1 ноября 2004 г. в Госдуме состоялся "круглый стол", на котором обсуждались проблемы, поднятые в докладе МДО. Ниже публикуется стенограмма (с сокращениями) выступлений участников "круглого стола".

Султанов Ш. З., координатор Межфракционного депутатского объединения Государственной Думы Федерального собрания РФ "Россия и Исламский мир: стратегический диалог".

Особая важность данной темы определяется целым рядом факторов. Многие из них в настоящее время достаточно активно обсуждаются. Прежде всего, это фактор глобального системного кризиса, куда постепенно втягивается человеческое сообщество и который характеризуется несколькими важными моментами.

Во-первых, все более реальным становится дефицит природных невозобновляемых ресурсов, мир вступает в период дорогих и сверхдорогих энергоресурсов. Все это уже в ближайшие 15 - 20 лет может кардинально повлиять на глобальную модель экономического воспроизводства.

Во-вторых, в последние несколько лет заметно усилилось значение силовых факторов в глобальной политике. При этом постепенно перестает быть важной задача юридического и информационного обоснования использования силы во внешней политике.

В-третьих, целенаправленное создание и использование принципиально новых явлении глобальной политики, наиболее характерным и наиболее скандальным из которых, возможно, является феномен так называемого международного терроризма. Целый ряд экспертов считают "международный терроризм" новой формой организационного оружия.

В-четвертых, резкое обострение противоречий, усиливающийся конфликт интересов внутри американского политического истеблишмента, американского правящего класса. И это фактор глобальный и долгосрочный, поскольку именно Соединенные

стр. 15

Штаты форсированно создают сейчас систему однополярного мира.

Глобальный системный кризис проявляется и в нынешнем резком обострении ситуации вокруг Исламского мира и России. Многие мусульманские, и не только, политики, ученые, общественные деятели доказывают, что против Исламского мира как глобального фактора сейчас развязана широкомасштабная, с далеко идущими целями война.

О начавшейся войне против России недавно публично заявил и президент России В. Путин, добавив, что международный терроризм - только инструмент в этой войне.

На фоне продолжающегося внутрироссийского системного кризиса достаточно явственны попытки некоторых глобальных игроков столкнуть Россию и Исламский мир. Причем это происходит на фоне растущей объективной стратегической заинтересованности России и Исламского мира друг в друге.

Как известно, резкое ухудшение отношений между Россией и Исламским миром началось в 1979 г., после вторжения советских войск в Афганистан. Нижняя точка такого ухудшения пришлась на конец 90-х гг. и самое начало XXI в. Обратный процесс, позитивные тенденции в отношениях между Россией и Исламским миром стали заметными с весны 2003 г.

В октябре 2003 г. В. Путин заявил о необходимости установления стратегического формата отношений между Россией и Исламским миром. Тем не менее, до реального прорыва, вероятно, дело еще не дошло.

С моей точки зрения, можно назвать, по крайней мере, пять причин.

Во-первых, сохраняющееся недоверие правящих слоев России и Исламского мира друг к другу.

Во-вторых, отсутствие в нашей стране интеллектуальной, финансовой, политической и организационной инфраструктуры для реализации системной стратегии в отношении Исламского мира. Впрочем, то же самое можно сказать и в отношении многих мусульманских стран, не говоря уже об Исламском мире как самостоятельном геополитическом и геоэкономическом субъекте.

В-третьих, противодействие достаточно влиятельных лоббистских структур, которые прямо или косвенно действуют в России. В общем, не секрет, что российская политика в определенной степени - это и переплетение интересов вполне конкретных внешних лоббистских структур, которые лоббируют интересы Соединенных Штатов, Европейского сообщества, Израиля и некоторых других игроков на глобальной сцене.

Вот пример такого умелого противодействия. Недавний опрос общественного мнения в нашей стране показал, что для почти четверти российского населения главный враг России - это мусульмане. И это при том, что каждый седьмой житель России - мусульманин.

Четвертый фактор, который противодействует стратегическому развитию отношений между Россией и Исламским миром -существенный недостаток знаний и информации по поводу целей, намерений, положения дел у потенциального партнера. Мы гораздо меньше знаем друг о друге, чем это было даже 25 - 30 лет тому назад.

Но появились и такие нюансы, каких раньше не было. Характерным примером является модель распространения в негативном контексте понятия "ваххабит".

Целый ряд наших политиков и чиновников, ничтоже сумняшеся, используют понятие "ваххабит" как синоним слова "террорист". А когда я спрашиваю: "А почему вы, собственно говоря, используете слово "ваххабит", а не какое-то другое? Например, "салафит", "экстремист", "фанатик" и т.д. Никто ничего не может внятно сказать.

Дело в том, что слово "ваххабит", которое для абсолютного большинства мусульман в мире ассоциируется прежде всего со словом "Ваххаб" - одним из девяносто девяти священных имен Всевышнего, в контексте нынешней психологической войны появилось отнюдь не случайно. Оно было специально найдено специалистами в области нейролингвистического программирования, поскольку наиболее оптимально отвечало определенным стратегическим установкам американского правящего класса по отношению, прежде всего, к Саудовской Аравии.

И, наконец, пятый момент, который препятствует прорыву в наших отношениях, - это, мягко говоря, недостаточная эффективность практических ведомств и России, и Исламского мира.

Характерный пример - взаимоотношения между Россией и ХАМАС. Как известно, наша страна, в отличие от Соединенных Штатов и Европейского сообщества, не причислила ХАМАС к числу террористических организаций. И за это палестинцы благодарны России. В то же время, с точки зрения руководства ХАМАС, сложилась весьма парадоксальная ситуация.

Представители Европейского сообщества, которое формально причисляет ХАМАС к числу террористических организаций, регулярно встречаются с членами руководства этой влиятельной палестинской организации. С представителями ХАМАС, может быть, не так регулярно, но, тем не менее, встречаются и политические деятели США, несмотря на возражения Израиля. А Россия стоит в стороне и таким образом теряет возможность политической коммуникации в очень важном регионе нашей планеты.

Другой момент. По некоторым оценкам российских политологов, посольство Израиля в Москве работает гораздо более эффективно в плане развития отношений с Россией, с российской элитой, российской общественностью, чем многие посольства мусульманских стран.

Васильев А. М., член-корреспондент Российской академии наук, директор Института Африки РАН.

Я поддерживаю идею, что мы должны лучше знать мусульманский мир, чтобы правильно определять свое поведение, свои позиции, свою политику. В частности, использование в качестве ярлыка и ругательного слова "ваххабизм" как раз говорит о том, насколько плохо мы знаем в целом реалии мусульманского мира, а тот, кто знает, к сожалению, часто не востребован. Среди здесь присутствующих, а, может быть, в целом в России ваш покорный слуга, видимо, является единственным, кто в свое время прочитал все работы Мухаммеда ибн Абдель Ваххаба в подлиннике и с полной уверенностью может сказать, что те ярлыки, которые применяются к этому движению, действительности не соответствуют.

Все дело в том, что, к сожалению, как в наших, так и в западных СМИ, образ мусульманина намеренно ассоциируется с отста-

стр. 16

лостью, с экстремизмом и с терроризмом. С моей точки зрения, это противоречит долгосрочным национальным стратегическим интересам России. Наш институт провел опрос мусульман Москвы и выяснил, что среди них экстремисты представляют собой то, что в свое время Солженицын назвал "образованцы". То есть плохо образованная молодежь, это 6 - 7%, которые берут на вооружение полтора-два десятка лозунгов. Искренне верующие люди, знающие свою религию, - это, как правило, терпимые люди, которые несут толерантность в своих взаимоотношениях с окружающим обществом.

Если кратко сформулировать стратегические интересы России в мусульманском мире, то они выглядят следующим образом. Мы должны иметь политическое взаимодействие с примерно пятой частью человечества по основным политическим вопросам современности, начиная с вопроса борьбы с терроризмом. (Хотя сложность состоит в определении, что такое терроризм. С этим сталкиваются и мусульманский мир, и Россия.)

Россия должна иметь полнокровное экономическое сотрудничество с мусульманскими странами. По отношению ко многим мусульманским странам она выступает как развитое государство, экспортирующее, прежде всего, товары средних или высоких технологий, в то время как по отношению к Западу Россия, увы, представляет из себя сырьевой придаток.

Учитывая, что в России каждый седьмой или восьмой гражданин является мусульманином или хотя бы имеет мусульманские корни, Россия должна обеспечить нормальные условия для паломничества своим гражданам мусульманского вероисповедания. При этом одним из принципов российской политики должно быть категорическое невмешательство во внутренние дела мусульманских стран.

Сами эти страны должны определять, например, место и положение женщины в обществе. Носят они чадру или не носят, водят автомобиль или не водят, не дело России кому бы то ни было указывать, что делать. И мы - слишком еще "начинающие" в области демократии, чтобы кого бы то ни было учить демократии. В этой связи положительным шагом России было бы участие в деятельности Организации Исламская Конференция. Хотя Россия, видимо, полноправным членом ОИК не будет, но может получить статус наблюдателя.

Перечисляя эти проблемы, хотел бы все-таки отметить, какие ошибки Россия не должна делать в мусульманском мире. А эти ошибки были допущены нашими партнерами, Соединенными Штатами, в связи с их идеей так называемого Большого Ближнего Востока, когда они пытались западные стандарты общества, западные ценности не просто распространить в мусульманском мире, а навязать их, в том числе силовыми методами.

Почему этот план был отвергнут и резко модифицирован? Я высказываю свою точку зрения. Прежде всего, этот план означал бы самоубийство политических и экономических элит, которые существуют в мусульманских странах. Они изучили судьбу Советского Союза, судьбу российской политической коммунистической элиты, которая бездумно приняла западные стандарты и в итоге проиграла. Им больше импонирует китайская политика, которая сохраняет преемственность вместе с развитием.

Если принять ценности, навязанные извне, это для любых деятелей в мусульманском мире означает, что они потеряют лицо. Если политический деятель теряет лицо, он уже никак не котируется в своей стране.

В американских планах присутствовала также идея сократить влияние ислама в области образования и на жизнь в арабских странах, но не только в арабских. "Большой Ближний Восток" - это более широкое понятие. Практика, история показывают, что сама постановка вопроса о некоей "борьбе против ислама", контрпродуктивна. Единственный раз временно успешно проведенная в Турции, подобная реформа сейчас не работает и не может работать. И сама Турция вернулась к умеренному исламскому правлению.

Во внешней политике, когда говорилось о необходимости всех этих преобразований, фактически игнорировались две животрепещущие, сочащиеся кровью проблемы, а именно: арабо-израильский конфликт и Ирак.

Под влиянием нашей дипломатии, дипломатии европейских стран, прежде всего, Франции, Германии, частично Англии, после изучения реалий в арабском мире и в мусульманском мире, прежние проекты США, точнее, "прожекты" "Большого Ближнего Востока", получили известную модификацию. Во всяком случае, в декларациях "восьмерки" по этим проблемам специальные разделы посвящены необходимости политического урегулирования арабо-израильского конфликта с обязательным созданием Палестинского государства, решению иракской проблемы на основе волеизъявления иракского народа и т.д.

К сожалению, пока за пределы этих деклараций развитие событий именно по поводу этих двух конфликтов не выходит. Но здесь надо признать: да, мир переживает системный кризис, но наиболее остро переживают его именно мусульманский мир и Африка.

Кстати, мы с вами не можем назвать ни одного примера столь же успешного развития мусульманской страны, как это показали, скажем, Южная Корея, Тайвань, Сингапур. Мне могут сказать: "Малайзия!" Но там же китайцев половина! Будем говорить откровенно: даже Турция и Тунис таких успехов не показывают. Ну, а Дубай - это малюсенькая производная от нефтяного бума. Но это абсолютно не означает, что мусульманский мир не найдет на основе внутренних импульсов с учетом ознакомления с международным опытом своей собственной модели быстрого развития.

В заключение сошлюсь на пример ошибочной оценки выдающегося экономиста 60-х гг., нобелевского лауреата Мюрдаля. Он говорил, что будущее Восточной Азии и Индии безнадежно. Развития там не будет. А вот Африка, где есть богатые природные ресурсы, показывает хорошие примеры развития. Вот у Африки есть будущее.

40 лет показали, что все произошло совсем с точностью до наоборот относительно того, о чем говорил Мюрдаль. Поэтому мусульманский мир будущее имеет. Когда начнется "прыжок", сказать трудно, но он произойдет. И Россия должна находить платформу самого широкого взаимодействия с этим огромным миром, который объединяет 1 миллиард 300 миллионов человек.

Мирский Г. И., главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН.

Я всегда считал, что потенци-

стр. 17

ал наших отношений с Исламским миром используется в абсолютно ничтожной мере, что есть возможности, чтобы по всем линиям установить не просто взаимодействие, но по-настоящему дружеские, взаимополезные отношения, что, конечно же, лучше поздно, чем никогда, но надо делать все, что только можно в этом направлении.

В представленном докладе хорошо очерчены возможные перспективы, линии нашего взаимодействия, подчеркнут богатый и взаимовыгодный потенциал сотрудничества, к которому призывают его авторы. Это первое.

И второе. С большим удовлетворением прочитал в докладе фразу насчет так называемого исламского терроризма и о том, что никто не говорит, например, о христианском или индуистском терроризме. Я всегда выступал и выступаю против словосочетания - "исламский терроризм". Когда я преподавал в Америке, говорил студентам, и здесь им говорю, что это не только является оскорблением великой религии, но и по существу совершенно неправильно. Ведь не говорят, скажем, -христианская колонизация Азии или Африки в XIX в., хотя колонизирующие державы были христианскими.

Всюду, где только могу, я категорически выступаю против этих слов - "исламский терроризм" и против отождествления терроризма с исламом. Но нельзя не видеть, что существует явление, которое за неимением, может быть, лучшего названия обычно именуют "исламистским терроризмом". Но это уже совсем другое дело.

С моей точки зрения, исламизм - это злейший враг ислама. Это злокачественная опухоль на теле великой религии, которая ее компрометирует и дискредитирует и приводит к тому, что все больше и больше в мире люди начинают отождествлять, совершенно неверно, слово "мусульманин" с понятием "терроризм", что вредит, прежде всего, самому мусульманскому сообществу.

Не так давно в газете "Аш-Шарк аль-Аусат", издающейся в Лондоне, один из ее авторов правильно писал, что, конечно, не каждый мусульманин террорист. От себя бы добавил, что только ничтожную долю одного процента среди мусульман составляют террористы. Ничтожная доля одного процента!

Но, с другой стороны, он правильно пишет, что в последнее время почти каждый человек, совершающий в мире акты терроризма, объявляет себя мусульманином. Как обычно реагируют на это наши духовные лица, муфтии и другие? - "Это не мусульмане. Мусульманин не может быть террористом. Это преступники, а преступность не имеет ни национальности, ни религии".

Могут ли такого рода пустые разговоры привести к тому, что хотя бы одним террористом станет меньше на Земле? Даже если террористы их услышат, они скажут: да, это мы настоящие мусульмане, потому что мы жертвуем своей жизнью за дело ислама, а вы занимаетесь пустой болтовней.

Отмахиваться и говорить, что это не имеет к мусульманам никакого отношения, совершенно не верно. В том-то и дело, что это те люди, которые искажают и извращают ислам, которые вытаскивают из Корана разного рода цитаты, причем часть из них не до конца цитируют, часть - вне определенного контекста, с тем, чтобы доказать, что ислам в основном сводится сегодня именно к джихаду. Именно эти люди, которые целиком и полностью поддерживают идеологию "Аль-Каиды", по-моему, наносят исламу колоссальный ущерб, чем, естественно, пользуются и не могут не пользоваться те, кто говорит: "А, вот видите, ислам сам себя подставляет". Мусульманское сообщество само дает, считают они, возможность отождествлять религию и мировоззрение мусульман с терроризмом, что совершенно неверно.

Написано уже много книг и статей, и у нас, и за границей, где доказывается, очень убедительно доказывается, что настоящий ислам, Коран и все то мировоззрение, которое исходит от Пророка, о котором говорится в священных книгах, никоим образом не может быть использовано для обоснования террора и никоим образом не является идеологической основой для тех людей, которые совершают взрывы, начиная с 11 сентября 2001 г. и включая сотни других. Это продолжается и будет продолжаться.

Дело, конечно, не в самом Усаме, и не в организации "Аль-Каида", а в том, что действительно Запад, и в первую очередь Соединенные Штаты, совершили ряд абсолютно недопустимых акций в отношении Исламского мира, что имеются все основания рассматривать американскую политику как враждебную исламу, агрессивную, что американцы полностью поддерживают Израиль. Поговорите с любым арабом, он вам скажет: да никогда в жизни израильтяне не смогли бы держать столько лет в своих руках Палестину, если бы за их спиной не стояли Соединенные Штаты. Тут могут сказать: хорошо, понятно, откуда эта ненависть к Америке. А к нам-то за что, чем мы им насолили?

Несколько лет назад на конференции в Египте, в Александрии, я встретился с моим коллегой - палестинским профессором, который изучает идеологию исламистов, боевиков, экстремистов. И попросил его сказать, как бы от их имени, что вы можете иметь против России? Вот что прозвучало в ответ: "Кого убивают русские солдаты в Чечне? Они убивают людей, которые провозглашают: "Аллах Акбар!". А это наш мусульманский клич. Русские убивают в Чечне мусульман. Значит, намного ли вы, русские, лучше американцев и сионистов? Вы думаете, до вас не дойдет очередь? Дойдет".

Те люди, которые после 11 сентября здесь, у нас в России, радовались и ликовали - "вот, врезали американцам, так им и надо", - глупые и слепые; они не понимали, что и до нас дойдет та же самая сила, в другом, может быть, исполнении, в другом виде. А разговоры у нас о том, что якобы арабы совершили нападение на школу в Беслане. Какие там арабы?! Дело в том, что эта сила действительно существует.

В докладе есть выражение - "международный терроризм", но в кавычках. Как это понимать? Ведь совсем недавно и президент Путин, и другие наши руководители неоднократно говорили о том, что нам объявлена война, что сейчас именно этот "международный терроризм" представляет собой страшную угрозу. Говорить же о том, что якобы какая-то "третья сила" за этим стоит и "международный терроризм" - понятие, которое надо брать в кавычки, полностью противоречит как раз тому, о чем заявляют наши руководители.

В 2003 г. В. Путин был в Америке и дал интервью газете "Нью-Йорк Таймс", в котором отмечал: различные фундаменталистские организации направляют в Ирак своих боевиков. Эти организации борются с законны-

стр. 18

ми режимами в своих собственных странах и противостоят вообще всему цивилизованному миру во многих районах планеты: в Афганистане, в Ираке, у нас, на Ближнем Востоке. И коалиционные силы американцев и англичан получили сразу двух врагов: остатки саддамовского режима и фундаменталистов.

Так вот, я думаю, что те, кто готовил Путину это интервью, слово "фундаменталисты" употребили неправильно, потому что далеко не каждый фундаменталист - террорист, и более того, фундаментализм - это только начало, первое звено в той цепочке, которая вовсе не обязательно должна привести к терроризму. Даже следующее звено этой цепочки, те, кого обычно называют "исламисты", то есть мусульманские политические радикалы, которые, пользуясь идеологией фундаментализма, совершенно правильно с их точки зрения, да и во многом вообще правильно, ставят вопрос, что именно забвение основ и устоев ислама - первая причина бед мусульманского сообщества, но и они не обязательно должны дойти до терроризма. А вот люди, которые доводят эту логику до конца, - и есть те, кого называют "представителями исламистского терроризма". Делать вид, что этого нет, это страусиная политика.

Мне приходится читать разного рода материалы, в которых умеренные, трезво мыслящие люди, кого бы я назвал настоящими мусульманскими мыслителями, отвергают все это насилие и кровопролитие. Они говорят: "Нам очень трудно, наш голос заглушается, прежде всего, американскими бомбами в Ираке". Но он заглушается также мощным хором тех, кто говорит: "Наша задача - во имя ислама, во имя защиты ислама уничтожать его врагов", кто вспоминает слова покойного имама Хомейни: "Смерть Америке, смерть Израилю, смерть Советскому Союзу" или его же слова насчет "Большого Сатаны" и "Малого Сатаны", и т.д.

Здравомыслящим, умеренным людям переживать и опасаться за судьбу ислама как религии нечего: пока существует человечество - будет существовать ислам, но они переживают за судьбу исламского сообщества, которое несет очень серьезный ущерб именно от разгула исламистского терроризма.

Разговаривать со странами ислама, с обществом ислама нужно на мусульманском языке, тут нужен исламский дискурс. То, к чему привыкли большинство наших политиков, политологов, журналистов, депутатов, здесь не годится, их не поймут, и это не то. Нужны люди, которые действительно понимают, знают ислам и могут разговаривать с мусульманами так, чтобы они не видели в них чужих. Вот такого рода дискурс обязательно должен быть.

Попов В. В., посол по особым поручениям МИД Российской Федерации.

За прошедший год тенденция увеличения роли исламского фактора продолжала набирать силу в международных делах. Это объясняется в первую очередь очевидной активизацией исламских экстремистских элементов. В то же время надо иметь в виду, что ислам - самая молодая среди монотеистических религий, и его спецификой является всеохватное определение всего образа жизни верующих.

Сегодня ислам - самая быстрорастущая религия. Сейчас общая численность мусульман составляет 1,3 млрд. человек, но тенденция такова, что в ближайшее время количество людей, исповедующих эту религию, сравняется с общим числом христиан. Ислам является единственной религией, на базе которой была создана межгосударственная организация, которая в свою очередь фактически сформировала целый ряд аффилированных структур, подобных ООН. Среди организаций, сформированных под эгидой Организации Исламская Конференция, - Исламский банк развития, Исламский олимпийский комитет и другие.

Инициатива президента В. Путина о нашей готовности присоединиться к деятельности ОИК была весьма позитивно воспринята в Исламском мире. В мае 2004 г. в Москве провела переговоры делегация ОИК во главе с министром иностранных дел Малайзии. В ее состав входили главы внешнеполитических ведомств Сенегала, Марокко, Турции и Палестины, а также Генеральный секретарь ОИК.

В мае 2004 г. была подана официальная заявка России о вступлении в ОИК в качестве наблюдателя. В июне по приглашению министра иностранных дел Турции руководитель российского внешнеполитического ведомства С. Лавров принял участие в сессии министров иностранных дел стран-членов ОИК и выступил с речью. Таким образом, Россия фактически получила гостевой статус в Организации. В МИД РФ создана рабочая группа по исламскому фактору. Интенсификация контактов с ОИК на различных уровнях привела к тому, что заметно расширилось наше сотрудничество с различными странами в Исламском мире, в частности с Саудовской Аравией, с Турцией, Малайзией, Индонезией, Ираном, Египтом и др.

Внутренняя многоконфессиональная специфика и протяженность границы с мусульманскими странами придают исламскому фактору в России большую важность. Сегодня рост влияния ислама в регионах, населенных этническими мусульманами, отражается в увеличении числа мечетей, медресе, лиц, их посещающих, распространении исламских норм и обрядов. В этом, собственно, нет ничего исключительного. Православие также получает широкое распространение в России, возвращаясь в культуру и жизнь миллионов россиян.

В таких условиях, когда рост религиозной активности не перерастает в национальную рознь, междоусобицу, нам нужно уважать и считаться с этим явлением, оказывающим определенное влияние на развитие нашего общества. Россия никогда не считала, что от какой-либо религии, в том числе и ислама, может исходить угроза национальным интересам страны. Развитие взаимовыгодного и равноправного партнерства со странами Исламского мира остается одним из приоритетов внешней политики.

Вместе с этим сегодня Россия стоит перед лицом новых глобальных вызовов, один из которых - международный терроризм. Разумеется, борьба с терроризмом должна увязываться с решением таких насущных проблем человечества, как бедность, диспропорции в уровне жизни, неграмотность, загрязнение окружающей среды, дискриминация и нарушение прав человека.

Однако в первую очередь решение основных проблем относится к урегулированию конфликтов, которые десятилетиями дестабилизируют региональную международную обстановку. Как страна-коспонсор ближневосточного урегулирования,

стр. 19

мы активно выступаем за мирный процесс на основе обязательств сторон по "Дорожной карте". Нас волнует и ситуация в Ираке, где мы готовы оказывать всемерную поддержку процессу политического урегулирования, направленного на сохранение территориальной целостности, обеспечение политического суверенитета и подлинно демократическое послевоенное обустройство Ирака.

В борьбе с терроризмом важно отделять экстремистов от простых верующих мусульман. Существуют уголовно наказуемые преступления, будь то захват заложников или организация незаконных вооруженных формирований. И подменять борьбу с терроризмом борьбой с исламом как религией недопустимо. Обвинять целые народы и, что еще хуже и опасней, цивилизацию в экстремизме - это невежество и, очевидно, заблуждение, с которым надо бороться всеми силами, а главное - совместными усилиями.

Террористы не имеют ни национальности, ни религии. В борьбе с этим злом сегодня должны объединиться все религии мира. Для нас, россиян, это и борьба за национальное единство нашей страны. Касаясь недавней трагедии в Беслане, президент России подчеркнул, что террористы хотели расколоть наше общество, посеять вражду и недоверие между народами, вбить клин между исламом и остальным миром и в конечном счете нанести удар по единству России.

Мы в России должны как зеницу ока беречь межконфессиональное и межнациональное единство, ибо рассматриваем это в качестве одной из существенных составляющих основ российской государственности. Не случайно так много написано о близости ислама и православия, которые в нашей стране плодотворно взаимодействовали многие столетия. И в этой связи хотел бы подчеркнуть, что известная фраза Киплинга о том, что Восток есть Восток, и Запад есть Запад, и вместе им не сойтись, не могла родиться на российской почве. Несмотря на различие в вере, культуре, традициях, у россиян сохранилось чувство единой исторической судьбы, взаимопонимания и уважения.

И в то же время исторический опыт России свидетельствует, что здесь не было места религиозным войнам, отдельные трения никогда не превращались в масштабные этноконфессиональные конфликты. История России - это уникальный пример толерантного сосуществования многих религий. И прежде всего православия и ислама. Ничего не может быть более естественным для России, с ее историей и настоящим, чем активно развивать межконфессиональный диалог. Призвание России - связывать, а не разъединять народы различных цивилизаций и культур. Видим в этом и наше преимущество, и богатство, и опыт, который, несомненно, имеет прикладное значение.

Джемаль Г. Д., председатель Исламского комитета России.

Собрания подобного рода являются очень важной инновацией в интеллектуальной и политической жизни нашей страны, поскольку они являются переходом уже в реальном формате к тому самому диалогу, о котором мы говорим, и в какой-то степени создают рамку для предполагаемого решения многих вопросов, которые здесь упоминались.

Ш. Султанов упомянул в начале своего выступления о глобальном системном кризисе. Чуть-чуть, возможно, конкретизируя это стержневое упоминание, я бы сказал, что основное направление этого кризиса заключается в том, что политическая власть, политический авторитет в мире мало-помалу уходит из широкого как бы рассеивания, из широких представительных пластов, в которых он рассредоточился в течение XIX-XX вв., и мало-помалу начинает концентрироваться в достаточно узких кругах. Кругах, привычно именуемых мировым сообществом, но сводящихся к небольшому количеству кланов, клубов, фамилий, отдельных персон, которые образуют такую сверхэлитарную грибницу, которая сегодня начинает выстраивать мировую систему, именуемую на современном политическом языке империей. Эта империя имеет новый глобальный суверенитет, который стоит выше национальных суверенитетов. Эта империя игнорирует национальные границы и вводит совершенно новые категории и новые параметры, переформатирует международное право и, таким образом, создает неуверенность и вопросы о возможном своем выживании для многих национальных элит.

Сегодня наиболее остро вопрос о выживании и стабильности стоит для элит Исламского мира и для российской политической и экономической элиты, поскольку они волею обстоятельств, ходом истории оказались отброшенными на некую обочину современного исторического мейнстрима. Совершенно понятно, что в силу ряда причин, которые здесь не место и не время обсуждать, у исламских стран и у России по разным причинам и в разной степени не хватает ресурса для того, чтобы их правящие верхушки интегрировались в процесс строительства этой глобальной империи, и, таким образом, так или иначе этот процесс строительства идет и за их счет.

Поэтому стратегическое сотрудничество между элитами России и Исламского мира предопределено, прежде всего, их заботой о завтрашнем дне, их заботой о том, чтобы видеть себя в политическом пространстве и через поколение, и через два, и три поколения, что, кстати говоря, отнюдь не является гарантированным в той ситуации, в которой складываются события сегодня.

Коснусь привычных рассуждений или привычных уже за последние три года обвинений Исламского мира в причастности к международному терроризму. Я бы сказал, что странно слышать, как действия США называются недопустимыми акциями, в то время как ответная реакция народов мусульманского пространства, который отстаивает право на самодостаточность, самоидентификацию и выживание под колоссальным прессингом, под колоссальным силовым давлением, уносящих жизни десятков тысяч человек, именуется крайними, страшными и поражающими воображение преступлениями и квалифицируется как чуть ли не злодеяния века.

На самом деле, в значительной мере то, что является расхожим термином "международный терроризм", как признано очень многими западными экспертами, стало просто полицейским штампом и демагогической дубинкой, чтобы оправдать как раз формирование нового имперского суверенитета, нуждающегося в образе врага, в постоянной мотивации и вечной войне во имя так называемого "вечного мира".

Тем не менее, следует отметить, что политическая и стратегическая инициатива в значи-

стр. 20

тельной степени, и это подчеркивается именно самой возможностью создать призрак международного терроризма, стратегическая инициатива в значительной степени ушла из рук мусульманских руководящих кругов, так же как она сегодня не принадлежит и российским элитам. И это еще раз, хотя и на дефицитном негативном поле, их объединяет.

Сегодня необходимо создание интеллектуальных структур взаимодействия каких-то экспертных сообществ, в которые могли бы входить и мусульмане, и россияне для того, чтобы, работая по типу давно уже существующих экспертных структур на Западе, например, "Рэнд корпорейшн", реализовать, прежде всего, тот проектный потенциал, который содержится и в российской, и в исламской цивилизациях. Потому что понятно, в конкурентной борьбе за выживание элиты будут определяться и судиться историей именно по своей способности возглавлять человечество и предлагать человечеству новые векторы, новые ориентации исторического развития.

Муршед С. И., посол Исламской Республики Пакистан.

Хотел бы в начале поздравить вас за организацию данного "круглого стола". Здесь были выражены очень интересные точки зрения. И среди них, в частности, недопустимость использования понятий "исламский терроризм" и "ваххабизм", а также вопросы, связанные с дискриминацией Исламского мира. Я хотел бы отметить, что такие выражения, как "исламский экстремизм" отражают непонимание или намеренную предвзятость в отношении ислама.

Коран исповедует мирные взаимоотношения и терпимость, запрещает агрессию. В течение сотен лет ислам распространялся очень быстро по всему миру - от Испании до Северной Африки, а также в Индии. Насильственное обращение в ислам в начале существования арабского халифата запрещалось, потому что в Коране принципиально содержится запрет на такого рода насильственное обращение. Во имя ислама не проводились религиозные войны, не было ничего, подобного инквизиции, и еретиков не сжигали на кострах. Насилие противно исламской доктрине.

Если мы будем говорить о пророке Мухаммаде, то день, когда он восторжествовал над своими врагами, стал днем его великой победы над самим собой: он от всего сердца простил всех своих врагов и фактически простил все население Мекки.

Необходимо иметь в виду, насколько укоренилось в мире предвзятое отношение к исламу. В 1099 г., когда крестоносцы вошли в Иерусалим, от их рук пострадало не менее 70 тыс. мусульман - мужчин, женщин, их детей.

И сегодня по-прежнему сохраняется негативное отношение к исламу в мире. Насилие в отношении ислама не закончилось с завершением реконкисты, которая велась под руководством короля Фердинанда и королевы Изабеллы. Достаточно упомянуть колонизацию Египта, Судана, Марокко в конце XIX в. Этим странам была обещана независимость, но фактически они были оккупированы.

Отношение к исламу, свойственное крестоносцам, не изжито до сих пор. К. Армстронг в своей биографии пророка Мухаммада пишет, что когда генерал Алленби вошел в Иерусалим в 1917 г., он сказал: "Крестовый поход завершен". И когда французы подошли к надгробию Саладина, то они сказали: "Саладин, мы вернулись". И не случайно ведь, что реакция Соединенных Штатов на трагедию 11 сентября выразилась в лозунге: "Крестовый поход против терроризма".

Декларация Бальфура, на основе которой в 1948 г. на арабских палестинских территориях было образовано государство Израиль, создало прецедент этнических и религиозных чисток в отношении мусульман. Это справедливо и в отношении Балкан, Ближнего Востока и Кашмира.

В первой половине XX в. продолжалась колонизация мусульманского мира. В годы "холодной войны" и после отношение Запада к мусульманскому миру было избирательным. Те страны Исламского мира, которые поддерживали борьбу Запада с социализмом, приветствовались, к остальным проявлялось более чем негативное отношение.

Процитирую статью в "Таймс" 1989 г.: "Арабское общество больно и больно уже давно. В прошлом веке арабский мыслитель (далее идет цитата, которая дается ошибочно) писал о том, что единственным лекарством для мусульман является Коран. Но, к сожалению, болезнь обостряется тем больше, чем чаще прибегают к этому лекарству". Можно ли представить более предвзятое отношение к исламу?

В течение периода, который последовал после окончания "холодной войны", мы наблюдаем случаи терроризма. И эти случаи имели место в различных странах, и те, кто их осуществлял, причисляли себя к мусульманам. Таким образом, как бы подтверждалась мысль о том, что мусульманское общество больно.

Но на самом деле терпимость ко всем является центральным положением мусульманской доктрины. Можно сослаться на Коран (глава 22, стих 39): в 622 г., в то время, когда Мухаммад направлялся из Мекки в Медину, он получил откровение о том, что насилие допускается лишь для целей самообороны. Это подтверждается и в других айятах Корана.

Коран указывает на то, что к людям, не исповедующим ислам, если они не высказывают к мусульманам враждебности, необходимо относиться по справедливости и даже предоставлять убежище и помощь тем, кто в ней нуждается.

На фоне такого просвещенного и терпимого мировоззрения, какое предстает перед нами в Коране, может возникнуть вопрос: каким же образом те крошечные группки политических экстремистов смогли осуществить варварские акты террора якобы во имя ислама, особенно при том, что Коран постоянно подчеркивает, что единственным оправданием насилия может быть потребность в самообороне?

Ответ содержится в том, что Коран цитируется вне контекста и намеренно искажается теми, кто причисляет себя к мусульманам. И эти цитаты принимаются теми, кто совершенно не знаком с исламом, например, совершенно не понимает термин "джихад".

Согласно Корану, необходимо охранять все места совершения молитв, включая, я хочу повторить, мечети, синагоги и церкви. Один из ранних толкователей ислама говорил следующее: "Однажды делегация христиан посетила пророка Мухаммада незадолго до его смерти. Им разрешили пройти в мечеть, где находился Пророк, и дали им возможность осуществить свои религиозные акты, хотя в Коране совершенно четко оговаривается не-

стр. 21

возможность обожествления Иисуса".

Человек, по Корану, ведет священную войну с самим собой и во имя себя самого. Согласно исламу, мусульманское сообщество должно действовать во имя социального блага и общего процветания. Исламское сообщество может оздоровиться только через подлинное понимание Корана. В стилистическом смысле - это очень сжатый документ. И поэтому каждый стих Корана должен цитироваться лишь в контексте всего писания в целом. Нельзя допускать выхватывания отдельных цитат из Корана и цитирования их вне контекста.

Знакомство с Кораном и подлинное изучение его поможет более просвещенному отношению к исламу. И именно такой политики и придерживается правительство Пакистана, а также Организация Исламская Конференция.

Султыгов А-Х. А., помощник министра иностранных дел Российской Федерации по связям со странами-членами ОИК.

Отрадно, что "круглый стол" проходит в священный для мусульман месяц Рамадан. Надеюсь, что наша работа внесет свой вклад в осмысление опыта и перспектив взаимодействия России и Исламского мира.

В докладе четко прослеживается позиция авторов по всему периметру возможного продвижения. Если взять чисто экономический блок, в нем, на мой взгляд, обозначено направление, продвижение по которому способно внести существенный вклад в решение задач модернизации реального сектора нашей экономики, развитие малого и среднего бизнеса. Последнее напрямую связано с проблемой рождаемости, а, следовательно, семьи, общества и государства.

Важно, что "круглый стол" завершится подготовкой аналитической записки, по сути дела рекомендациями органам государственной власти. Надеюсь, что работа "круглого стола" под патронажем МДО будет продолжена.

Говоря о сближении России и Исламского мира, нужно иметь в виду, что наша страна, строго говоря, является частью Исламского мира, и не только потому, что Российская Федерация - историческая родина многомиллионного мусульманского населения, и не только потому, что у мусульман высокие темпы прироста населения, о чем, с моей точки зрения, по делу и без дела любят говорить различные эксперты.

Сама история возникновения России связана с уникальным опытом сосуществования и сотрудничества, содружества религий, через который пришлось пройти всем народам на пути к становлению нашего общего государства. В этом смысле Россия изначально является христианско-исламским цивилизационным проектом, страной, ставшей продуктом конвергенции цивилизаций - мировых религий.

Если мы говорим о сближении с Исламским миром вообще, то речь идет не только о дальнейшем развитии двусторонних отношений с исламскими странами, но и о налаживании взаимодействия с Организацией Исламская Конференция. Это направление лежит в русле традиционной многовекторности нашей внешней политики, со времен Советского Союза и Российской империи.

Конечно, мы понимаем, что эта политика направлена и на преодоление негативного опыта наших взаимоотношений. Вторжение или ввод войск ограниченного контингента, как тогда говорили, в Афганистан, тем не менее, не было отражением отношения Советского Союза к мусульманской религии, к Исламскому миру.

К большому сожалению, и без этой трагической истории в самом Исламском мире тоже происходят конфликты и войны, которые омрачают жизнь и всем мусульманам, что в целом является предметом серьезных озабоченностей международного сообщества.

Однако сегодня нужно двигаться дальше. Те вызовы, которые принято называть "международным терроризмом", стали неким поводом актуализации исламской проблематики, в значительной степени в негативном смысле этого слова. Для меня, как для мусульманина, вообще неприемлемо употребление понятия "ислам" в сочетании с терминами, несущими негативную нагрузку. Не знаю, в какой степени использование тех или иных терминов, наносящих ущерб религии, могут быть предметом договора. Во всяком случае, мне представляется, что это не очень верный подход, имея в виду общую безграмотность не только немусульманского, но и собственно мусульманского населения. И любые отрицательные синонимы, которые употребляются применительно к исламу, наносят огромный вред. Это же относится к термину "исламизм", который предлагается использовать вместо понятия "исламский терроризм".

Позитивно настроенные исследователи считают современный конфликт конфликтом между цивилизацией и варварством. Но между этими двумя понятиями находится еще и такое понятие, как невежество.

Невежество чрезвычайно обширно, многогранно. И его пленниками, к сожалению, являются не только необразованные люди. Беда в том, что именно образованных людей все чаще можно отнести к невеждам, эдаким дипломированным маргиналам. Проблема в том, что к этой категории можно отнести и существенную часть политико-образующего класса, в том числе очень развитых стран.

Поэтому полагаю, что борьба с невежеством является одним из важнейших направлений. И в этом плане сделано мало. Мало сделано и в самом Исламском мире, в России и, конечно, на Западе. Вспомним о том, что когда-то боролись с коммунизмом в той части, в которой с ним, наверное, следовало бороться как с воинствующим атеизмом, на что тратились колоссальные суммы, миллиардные бюджеты. Поэтому реальная борьба с невежеством предполагает популяризацию истинного ислама как общечеловеческого достояния, а не только мусульманского сообщества.

По сути, речь должна идти об идеологическом разоружении международного терроризма, его отделении от религии. В частности, следует осторожно относиться и к термину "исламизм". Историю "измов", различных разновидностей международного терроризма, мы хорошо помним. Православная Российская империя стала родиной большевизма. Католическая Европа оказалась во власти фашизма. Но, слава Богу, никому не приходило в голову определять эти красно-коричневые явления какими-то религиозными терминами.

Очевидно, что международный терроризм и воинствующий атеизм - однопорядковые понятия. Именно здесь нужно искать корни терроризма.

Другой аспект. Здесь поднимался вопрос, есть ли арабы сре-

стр. 22

ди террористов, орудующих на Северном Кавказе. Есть и арабы, и представители других национальностей. Другое дело, что причастность к терроризму, убийствам или иным формам насилия не является не только религиозным, но и национальным признаком. Например, чудовищная трагедия Беслана - дело рук террористического интернационала.

Вместе с тем существуют реальные противоречия среди последователей различных школ. В Чечне конфликт между последователями традиционного для этого региона ислама и экстремистами, пытающимися террором насаждать противоположные представления, носит ярко выраженный антагонистический характер. Увы, но то, что в одной местности считается культурным растением, в другой географической среде может быть опаснейшим сорняком. Это тот случай, когда примирение невозможно по определению.

Тем не менее, противостояние между мусульманами в самой Чечне, между местными и в значительной степени пришлыми, пришлыми в смысле идей, которые неприемлемы для культурной среды с другими представлениями, это реалии.

И, наконец, мы говорим, что сегодня мир вступил в новую фазу развития. Мир постоянно, всегда развивался. Когда-то одним из важнейших пластов этого развития являлось Великое исламское государство. Сегодняшний этап развития, конечно, сопряжен с чрезвычайно большими сложностями, не только связанными с тем технологическим переворотом, который произошел в мире, и тем, что исчезла биполярная система. Ясно, что несчастья порождены не тем, что перестало существовать ядерное противостояние коммунистической и капиталистической систем. Не такой биполярный мир являлся целью развития человечества.

Возникли другие проблемы. Они имеют не только глобальный, но и региональный характер. Это касается и Исламского мира. Мы осуждаем "плохие" планы, предлагаемые для развития этого региона. И это правильно. Но в чем состоит хороший план? Почему о нем ничего неизвестно, в том числе обычным мусульманам? Я уж не говорю, экспертному сообществу. Полагаю, что эта тема требует специального обсуждения.

Рауф Адли Саад, посол Арабской Республики Египет.

Позвольте, я буду откровенным и буду говорить о прагматическом подходе, о прагматических понятиях. Инициатива, которая здесь предпринята, очень благородная. Но мы не должны заниматься в первую очередь историческим анализом и сопутствующими обстоятельствами, анализом мотивов, и не должны исходить из теории заговора.

Прежде всего, мы должны точно определить наши цели, где, к чему стремиться, на чем должны остановиться, какие конкретные шаги предпринять. Речь идет, иначе говоря, о планировании, о том механизме, который мы выработаем и который позволит достичь наших целей.

Давайте так ставить вопросы и решать их, исходя из того, что мы все вместе находимся в отношениях, которые нас объединяют. В этой связи у меня три основные идеи.

Первое - выступать против уничижительного отношения к исламу. Второе - усиливать экономические отношения между Россией и Исламским миром. Третье - это еврейское лобби.

Мне кажется, что эти три момента должны соотноситься друг с другом. Мы должны концентрироваться на том, чего мы хотим достичь, и сопротивляться тем, кто выступает против ислама.

Когда мы говорим, что преступники или террористы не имеют религии, необходимо доносить это до других людей, преодолевая сопротивление различных лоббистских групп.

Следующий вопрос: кто они - враги ислама? Я считаю, что террористы, независимо от того, мусульмане они или нет, используют в своем извращенном понимании ислам для своих целей. Террористы используют проблемы сегодняшнего современного мира, в том числе бедность, низкий уровень образованности, невежество, региональные проблемы, ссылаясь на ислам.

Второй враг ислама - те, кто использует терроризм, чтобы направить людей против ислама. И мы должны эти очень опасные вещи учитывать, обращая внимание, прежде всего на то, что мы делаем, на последствия, которые в этой связи возникают, учитывая причины, которые стоят за нашей деятельностью, четко понимая наши собственные интересы.

Вот почему я с удовольствием принял участие в "круглом столе", в этой мозговой атаке. Это очень хорошо, что мы здесь делаем. Но у меня вопрос, в том числе и к себе: что делать нам с высказанными хорошими идеями?

Джабиев А. Н., президент российско-исламского Форте-Бадр банка.

Прежде всего, хотел бы подчеркнуть, что Исламский мир - это, если таковым он даже сегодня не является, но таковым мы его хотим видеть, - некий самостоятельный геополитический и геоэкономический субъект.

История взаимоотношений России с Исламским миром, именно как с таким субъектом, достаточно новая, поэтому понятно, что здесь много неопределенного, много неясностей, много препятствий. И, кстати, не только потому, что сложно выстраивать взаимодействие с этим субъектом или с этим регионом, или объединением государств, входящих в Организацию Исламская Конференция. Со всем внешним миром российская внешняя политика, российская внешнеэкономическая политика ищет новые подходы.

Одним из препятствий, к сожалению, является то, что страны, где население преимущественно исповедует ислам, сами между собой еще не консолидированы в той степени, что можно было бы говорить о геоэкономическом сотрудничестве между ними и Россией. Уровень межарабской и межисламской торговли, отражаемый в материалах и цифрах Исламского банка развития, небольшой, не превышает 10 - 12%. По этому поводу выражается глубочайшее сожаление, следуют очень пафосные, огненные выступления.

Конечно, у ОИК есть более успешные примеры, например, страны Залива, где более высокая степень интеграции экономик и монетарных систем. Но, к сожалению, остальные субрегионы Исламского мира этим не могут похвастаться.

С моей точки зрения, с точки зрения людей, кто в последние годы последовательно, методично занимается поиском интересов субъектов российской экономики, и стран-членов ОИК, чрезвычайно важна именно выработка некоего общего подхода, некой инфраструктуры взаимодействия. Но этот процесс, безусловно, не может быть односто-

стр. 23

ронним. Это улица с двусторонним движением.

И в этом смысле нами было, прежде всего, инициировано взаимодействие с главным банком ОИК - Исламским банком развития. Параллельно старались выстраивать двусторонние связи с банками стран-членов ИБР. Мы также обращались в соответствующие ведомства и учреждения, такие как Дума, Совет Федерации, министерство экономического развития и торговли и МИД в целях установления отношений между Россией и Исламским банком развития.

На двустороннем уровне Форте-Бадр банку удалось достичь определенных результатов. Мы являемся аффилированной структурой ИБР, членами практически всех структур, объединяющих исламские банки вокруг него, имеем корреспондентские отношения с самим Исламским банком развития, который рассматривает возможность вхождения в состав акционеров нашего банка.

Также рассматривается выделение определенных кредитных линий для поддержки экспорта из стран-членов ИБР в Россию. Нам кажется, что именно такие конкретные шаги, безусловно, в комбинации с геополитическими усилиями, позволят использовать потенциал экономики стран-членов ОИК и экономики России.

Российский бизнес, безотносительно религиозного измерения, стремится в эти регионы, в эти страны, но вместе с тем не всегда находит соответствующую поддержку. Дело в том, что наш экспортер госструктурами не поддержан. Кроме того, и представители стран ОИК не находят соответствующие комфортные условия, приходя работать в Россию. В целом для банковского взаимодействия с Исламским миром не созданы соответствующие условия.

Мы готовы дать вам рекомендации, которые, в свою очередь, могут быть доведены до Центрального банка России, потому что до сих пор есть сложности для иностранного инвестора войти в капитал российских банков. И до сих пор есть сложности для нашего экспортера "десантировать" технику, оборудование и в какой-то степени капитал на территорию стран-членов ОИК.

Благодаря нашей десятилетней работе между руководством ИБР и Форте-Бадр банком есть "горячая линия". Но в то же время до сих пор нет такой линии между руководством Исламского банка развития и руководителями наших ведомств. Перед тем как в Россию придет крупный инвестор, сначала должен прийти ИБР, который, собственно, создает соответствующую инфраструктуру и возможности для того, чтобы этот инвестор пришел. Но чтобы пришел ИБР, необходимо провести соответствующую работу, и мы готовы в этом оказать экспертную помощь.

До тех пор пока не попросят, ИБР никуда не идет, особенно на фоне глобальной исламофобии, потому что выделение даже благотворительной помощи может ассоциироваться как помощь нежелательным элементам. Я знаю, что желание и воля прийти к нам, в Россию, у ИБР есть, но мешает ряд факторов, о которых, чтобы не занимать внимание и время участников "круглого стола", мы готовы доложить в рабочем порядке.

Султанов Э. Ш., МГИМО МИД РФ.

В своем выступлении я бы хотел затронуть достаточно неожиданный аспект, связанный с событиями 11 сентября 2001 г. Речь идет об ускорении экономической интеграции в Исламском мире.

Но сначала несколько слов о предыстории этого процесса.

Первый этап начинается в 50 - 60-х гг. прошлого века. В этот период осуществляются первые эксперименты с "исламским бэнкингом", сочетающим экономические принципы шариата с современными условиями. Появляются первые финансовые организации, действующие на этих принципах.

Пик этого этапа приходится на 70-е гг., когда часть сверхдоходов от нефтеэкспорта вкладывается в развитие "исламской экономики" и "исламского бэнкинга". В рамках Организации Исламская Конференция в этот период создается Исламский банк развития.

Однако развитию этих начинаний, а также интеграции исламских стран на базе исламской экономики или Исламского банка развития препятствуют два основных фактора. Во-первых, отсутствие достаточного количества "банковских продуктов". То есть, клиенты исламских банков могли рассчитывать на три-четыре финансовые схемы кредитования бизнеса. Этого было недостаточно уже для мелкого бизнеса, не говоря о среднем и крупном. Кроме того, не было таких важных аспектов, без которых современный бизнес невозможен, как бухгалтерский, аудиторский учет. Не было специализированных юристов, невозможно было правильно, "по-исламски", заплатить налоги.

Во-вторых, в исламских странах, прежде всего нефтеэкспортирующих, на внутреннее потребление и инвестирование шло не более 15% всех доходов, остальные 85% - инвестировали в развитую западную экономику.

Второй этап - это 90-е гг. Прежде всего, к этому периоду разрабатывается значительное число финансовых и кредитных моделей. "Исламская экономика" оказывается в состоянии ответить на большинство вопросов, которые ставит реальность перед бизнесом. Развивается аудиторская, юридическая, бухгалтерская, консалтинговая сферы поддержки "исламской экономики" и "исламского бэнкинга". Преодолеваются психологические и юридические запреты, касающиеся возможностей страхования, краткосрочных кредитов, фондовых операций.

Финансовые организации, действующие на исламских принципах, к тому времени получают целый арсенал кредитных схем. Растет количество исламских банков и иных схожих финансовых организаций. Увеличиваются их амбиции.

Пик этого этапа приходится на азиатский кризис 1998 г., затронувший две наиболее развитые страны Исламского мира - Малайзию и Турцию. Финансовые организации из стран Залива начинают замещать западные инвестиции в этих странах, тем самым поощряя низовую интеграцию. Одновременно в этих странах - Малайзии и Турции - инициируются или возрождаются интеграционные модели: "золотой динар" как исламское евро, "большая восьмерка", общий рынок.

В свою очередь, Исламский банк развития через свои программы, через свое кредитование "приучает" страны-члены (более 50, в т.ч. и шесть бывших республик СССР с преимущественно мусульманским населением) к исламской экономической модели. Растет капитал ИБР.

Единственное, чего не хватает всем этим начинаниям, - это ка-

стр. 24

питалы. Цены на нефть к 1999 г. сократились до 8 - 9 долл. за баррель, соответственно, снизились доходы инвесторов из Персидского залива. Кроме того, по-прежнему основные финансовые ресурсы работали и реинвестировались в западную экономику.

Третий этап начался после известных событий 2001 г. Финансовые потоки (с Запада) стали двигаться в обратном направлении, что одновременно сопровождалось повышением сверхдоходов от нефти.

Приход "больших денег" сопровождался окончательным формированием инфраструктуры исламской экономики.

Во-первых, под эгидой ИБР было сформировано значительное количество организаций, курирующих различные аспекты, связанные с функционированием "исламской экономики": аудит, бухгалтерский учет, финансовые модели "исламского бэнкинга", рейтинговый анализ.

Во-вторых, речь идет о формировании единого правового поля. Исламский банк развития совместно с созданными при его участии международными организациями разработал значительное количество конвенций, регулирующих те или иные аспекты исламской экономики. Начался процесс имплиментации этих норм.

В-третьих, более быстрыми темпами стала развиваться исламская интеграция на межправительственном уровне. В рамках Лиги арабских государств уже с 1 января 2005 г. начинает действовать зона свободной торговли. Первый тур переговоров о преференциальном режиме в рамках ИБР прошел в Турции в апреле 2004 г. Растет торговля и обсуждается создание зоны свободной торговли в рамках "Большой Исламской Восьмерки". В рамках "Аравийской шестерки" уже намечено создание общей валюты.

В-четвертых, наметилось расширение деятельности транснациональных "исламских банков" и исламских финансовых групп. Кроме того, ряд ключевых финансовых организаций, действовавших на конвенциональных принципах, переходят на принципы "исламского бэнкинга".

В-пятых, и это главное, капиталы стали возвращаться в Исламский мир. Создаются и расширяются исламские финансовые и оффшорные центры. Изменяется соотношение "западных" и "восточных" инвестиций (в пользу последних) на фондовых рынках ключевых мусульманских стран.

Таким образом, хотел бы подчеркнуть, что Исламский мир на сегодняшний день выходит в ключевые игроки на мировом экономическом поле. Причем интеграция является реальностью не только на межправительственном, но, что самое главное, на "низовом уровне" (исламские финансовые группы), а также на среднем уровне - через создание единых правовых норм и единого исламского экономического пространства.

Для России исламская интеграция означает появление наряду с объединенной Европой и США еще одного важного экономического партнера. От того, насколько мы сможем построить отношения с этим партнером, зависят в определенной степени и перспективы развития страны, особенно в связи с теми целями, которые ставит президент России Владимир Путин.

Гусейнов В. А., президент Института стратегических оценок и анализа, главный редактор журнала "Вестник аналитики".

Обсуждаемая тема чрезвычайно актуальна. Трудно переоценить все историческое, стратегическое значение долгосрочного взаимовыгодного и многогранного взаимодействия и для России, и для стран Исламского мира. В докладе, представленном на обсуждении настоящего "круглого стола", содержится принципиально важная инициатива, направленная на то, чтобы вернуть взаимоотношениям со странами Исламского мира подобающее им место во внешнеполитической стратегии Российской Федерации. То есть место, соответствующее коренным национальным интересам Российского государства, задачам обеспечения его национальной безопасности, в том числе в борьбе с международным терроризмом и вооруженным сепаратизмом.

В связи с этим хотелось бы отметить актуальность обращения к опыту тесного сотрудничества СССР со многими мусульманскими странами с учетом того, какую позитивную роль во благо наших стран играло это сотрудничество в эпоху "холодной войны".

С тех пор многое изменилось в мире, и прежде всего в собственном положении и в стратегических возможностях нашей страны, многое упущено и во взаимоотношениях России с Исламским миром. Между тем, у России и большинства мусульманских стран по-прежнему объективно совпадают интересы по ряду ключевых вопросов мировой экономики и политики. В нашем сегодняшнем положении нет резона отказываться от более активного сотрудничества с мусульманскими странами - Саудовской Аравией, Ираном, Сирией, Иорданией, Марокко и другими.

Вместе с тем, не следует упрощать и тем более идеализировать возможности и перспективы взаимодействия России с Исламским миром. У каждой из сторон - соответствующие интересы, и в отношениях с каждым из наших мусульманских партнеров у нас накопилось немало противоречий и расхождений. Тем более необходимо восстанавливать прежний уровень отношений с арабскими и другими странами Исламского мира. Но, в отличие от советского периода, стратегическое партнерство с миром ислама необходимо уже не в целях противостояния Западу. Такая постановка вопроса исторически непригодна и, на наш взгляд, ошибочна. Нельзя сегодня ставить подобные проблемы в духе "или - или", если исходить из того, что современная Россия заинтересована в партнерстве и с Западом, и с Востоком, в том числе с мусульманским Востоком.

Курс на полноправный диалог с Исламским миром требует, чтобы было обращено особое внимание на то, что сама Россия является частью этого мира. Она исторически была и сегодня является традиционной зоной сожительства, взаимопроникновения, взаимодействия православных и мусульманских народов. Ясно, что многие процессы этого взаимодействия, особенно в историческом прошлом, включали в себя, наряду с позитивным опытом, противоречия и конфликты, борьбу различных политических сил и корыстных интересов. Поэтому в интерпретации такого феномена, как ислам, необходимо проявлять особую политическую корректность с конкретно-исторических позиций, вникая в суть исторических факторов, избегая субъективных оценок.

Главное в том, что Россия была изначально включена в мировой процесс сложного, противоречивого взаимодействия христи-

стр. 25

анского и исламского миров. Однако, и об этом уже говорилось, Россия нашла свой собственный путь и свой собственный язык диалога с миром ислама. И этот диалог должен быть продолжен на современной основе, и языком сегодняшней демократической, толерантной России. И в первую очередь, этот язык должен быть главным средством внутрироссийского диалога.

В связи с этим хочу отметить, что авторы обсуждаемого доклада совершенно справедливо апеллировали к президенту РФ, цитируя его известное выступление на прошлогоднем заседании важнейшего межгосударственного института Исламского мира -Организации Исламская Конференция. Президент РФ четко высказался по поводу известных тенденций в западном мире связать ислам и терроризм. Выступая на этой конференции, он говорил: "Терроризм не должен отождествляться с какой-либо религией, культурной традицией или образом жизни. Мы категорически против всяких клише в отношении мусульман, и знак равенства между мусульманином и террористом ставят только провокаторы".

Полосин А. В., председатель Союза мусульманских журналистов России, доктор философских наук.

Современная эпоха характеризуется глобализацией экономики и глобализацией рабочей силы. В одном из недавних интервью директор Института русской истории РГГУ Андрей Фурсов точно обозначил суть проблемы: "Волны колониальной экспансии в развитии капитализма появлялись не постоянно, а после серьезных кризисов внутри него самого. Капитализм открывал новые рынки, где можно было сбывать товары. В чем особенность Первой и Второй мировых войн? Это войны, в которых впервые совершенно сознательно уничтожалась инфраструктура - чтобы ее потом восстанавливать и делать на этом деньги... Капитализм сегодня стал планетарным и кризис ему просто некуда вытеснять. Так что проблемы придется решать изнутри" ("Эксперт" N 38, 2003 г.).

И мы видим, как их решают. В наказание режиму Милошевича надо было почему-то разбомбить в бывшей Югославии заводы, фабрики, склады, мосты, т.е. уничтожить экономическую инфраструктуру. Разрушенные башни-близнецы в Нью-Йорке были застрахованы и вскоре подлежали техническому сносу в силу истечения срока годности - теперь и бывший хозяин не в обиде, и новые хозяева получили отличный заказ. И "образ врага" всем продемонстрирован, чтобы можно было бомбить все, что угодно и где угодно. Еще более наглядно дело обстоит в Ираке, в котором "наказанные" нефтяные скважины восстановлены и вовсю работают на частный бизнес США, связанный с нынешним руководством этой страны.

Однако для того, чтобы оправдать столь наглое и демонстративное уничтожение устаревших объектов экономики или оттеснить старых хозяев и заменить их новыми, нужно столь же демонстративное, наглядное идеологическое и масс-медийное оправдание таких действий для "общественности", чтобы та не поддавалась "левым" настроениям. Нужен убедительный "образ врага", который поможет объединить вокруг новых элит хотя бы относительное большинство и не даст возможность меньшинству заблокировать планы нового капитала. Карл Шмидт, автор вполне научного обоснования теории "образа врага", может торжествовать.

В разные эпохи создавались разные "образы врага". Не так давно эту нишу занимали коммунисты. Теперь С. Хантингтон "назначил" на эту должность мусульман, и подконтрольные "новому мировому порядку" масс-медиа вовсю отрабатывают "образ врага-мусульманина".

В отличие от прошлых эпох, современные компьютерные технологии позволяют создавать виртуальные "образы врага" настолько убедительно, что в принципе уже и не важно, стоит ли за этим образом реальный человек вообще. Произошел где-то террористический акт, и масс-медиа показывают образ бородача в камуфляже, который через какой-то венесуэльский сайт якобы взял на себя ответственность за него.

Особенно показательными стали события последних дней, а именно выборы президента США. Заколебалась чаша весов между претендентами, и в аккурат перед голосованием в "Аль-Джазиру" подбрасывают кассету с виртуальным Усамой бен Ладеном, который впервые после 2001 г. берет на себя ответственность за атаку на небоскребы США. Хотя из кассет двухлетней давности было ясно, что сам бен Ладен узнал об этой атаке из СМИ. Буш становится президентом на волне борьбы с мифическим "международным терроризмом".

Почему мифическим? Потому что терроризм - это не субъект, а метод, средство ведения политической борьбы через запугивание общественности. Бороться можно с реальными субъектами-террористами, а не со средствами. А с реальным бен Ладеном никто и не начинал бороться, ибо тот его образ, который сегодня утвердился в общественном мнении, - это сугубо виртуальный образ, созданный в закрытых лабораториях.

Великая русская литература задолго до эры компьютеров нарисовала средствами сюрреализма удивительно точную картину того, что мы имеем сегодня. Рассказ Н. В. Гоголя "Нос" оказался провидческим. Напомним для молодежи, выросшей в условиях перестройки и "демократии", что в этом рассказе нос майора Ковалева отделился от своего хозяина и стал жить самостоятельной жизнью: оделся в плащ, стал ездить в экипаже, ходить на приемы, молиться в церкви и т.д. Так вот, сегодняшний масс-медийный бен Ладен - это в своем роде тоже виртуальный "нос" западных спецслужб.

Война и нестабильность в Чечне нужна не России и не чеченцам - каких бы воззрений они ни придерживались. Эта война нужна Западу для создания внутри России "образа внутреннего врага" в лице мусульман, для противопоставления мусульман и православных друг другу, ибо и православная церковь, и российская умма не вписываются в планы стратегов "нового мирового порядка", желающих полностью подчинить себе российские ресурсы.

В 90-е гг. велась мощная пропагандистская кампания против православной церкви, но она не достигла большого результата, ибо правящая российская элита не пошла на конфликт с церковью. Теперь настала очередь мусульман. Но идеологи хотят убить двух зайцев: стравить между собой верующих этих двух религий. Поскольку руководство церкви отличается взвешенностью и осторожностью и, в целом, не дает себя втягивать в разные авантюры, на решение этой задачи были брошены пиар-технологии шоу-бизнеса.

стр. 26

Началось массовое внедрение агентов шоу-бизнеса в православие, напоминающее засылку комсомольцев на село в период советской борьбы с "кулаками": лицедей-священник Иван Охлобыстин; "православный миссионер" Иван Демидов, пересевший из "Музыкального обоза" в анти-исламский; рекламирующая одновременно секс-извращения и "православие" рокерша Тутта Ларсен; правая рука Бориса Березовского Станислав Белковский, зачисливший в ряды созданной им Корпорации православного действия нового "попа Гапона" - миссионера-диакона Андрея Кураева, после чего тот вдруг стал ярым антиисламистом...

Газеты олигарха Потанина "Известия" и "Комсомольская правда" целенаправленно разжигают ненависть к исламу, всячески противопоставляя его православию, представляя нападение террористических наемников-наркоманов на школу в Беслане как нападение мусульман на "православный город" - хотя 70% жителей Беслана и захваченных в школе заложников - мусульмане...

Не случайно из уст президента России В. Путина прозвучало, что заказчики теракта в Беслане находятся за пределами России. Так было и с трагедией на Дубровке в Москве два года назад. Нанять сегодня на территории СНГ накачанных "дурью" головорезов - несложная задача. Тем более, что цели акции от рядовых исполнителей тщательно скрываются.

Принципиальное решение -это скорейшее сближение России с Исламским миром, с его политической элитой, которая имеет много общих задач, включая и борьбу с террористами. Такое сближение, помимо всех указанных в докладе Межфракционного депутатского объединения "Россия и Исламский мир" преимуществ, поможет эффективнее всего разрушить "образ врага" в лице мусульманина - для России и "образ врага" в лице России - для Исламского мира.

Когда россияне будут узнавать из теленовостей, как мусульманские страны борются со своими злодеями, когда россияне будут знать, как в мусульманских странах решаются проблемы социальной справедливости и социальной помощи, тогда образ мусульманина на российском телевидении будет не "носом" западных спецслужб, замотанным зеленой повязкой, а образом мирного семьянина, богобоязненного труженика, законопослушного патриота своей страны. Тогда Россия, сложившаяся как комплиментарный союз христиан и мусульман, не обращая внимания на внутрироссийскую гапоновщину и псевдоправославную попсу с нетрадиционной для нас антиисламской ориентацией, будет развиваться стабильно и уверенно, опираясь на взаимовыгодные отношения с другими странами.

Шагаль В. Э., главный научный сотрудник Института востоковедения РАН, профессор, доктор филологических наук, член Союза писателей России.

Я хотел обратить внимание на те проблемы, которые, к сожалению, не оказались прописанными ни в докладе, ни в выступлениях.

Вырабатывая стратегию развития сотрудничества между Россией и Исламским миром, мы должны обратить особое внимание на сферы образования, культуры, контактов с арабским и вообще с мусульманским миром в области литературы и искусства, кино и переводов.

Образование является одной из самых крупных и быстро развивающихся отраслей мировой экономики. Это - важнейший экспорт.

В Соединенных Штатах Америки учатся 547 тыс. студентов из разных стран. Дело не только в тех 30 млрд, которые американцы зарабатывают на этом. Они ведь берут ум, разум, обучают людей, которые по возвращении домой предпочитают говорить не на арабском или малайском, на хинди или другом языке, а на английском, и более того, являются своеобразными проводниками проамериканских взглядов.

Недавно в Каире состоялась встреча студентов-выпускников, получивших образование в Советском Союзе и в России. Вы знаете, сколько всего арабских студентов получили образование в наших вузах? Свыше 200 тысяч. Еще в 1990 и 1991 гг. в России обучалось 126 тыс. человек из-за рубежа, сейчас же их численность резко падает.

Мы вместе должны сделать так, чтобы как можно больше студентов приезжали из арабских и мусульманских стран и, получая у нас образование, становились тем мостом, который соединяет Россию с Исламским миром.

На встрече в Каире - Всеарабском конгрессе выпускников советских и российских вузов - была создана специальная организация, региональная ассоциация, которая взяла на себя работу по поддержанию престижа и роли образования, получаемого в России, в арабских странах.

Кстати, если уж сравнивать, какие доходы получают те или иные страны от обучения у себя иностранцев, оказывается, что экспорт образования является пятым по количеству получаемой валюты. Давайте будем и это учитывать. Нужно сделать все для того, чтобы Россия вместо третьего места, которое она занимала в 90-х гг., стояла, наконец, не на 8 месте, как сейчас, а снова выбралась бы на второе место в мире. От этого была бы огромная польза и в экономическом плане, и в культурном, и с точки зрения решения тех вопросов, которые стоят в докладе.

Когда-то в арабских газетах писали о том, что я - посол арабской культуры за рубежом. Почему? Да потому что я выпустил 25 книг переводов. Должен сказать, что я очень рад, что здесь находится Алексей Васильев, который, являясь и главным редактором журнала "Азия и Африка сегодня", публикует в этом издании арабских писателей в русском переводе. И это очень важно. Но с 1990-го по нынешний год вышла всего лишь одна книжечка и то благодаря египетскому крупному бизнесмену, который дал деньги, чтобы можно было издать произведения Тауфика Хакима.

Мы должны сосредоточить свои усилия для развития культурных контактов, увеличить количество обучающихся у нас студентов. И, более того, организовать контакты между российскими вузами, российскими университетами и университетами во всех мусульманских странах с тем, чтобы у нас было полное взаимопонимание.

В конце 2003 - начале 2004 г. я был в Кувейте на конгрессе, который назывался "Запад глазами арабов". Я предложил, чтобы они также провели конгресс под названием "Россия глазами арабов". Мы должны лучше знать, как живет арабский мир, знать мусульманскую культуру, и это поможет нам развиваться, принимать активное участие в том диалоге, который помогает строить новый мир.

И еще об одном. Почему Буш

стр. 27

после окончания Рамадана устраивает официальный прием, на который приглашает мусульманских послов? Почему иногда на заседании Сената произносятся отрывки из суры "Фатиха"? Почему Мадлен Олбрайт приглашала мусульманских послов, чтобы с ними начать праздник разговения? Давайте подумаем о том, чтобы и у нас на заседании Думы присутствовали послы арабских стран, с которыми мы могли бы говорить открыто. Хотелось бы, чтобы они посещали Институт востоковедения и выступали перед нами с рассказом о своей стране, чтобы мы публиковали больше переводов и других материалов, чтобы мы могли смотреть по телевидению не только американские, но и египетские фильмы, и это нам поможет лучше понять арабский и мусульманский мир.

Хомяков П. М., доктор технических наук, профессор Института системного анализа РАН.

В выступлениях прозвучала мысль, которую, как я полагаю, надо считать важнейшей при оценке нынешней ситуации и при определении различных стратегий и интересов различных сил. Эта мысль о том, что мы вступаем в полосу глобального кризиса.

Собственно глобальный кризис был предсказан в 70-х гг. известными прогнозистами, учеными с мировыми именами Форрестером и Медоузом. Начало его прогнозировалось на 1998 г, как наиболее ранний срок, а наиболее поздний - 2012 г.

Причинами этого глобального кризиса, как предполагалось, должны были стать непреодолимые противоречия современной цивилизации: несоответствие ресурсного обеспечения и технологий, несоответствие развития производственного и кадрового потенциала, различные демографические проблемы, этнополитические проблемы и т.д.

Исследования велись как нашими учеными, так и западными вплоть до середины 80-х гг. Были получены очень интересные результаты. Например, если стратегические резервы одной из сверхдержав выбросить на мировой рынок, то кризис отдалится где-то лет на пять. Затем эти исследования были почему-то резко прекращены. Буквально через три года СССР распался. И стратегические резервы Советского Союза, которые страна готовила к ядерной войне, были выброшены на мировой рынок. В 2,5 раза была сброшена цена на никель, вольфрам и т.д., когда мы начали по дешевке распродажу своих стратегических ресурсов.

Моя версия - мировые элиты достигли какого-то консенсуса и решили отдалить глобальный кризис, решив дело, что называется, миром, сохранив, собственно говоря, себя и свое положение чисто в личном плане.

Но обращаю внимание на то, что такой кризис из-за вброса ресурсов должен был быть лишь отдален лет на пять. Именно это мы и видим сейчас: 1998 год плюс пять - 2003 год, начинается всплеск терроризма и прочее, прочее.

Хочу несколько сместить обсуждение пресловутого вопроса исламисткого терроризма. С точки зрения глобального прогнозирования, не было бы этого терроризма, было бы что-то другое. Все острые политические, экономические и другие проблемы не обусловливаются какими-то чисто политическими резонами. Они обусловливаются глобальным кризисом современной цивилизации, который никто не отменял.

В этой ситуации каждая страна и каждая элитная группировка, если они хотят сохраниться в условиях глобального кризиса, который действительно должен быть очень масштабным, если не сказать чудовищным, должны работать по системе кризисного управления.

Система кризисного управления - это в том числе умение работать с малыми силами. В свое время были научно-исследовательские программы, которые курировали и военные, и разведывательные ведомства, в которых я тоже имел счастье принимать участие. Целая математическая сложная теория малых воздействий. Необязательно работать с какими-то крупными силами, с какими-то структурированными органами. Надо уметь улавливать малые воздействия, работать с малыми группами. Сегодня она малая, а завтра в условиях кризиса она захватит власть и так далее, и тому подобное.

И, в частности, в данном случае для России, я не говорю за Исламский мир, но для России, в чем ценность ислама? Очень часто, очень примитивно говорят, что, вот, Россия контролирует очень большой объем ресурсов, Исламский мир контролирует гораздо больший объем ресурсов. Нам бы какую-то совместную ресурсную политику проводить. Но именно такая стратегия - достаточно тривиальная, достаточно неинтересная и совершенно непродуктивная в условиях кризиса.

Я хочу акцентировать внимание на другом крайне интересном моменте. Действительно, огромный интерес представляет ислам. В свое время было исследование, которое рассматривало религиозные доктрины как доктрины социальные. Каждая мировая религия была рассмотрена по многим позициям. Был получен следующий результат. Оказалось, что ислам среди мировых единобожных религий - это единственная религия, которая является религией народной самоорганизации.

В исламе социальный народный фактор, фактор народной взаимопомощи велик как ни в одной другой религии. В условиях кризиса, когда нам нужна поддержка соседей, когда нам надо выживать, любой народ ищет какие-то возможности создать соответствующие институты или примкнуть к соответствующим институтам.

И что же мы видим сейчас? Русский народ в кризисе, в том числе в кризисе народной самоорганизации, и существует сильная тенденция перехода русских людей в ислам. Почему? Не потому, что русский человек вдруг, так сказать, проникся какой-то там идеей, которая, в общем-то, достаточно непонятна, но именно ислам дает возможность самоорганизоваться на низовом уровне.

А теперь я хочу спросить: какой интерес может быть у ислама к России в этой ситуации? Как раз в этой ситуации я бы порекомендовал соответствующим заинтересованным структурам работать, в том числе, с русскими исламистами, с этническими русскими, которые в массе переходят в ислам.

Посол Пакистана приводил много исторических примеров. В продолжение этой темы я тоже приведу очень интересный исторический пример.

Когда шло арабское завоевание Византии, оно в значительной степени не было военным, потому что население Малой Азии, обычные византийцы, стали принимать ислам и становиться турками. Они не меняли крови. Они не меняли этнос. Они сменили религию, так как счита-

стр. 28

ли, что ислам - более свободная религия, более народная религия, чем аффилированное с имперской бюрократией православие.

В этой же связи о принципе работы с малыми группами, работы с малыми воздействиями, как ответ на один из тезисов выступления господина посла Египта. Надо уметь работать не просто с какими-то крупными объединениями, с государственными организациями. В том же технологическом обмене надо уметь работать с малыми венчурными фирмами. Уметь работать с малыми группами, потому что в России сейчас огромное количество технологий, которые разработаны вне официальных структур. Они разработаны неформальными группами.

И последняя реплика - по поводу геоэкономики и пресловутых сырьевых ресурсов. Есть совершенно фантастические данные о том, что на территории Центральной России расположены залежи нефти - от Вологодской области до Рязани. Запасы оцениваются в 3,5 млрд. т. Уже были проведены определенные работы, в Ярославской области начато бурение. И интересная вещь: как только получили данные по Ярославской области -там 200 млн., отличная нефть, так называемая "светлая", так начались проблемы у ярославского губернатора. А недавно были ограблены российские геологические фонды, был вывезен целый грузовик документации. У меня же есть косвенные данные, что, в частности, были вывезены и данные о нефти Центральной России.

Назимулла Чоудхури, посол Республики Бангладеш.

Прежде всего, хочу поблагодарить организаторов диалога об отношениях между Россией и Исламским миром. Это очень своевременная дискуссия. В России 145 млн. человек, из них около 20 млн. - мусульмане. 1 млрд. 400 млн. мусульман живет вне пределов России.

И поэтому можно говорить о развитии братских отношений с исламскими странами, политических, экономических, культурных связей. Цель сегодняшнего обсуждения заключается в том, чтобы найти пути и средства для того, чтобы внести наш вклад в развитие отношений между Россией и Исламским миром, чтобы эти отношения были взаимовыгодными.

Мы сегодня собрались не для того, чтобы выработать какие-то конкретные рекомендации, но сделать предложения относительно того, как мы можем совместно эффективно действовать для развития наших отношений. И здесь мы говорим о проблемах гражданского общества, средств массовой коммуникации, о том, как различными средствами формулировать плодотворную политику России по отношению к Исламскому миру. Мы находим, что в России все еще очень много непонимания ислама, Исламского мира, как, впрочем, и на Западе.

Необходимо, прежде всего, преодолеть предрассудки и невежество, которые существуют в отношении ислама. Мы должны развивать отношения между Исламским миром и Россией. Мне кажется, и российское правительство должно более энергично действовать в этом направлении. Я полностью согласен с моим другом, послом из Египта, когда он отметил, что правительство и средства массовой коммуникации могут сыграть очень важную роль в преодолении предрассудков. Они должны быть более объективны. В России, как мы видим, пресса невежественна относительно позитивных аспектов ислама в современном мире. Речь идет о том, чтобы мы достигали наших целей путем сотрудничества, а не конфронтации.

Мы должны говорить об Исламском мире, как он есть сегодня, включая мою собственную страну, в том числе и о положении женщин. Я горжусь тем, что за последние десятилетия у нас были три женщины премьер-министрами, и лидер оппозиции также женщина.

Что касается нашей экономики и социально-общественной деятельности, то обычно женщины играют ведущую роль. В правительстве вы видите женщин, в текстильной промышленности работают 3 млн. женщин. Что касается депутатов парламента, то там тоже очень много женщин. И такая ситуация не только в Бангладеш, но и в других исламских странах.

Поэтому, мне кажется, нужно делать больше для того, чтобы в вашей стране понимали, что такое ислам, Исламский мир сегодня.

О терроризме. Я исхожу из того, что у терроризма нет религии, нет национальности. Представители любых национальностей могут принимать участие в террористических действиях, как это и происходит во многих странах мира. И поэтому какая-то горстка людей-террористов не должна восприниматься как представители Исламского мира.

Что касается российского радио, прессы и телевидения. Они должны сыграть очень важную роль в преодолении невежественного отношения к исламу. Один из выступающих говорил об образовании, о его значении в наведении мостов между Россией и Исламским миром. Потому что дело не только в риторике, а в том, чтобы люди действительно понимали, какими взаимоплодотворными могут быть отношения между Россией и Исламским миром. И очень важно бороться за так называемых простых людей, которых множество, чтобы они понимали, что развитие Исламского мира - это развитие торговли, развитие экономических отношений.

Сегодня объем торговли между Россией и Исламским миром очень небольшой. И хотя банковские операции играют важную роль, но мы видим, что развитие этих отношений во многом зависит от информированности, в том числе от информированности населения.

Необходимо, чтобы больше депутатов Государственной Думы ездили в мусульманские страны, чтобы они сами лучше понимали Исламский мир. Необходимо обмениваться делегациями журналистов, чтобы публикации в вашей прессе не были какими-то выдумками об исламе. Они просто должны приехать в исламские страны и увидеть, что такое ислам на самом деле, что ислам - это древняя цивилизация, и эта цивилизация имеет свои гуманистические ценности, и она - часть современной цивилизации. И надо иметь в виду не только историю со всеми ее плюсами и минусами, но надо избегать одностороннего догматического подхода в освещении этой темы.

Кусова С. А., руководитель Центра этнополитических исследований при Союзе журналистов России.

Мне очень приятно участвовать в столь представительном собрании. Это очень важно, потому что, к сожалению, обсуждение ислама часто проходит маргинально и отдано на откуп очень непрофессиональным людям.

стр. 29

Все время цитируют Киплинга: "Запад есть Запад, Восток есть Восток. Вместе они не сойдутся, пока не предстанет небо с Землей на Страшный Господень суд". А почему не продолжают? "Нет Востока и Запада нет. Что племя, Родина, род, если сильный с сильным лицом к лицу у края Земли встает?" Вот в чем суть конфликта.

На одном из российских телеканалов есть передача "Мусульмане". Она отдаляет мусульман российских от общества российского. Проблемы, которые в ней поднимаются, - это экзотика, и экзотика этнографии.

Этнографичность и экзотичность, которую у нас пытаются представить в нише российской государственности, во многом спровоцирована нами самими, нами - людьми с Кавказа, татарами, мусульманами и так далее.

Молодежь - вот те, с кем сегодня нужно вести диалог, потому что мусульмане моего поколения, может быть, не очень продуктивный для диалога с Востоком и с Исламским миром контингент.

А молодежь, которая сегодня ищет свой путь в исламе, ищет более активно, чем мы, вот с кем нужно работать. Поверьте, сегодня на Кавказе каждую минуту, каждый час идет борьба за молодые умы. Это я вам говорю доказательно. Я работала с этими ребятами, и знаю, что происходит.

Несколько примеров исламофобии - скрытой, не явной. Было безумно стыдно за православных людей, когда после Беслана опять начала отрабатываться тема противостояния креста и полумесяца. Помните детскую ручку, она прошла в СМИ, ручка с крестиком, детская ручонка. Но ведь там было много мусульман! У меня муж осетин, мусульманин. У меня мусульманская семья. Эта ручка детская начала обрабатываться как образ, как образ христианина, который пострадал от мусульманских террористов.

А огромная публикация о Саше Погребове, мальчике-заложнике в Беслане? Боевик увидел у него крест на груди, подошел с автоматом, сказал: "Сними". Тема известная, сколько таких тем отрабатывалось за всю чеченскую войну! "Саша Погребов, прижав к груди крестик, с криками "Христос воскрес!" выпрыгнул из окна, и таким образом начался штурм". Безумная публикация. Таких могу привести огромное количество. Я уже не говорю о том, о чем упоминается каждый раз, когда происходит очередной контакт России с Исламским миром: "Путин едет в ОИК! Путин вступает в союз аутсайдеров и реваншистов!"

Завершая, хочу напомнить вам: поэзия, она всегда выражает емко то, что мы пытаемся определить в философских баталиях. Вот строки Евгения Евтушенко, которые он написал на трагедию в Беслане:

Но полумесяц обнялся с крестом.
Меж обгорелых парт
                        и по кусточкам,
Обнявшись, бродит Магомет
                       с Христом,
Детишек собирая по кусочкам.
Многоименный Бог всех обними.
Неужто похороним мы бесславно,
Со всеми религиозными детьми
Самих себя на кладбищах Беслана.

Васильев А. М. У меня реплика, очень краткая. Первое. Я бы хотел уважаемому послу Бангладеш все-таки перебросить мяч в его ворота. Вы все время подчеркивали, что российское правительство и Россия должны сделать для укрепления отношений с мусульманскими странами. И это правильно, и мы критикуем наши власти, что мало делают. Но все-таки надо оглядываться на себя: а что правительства ваших стран, достаточно ли они делают для укрепления отношений с Россией и какие средства они на это бросают?

Второе. Тот пример, что приводили по поводу активности посольства Израиля, - это упрек в ваш адрес, всех, без исключения, и арабских, и других мусульманских послов. Я об этом говорил много раз и повторяю снова. Хотя это не снимает нашей самокритики и недовольства тем, что делается у нас.

Султанов Ш. З. В завершение я хотел бы сказать следующее. Во-первых, большое спасибо всем, кто пришел на наш "круглый стол" и кто выступил с изложением своей точки зрения. Да, мы начинаем этот долгосрочный проект. Я исходил из того, что главная задача нашего первого "круглого стола" - показать очень широкий плюрализм точек зрения по этой теме в нашей стране. Но мне кажется, что эта задача не была в полной мере выполнена. Потому что плюрализм взглядов в нашем обществе на проблематику "Россия и Исламский мир" гораздо шире, чем он здесь был представлен. Многие достаточно распространенные взгляды в российском обществе гораздо более агрессивны, более жестки в отношении исламского фактора. И существует определенный разрыв в этом смысле между частью элиты, которая сейчас во главе с Путиным декларирует курс на сближение с Исламским миром, и значительной частью российского общества. Это необходимо учитывать.

Во-вторых, сегодняшний "круглый стол" еще раз подтвердил одну важную и нетривиальную вещь. Тема "Россия и Исламский мир" - это системный феномен. Россия сегодня находится в очень сложном периоде, и Исламский мир находится в очень сложном периоде. Есть важнейшая проблема стратегической самоидентификации. Что такое Россия в условиях системного кризиса? Что такое Исламский мир в условиях развивающегося глобального системного кризиса? Каковы масштабы и перспективы взаимодействия?

Нужны, конечно, обсуждения конкретных проектов в сфере банковской деятельности, в сфере экономического взаимодействия, в сфере конкретного законодательства. Это первое направление.

Второе направление. Нам нужно практическое обсуждение концептуальных механизмов, обеспечивающих развитие сотрудничества России и Исламского мира. Сегодня очень много говорилось по поводу таких механизмов. Почему более или менее достаточный уровень концептуальной, организационной и законодательной инфраструктуры существует в отношениях между Россией и Западом?

И, наконец, третий момент заключается в следующем. Необходима интеллектуальная и идеологическая база, дающая возможность позитивно воздействовать на различные слои российского общества, где есть, мягко говоря, настороженное отношение к исламскому сообществу. Но и в Исламском мире существует очень жесткое подчас отношение к России. И на это тоже нельзя глаза закрывать. Это реальная проблема. Не будет так, что два президента встретились, что-то сказали, и дальше общество будет аплодировать. Отнюдь нет.

Наша встреча - это начало. И я убежден, что это хорошее начало.

Permanent link to this publication: