Происшедшие за последнее десятилетие исторические изменения в нашей стране внесли важные коррективы во всю систему образования, в том числе они отразились на подготовке кадров по востоковедным специальностям. Складывающаяся новая российская идентичность как результат синтеза восточной и западной культур, осознание того, что Россия как страна в не меньшей степени тяготеет в своем развитии к Востоку, чем к Западу, ставят задачу углубленного изучения восточного компонента российской истории и культуры. Эта задача под силу квалифицированным специалистам, владеющим всем комплексом гуманитарных знаний в области востоковедения, в том числе восточными языками.

Практика выдвигает свои требования. России, ставшей на путь демократического развития и интеграции в мировое хозяйственное пространство, необходимо изучать варианты социально-экономического и культурного развития стран Востока. Востоковедческие науки позволяют проанализировать и осмыслить приобретенный восточными странами опыт и дать рекомендации по его адаптации в условиях России. Кроме того, сохраняется потребность в специалистах, способных, исходя из российских государственных интересов, осуществлять сотрудничество со странами Востока, к которым теперь относятся и бывшие республики Советского Востока. Все это ведет к своеобразной регионализации востоковедного образования. Учебные заведения на Дальнем Востоке ориентируются на подготовку специалистов прежде всего по Китаю, Японии, другим дальневосточным странам. В Поволжье, на Северном Кавказе уделяется больше внимания изучению арабских стран, Ирана, Турции. Возрастает потребность в востоковедах в Западной Сибири, на Урале, поскольку расширяются возможности самостоятельного выхода регионов на зарубежных партнеров.

В России, которая, по выражению Владимира Соловьева, является мостом "между безбожным человеком Запада и бесчеловечным богом Востока", востоковедные знания перестают быть узкоспециальной сферой. Они становятся необходимым инструментом для общественного самопознания, для формирования толерантных, взаимоуважительных отношений между социальными группами, принадлежащими к разным культурным и конфессиональным направлениям. Знания о Востоке становятся отраслью, участвующей в формировании мировоззрения молодого поколения, и это многократно повышает ответственность и требования к профессорско-преподавательскому корпусу востоковедов.

Круг востоковедов, занимающихся подготовкой молодежи, за последние годы очень вырос. Научно-методическая конференция "Востоковедное образование в университетах России", проходившая в Москве с 29 по 31 мая с.г., продемонстрировала, что востоковедение развивается во всех регионах России - от Дальнего Востока, Бурятии, Сибири, Урала до поволжских городов и северокавказских республик, Ярославля и Твери. Организованная Центром восточных культур ВГБИЛ и Институтом стран Азии и Африки при МГУ при поддержке Института "Открытое общество", конференция собрала представителей почти 30 университетских центров страны. На пленарных и секционных заседаниях конференции обсуждались как организационные, так и методологические вопросы адаптации всех востоковедных курсов к новым условиям. В ней приняли участие известные ученые-востоковеды-акад. С.Л. Тихвинский, акад. Е.П. Челышев, чл.-кор. РАН, директор Института Дальнего Востока РАН М.Д. Титаренко, чл.-кор. РАН, декан Восточного факультета СПбГУ И.М. Стеблин-Каменский, директор ИСАА при МГУ М.С. Мейер, директор Института востоковедения РАН Р.Б. Рыбаков, ректор МГИМО МИД РФ А.В. Торкунов.

стр. 141

С трибуны конференции ученые-востоковеды и преподаватели российских вузов высказывали свои мнения о развитии отечественного востоковедения, об организации учебного процесса в соответствии с новыми задачами и условиями.

Г.К. Широков (ИВ РАН) поделился соображениями о необходимости структурных изменений во всей системе востоковедного образования. Мотивируя свою позицию, он исходил из того, что, во-первых, появившиеся в последние годы в странах Востока высококвалифицированные специалисты - востоковеды, лучше понимающие специфику своих стран, составляют заметную конкуренцию западным и российским ученым, и это ставит вопрос о судьбах востоковедения как направления исследований в нашей стране. Во-вторых, отпадает потребность в той армии специалистов по "развивающимся странам", которая в СССР занималась осуществлением различных видов "помощи". В то же время, по мнению Г.К. Широкова, в эпоху глобализации востоковедение как наука, дающая адекватные представления об окружающем мире, сохраняет в нашей стране свою перспективность. Во избежание нерациональных расходов в сфере востоковедного образования необходима общестрановая программа подготовки востоковедов. Г.К. Широков предлагает отказаться от исследований и преподавания по всему востоковедному фронту и сконцентрировать усилия на макрознаниях, необходимых государственным учреждениям, и микрознаниях, в которых заинтересованы коммерческие фирмы.

В своем выступлении на открытии конференции М.С. Мейер отметил, что образование в наши дни становится одной из самых выгодных сфер капиталовложений и следствием этого является быстрый рост числа образовательных учреждений всех ступеней, работающих на коммерческой основе. Однако, по демографическим прогнозам, в ближайшие два десятилетия численность детей школьного возраста в России, вероятно, сократится до одной трети от нынешнего уровня. Высшее образование станет доступным для всех молодых людей, достигших 17-18-летнего возраста, без всякого отбора и экзаменов. Высшие учебные заведения будут поставлены в положение конкурентов в поисках абитуриентов, что может повлиять на качество подготовки специалистов.

Директор ведущего востоковедного вуза страны видит возможность смягчения негативных последствий этого явления, во-первых, в осуществлении принципа непрерывного образования, которое начиналось бы в школе, а затем продолжалось бы в той или иной форме на протяжении всей жизни человека, удовлетворяя его интерес к странам и народам Востока. Во-вторых, необходимо обеспечить дифференциацию востоковедного образования, предлагая учащимся всевозможные альтернативные курсы и системы обучения, а также неполные виды обучения.

Опыт организации таких форм обучения существует в ИСАА в виде межвузовского факультета китайского языка для студентов технических вузов Москвы, групп восточных языков на ряде факультетов МГУ. Ряд вузов страны (ИСАА, Санкт-Петербургский университет и др.) в последние годы либо полностью, либо частично отказался от принятого в советское время пятилетнего обучения и предлагают студентам принятую международную четырехлетнюю программу бакалавриата и двухлетнюю - магистратуры.

Центр арабистики и исламоведения при ИСАА занимается просветительской работой среди мусульман Москвы, желающих ознакомиться с историей, правом, искусством мусульманского мира, научиться читать Коран по-арабски. Интересен опыт просветительской работы Уральского государственного университета (г. Екатеринбург), о котором рассказал В. А. Кузьмин: здесь проводятся вечерние занятия с учащимися средних школ, студентами вузов, предпринимателями и всеми желающими изучать турецкий язык.

В связи с ростом числа высших учебных заведений и потребностей в кадрах востоковедов большой проблемой в масштабах страны становится обеспечение соответствующего количества высокопрофессиональных педагогов. Многие выступавшие на конференции говорили о том, что востоковедные дисциплины в региональных университетах в основном закреплены за профильными кафедрами: историческими, философскими и т.д. Зачастую востоковедные курсы приходится читать неспециалистам, что отрицательно сказывается на качестве преподавания, глубине понимания истории и культуры восточных обществ, снижает заинтересованность студентов в выборе востоковедческой специализации. В тех вузах, где есть самостоятельные востоковедческие подразделения, ощущается нехватка специалистов с широкой, комплексной подготовкой, например по региональной проблематике, на чем остановился в своем выступлении доцент Восточного института ДВГУ А.Е. Кожевников.

стр. 142

В решении кадрового вопроса важную роль может сыграть создание системы проблемных научных центров в области востоковедения наподобие действующих в американских университетах, с работой которых ознакомил конференцию доцент Саратовского университета М.Д. Никитин. В отечественной практике уже имеются похожие примеры. В частности, в Уральском ГУ с 1997 г. в составе отделения международных отношений истфака функционирует кафедра востоковедения, которая организует и координирует весь учебный процесс в области востоковедения, включая преподавание языков. На кафедре на постоянной основе или на условиях совместительства работают историки и преподаватели японского и китайского языков, специалисты по культуре, литературе, этнологии, религиям, экономике, внутренней и внешней политике стран Востока.

Другой, возможно, менее затратный путь для повышения уровня преподавания востоковедных дисциплин - это привлечение вузами специалистов для ведения определенных курсов из признанных востоковедческих центров Москвы и Петербурга (ИСАА, СПбГУ, ИВ РАН и др.). Такая практика успешно развивается, например, в Казанском университете. Высказывались также предложения о целевой подготовке педагогов-востоковедов в ИСАА и СПбГУ для региональных вузов. В целом такое взаимодействие могло бы способствовать восстановлению нарушенных в последние годы тесных связей между вузовскими и академическими центрами востоковедения в столицах и на периферии.

Происшедшая в последнее десятилетие "автономизация" российских регионов способствовала расширению самостоятельных связей вузов с зарубежными партнерами. Сотрудничество со специалистами из стран Востока, привлечение зарубежных ресурсов, стажировки в востоковедных центрах за границей и участие в международных семинарах перестали быть привилегией столичных ученых и преподавателей. Однако, с точки зрения ректора МГИМО МИДа. А. В. Торкунова, используются еще далеко не все возможности для интеграции отечественного востоковедения в "мировую науку". Сотрудничество российских университетов и востоковедческих учреждений с Международным институтом азиатских исследований (Нидерланды), Северным институтом азиатских исследований (Копенгаген) и т.д. могло бы способствовать концептуальному обновлению учебных планов востоковедных дисциплин, особенно на региональном уровне, приблизило бы их к мировым стандартам обучения.

В последние годы выявилась еще одна кадровая проблема, не характерная для советского времени: в связи с отделением Казахстана, среднеазиатских и закавказских республик в России не оказалось специалистов по этим ныне самостоятельным странам. В СССР востоковедческие кадры по местной тематике готовились в самих этих республиках. Для восполнения этого пробела в Санкт- Петербургском университете, где туркестановедение и кавказоведение сложились как дисциплины еще в дореволюционный период, но были упразднены в 50-60-е годы, в феврале 1996 г. открыта кафедра Центральной Азии и Кавказа. Среди региональных вузов опыт работы по специализации студентов по проблемам новых государств Кавказа и Центральной Азии уже имеется в Волгоградском государственном университете, где при кафедре регионоведения и международных отношений открыта специализация "Россия и страны СНГ". В Тверском государственном университете с 1997 г. читается лекционный курс "Проблемы экономического и политического развития стран Содружества Независимых Государств и Балтии", в котором большое внимание уделяется изучению центральноазиатской проблематики.

Советский период оставил большие лакуны в ряде других востоковедных областей. Так, в Петербургском университете были полностью ликвидированы классическая индология и изучение христианского Востока, в вузах практически не велось преподавание иудаики и т.д. В качестве иллюстрации усилий по возрождению утраченных дисциплин можно привести Центр иудаики и еврейской цивилизации ИСАА при МГУ. Одной из его задач является подготовка кадров для востоковедных кафедр и отделений других университетов через систему магистратуры и аспирантуры.

При общем росте заинтересованности в знаниях о Востоке по всей стране преподаватели-востоковеды в последние годы столкнулись с проблемой недостатка обновленной, соответствующей современным требованиям литературы по всем дисциплинам - от учебных пособий по истории до учебников по восточным языкам. Судя по тому, что этот вопрос затрагивался практически в каждом выступлении на конференции, особенно преподавателями из региональных вузов, дефицит учебной литературы превратился в настоящее время в общенациональную проблему. Этому способствовал целый ряд факторов: сокращение тиражей

стр. 143

учебников, смена госстандартов по ряду гуманитарных дисциплин, в том числе по истории, разрыв связей между столичными востоковедными центрами и востоковедами, работающими на периферии, недостаточная материальная обеспеченность учебных заведений и самих преподавателей и студентов, сказывающаяся на их возможностях приобретения специальной литературы и т.д.

У преподавателей исторических кафедр особую обеспокоенность вызывает неадекватность имеющихся в их распоряжении учебных пособий требованиям современной исторической науки как в общетеоретических вопросах, так и в страноведческом аспекте. Доцент Казанского университета Б.М. Ягудин выразил надежду, что этот пробел будет восполнен шеститомной "Историей Востока", издаваемой Институтом востоковедения РАН. В нескольких выступлениях прозвучала высокая оценка журнала "Восток", важной роли публикуемых в нем материалов для учебно-преподавательской деятельности. Преподаватели высказали пожелание расширить в нем публикацию источников, а также материалов по истории стран Востока.

Преподаватели - историки, культурологи особое внимание обращали на дефицит хрестоматийных сборников, обеспечивающих студентам, не владеющим восточными языками, возможность ознакомления с источниками и документами. В нынешней ситуации, когда более доступны материалы, связанные с западными странами, это снижает заинтересованность студентов в выборе курсовых и дипломных тем по странам Востока. Вопрос об обеспечении вузов учебными пособиями настолько актуален, что он был включен особым пунктом в резолюцию конференции.

В то же время в заключительном документе конференции говорилось и о необходимости внедрять в востоковедное образование современные электронные средства и была поставлена задача создания единого информационного центра в области востоковедения. В выступлении доцента Ярославского ГУ Т.М. Гавристовой были отмечены большие возможности, предоставляемые Интернетом для работы как студентов, так и преподавателей при условии критического отношения к содержащимся там материалам по востоковедческим вопросам. Преимущества новых информационных технологий в преподавании востоковедных дисциплин были продемонстрированы на примере интернетовского курса "Введение в визуальную антропологию". В.Б. Иванов (ИСАА) представил присутствующим электронную версию "Курса персидского языка", впечатляющую различными возможностями использования звукового и зрительного ряда.

Свои разработки по использованию новейших современных технологий в изучении истории тюркских народов, в исламоведении представили Р.М. Рихимов и А.Б. Юнусови (оба - Башкирский гос. ун-т). В основном они касаются создания источнике - и предметно-ориентированных баз данных по соответствующей тематике. Несомненно, электронные технологии являются эффективным средством изучения востоковедных дисциплин. Тем не менее на конференции компьютерным методикам была посвящена лишь незначительная доля докладов. Совершенно очевидно, что низкая техническая оснащенность вузов России пока не позволяет рассчитывать на близкую перспективу компьютеризации востоковедных исследований и образования.

* * *

Конференция востоковедов не обошла стороной ряд теоретических и методологических вопросов в их применении к сфере образования. На первом пленарном заседании прозвучал доклад В. Б. Касевича (СПбГУ), в котором была сделана попытка дать определение востоковедения как науки в целом. Предложенное автором представление о востоковедении как единой науке о духовной и материальной культуре традиционалистских сообществ, однако, было критически оценено выступившими в последовавшей дискуссии. Так, С.В. Малахов (Омский гос. ун-т) заметил, что взгляд на востоковедение как на синкретическую науку был характерен для XIX в. Сегодня он не отвечает многообразию предметных и междисциплинарных исследований, которые объединяются под общей рубрикой востоковедческих наук. А.В. Торкунов указал, что в 70-80-х годах XX в. в отечественном востоковедении происходило достаточно четкое разделение на востоковедов-историков, востоковедов- филологов и востоковедов-экономистов и появилось новое поколение высокообразованных востоковедов, подготовка которых требует комплексного подхода.

стр. 144

Одной из главных тем как пленарных, так и секционных заседаний на конференции стал вопрос о необходимости качественного повышения методологического уровня отечественного востоковедения. Почти полное устранение отечественного востоковедения советского периода от проблематики мировых дебатов о методологических основах гуманитарных и общественных наук и ведение полемики в основном в рамках традиционного и обновленного марксизма часто приводило к упрощенческому, неоправданно схематизированному, а нередко и просто ошибочному взгляду на процессы, происходящие в странах Востока. Один из наиболее интересных докладов, предлагающих свой взгляд на "деидеологизацию" концепции истории, был представлен Л.Б. Алаевым (ИВ РАН). В нем были рассмотрены как положительные, так и отрицательные стороны ставшего популярным в последнее время цивилизационного подхода к историческому процессу. Докладчик по- новому поставил вопрос о значении революционных изменений в истории, которые, с его точки зрения, не ограничиваются производственной и политической сферами, но включают и область сознания. Особенно важными с точки зрения формирования мировоззрения молодого поколения, гуманизации его воспитания явились предложения Л.Б. Алаева о пересмотре отношения историков к политическим революциям и насилию в истории. В связи с этим он считает необходимым "почистить" учебники истории от перечисления и смакования многочисленных восстаний и насытить их сведениями о духовных процессах, об экономических, социальных, административных реформах.

Что касается непосредственно истории стран Востока, то докладчик считает необходимым вернуться к исследованиям роли колониализма в мировой истории, пересмотреть марксистскую догму о прогрессивности национально- освободительных движений и т.д.

В продолжение темы изменения методологических подходов в исторических науках в докладе А.В. Меликсетова (ИСАА) были поставлены вопросы о необходимости пересмотра ряда устоявшихся оценок событий в новой и новейшей истории Китая. Например, требует переосмысления подход к истории Китая начиная с середины XIX в. исключительно под углом зрения китайской революции, необходим новый анализ деятельности китайской компартии на различных исторических этапах и т.д.

Представители Дагестанского государственного университета Р.К. Киласов и Т.С. Тагизаде в своем сообщении коснулись проблем преодоления деформаций в изучении новейшей истории стран Ближнего и Среднего Востока. В отечественной литературе накоплен и обобщен значительный материал, который позволяет, с их точки зрения, раскрывать закономерности зарождения, подъема и созревания национально-освободительных движений, выявить роль национальных лидеров независимо от того, как протекала их деятельность и завершилась их политическая судьба. Необходимо дать новые научные оценки арабских концепций социализма, "турецкого социализма", "исламского социализма" и других идейно-политических концепций, возникших на Ближнем и Среднем Востоке в XX в.

Качественное повышение методологического уровня современного востоковедения имеет не только теоретическое, но и практическое значение. В частности, А.В. Торкунов отметил, что традиционные подходы не давали ответа на вопрос, как применить "восточноазиатскую модель" реформирования к российскому обществу, которое по ряду параметров кардинально отличается от "новых индустриальных стран" и Китая, а по другому ряду параметров схоже с ними. Регионоведческий методологический подход позволяет разделить модель развития на экономическую и политическую составляющие и рекомендовать использовать именно экономический опыт, накопленный при реформировании КНР, Южной Кореи, Тайваня в определенных сегментах российской экономической жизни.

Одним из нерешенных вопросов исторического востоковедения остается периодизация истории стран Востока. Эта проблема настолько важна для преподавателей-историков, что ни одно выступление, посвященное разработкам вузовского курса истории стран Азии и Африки, не обходилось без предложения собственного взгляда докладчика на хронологию. Эти соображения затрагивали как периодизацию всей истории на основе новой схемы основных переломных событий (Л.Б. Алаев), так и отдельные исторические этапы, например новейшую историю стран Азии и Африки (В.И. Тюрин - Саратовский гос. ун-т; В.Е. Шевелев - Ростовский гос. ун-т). Однако еще рано говорить о сформировавшемся подходе в этом вопросе. Разброс мнений определяется сложным, многослойным, многоплановым развитием самих афро-азиатских обществ в переломные моменты. В.И. Дятлов (Иркутский гос. ун-т) считает, что поскольку практически невозможно разработать периодизацию на основе единого концептуального подхода, то есть смысл применить чисто формальные критерии, например

стр. 145

брать за точку отсчета рубеж веков.

"Освобождение" исторической науки от "оков" марксистско-ленинской методологии требует пересмотра прежних программ, учебников, методов преподавания. Все выступавшие говорили о том, что направляющую, координирующую роль в этой сфере могли бы взять на себя ведущие востоковедные вузы страны - ИСАА при МГУ и СПбГУ. В этом направлении уже сделаны первые шаги. В ИСАА разработан проект "Программы по курсу "История стран Азии и Африки в XX в.", который может стать хорошей основой для обсуждения. Директор ИСАА М.С. Мейер сообщил о планирующейся подготовке учебника "История стран Азии и Африки в XX в."

Обращает на себя внимание тот факт, что в вузовскую практику все больше внедряются нетрадиционные методы обучения: ролевые игры, диспуты по различным научным темам. С одной стороны, это повышает степень посещаемости занятий студентами, с другой - будит их активность и инициативу, развивает навыки самостоятельного мышления и улучшает усвояемость учебного материала.

В вузовские программы включаются новые дисциплины. Опытом работы кафедры политологии Востока ИСАА поделился с присутствовавшими на конференции И. С. Тарасов, подчеркнувший важность изучения политической культуры переходных обществ стран Азии и Африки.

Повышение роли религиозного фактора в массовом общественном сознании восточных народов, политизация религий, создание теократических государств заставляют востоковедов обращать большее внимание на изучение религий в восточных обществах. В вузовские программы помимо общего курса истории религий вводятся специальные религиоведческие курсы по регионам. На кафедре истории стран Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии ИСАА, кроме курсов по традиционным религиям, разработан углубленный курс по истории распространения христианства в ЮВА. Изучение распространения христианства в ЮВА, как считают В. И. Антощенко и О.В. Новикова (оба - ИСАА), дает возможность дополнить картину причинно-следственных связей в некоторых исторических событиях. Так, притеснение католиков во Вьетнаме явилось важным побудительным мотивом для французских завоеваний в ЮВА. В современных азиатских обществах представляет интерес роль христианства в противостоянии этноцентрическим процессам.

Об особом внимании востоковедов к исламу свидетельствовало выделение на конференции исламоведческой тематики в отдельную секцию. Учитывая важность этой тематики для формирования толерантной личности, на ее заседаниях были поставлены актуальные проблемы преподавания ислама, в частности политизированного ислама. Состоялась дискуссия о преемственности классического ислама и современного ислама.

Отметим, что исламоведческие дисциплины в вузах обычно рассредоточены по нескольким кафедрам: арабской филологии, африканистики, иранской филологии, тюркской филологии, истории стран Ближнего Востока и т.д. В последнее время появляются спецкурсы "Исламоведения" (Башкирский гос. ун-т), спецсеминары по исламу (ИСАА). На семинаре в ИСАА "Роль ислама в средневековой истории" студентам предоставляется возможность самостоятельно выбрать методологические подходы в дискуссионных вопросах истории ислама, поощряется максимальная исследовательская самостоятельность при подготовке докладов.

Большое значение в современных условиях придается вузовским курсам по культуре народов Востока. Изучение культуры Востока позволяет дать студентам представление о стабилизирующей роли традиционных ценностей, которые оберегают самобытность народа при любых политических потрясениях. В Томском университете, например, спецкурс по культуре Китая и Японии закладывает основы для понимания студентами дальневосточной культуры, знакомит их с основными идейными течениями двух стран.

В Казанском государственном университете в программу обучения включены спецкурсы по духовной культуре народов Востока России, которые имеют как познавательное, так и воспитательное значение. Как подчеркнула профессор Казанского университета С.М. Михайлова, ключевое значение в рамках курса имеет вопрос о взаимоотношениях православно-славянской и тюрко- мусульманской культур в России. Тема культурных контактов особенно важна для регионов Поволжья и Приуралья. Изучение культуры народов Кавказа, особенностей их менталитета, традиций взаимоотношений поколений приобретает сегодня в свете событий в Чечне актуальное значение.

стр. 146

Нацеленность культурологических курсов на преодоление национально- этнической предубежденности, на поиск более универсального и терпимого миропонимания особенно важна в связи с ростом националистических настроений в студенческой среде. Н.Г. Щербаков (ИСАА) рассказал о разработанном преподавателями кафедры курсе "Становление и развитие националистических убеждений". Его авторы, используя зарубежный опыт преодоления расового и этнического противостояния, ставят перед собой задачу противодействовать распространяющимся в молодежной среде расистским и ксенофобским настроениям.

В ходе обсуждения учебных программ многие преподаватели выразили свое негативное отношение к включению в них теологических специальностей в связи с предполагаемым введением теологического курса, разработанного РПЦ. Такой подход не учитывает ни конфессионального плюрализма в нашем обществе, ни российской традиции отделения богословских дисциплин от светской системы высшего образования.

Несмотря на общий оптимистический дух, царивший на конференции, российские преподаватели-востоковеды вынуждены были констатировать, что на государственном уровне пока нет должного осознания важности востоковедческих курсов в общей системе гуманитарного образования. Министерство образования идет по пути централизованного свертывания объемов курсов по странам Азии и Африки, сокращения выделяемых на них учебных часов. По новому Госстандарту высшего образования из учебных планов вузов собираются, например, изъять такую дисциплину, как история стран Азии и Африки. Ее предлагается изучать в качестве факультативного курса или за счет часов, выделяемых на другие предметы. В вузовских программах явно преобладает европоцентристский подход, при котором изучению истории, философии, культуры западных стран уделяется больше внимания, чем востоковедным дисциплинам.

Между тем, как показал в своем ярком выступлении Л. Б. Давидсон (ИВИ РАН), в мире происходит постепенный поворот от европоцентризма к востокоцентризму, афроцентризму. Это связано не только с известными демографическими сдвигами, при которых доля европейцев в общей численности населения мира в следующем столетии будет неизменно сокращаться. В афро-азиатском мире развиваются собственные школы исторических, гуманитарных знаний. Их представителей больше не удовлетворяет сложившийся в Европе взгляд на ход мировой истории. Переоценке, переосмыслению подвергаются многие общепринятые концепции и понятия, которые, с точки зрения их критиков, сложились под воздействием "гегемонистских устремлений белого человека".

Подобные же процессы происходят и в бывших советских республиках, ставших независимыми государствами. Их больше не устраивает тот взгляд на историю, который им навязывался из России.

Российские ученые, в том числе и востоковеды, должны быть подготовлены к этим явлениям, которые, видимо, имеют долгосрочную перспективу. По мнению выступавших на конференции, будущие выпускники российских вузов должны владеть равным объемом знаний как по Западу, так и по Востоку. В программах поэтому необходимо соблюдать сбалансированный подход к изучению западного и восточного миров. В принятой по завершении конференции резолюции эта рекомендация Министерству образования была выделена отдельным пунктом.

Проблемы, стоящие перед вузовским востоковедением, многообразны и непросты. Их решение во многом зависит от федерального центра, местных властей, от хода дальнейшего экономического развития всей страны. Тем не менее работа конференции показала, что в сохранении и развитии востоковедного образования в регионах России большую роль играет инициативность и профессионализм преподавателей вузов. Участники конференции считают целесообразным продолжить проведение подобных встреч востоковедов- педагогов с целью обмена опытом по учебно-организационным вопросам и обсуждения методологических проблем востоковедных дисциплин. В резолюции конференции предложено проводить общероссийские форумы востоковедов- педагогов раз в три года, а также изыскать возможности для проведения региональных совещаний.

Постоянный адрес данной публикации: