Несмотря на достаточно большое количество исследованных в западно-сибирской лесостепи курганов раннего железного века, в погребениях, в основном разграбленных, от поясов сохраняются лишь отдельные элементы. Поэтому остатки тканых поясов, обнаруженные в кург. 7 могильника Чепкуль-9 в Притоболье, имеют большое значение для изучения данной категории находок. Они рассматриваются в контексте всей коллекции курганного погребального комплекса. Анализируется планиграфическое и стратиграфическое залегание инвентаря. Погребальный обряд и материалы захоронений позволяют отнести тканые пояса, как и другие находки из кургана, к саргатской культуре и датировать их в пределах III в. до н.э. - I в. н.э. При изучении текстильных образцов из погребений 2 и 3 применялся материаловедческий и структурный анализ. По технологическим признакам удалось реконструировать технологию изготовления текстиля. Изучение состава инвентаря и сопоставление с материалами из саргатских и других памятников раннего железного века в конечном счете позволили определить место пояса в погребальной одежде захороненных женщин и подробно описать внешний вид поясов в момент погребения.

Ключевые слова: курганный могильник Чепкуль-9, саргатская культура, погребения с остатками ткани, инвентарь, текстиль, тканый пояс, безворсовый ковер-килим, шерстяное полотно, полотно из волокон растительного происхождения, ткани от предметов одежды.

Введение

Пояса ранних и средневековых кочевников Азии изучаются в основном как одна из категорий материальной культуры, отражающая развитие этнокультурной традиции, и как определенная знаковая система [Добжанский, 1990]. Остатки наборных поясов раннесакского времени обнаружены на памятниках степей и лесостепей Евразии от Приаралья до Алтая и Тувы, включая Прикамье, Казахстан и Памир [Таиров, 2007]. В Западной Сибири и на сопредельных территориях данная категория находок является весьма редкой. Несмотря на достаточно большое количество исследованных саргатских курганов, в погребениях найдены в основном отдельные элементы поясов: костяные и металлические пряжки, накладки, наконечники и ременная (кожа) основа [Полосьмак, 1987; Матвеева, 1993, 1994; Культура..., 1997]. Поэтому остатки тканых поясов, обнаруженные в кург. 7 могильника Чепкуль-9, имеют большое значение для изучения этого предмета одежды.

Между тем тканые пояса, как и наборные, -не редкость у населения Западной Сибири, особенно в средневековый и исторический периоды; они хорошо известны по этнографическим материалам [Лукина, 1985; Федорова, 1994; и др.]. Наиболее представительная коллекция тканых поясов XV-XVIII вв. происходит с территории Томско-Нарымского Приобья [Боброва, Яковлев, 1994; Глушкова, 2002, с. 99 - 100].

Находки из курганного могильника Чепкуль-9, расположенного в лесостепной части Притоболья, подтверждают широкое распространение этого элемента костюма на обширной территории Западной Сибири в разные периоды и у представителей различных этнических групп.

Описание погребальных комплексов с поясами

Некрополь расположен на террасовидном дюнном всхолмлении южного берега оз. Чепкуль, входяще-

Рис. 1. План кург. 7 могильника Чепкуль-9.

го в систему Андреевских озер в междуречье Туры и Пышмы. Он состоит из 12 курганных насыпей, размерами от 15 до 35 - 40 м, высотой 0,4 - 1,0 м. Под курганы приспособлены дюнные возвышения, увеличивающие видимую высоту насыпей.

Курган 7 расположен в центральной части могильника, на краю небольшой низины, разделяющей дюну с курганами на две половины. Насыпь была "растащена" при распашке, ее размеры составляли 29x21 м, высота - ок. 1,0 м. Под ней обнаружены хозяйственные поселенческие ямы, относящиеся к эпохе раннего металла и баитовской культуре (эпоха раннего железа). К последней относится керамика из ям и обломок бронзового кельта. По углю из ям и дереву из погребений получен ряд радиоуглеродных дат, по двум из них (СОАН-6709 2 755 ± 80 л.н.; СОАН-6712 2 285 ± 130 л.н.)* поселенческий баитовский комплекс датируется в пределах VIII-IV вв. до н.э.

Погребальная площадка кургана ограничена двумя рвами, поздний из которых менее глубокий, заполненный черной супесью, частично перекрывает более глубокий со светлым заполнением. Диаметр по внешнему краю рвов составляет более 15 м, по внутреннему -ок. 12 м. На площадке и во рвах прослежено несколько поселенческих баитовских ям и 12 захоронений. За пределами площадки, восточнее рвов, обнаружено еще одно погребение, которое, скорее всего, непосредственно связано с курганным погребальным комплексом (рис. 1). Такое расположение захоронения, а также нестандартное, выходящее за рамки традиционного обряда, положение погребенного (на животе) и присутствие детской челюсти свидетельствуют об особом статусе покойного по сравнению с теми, что захоронены на площадке кургана.

Судя по стратиграфии и радиоуглеродным датам, полученным по дереву из погребений, кург. 7 содержит разновременные комплексы. Ранний представлен одним захоронением (N 8), расположенным в центре кургана, и более глубоким рвом, заполненным серой супесью. Более поздние погребения находятся к востоку (N 1, 2, 4 - 6, 10 и 13) и западу (N 3, 7, 9, 11) от центрального (рис. 1). В северной и юго-западной частях площадки захоронений нет. Центральная могила полностью разграблена, остальные не потревожены, что позволяет реконструировать погребальный обряд, а по частично сохранившимся в погребениях 2 и 3 остаткам тканей -полотно одежды умерших и тканые пояса.

Погребение 2 находилось в 0,5 - 0,6 м к северо-востоку от центрального (рис. 1). Могильная яма на поверхности материка прослеживалась как пятно неправильной формы темно-серого цвета. Впоследствии

* Радиоуглеродное датирование выполнено Л. А. Орловой, за что выражаем ей глубокую благодарность.

выяснилось: такая форма объясняется тем, что могилой была частично перерезана поселенческая яма, содержавшая баитовский сосуд, на котором покоился череп одного из погребенных. В процессе разборки заполнения могилы на глубине 0,05 м от уровня материка были обнаружены остатки трех плах, лежавших вдоль продольной оси ямы. Дерево плохой сохранности, коричневатого цвета. Скорее всего, это остатки деревянного перекрытия могилы. После снятия плах и дальнейшей зачистки выявились очертания подпрямоугольной могильной ямы, вытянутой по линии СВ - СЗ. Длина могилы 2,1 м, ширина в средней части 1,03, глубина ок. 0,15 м*. В яме находились скелетные остатки двух человек, погребенных головами на юго-запад (рис. 2).

Костяк 1 располагался у юго-восточной стенки могилы. Сохранились частично кости правой части скелета, принадлежавшие ребенку 4 - 5 лет**. В районе шеи и головы погребенного найдены крупные стеклянные позолоченные бусы (рис. 3, 1). Возле фрагментов черепа лежала золотая серьга в 1,5 оборота (рис. 3, 4), ниже которой находилось несколько стеклянных позолоченных бусинок. В районе шеи, груди и левого бедра погребенного найдены небольшие сферические серебряные бляшки, вероятно нашивавшиеся на кожаную основу (рис. 3, 5). Возможно, ими был обшит край куртки или же они входили в состав нагрудного украшения (ожерелья). В области левого предплечья обнаружены остатки железных изделий, представляющие собой три фрагмента, соединенные окислами железа (рис. 3, 6). Возле тазовых костей, в районе правой кисти погребенного, лежали два щитка от колец: один железный со вставкой из минерала (селенит?), которая полностью распалась при расчистке, другой бронзовый (рис. 3, 2, 3). У левой бедренной кости найдены остатки окрашенного красным лаком предмета из кожи или бересты и стеклянные позолоченные бусины.

Костяк 2 находился у северо-западной стенки могильной ямы. Сохранились частично кости черепа, таза, бедренные и берцовые, принадлежавшие ребенку 9 - 12 лет. При сооружении могилы, перерезавшей яму поселения баитовской культуры, на уровне дна устроители обнаружили сосуд, на который, как на подставку, уложили голову ребенка при погребении. Рядом с остатками черепа стоял другой сосуд, орнаментированный прямоугольными фестонами, выполненными гребенчатым штампом, и лежало пряслице (скорее всего, его имитация), изготовленное из фрагмента керамики (рис. 4, 1, 2). Здесь же найдены стеклянные бусины (рис. 4, 4). В районе левого виска находилась бронзовая серьга со вставкой из синевато-зеленого стекла (рис. 4, 6). На украшении сохранились остатки войло-

Рис. 2. План погр. 2.

Костяк 1: 1 - стеклянные позолоченные бусины; 2 - серебряные бляшки; 3 - золотая серьга; 4 - бронзовый щиток от кольца; 5 - железный щиток от кольца; 6 - остатки железных изделий; 7 - остатки предмета, окрашенного красным лаком.

Костяк 2: 1 - сосуд; 2 - керамическое пряслице; 3, 4- бусины; 5 - бронзовая серьга со вставкой; 6- береста с дырочками; 7- изделие из гофрированной кожи (?); 8 - бронзовый щиток от кольца; 9 - полые бронзовые фигурки уточек; 10 - остатки изделия, окрашенного красным лаком; 77, 12 - бронзовые пронизи; 13 - китайское зеркало.

Рис. 3. Материалы, обнаруженные с костяком 1 в погр. 2. 1 - бусы; 2 - железный щиток от кольца; 3 - бронзовый щиток от кольца; 4 - золотая серьга в 1,5 оборота; 5 - серебряные бляшки-нашивки; 6 - остатки железного ножа.

* Здесь и далее глубина от материка.

** Здесь и далее определения А. Н. Багашева и О. Е. Пошехоновой. Выражаем им благодарность.

Рис. 4. Материалы, обнаруженные с костяком 2 в погр. 2.

1 - сосуд; 2 - керамическое пряслице; 3 - полые бронзовые фигурки уточек; 4,7 - бусины; 5 - бронзовый щиток от кольца; 6 - бронзовая серьга; 8 - 11, 13 - бронзовые пронизи; 12 - остатки изделия, окрашенного красным лаком; 14 - китайское зеркало.

Рис. 5. Фрагмент остатков тканого пояса. Погр. 2, костяк 2.

ка (?) и волосы черного цвета, заплетенные в косичку. Не исключено, что серьга могла быть вплетена в косу покойного. В районе шеи и груди погребенного обнаружены бусина, остатки деревянного изделия, бересты с дырочками и тисненой (?) кожи. С левой стороны выше костей таза найден бронзовый щиток от кольца (рис. 4, 5). У левой бедренной кости лежали бронзовые пронизи в виде гофрированных трубочек и сомкнутых пластинок, а также три бусины (рис. 4, 7 - 11; 13); у правой - две полые литые бронзовые фигурки уточек с отверстиями в спине и остатками кожаных ремешков в них (рис. 4, 3). Скорее всего, "уточки" прикреплялись ремешками к тканому поясу, от которого сохранились фрагменты полотна из растительного волокна (рис. 5). Здесь же найдены остатки органического материала (кожи, дерева?), окрашенного красным, вероятнее всего, китайским лаком (см. рис. 4, 12). В районе левой стопы погребенного обнаружено разбитое в древности металлическое зеркало с петелькой, лежавшее отражающей поверхностью вниз и, возможно, находившееся в футляре из какого-то органического материала. На тыльной стороне изделия имеются орнамент и надпись, состоящая из групп иероглифов, расположенных по кругу (см. рис. 4, 14). А. Л. Ивлиев, ведущий научный сотрудник отдела средневековой археологии Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН (г. Владивосток), по написанию иероглифов и оформлению определил, что оно находит ближайшие аналогии среди зеркал Западной Хань (206 г. до н.э. - 8 г. н.э.) в Китае*. Такие изделия, по его словам, встречены в провинциях Шаньдун и Гуанси, правда, в последней аналогичное зеркало найдено в восточно-ханьском погребении, но во всех остальных случаях они датируются временем Западной Хань. По дереву из перекрытия погр. 2 Л. А. Орловой была определена дата (СОАН-6713 2 170 ± 80 л.н.), которая в некалиброванной системе достаточно хорошо согласуется с возрастом зеркала.

Погребение 3 находилось в 1,0 - 1,5 м к юго-западу от центрального (см. рис. 1). При расчистке погребальной площадки была хорошо заметна структура заполнения могильной ямы: по краям прослеживалась окрашенная супесь, в середине - материковая засыпка. На разрезе видно, что могила была впущена в уже насыпанный курган: ее материковая засыпка с включениями серой супеси перерезает темно-серую насыпь. На уровне материка по краям могила была заполнена темно-серой супесью, а в центральной части - серой, смешанной с материковой засыпкой.

В яме подпрямоугольной формы размерами 1,95x0,94 м, глубиной 0,76 м ближе к северо-восточной стенке находился костяк женщины 20 - 25 лет (рис. 6, 7). При расчистке местами (особенно над бронзовыми предметами) встречались остатки древесины, что, вероятно, свидетельствует о существовании деревянного перекрытия. Женщина была погребена на спине, головой на северо-запад. В западном углу могилы стояли два сосуда, третий лежал на боку рядом с черепом, четвертый стоял с правой стороны в ногах погребенной (рис. 8). С двух сторон у черепа найдены серьги, представляющие собой бронзовый листок с напаянными на него небольшими

* Выражаем глубокую благодарность А. Л. Ивлиеву.

Рис. 6. План погр. 3.

1 - сосуды; 2 - бронзовые серьги; 3 - бисер; 4 - остатки железного ножа; 5 - бронзовый браслет; 6 - бронзовые пластины с остатками тканей; 7 - бабочкообразные пронизи; 8 - бусины; 9 - сурьматаш; 10 - пронизи в виде спирали и гофрированной трубочки; 11 - минерал для чистки зеркала; 12 - керамическое пряслице; 13 - бронзовое зеркало со штырьком.

Рис. 7. Фрагмент погр. 3.

Рис. 8. Сосуды из погр. 3.

Рис. 9. Украшения из погр. 3.

1, 2 - бронзовые серьги; 3, 4, 6, 7,9- бусы; 5, 8- бисер.

спиральками и стерженьком (рис. 9, 1, 2). В районе шеи и нижней части головы погребенной находилось скопление бисера (рис. 9, 5, 8). Возможно, он был нашит на головной убор или верхнюю часть одежды.

Рис. 10. Находки из погр. 3.

1 - бронзовое зеркало; 2 - керамическое пряслице; 3 - бронзовый браслет; 4 - минерал для чистки зеркала; 5 - сурьматаш; 6 - 9 - бронзовые пронизи.

Здесь же находились две бусины. На костях предплечья правой руки были бронзовый узкий пластинчатый браслет, на концах которого заметны насечки, по четыре с каждой стороны (рис. 10, 3), и бусы черного цвета (см. рис. 9, б). Возле костей таза с левой стороны лежали четыре бабочкообразные бронзовые нашивки-пронизи (см. рис. 10, 6). Скорее всего, они были нанизаны на кожаные ремешки, оканчивающиеся двумя бусинами. Возле костей левой кисти найдены две пронизи, две бусины и сурьматаш (см. рис. 10, 5, 8). Судя по расположению, они, вероятно, подвешивались к поясу на тонких свисающих вниз ремешках, причем бусины находились на их концах.

Пояс состоял из девяти прямоугольных бронзовых пластин с двумя петельками на обратной стороне, в которые были продернуты кожаные ремешки, лицевая поверхность декорирована двумя продольными линиями насечек, по семь в каждой (рис. 11). Судя по расположению в могиле, пять пластин находились на спине погребенной, четыре - спереди, по две ближе к бокам; между этими парами прослежены остатки ткани, представляющие, скорее всего, концы пояса, завязанные узлом (рис. 12).

В районе щиколоток погребенной найдены россыпи голубых бусинок (см. рис. 9, 7, 9), которыми, вероятно, были расшиты края обуви, а может быть, на ноги были надеты бусы. В ногах умершей слева обнаружено бронзовое зеркало с обломанным и ремонтировавшимся в древности штырьком (см. рис. 10, 1), возможно находившееся в берестяном чехле, но не исключено, что береста покрывала дно могилы. Рядом лежали минерал, вероятно использовавшийся для чистки отражающей поверхности изделия, и имитация пряслица, изготовленная из стенки сосуда (см. рис. 10, 2, 4).

Рис. 11. Остатки левой части тканого пояса в погр. 3.

Рис. 12. Остатки центральной части тканого пояса в погр. 3.

Погребальный обряд и материал захоронения позволяют относить его к саргатской культуре и датировать в пределах III-II вв. до н.э.

Описание образцов текстиля тканых поясов

В погребениях 2 и 3 были найдены остатки тканей, находившиеся под массивными бронзовыми изделиями: в погр. 2 - рядом с полыми фигурками уточек, в погр. 3-е поясными пластинами. В первом случае обнаружен один слой ткани, во втором - четыре, расположенных друг над другом и относящихся к разным изделиям: два - к разным видам одежды погребенной, один - к тканому поясу и нижний - к коврику-подстилке. Сохранность всех текстильных фрагментов, несмотря на их незначительные размеры, достаточная для получения технологических характеристик ткани.

Текстиль из погр. 2. Текстильный фрагмент с максимальными размерами 7x6 см сохранился благодаря близости к металлу (бронзовым фигуркам уточек), о чем свидетельствуют буро-коричневые окислы, загрязняющие поверхность ткани. Имеются также механические загрязнения. Ткань рыже-коричневого цвета*. Кромок нет, ошибки в переплетении отсутствуют. Уток и основа неопределимы. Ткань очень плотная, толстая, но не грубая благодаря использованию тонких нитей. Нити основы (предположительно) толще уточных, свиты с помощью Z-кручения из двух одинарных также Z-кручения. Структура нити основы может быть описана формулой ZWZ. Уток состоит из двух одинарных нитей Z-кручения, свитых в жгут слабым S-кручением, формула ZWS. Плотность по основе составляет 25 - 30 нитей на 1 см, по утку - 12. Нити утка не выходят на поверхность образца, они находятся внутри плотно расположенных основных. Сырье предположительно растительное (волокна под приникающим светом бинокуляра не имеют блеска, непрозрачны; при сжигании ощущается запах горелой бумаги, остается характерный пепел).

Ткань определяется как основный репс из растительного сырья. Сложная витая структура нитей, большая плотность ткани являются причиной характерной "рябчатой" поверхности полотна и увеличивают его прочность.

Текстиль из погр. 3. Образец 1 (рис. 13, а) - фрагмент текстиля, сохранившийся благодаря близости к бронзовым пластинам пояса. Он оказался сложен в складки. После их расправления было выяснено, что ширина фрагмента 5,2 см, длина 5 см. Цвет темно-буро-коричневый, скорее всего, естественный.

Рис. 13. Образцы ткани из погр. 3.

а - обр. 1; б - обр. 2; в - обр. 3; г - обр. 4.

* Все образцы не тестировались на красители.

В образце имеются кромки, поэтому точно фиксируются основа и уток. Ткань очень плотная, толстая; на поверхности образца хорошо прослеживаются жгутики основных нитей; уток в полотне практически не виден, кроме места, где была сделана ткацкая ошибка. Основа и уток двойные. Основа состоит из двух одинарных нитей Z-кручения, сильно скрученных S-кручением, формула ZWS. Одинарные нити тониной 0,5 мм, двойные - 0,8 мм. Уток также состоит из двух одинарных нитей Z-кручения, но они не скручены друг с другом, формула ZWZ. Тонина одинарных нитей 0,5 мм. Плотность по основе составляет примерно 18 нитей на 1 см, по утку намного меньше -5 двойных нитей на 1 см. Сырье - шерсть (?); об этом свидетельствуют характерный запах жженого волоса, спекание волокон, их внешний вид под бинокулярным микроскопом.

Образец определяется как фрагмент тканого шерстяного пояса репсового переплетения (основный репс). Использование крученых, довольно толстых и прочных нитей в основе и утке позволяло увеличить прочность ткани.

Образец 2 (рис. 13, б) - фрагменты ткани величиной 5x2 и 3x2 см, сохранившиеся также благодаря бронзовым пластинам пояса. Цвет буро-коричневый. Несмотря на небольшие размеры фрагментов, их текстильные характеристики выявляются легко и точно. Это ткань полотняного переплетения, видимо, от одежды, обнаруженная между материалом тканого пояса и ковриком-подстилкой. Полотно очень плотное, без просветов; на поверхности визуально хорошо различимо регулярное полотняное переплетение. Кромки в полотне отсутствуют, поэтому основа и уток неопределимы. Все нити одинарные, Z-кручения, тониной 0,2 - 0,4 мм. Плотность по обеим структурам составляет 16 нитей на 1 см. Сырье растительное, об этом свидетельствуют запах жженой бумаги при сжигании и характер обугливания волокон.

Ткань определяется как растительное полотно. Образец 3 (рис. 13, в) - фрагменты также небольших размеров (1,5x1 и 3x2 см), располагавшиеся ниже обр. 2, но выше коврика-подстилки рядом с поясными бляшками. Ткань полотняного переплетения, с небольшими просветами, но довольно плотная, тонкая. Цвет буро-коричневый. Кромки отсутствуют, уток и основа неопределимы. Нити обеих структур одинарные, Z-кручения, тониной 0,4 - 0,5 мм. Плотность по одной структуре составляет 12 нитей на 1 см, по другой - 16. Обычно принято считать, что в подобных тканях регулярного переплетения плотность по утку меньше, чем по основе. Следовательно, нити первой структуры можно предположительно считать утком. Судя по органолептическим характеристикам, сырье - шерсть. Ткань определяется как шерстяное полотно. Образец 4 (рис. 13, г) - это три фрагмента (размеры 5,0x4,2; 4,0x3,6 и 6,0x3,6 см) очень плотного и довольно тонкого полотна репсового переплетения (уточный репс). Кромки отсутствуют, однако по технологическим характеристикам мы можем предположить, что это именно уточный репс, о чем, в частности, свидетельствует бороздчатая фактура ткани с бороздками вдоль толстой редкой двойной основы. Цвет буро-коричневый. Нити основы (предположительно) двойные, круто свиты (до 10 оборотов на 1 см) с помощью S-кручения из двух одинарных Z-кручения, формула SWZ. Нити утка одинарные, имеют слабое Z-кручение. Нити обеих структур тонкие (тонина основных - 0,2 мм, уточных -0,1 мм), ровные, высокого качества. Плотность по основе составляет 10 нитей на 1 см, по утку -до 60. Все эти характеристики свидетельствуют о высоком уровне ткацкого производства у населения, изготовившего полотно. Судя по органолептическим характеристикам, сырье - шерсть.

Ткань определяется как тонкий безворсовый шерстяной ковер-килим.

Подробное технологическое описание фрагментов текстиля позволяет сделать вывод о наличии в материалах погр. 3, как минимум, четырех видов тканых изделий: предметов одежды из растительного и шерстяного полотна, тканого шерстяного пояса и тканого тонкого шерстяного ковра-килима высокого качества (рис. 14).

Образец 1 (фрагмент пояса) из погр. 3 имеет много общих характеристик с образцом из погр. 2. На этом основании можно

Рис. 14. Остатки ковра-килима, на котором лежала бронзовая пластина тканого пояса, из погр. 3. Слева видны остатки тканей одежды погребенной.

предположить, что и последний также является фрагментом тканого пояса, но изготовленного из растительного сырья.

Пояса с подобной структурой переплетения были широко распространены в Западной Сибири в более позднее время (например, они представлены в материалах XIII-XIV и XV-XVI вв. Сайгатинского могильника, в Томско-Нарымском Приобье повсеместно в XV-XVI вв. и позже, вплоть до XIX в.). Все они изготовлялись из двойных нитей основы высокой плотности, двойных или одинарных утков с меньшей плотностью, которые благодаря этому не выходят на поверхность полотна. Возможно, такая технология использовалась и раньше (но пояса не сохранились). Она универсальна, т.к. позволяет сформировать плотное и прочное полотно, что необходимо для данного предмета одежды. Вообще тканые пояса в древности были распространены гораздо шире, чем это обычно представляется. Об их использовании, в т.ч. и в обрядовой (ритуальной) практике, имеются многочисленные этнографические свидетельства. Очень часто тканые пояса находят в погребениях. Возможно, это дань какой-то культурной традиции. Но технология изготовления таких поясов надэтнична именно в силу своей универсальности.

Совершенно очевидно, что образцы 2 и 3 из погр. 3 имеют много общего в технологических характеристиках и отличаются лишь по признаку "сырье". Видимо, ткани делали по одной технологии, значительно отличающейся от той, что применялась при изготовлении поясов и ковров-килимов. В рамках технологической традиции производства тканей для одежды использовался станок с приспособлением для фиксации расстояния между нитями (находит отражение в одинаковой плотности по основе). По всей вероятности, это горизонтальный станок с бердом. Для изготовления пояса применялось более простое приспособление, где расстояние между нитями основы строго не фиксировалось (отсутствовало бердо, можно предположить наличие основоразделителя и ниченки для образования и смены ткацкого зева). Ковер-килим с описанными технологическими характеристиками (толстая редкая основа и тонкий плотный уток) мог быть сделан только на вертикальном ткацком станке, где жестко закреплялись нити основы.

Заключение

Благодаря присутствию в погребениях 2 и 3 достаточно массивных бронзовых предметов, окислы которых законсервировали органические остатки, стало возможно реконструировать не только тканые пояса, ткани погребальных одежд, но и некоторые нюансы погребального обряда.

Рис. 15. Реконструкция тканых поясов из погр. 2 (а) и 3 (б).

Наличие у подростка 9 - 12 лет, захороненного в погр. 2, тканого пояса со спускающимися от него вниз на кожаных шнурках бронзовыми пронизями и "уточками" и отсутствие такового, во всяком случае с бронзовыми украшениями, у ребенка 4 - 5 лет, захороненного там же, вероятно, свидетельствует об определенном возрастном рубеже начала их ношения. Мы не исключаем, что право носить пояса имели девушки, прошедшие обряд инициации. На женский пол подростка в погр. 2 косвенно указывает присутствие пряслица, точнее, его имитации, бронзовой серьги со вставкой и китайского зеркала. У младшего ребенка также была серьга, но она представляла собой проволочное золотое колечко в 1,5 оборота. Тканый пояс из погр. 3 также принадлежал женщине 20 - 25 лет, что подтверждается и наличием в инвентаре пряслица-имитации из стенки станкового сосуда, серег из бронзы, бронзового зеркала со штырьком.

Пояс погребенной в парном детском захоронении, скорее всего, представлял собой полосу достаточно плотной растительной ткани, к которой слева, вероятно, на трех ремешках с бусинками на концах были прикреплены бронзовые гофрированные пронизи и пластинки, свернутые в колечки, а справа, также на ремешках, - две бронзовые литые "уточки" (рис. 15, а).

Положение текстильных предметов в погр. 3 позволяет реконструировать не только пояс, виды одежды на погребенной женщине, но и обустройство дна могилы. Скорее всего, на дне лежала береста, а сверху нее ковер-килим. На покойной была рубаха из рас-

тительного полотна, поверх нее шерстяная одежда (кафтан или халат?), подпоясанная тканым шерстяным поясом.

На плотную ткань основы пояса на ремешках, продернутых в петли, были прикреплены девять бронзовых пластин: сзади (т.е. на спине) - пять, спереди ближе к бокам - по две с каждой стороны. На животе концы пояса завязывались узлом. С левой стороны с пояса свисали два ремешка с нанизанными на них бронзовыми пронизями, одна из которых гофрированная, другая - проволочная спираль, и с бусинами на концах. С этой же стороны на ремешке крепился и сурьматаш. Справа свисал ремешок с четырьмя пронизями-пластинками бабочковидной формы и двумя бусинами на конце (рис. 15, б).

Текстильные тканые пояса с украшениями, вероятно, играли в саргатском обществе особую роль. С одной стороны, они были неотъемлемым предметом одежды женщин, достигших совершеннолетнего возраста, с другой - служили основой, на которую крепились женские аксессуары и украшения. Не исключено, что на такую же тканую основу прикреплялись и золотые пластины с изображениями сцен терзания травоядных хищниками, являющиеся накладками, скорее всего, мужских поясов. Вероятно, уже у ранних кочевников начало формироваться особое отношение к поясу как к предмету одежды, показывающему особый статус его владельца. Мы не исключаем наличие в костюме других категорий саргатского населения (дети, низшие и зависимые слои) поясов, в т.ч. и тканых, но, судя по всему, они имели исключительно практическое назначение.

Список литературы

Боброва А. И., Яковлев Я. А. К вопросу о роли и значении погребального инвентаря позднесредневекового населения Нарымского Приобья: пояс // Кузнецкая старина. - Новокузнецк: Изд-во Новокузнецк. гос. пед. ин-та, 1994. -С. 61 - 88.

Глушкова Т. Н. Археологические ткани Западной Сибири. - Сургут: Сургут. гос. пед. ин-т, 2002. - 206 с.

Добжанский В. Н. Наборные пояса кочевников Азии. - Новосибирск: Изд-во Новосиб. гос. ун-та, 1990. - 164 с.

Культура зауральских скотоводов на рубеже эр: Гаевский могильник саргатской общности: антропологическое исследование. - Екатеринбург: Екатеринбург, 1997. - 180 с.

Лукина Н. В. Формирование материальной культуры хантов (восточная группа). - Томск: Изд-во Том. гос. ун-та, 1985. - 364 с.

Матвеева Н. П. Саргатская культура на среднем Тоболе. - Новосибирск: Наука, 1993. - 175 с.

Матвеева Н. П. Ранний железный век Приишимья. - Новосибирск: Наука, 1994. - 152 с.

Полосьмак Н. В. Бараба в эпоху раннего железа. - Новосибирск: Наука, 1987. - 144 с.

Таиров А. Д. Кочевники Урало-Казахстанских степей в VII-VI вв. до н.э. - Челябинск: Изд-во Юж. -Урал. гос. ун-та, 2007. - 274 с.

Федорова Е. Г. Историко-этнографические очерки материальной культуры манси. - СПб.: Петербургкомстат, 1994. - 285 с.

Материал поступил в редколлегию 23.04.08 г.

Permanent link to this publication: