов.

Далее необходимо проверить возможность голландской версии замены h на v, современное голландское sorbet взято из Большого словаря нидерландского языка ван Дале. Ван Дале считает источником голландского слова - арабское sarbat (Dale van. Groot Woordenbock des Nederlandse Jaal. D. II's Gravenhage, 1976).

С.А. Миронов в книге "Становление литературной нормы современного нидерландского языка" (М., 1973) пишет: "Сопоставляя системы согласных фонем обоих вариантов средненидерландского [XII-XV вв. - В. Д. ) и современного нидерландского языка [новонидерландский период начинается с XVI в. и выделяется как переходный этап к современному периоду. - В.Д. ) как два хронологически отдаленных друг от друга синхронных среза, отражающих различные состояния или этапы эволюции фонологической системы нидерландского языка, мы обнаруживаем между ними следующие расхождения: (...) 3) в анлауте [начале слова. - В.Д. ) закрепилась новая, лабиодентальная фонема w [совпадавшая с русским (б). - В.Д. ] , заменившая старую билабиальную [совпадавшую с русским б. - В.Д. ]..."

То есть, исторически в нидерландском языке движение происходило в направлении, обратном тому, которое было в немецком. Если обозначить эти звуки русскими буквами, то получим следующую картину эволюции: в нем. [в] -> [б], в нидерл. [б] -> [в].

Таким образом, равно возможна трактовка перехода б -> в как на немецкой, так и на нидерландской почве. Но здесь необходимо подчеркнуть одно различие: при "немецком" варианте трактовки [в] объясняется как архаизм, при "нидерландском" - как новообразование. Но поскольку в нидерландском этот переход затрагивал лишь позицию ан- лаута, а в немецком он имел место в позиции середины слова (инлаут)

стр. 113

после r, объяснение перехода сорбетъ -> сорветъ на почве немецкого языка представляется для курантского примера более вероятным.

Что касается чередования с/ш, в начале именования напитка, то оно достаточно ясно очерчивает западные пути миграции слова (начальное с-) и его восточные ареалы (начальное ш-). Вопрос о том, правомерно ли сближение "западного" и "восточного" ареалов в рамках хронологически углубленной этимологии, достаточно дискуссионен. "Немецкий словарь" Гриммов (уже упомянутый) допускает, что все западные варианты с s- восходят к латинскому sorbere "поглощать, вбирать (воду), всасывать, проглатывать". В таком случае итальянское sorbetto как основной непосредственный источник немецкого, французского, испанского, польского (sorbet) названий напитка следует рассматривать как страдательное претериальное ( претерит - прошедший, прошлый) причастие со значением "поглощенное, поглоченное водою".

Второе объяснение: вариации с-/ш- могли иметь место уже на арабской почве, отразив возможности разного чтения (а может быть, и произношения?) арабских букв син и шин, отличавшихся только пунктуацией, как и в случае с древнееврейскими син и шин. Но это объяснение нуждается в проверке вариаций на почве восточных языков. Во всяком случае, нельзя не отметить наличия в словарях арабского sarhat (у ван Дале) и тюркского sorbet (у Миклошича).

Вариант названия шербета сорветъ показывает, насколько важен учет западноевропейских данных при изучении миграции ориентализмов (слов восточного происхождения) в среднерусских текстах. Вести-куранты XVII века как русские переводы с западноевропейских газет способны предоставить в наше распоряжение малоизвестные или вовсе неизвестные сведения о путях этой миграции, которые представляется возможным проследить на примере отдельных слов.

Permanent link to this publication: