Изучение ислама в нашей стране становится все более многообразным и разноплановым. Это объясняется целым рядом причин, из которых прежде всего небывалая ранее политизация ислама и мощный подъем под его флагом многочисленных массовых движений в афро-азиатском мире, в том числе там, где мусульмане большинства не составляют. Но рост интереса к исламу во всем мире порожден также и тем, что в наши дни, на грани XX-XXI вв., Восток и Запад стали ближе друг к другу во многих отношениях - экономическом, политическом, социальном, научном, одновременно ощутив потребность в более глубоком и детальном практическом знании друг друга. И поскольку из всех цивилизаций Востока именно ислам наиболее долго и успешно сопротивляется "вестернизации", он, естественно, привлекает к себе наибольшее внимание. Не говоря уже о том, что количество его приверженцев непрерывно возрастает и ныне составляет примерно 1.5 млрд. человек.

Новый, как его называют во многих странах ислама, "возврат к истокам" в наши дни вызван, помимо целого ряда исторических причин, в первую очередь продолжением в рамках так называемой глобализации экспансии Запада на Восток в хозяйственной, технологической, финансовой, военной, духовной и иных сферах. Модернизация быта, нравов, общественных связей между людьми, их повседневной жизни на деле слишком часто оборачивается подрывом авторитета ислама и его традиций, деморализацией общества, болезненной ломкой его экономических и социальных связей, а также менталитета и вековых обычаев мусульман. Прямым результатом приспособления мусульманских социумов к требованиям модернизации и законов мирового рынка часто являются высокие темпы разорения крестьянства и обильное пополнение социальных низов города катастрофически быстро увеличивающейся массой сельских маргиналов. Более половины их навсегда остаются безработными, что превращает города мусульманского Востока в социальный пороховой погреб.

Это оборачивается не только ростом политической и прочей напряженности в самих странах ислама, но и бурным взлетом численности мусульман на Западе (за последние полвека в 4 раза в Европе, в 20 раз - в США и Канаде). Основная их часть - трудовые мигранты с Востока. Но к ним постоянно присоединяются десятки тысяч европейцев и афроамериканцев, принимающих ислам в поисках социальной справедливости, равенства и убежища от пороков "западного образа жизни".

Уже сказанного (а сказать можно гораздо больше) достаточно, чтобы составить представление о неуклонно растущем значении ислама в мире и обилии тем, связанных с его изучением, которому всецело посвящен новый журнал "Современный ислам". Редакция характеризует его как "научно-аналитический, религиозно-философский, историко-филологический и просветительский". Вышедшие из печати первые номера журнала вполне оправдывают эту самохарактеристику.

"Общим местом всех западных исследователей, - пишет в статье "Будем дружить", открывающей первый номер журнала, его главный редактор Р. Р. Гайсин, - их традиционной темой является попытка понять: почему мусульмане так жизнестойки? Что такое исламская цивилизация? Какие у нее недостатки и преимущества по сравнению с Западом? Благодаря чему мусульмане безоговорочно поклоняются Корану и всем сердцем приняли Ислам?" Далее Гайсин вполне логично продолжает: "А разговор об Исламе невольно приводит нас к вопросу взаимодействия Востока и Запада и к истокам религии, науки и политики". В этом тезисе - суть программы нового издания. Уже давно понятно всем, что ислам - не только религия, но и философия, мировоззрение, кодекс поведения и свод правил жизни. Поэтому понимание Корана, толкование той или иной его суры важны как для мусульман, так и для живущих среди них или рядом с ними

представителей других религий, ибо они "сделают облик мусульман понятнее и ближе". И это же относится к научным исследованиям в области истории, политологии и социологии мира ислама, которые запрограммированы, а некоторые уже и опубликованы редакцией журнала.

Наиболее характерна в этом отношении большая статья директора Института истории Академии Наук Республики Татарстан и Казанского института федерализма Р. С. Хакимова "Истоки" (N 1, с. 6 - 17, N 2 - 3, с. 9 - 20) (см. его работы: [Хаким, 1991, Хаким, 1999]). Свою статью он посвятил ответам на поставленные Гайсином вопросы, прежде всего о причинах жизнестойкости мусульман. Я не буду пересказывать содержание статьи, в которой многократно цитируется Коран, даются ссылки на сочинения таких известных исламских богословов как Абу Ханифа, Муса Бигиев, Габдулла Буби, Мухаммад Икбал, Юсуф аль-Кардави и даже Сейид Кутб, отмечу лишь умение автора показать то общее, что объединяет ислам и современную цивилизацию, которую мы по привычке называем "западной", забывая, что в ее основе - не только архитектура и мифы античной Греции или римское право, но и достижения арабских врачей, математиков и философов, персидских поэтов и художников, индийских мыслителей, китайских изобретателей бумаги, пороха, паруса и многих других вещей, без которых современная цивилизация не могла бы развиваться так, как ей это удалось, благодаря неповторимому и весьма весомому вкладу Востока.

Р. С. Хакимов подчеркивает, что многое из того, что внесли в современную цивилизацию мусульмане, теперь уже не считается "собственно мусульманским", поскольку эти вклады "вышли за рамки мусульманской уммы и давно стали общечеловеческими". "Человечество прошло длительный путь в своем развитии. За столетия просвещения, распространения ислама, христианства и других религий изменилась природа человека. Он уже не дикарь аравийских пустынь. Полагать, что за 1400 лет ислам не смог оказать благотворного влияния на природу человека и облагородить его инстинкты, было бы равноценным признанию бессилия ислама". Вообще, роль просвещения в истории мусульман наряду с изложением основных положений Корана может считаться лейтмотивом статьи: "Вселенная нуждается в людях творческих... Личность сама стала равной общине, религия из социального феномена становится духовным, сугубо личностным... Восток благодаря исламу стал средоточием высших знаний и мудрости. Мусульмане не только молились, глядя на Мекку, но и ориентировались на культуру Востока". Выход из нынешнего упадка мира ислама, в котором "не развиваются науки и технологии", автор видит в иджтихаде, т.е. в выработке своего свободного мнения на основе самостоятельного изучения Корана по образцу времен раннего ислама. И можно лишь согласиться с автором: "Нельзя отсталость оправдать праведностью".

Вполне логично, что за статьей Р. С. Хакимова в первом номере журнала следует статья "Противостояние с терроризмом", автор которой Б. В. Долгов давно разрабатывает тематику противостояния мусульманских обществ и терроризма. Он отмечает, что с терроризмом на Западе (а кое-где и у нас) не только "желтая" пресса, но и отдельные вполне серьезные ученые (Х. Даун, Б. Льюис) пытаются отождествить весь мир ислама, якобы оспаривающий у христианства "мировое господство" [Долгов, 2004; Долгов, 2007]. Автор подробно и основательно анализирует исторически сложившиеся экономические и социокультурные условия в таких странах, как Алжир, Тунис, Марокко, Египет, где "наиболее ярко проявилось противостояние с экстремистскими силами, использующими исламские лозунги для достижения своих целей", и убедительно показывает, что отнюдь не религиозный фактор или тем более какой-либо конфессиональный фанатизм лежит в основе радикального экстремизма, достаточно устрашающе вспыхнувшего в последние десятилетия XX в. в указанных четырех странах. Причины этого прискорбного явления прежде всего лежат в сфере экономики, политики, социальных неурядиц, "демографического взрыва" (от которого, кстати, страдает весь Восток), небывалой ранее поляризации классово-общественных сил, ошибок местных правительств, особенно в области образовательной и молодежной политики.

Б. В. Долгов опровергает попытки американского политолога С. Хантингтона представить деятельность террористов, использующих исламскую риторику, как проявление неизбежного межцивилизационного конфликта между исламом и христианством. Великолепное знание автором конкретной ситуации в каждой из исследуемых им стран чувствуется во всем. Поэтому приводимые им цифры, даты, имена собственные, названия организаций, их программы и связанные с их деятельностью интересные факты, нисколько не утомляя, выполняют свою задачу. Любой прочитавший статью уже не позволит себе повторять мифы о "тотальном исламском тер-

роризме" и якобы "извечной агрессивности ислама", ибо арабский мир подвергается агрессии экстремистов и противостоит им в такой же, если не в большей, степени, чем страны Запада.

В первых номерах журнала, так же как статья Р. С. Хакимова, печатается с продолжением статья известного специалиста по социальной экологии мира ислама А. Ш. Ниязи "Исламская и социально-экологическая альтернативы глобализму" (N 1, с. 25 - 29; N 2 - 3, с. 21 - 28). Автор стремится, на мой взгляд, вполне справедливо и своевременно разобраться с понятиями "глобализация" и "глобализм", четко их разграничив и научно объяснив, а заодно выявив их значение для мира ислама. По его классификации, "глобализация" - объективный процесс формирования новых общемировых институтов и механизмов, определяющих взаимосвязь и взаимозависимость человечества, а "глобализм" - это неолиберальный вариант глобализации "всемирного свободного рынка", своего рода "политический проект". Иными словами, "глобализм" - это попытка использовать "глобализацию" в эгоистических целях наиболее развитых стран, господствующих на просторах "всемирного свободного рынка". Ниязи подробно, с опорой на источники, прежде всего документы ООН, вскрывает многочисленные (и во многом неизвестые широкой публике) негативные аспекты глобализма, особенно "глобального неравенства" доходов и вообще жизненных благ, их крайне несправедливое распределение, при котором 16% населения планеты потребляют 80% ее ресурсов, в то время как 1.2 млрд. человек живут ниже определенной ООН черты абсолютной бедности, т.е. на 1 дол. в день, а еще 2 млрд. ухитряются существовать на 2 дол. в день. И хотя в некоторых странах Запада начали понимать опасность такого положения и обращать внимание на социальную роль государства, применяя, по удачному выражению Ниязи, "социалистическую практику развитого капитализма" (иногда это стыдливо и несколько туманно именуют "посткапитализмом"), острота социальных противоречий продолжает возрастать, принимая глобальный характер.

Возникает, таким образом, новая биполярность мира, делящая его не по государственным границам, а "на противоположные мировоззрения, мироощущения и образы жизни". В этих обстоятельствах ислам оказывается естественным "лидером религиозного антиглобализма", отвергая неолиберальные рекомендации (чаще всего губительные или несостоятельные для мусульманских государств), "рыночный фундаментализм" (я бы даже назвал его рыночным фетишизмом или фанатизмом) и внедряемые западным глобализмом радикальный материализм, индивидуализм (не присущий общинной жизни мусульманского Востока), вседозволенность и эгоизм "без берегов", противоречащие исламскому принципу справедливости. Очень своевременно звучит напоминание автора (не только Западу, но и многим нашим доморощенным "западникам"), что "произрастает все в конечном счете не из рынка, а из культуры". Конечно, "ислам не против рыночной экономики, но против рыночного общества". Мусульмане торговали всегда, а в их старинных городах от Рабата и Феса до Бухары и Самарканда базар часто был центром не только хозяйственной, но и общественной жизни. Однако "в исламской экономической модели социальное, нравственное измерение превыше личной мотивации", а шариат, признавая частную собственность, запрещает ее использовать "в ущерб интересам мусульманской общины". Более того, в исламе "во имя достижения баланса личных и общественных интересов государственное социально-экономическое управление и планирование являются важнейшими элементами".

Вместе с тем автор за "третий путь", т. е. сближение Востока и Запада, против крайностей любого толка, признавая разрушительными и неконструктивными как агрессивный глобализм Запада (вернее США и их сателлитов), так и воинствующий экстремизм радикальных халифатистов Бен Ладена, который "сам начинает превращаться в своеобразный глобализм, претендующий на мировое господство". Считая их противостояние борьбой "с последствиями глобального раздора, но не с причинами, его порождающими", автор видит выход в "социально-экономической альтернативе", т.е. в следовании "основополагающим установлениям жизни мусульман: справедливому порядку, коллективизму, солидарности, взаимопомощи, ответственности за настоящее и будущее, трудолюбию, заботе о семье и нуждающихся, осуждению алчности, корысти и паразитизма". Универсальные культурные и правовые устои ислама, по его мнению, "органично вписываются в новую цивилизационную перспективу развития".

Из других статей, определяющих направление исследований журнала и круг его интересов, отмечу работу Тауфика Ибрагима, известного и лично мне знакомого высококвалифицированного историка и религиоведа "Классическая арабо-мусульманская культура" (N 1, с. 51 - 58). Для его подхода к теме характерны широта и непредвзятость исторического видения, культурологический плюрализм и многоаспектность. С точки зрения автора важно, что Арабский хали-

фат, "впервые после эпохи Александра Македонского объединивший эллинистическое Средиземноморье с индо-иранским миром, стал новым центром взаимодействия и взаимообогащения различных культурных традиций". И он совершенно прав, утверждая, что цивилизация, развившаяся на этой почве, "стала определять уровень мировой культуры как материальной, так и научно-философской". И не только, добавлю от себя. Ибо далее речь в статье идет о происхождении, особенностях и роли ислама, его социально-этических принципах и теократическом идеале, сути и значении суффизма, об идеологическом многообразии арабо-мусульманского общества, о преимущественно городском характере культуры этого общества, формировавшейся из различных вкладов и под воздействием многих традиций, тенденций и течений.

Тауфик Ибрагим обращает внимание на "культ знания" в арабо-мусульманской среде времен Халифата IX-XII вв. (чему и нам сегодня, через 800 - 1000 лет, неплохо было бы поучиться), на сотни тысяч книг в арабских библиотеках (при всего 1720 книгах в библиотеке Сорбонны в 1340 г.!), на удивительное разнообразие и обилие научных достижений арабов, чему содействовала и высокая культура переводов с древнегреческого, латыни, персидского, санскрита. Интеллектуальная жизнь процветала во всех крупных городах Халифата, а чуть позднее - и в отделившихся от него Магрибе и Аль-Андалусе, в таких городах, как Тахерт, Кайруан, Фес, Севилья, Кордова (в которой книг тогда хранилось больше, чем во всей остальной Европе). Не буду перечислять все достижения арабских ученых в философии, математике, физике, химии, астрономии, медицине, географии. Тауфик Ибрагим не только назвал важнейшие из них, но и рассказал об их роли в свое время и их значении в наши дни.

Продолжая эту тему в следующем номере статьей "Теология калама" (N 2 - 3, с. 78 - 84), автор подробно останавливается на наиболее близкой ему религиозно-философской мысли в культуре классического ислама - явлении "восточного аристотелизма", суфийской теософии ас-Сухраварди и Ибн аль-Араби, художественных традициях арабской поэзии, литературы и фольклора. По его мнению, искусство каллиграфии у арабов представляло собой "альтернативу христианской иконографии". Читая статью, можно узнать немало интересного о том, что такое арабеска, арабская и иранская миниатюра, архитектурный стиль арабо-мусульман, производивший "магическое впечатление на чужеземцев, особенно западных европейцев". Любопытен и раздел об арабской музыке классического периода. Думаю, не всякий читатель знает о том, что европейские названия нот произошли от арабских букв, игравших роль нот в средние века.

Не только пересказать, но и просто перечислить публикуемые в журнале материалы представляется делом не совсем простым. В журнале есть разделы "Ислам и мир", "Хроника научной жизни", "Подготовка персонала" (о религиозном образовании мусульманской молодежи), "Культура, искусство", "Народное творчество" (о музыкальном фольклоре татар), "Исламская философия", "Письма", "Исламская экономика" и др.

В разделе "Дискуссионный клуб" опубликована статья А. А. Степанова "Исламский терроризм: мифы и реальность" (N 2 - 3, с. 61 - 64). Автор опровергает три мифа: об изначально присущем исламу насилии, о подпитке террора Аль-Каиды доходами от наркобизнеса и о том, что исламскими террористами руководит Аль-Каида. Если первый миф опровергнут достаточно давно, а относительно второго есть сомнения, то опровержение третьего - дело явно не простое. Не отрицая самого наличия террористической деятельности радикальных экстремистов из числа исламских фундаменталистов А. А. Степанов, считает, что они действуют совершенно самостоятельно, своего рода ячейками из добровольцев, опирающихся "на тесные родственные и общинные связи, а также на узы личной дружбы". Что же касается Аль-Каиды, то это - "транснациональная сетевая, то есть лишенная организационного центра, исламская террористическая структура", цель которой "отрицание политической власти вообще и создание "на земле царства божьего"". Иными словами, Аль-Каида вовсе не штаб террористов, а в лучшем случае их ведомство пропаганды.

С А. А. Степановым можно поспорить, ссылаясь на обильную отечественную и зарубежную литературу [Куделев, 2008; Нечитайло, 2006]. Кроме того, находясь в январе-феврале 2008 г. в Алжире, я слышал от самих алжирцев, что сражающаяся в горах на северо-востоке страны салафитская группировка джихадистов в 2007 г. официально вступила в Аль-Каиду, причем не по идейным соображениям (идейно они с ней едины еще с 1990-х гг.), а по вполне практическим - с целью получения денег, оружия и "опытных кадров", в качестве которых в Алжир и были направлены боевики, прошедшие закалку в Ираке и умеющие обращаться с новыми видами оружия (например, взрывсредствами с дистанционным управлением). При этом со многими положениями статьи А. А. Степанова можно согласиться, особенно с его характеристикой

социокультурных и ситуационных истоков радикального экстремизма и причин низкой эффективности борьбы с ним, а также с его рекомендациями по поводу способов противодействия терроризму.

Интерес вызывают и другие публикации журнала. В частности, обращу внимание читателей на интервью Чрезвычайного и Полномочного посла Алжира в Москве Смаила Шерги (N 2 - 3, с. 3 - 4), статью Ю. Н. Зинина "Россия и исламский мир через призму стратегического видения" (N 2 - 3, с. 5 - 8), посвященную заседанию 27 - 28 октября 2008 г. в Джидде группы стратегического видения "Россия - исламский мир", статью Ю. Н. Халиуллина "Мусульманский мир как центр геополитического притяжения", трактующую важные проблемы межцивилизационных отношений. Самого серьезного прочтения заслуживает солидная работа талантливого молодого востоковеда России В. О. Бобровникова "Исламофобия и религиозное законодательство в постсоветском Дагестане" (N 2 - 3, с. 39 - 51). На его выводы следует обратить внимание всем, в том числе живущим далеко от Дагестана. И конечно, я не могу не рекомендовать статью одного из моих бывших учеников, С. Серёгичева "Создание исламского государства в Судане: основные этапы и результаты" (N 2 - 3, с. 32 - 38), в которой, помимо прочего, содержится предупреждение о том, что, несмотря на троекратную неудачу, построение исламского государства "остается важной составляющей частью" политики этой огромной многоэтничной поликонфессиональной страны.

В заключение можно сказать, что с выходом в свет первых номеров журнала "Современный ислам" мусульмане России, да и вся российская общественность, получили новое, очень интересное и многопрофильное издание, которое отличает достаточно широкий спектр публикаций по истории, религии, политической жизни, экономике, культуре, социальных, психологических и иных проблемах мира ислама в целом и российской уммы в частности.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Хаким Р. История татар и Татарстана. Казань, 1999.

Хаким Р. Долгий и трудный путь к свободе // Исхаки, Гаяз. Идель-Урал. Казань, 1991. Долгов Б. В. Исламистский вызов и алжирское общество. М., 2004.

Долгов Б. В. Исламизм в контексте межцивилизационного взаимодействия // Восток (Oriens). 2007. N 4.

Куделев В. В. "Аль-Каида": структуры, союзники, покровители. М., 2008.

Нечитайло Д. А. Международный терроризм на Северном Кавказе. М., 2006.

Постоянный адрес данной публикации: