Развитие мировой цивилизации неотделимо от истории экономического соперничества государств. Беспощадная и продолжительная дуэль Византии и Ирана за господство в Красноморском мегарегионе с конца IV и вплоть до второй половины VI в. - один из кульминационных примеров геополитического противостояния в мировой истории.

Цель статьи - проследить развитие имперского плана, воплощение которого достигло своего пика при Юстиниане I (527 - 565). Анализ политической, экономической и религиозной ситуации в целом (с привлечением греческих, сирийских, византийских, южноаравийских и классических арабских источников), осмысление взаимосвязи исторических событий помогут рассмотреть в новом ракурсе столь яркое событие доисламской истории Аравии, как "Поход слона", явившийся результатом столкновения мекканских и химйаритских торговых интересов, но не только. По моему мнению, "Поход слона", скрытым инициатором которого являлся Константинополь, был призван стать последней военной кампанией Византии, предшествовавшей ее открытому нападению на Иран.

Одной из важнейших целей Юстиниана было активное присутствие Византии в Южной Аравии. В этом византийский император преуспел значительно больше своих великих предшественников: Александра Македонского, Гая Юлия Цезаря, Октавиана Августа (Strabo 16, 4, 22 - 24) [Strabo, 1917 - 1932] и Юлиана.

В рассматриваемый период не менее эффективным механизмом внешнеполитического влияния Византии и Ирана в Южной Аравии, чем военные походы, была религиозная экспансия. Путь для нее открывался для Юстиниана через христианизацию Эфиопии, с которой у аравийцев существовали давние культурные и торгово-экономические связи. Они простирались и шире: на северо-восточное африканское побережье, где находились аравийские колонии¹ .

¹ Одним из ярких фактов арабского экономического присутствия в Северо-Восточной Африке в раннем средневековье явилась активная разработка аравийцами изумрудных копий. В конце IV в. разработка северных и южных россыпей перешла в руки блеммиев-беджа, захвативших Смарагдовую гору [Берзина, 1992, с. 180]. Изгнание аравийцев с мест добычи изумрудов и других драгоценных камней блеммиями, которые воспользовались прекращением римско-египетского и мероитского контроля, отразилось на поступлениях в казну царя химйаритов и послужило причиной похода против блеммиев одного из химйаритских царей. Арабские историко-эпические предания, связанные с доисламским Йеменом, содержат воспоминания о походе некоего царя, Абу Малика, в Восточную пустыню. [Берзина, 1992, с. 178 - 180]. Об отождествлении сына Абу Малика - Ал-Акрана, прозванного "тубба'" [Пиотровский, 1977, с. 45 и ел.] с главным героем эпических преданий о доисламской Аравии - Ас'адом ал-Камилом, восходящим к реальной исторической личности - химйаритскому царю Абу Карибу Ас'аду, правившему с конца IV до середины V в. - См.: [Пиотровский, 1977, с. 35 и ел., 196 - 197; Берзина, 1992, с. 180, 184].

стр. 136

Йеменский квазимонотеизм, явившийся результатом слияния внутренних религиозных тенденций² и знакомства с монотеистическими религиями (иудаизмом и христианством), был самым тесным образом связан с политической ситуацией. Неопределенность сохранялась, пока йеменские цари хотели подчеркнуть свою непричастность к политически окрашенным религиям, и она исчезала, когда цари и знать переходили к поискам таких внешнеполитических контактов, которые неизбежно несли с собой влияние новых религий [Пиотровский, 1985, с. 157].

Византийская политика ортодоксального христианства, целью которой было обеспечить контроль над южноаравийским торговым путем из Средиземноморья в Индию, натолкнулась в первой половине VI в. на "иранский барьер": Сасаниды покровительствовали иудейской торговле, в противовес византийской [Пигулевская, 1964, с. 80]. Положение империи осложнилось еще и тем, что вера в Христа воспринималась теперь не только в форме ортодоксии, но и монофизитства, ставшего особенно значимым в Египте, приморской Сирии и северной, византийской Месопотамии, а также несторианства, распространявшегося в Персии [Пигулевская, 1951, с. 245]. Иран поощрял иудейское влияние в Химйаре и соглашался терпеть несториан, гонимых в Византии [Пигулевская, 1964, с. 80]. Оплотом монофизитства в Йемене становится крупный торговый центр Наджран. Византия стремилась изменить данную религиозную ситуацию, используя как светскую дипломатию, так и религиозные проповеди, с целью организовать внутреннюю жизнь арабских городов в своих интересах в рамках православной идеологии. "Законы Химйаритов" являются литературным памятником, выражающим эту тенденцию [Пигулевская, 1951, с. 250 - 259].

Распространение христианства, в свою очередь, провоцировало недовольство части химйарской знати. Политически противопоставив себя эфиопскому влиянию и монофизитству, объявивший себя потомком химйаритских царей из династии Абкариба Ас'ада ал-Камила Йусуф Ас'ар, прозванный арабским преданием Зу Нувас ("Тот, что с локонами") [Пиотровский, 1991, с. 158] принял иудаизм, сделав его официальной религией Йемена. Началось изгнание из страны эфиопов и преследование связанных с ними христиан-монофизитов. В 525 г. Наджран покорился Йусуфу Ас'ару, который лично возглавил там казни христиан-монофизитов, что вызвало бурную реакцию в христианском мире. Позднее это событие нашло свое отражение в Коране и Сире [см.: Пиотровский, 1985, с. 18, 21 - 22, 25 - 27 и др.; Коран. Сура "ал-Бурудж" ("Башни", 85:4 - 9; 10); Пиотровский, 1991, с. 159; Ибн Хишам, 1995, с. 22,24 - 25, а также: Жизнеописание Пророка Мухаммада..., 2002, с. 16 - 19].

Победа иудаизма в стратегически важнейшем для империи Химйаре нанесла бы сокрушительный удар по византийскому влиянию в красноморском регионе и означала бы доминирование здесь Ирана. Для Юстиниана это было недопустимо. За агрессивной идеологической проповедью в виде пафосных сочинений о муках христианских праведников, среди которых одним из ярчайших является "Послание Симеона Бетаршамского" [Пигулевская, 1964, с. 79], последовала военно-политическая акция. При поддержке Византии Эфиопия вторглась в Южную Аравию³ . Совместно с недо-

² Тенденция к формированию монотеизма в Йемене развивается на фоне постепенного сокращения числа богов и особого возвышения во II-IV вв. Алмакаха, который становится единственным богом, упоминаемым в конечных заклинаниях [см.: Ryckmans, 1964, p. 415; Пиотровский, 1985, с. 156].

³ В византийский период Аксум воспринимался как часть индийского мира, где Великая (Большая) Индия - собственно Индостан, Малая Индия - Южная Аравия, а Внутренняя Индия - Аксум [Пигулевская, 1951, с. 121 - 122; 225]. Именно так называли части побережья Индийского океана итинерарии того времени. Эта традиция просуществовала века. Население Абиссинии (Эфиопии) называли индами, а страну - Индией еще в XIV в. [Котрелов, 1982, с. 57, 61, 111; Берзина, 1992, с. 253]. О "градации" эфиопов (аксумиты, мероиты, элефантофаги, нигриты, нубеи, одрангиды, пирреи, пещерные троглодиты и др.) см.: [Берзина, 1992, с. 348].

стр. 137

вольной Йусуфом Ас'аром знатью эфиопы свергли царя-иудея. Но уже в 531 г. (или 532 г.) потерял престол и занявший место Зу Нуваса первый ставленник эфиопского царя в Химйаре - Сумайфа Ашва (в греч. источниках - Эсимфея). Восставшие эфиопские войска при поддержке местных жителей [Лундин, 1961, с. 61 - 63] "поставили царем другого, по имени Авраам" [Procopius, vol. I, p. 107]:

"Негус отправил ' Арйата Абу Сахма с четырьмя тысячами [воинов] в Йемен. И он покорил Йемен, и воздал царям, и принизил бедняков. И вот поднялся муж из эфиопов, которого звали Абраха ал-Ашрам ("ал-Ашрам" - с рассеченной губой, лицом. - Е. Г. ) Абу Йаксум (раб Аксума, т.е. Эфиопии) и призвал людей к покорности себе, и они согласились на это. Тогда убил [Абраха] 'Арйата и овладел Йеменом" [Абу Джа'фар Мухаммад б. Джарир ат-Табари, 1995, т. I, с. 443 - 444].

Арабские источники не сохранили деталей хода восстания. В частности, Ибн Ис-хак и ат-Табари приводят лишь рассказ о поединке между возглавившим восстание Абрахой и 'Арйатом [см. текст ат-Табари: Annales..., p. 930 - 933; Noldeke, 1879, p. 195 - 199; Ibn al-Athiri, 1863, p. 312 - 313]⁴ :

'"Арйат пробыл на земле Йемена долгие годы, властвуя над ним. Затем власть Эфиопии над Йеменом стал оспаривать Абраха ал-Хабаши ("эфиопский"), так что эфиопцы в Йемене раскололись между ними. К каждому из них примкнула часть из них. Потом выступил один против другого. Когда люди начали сходиться для битвы, Абраха обратился к Арйату: "Не делай так, чтобы столкнулись эфиопы друг с другом и были истреблены. Встретимся один на один. Кто из нас поразит другого, то к нему пойдет войско другого". Арйат послал ему ответ: "Ты прав". И вышел к нему Абраха. Он был человек низкорослый, тучный, придерживался христианской религии. К ему вышел Арйат. Это был человек красивый, крупный и высокого роста. В руке он держал копье. За Абрахой находился его слуга по имени Атауда и защищал его спину. 'Арйат поднял копье и ударил Абраху, стремясь попасть по темени. Копье попало в лоб Абрахе и рассекло бровь, нос, глаз и губу. Поэтому был прозван Абраха "ал-Ашрам", то есть "человек с рассеченным лицом". Атауда напал на 'Арйата за спиной Абрахи и убил его. Войско 'Арйата перешло к Абрахе, и вокруг него собрались эфиопы в Йемене. И заплатил Абраха выкуп за 'Арйата" [Ибн Хишам, 1995, с. 18 - 22, 24 - 25, 31 - 43; см. также: Жизнеописание Пророка Мухаммада, 2002, с. 14 - 19, 26].

Сведения об Абрахе скудны и противоречивы. Как отмечает Н. В. Пигулевская, из греческих источников только Прокопий Кесарийский сохранил верную традицию, по которой Абраха (Авраам) являлся вторым царем химйаритов после победы над ними Элла Асбаха (греч. Элесбоа) в 525 г. Для "Законов Химйаритов", как и для "Мученичества Арефы", Авраам - ставленник Элла Асбаха, первый царь Химйаритов, поставленный им [Пигулевская, 1951, с. 316]. Абраха также - единственный из химйаритских царей, о котором сообщают "Дни арабов" [Лундин, 1961, с. 62]. Сведения о жизни Абрахи до воцарения отсутствуют. Остается неясным и его происхождение. Большинство арабских источников утверждает, что Абраха был командиром эфиопского войска. Однако по свидетельству Прокопия Кесарийского, Абраха был лишь простым воином, "христианином, рабом мужа ромея", который жил в Адулисе и имел свое торговое дело [Пигулевская, 1951, с. 314]⁵ . Подтверждение этой версии можно найти в "Китаб ал-агани" и в более кратких редакциях у ад-Динавари и ат-Табари [Лундин, 1961, с. 62].

Подражая йеменским царям IV-V вв., Абраха возобновил походы на север, во Внутреннюю Аравию, одновременно стремясь восстановить йеменский контроль над торговыми путями, остановить наступление на Йемен кочевых племен с севера, стараясь помешать росту новых торговых и религиозных центров, в частности Мекки. Сохранившиеся надписи Абраха свидетельствуют о том, что он вел активные насту-

⁴ Другую версию приводит ал-'Азраки [Azraki, 1858, p. 87 - 88], но его сообщение весьма кратко и неясно [Лундин, 1961, с. 61 - 62].

⁵ Сведения Прокопия подкрепляются анализом эпиграфического материала [Лундин, 1961, с. 62].

стр. 138

пательные действия в направлении двух основных торговых путей Аравии - пути из Йемена на восток, через Иемаму, и пути на север, через Хиджаз. М. Б. Пиотровский отмечает, что "на самом деле походов было много, и конкретные их поводы были различны" [Пиотровский, 1991, с. 158].

При Абрахе вместе с укреплением политических связей с Византией ширится и религиозное проникновение империи в Южную Аравию. Именно так оценивает политическую обстановку того времени столь признанный знаток, как Прокопий Кесарийский, который также считает рост византийского влияния в Химйаре одной из главных причин возобновления ирано-византийских войн [Лундин, 1961, с. 64].

Проявлением этого влияния явилось в Южной Аравии возведение христианских храмов. Строительство в г. Сана базилики, отличавшейся особенной красотой и великолепием, велось, согласно мусульманскому преданию (в том числе сообщения ат-Табари), с участием византийских мастеров, присланных самим императором. Именно Сана, а не Тафар, который считается главным городом Химйара на основании других источников, фигурирует у ат-Табари в качестве столицы [Пигулевская, 1951, с. 316 - 317].

Согласно христианским источникам, из Византии к Абрахе был послан православный епископ Грегентий, составивший для химйаритов ряд сочинений, разъяснявших им основы истинной христианской веры ("Житие", "Законы Химйаритов", "Спор с Эрбаном"). По мнению М. Б. Пиотровского, можно предполагать, что тогда Абраха официально принял православие [Пиотровский, 1985, с. 165].

Другим знаменательным событием стало освещение построенной ранее церкви в Марибе, где "было возобновлено богослужение" [Пигулевская, 1951, с. 327]. Расширение паствы открывало империи пути к торгово-экономическому доминированию в красноморском регионе. Желая сузить вокруг Ирана "религиозное кольцо", Юстиниан осуществляет православное строительство в Сирии. Пример тому, знаменитый Сиднайский монастырь.

Между тем в Химйаритском государстве продолжали существовать сильные группировки, заинтересованные в торговых и политических связях с Сасанидским Ираном. Объединительная политика Абрахи и поддержка им мелкой знати вызвали сопротивление кайлей ⁶ , что делало его положение непрочным и вынуждало его искать примирения с Эфиопией. Вскоре после смерти Элла Асбаха Абраха признал верховную власть его преемника. Хотя зависимость Абрахи от Эфиопии была в значительной мере номинальной, соглашение с негусом укрепило положение правителя Химйара, получившего реальную поддержку со стороны Аксума, что было выгодно Византии [Лундин, 1961, с. 65 - 66]⁷ .

Урегулировав политическое противостояние Аксума и Химйара, подавив в 541 - 542 гг. восстание Йазида б. Кабшата и кайлей, восстановив после прорыва Марибскую плотину (которая, согласно одной из гипотез, была разрушена по его же приказу, чтобы парализовать сопротивление восставших)⁸ , Абраха вынашивал новые планы. В середине 40-х гг. VI в. в центральной и северной Аравии сложилась обстановка, благоприятствовавшая реализации замыслов властителя химйаритов, пытавшегося остановить распад Киндитского княжества, укрепить его и тем самым возродить влияние Химйаритского царства в Центральной Аравии.

⁶ Кайл, (мн.ч. акйал) - йеменская знать [Пиотровский, 1985, с. 219; Пиотровский, 1977, с. 157].

⁷ Государство названо по его столице - г. Аксум. Территория Аксумского царства, первые упоминания о котором относятся к I в. н.э., приходится на часть современной Эфиопии, равнозначным и взаимозаменяемым топонимом с которой является Куш. Пришедшее из древнеегипетского языка, оно дало название войнам Эфиопии и Химйара: "кушито-химйаритские". В VIII в. н.э. Аксум приходит в упадок [подробнее см.: Берзина, 1992, с. 4, 39, 47, 67, 82 - 85, 87 - 88, 90 - 94, 96, 98, 100, 133 и т.д.].

⁸ О восстановлении плотины повествует надпись СШ 541 [Пиотровский, 1985, с. 23].

стр. 139

Об одном из походов химйаритов на север рассказывает обнаруженная Гонзаго Рикмансом в 1953 г. надпись Ry 506, выбитая от имени царя Абрахи в скале вблизи колодца ал-Мурайгхан, расположенного на пути, ведущим с юга Аравийского полуострова к Мекке. Надпись имеет дату - 662 г. эры химйаритов, т.е. 547 г. н.э. [Пигу-левская, 1964, с. 179]. Объектом похода в надписи названо бану (племя) ма'адд [Лун-дин, 1961, с.72], вернее, союз ряда могущественных североарабских племен, хорошо известное по арабской традиции, византийским источникам и эпиграфическим данным. На политической арене Аравии в VI в. ма'адд также фигурирует наряду с Лах-мидами и Гассанидами, имевшими в тот период значительное влияние. Лахмидское княжество, со столицей в городе ал-Хира, было вассалом Ирана. Владения Лахмидов распространялись до византийских границ. Через них Сасанидский Иран осуществлял контроль над значительной частью караванного пути в Центральную Аравию. Бану ма'адд было в подчинении у Лахмидов, в союзе с которыми оно воевало с врагами персов. К их числу принадлежали Гассаниды, династия правителей другого мощного арабского княжества, происходящая от южноаравийских (т.е. йеменских или кахтанидских) племен. Под их властью находились арабские земли Византийской империи от Евфрата до Акабского залива. Княжество Гассанидов являлось вассалом Византии, которая в 581 г. сама же, не заинтересованная в дальнейшем росте его могущества, спровоцировала его распад.

Ry 506, как отмечает А. Г. Лундин, подтверждает предположение о коренном изменении соотношения сил в Центральной Аравии 40-х гг. по сравнению с 30-ми гг. VI в., резком уменьшении владений и влияния химйаритов, о распаде Киндитского государства, вассального Химйару и оберегавшего вместе с племенем мазхидж его северные границы [Лундин, 1961, с. 79].

Ry 506 сообщает, что во время похода Абрахи на север против бану ма'адд восстало племя 'амир б. са'са'а, обитавшее на побережье Красного моря. Тогда против него (и каких-то других племен) были посланы отряды киндитов под началом Абу Джаби-ра, а также отряды мурад (одна из ветвей рода мазхидж )⁹ и са'д (ветвь са'д ал-'аши-ра ). Во главе с другим военачальником Абрахи - Башаром б. Хисна - они разгромили отряд 'амиритов (т.е. 'амир б. са'са'а) на хиджазской, северной, дороге у колодца Турабан [Лундин, 1961, с. 76 - 77].

Тем временем Абраха с основными силами продолжал поход и, встретившись с бану ма'адд в местности, названной в надписи Халабан [Лундин, 1961, с. 75] (Хулубан) [Пиотровский, 1985, с. 23, 176, 177, 213], разбил его. Лахмиды, связанные войной на севере, не могли оказать ма'аддитам существенной поддержки, и племя было вынуждено признать верховную власть Химйаритского государства и выдать заложников. После этого начались переговоры о мире с Лахмидами, которые, видимо, вел 'Амр ибн ал-Мунзир, лахмидский наместник ма'адд; по условиям мира 'Амр, очевидно, остался наместником ма'адд, но признал власть Абрахи [Лундин, 1961, с. 77 - 78].

Для понимания причин и задач похода Абрахи принципиально важна его датировка, по поводу которой до сих пор ведутся споры, вызванные в первую очередь отсутствием устойчивой системы летоисчисления в доисламской Мекке. В основном называют две даты: 547 г. (Н. В. Пигулевская, М. Б. Пиотровский) и 570 г., именуемый в хиджазской (а позднее в арабо-мусульманской) традиции "годом слона", признанный также классическими арабскими историками годом рождения Мухам-

⁹ Подробнее о мазхидж см.: [Лундин, 1961, с. 75; Пиотровский, 1985, с. 214].

стр. 140

мада¹⁰ . Но и эта каноническая дата имеет варианты. Так, исследуя систему доисламского летоисчисления мекканцев, египетский астроном середины XIX в, Махмуд Эфенди обращается к ал-Мас'уди¹¹ , который пишет/.../:

"То, что есть подлинного во всем том, что было сказано о рождении Пророка, так это то, что оно произошло пятьдесят дней спустя после прихода эфиопов с их слонами к Мекке. Они осадили Мекку в понедельник, за тринадцать дней до истечения месяца "мухаррам" года 882 эры Зу-л-Карнейна [Александра Великого] (т.е. эры Селевкидов), который соответствует 216 году Эры арабов¹² , начинающейся с "Паломничества предательства", и сороковому году царствования Кесра-ну-Шервана. Пророк родился 8 дня месяца раби ал-аввал этого года. Дата, которую приводит ал-Мас'уди выпадает на 571 год от Р. Х. В итоге Эфенди пришел к заключению, "что Пророк Мухаммад родился в понедельник, дня 9-го месяца раби ал-аввал, или 20-го апреля 571 года от Рождества Христова"" [Effendi Mahmoud, 1858, с. 16 - 22].

Неоднозначность интерпретаций, связанных с датировками исторических событий, схожа в арабской традиции с применением параллельных сюжетов о языческой истории арабов. Классический пример тому - отождествление сына Абу Малика - ал-Акрана, носившего титул древнейеменских правителей "тубба"'¹³ и упомянутого в коранических сурах "Духан" и "Каф" [Пиотровский, 1977, с. 45 и ел.; Берзина, 1992, с. 184], с Ас'адом ал-Камилом. Этот главный герой эпических преданий о доисламской Аравии восходит к реальной исторической личности - химйаритскому царю Абу Карибу Ас'аду, правившему с конца IV до середины V в. Такое отождествление дало толчок дальнейшим идентификациям Ас'ада с героями нейеменских преданий и легенд. В Медине произошла замена Ас'адом неопределенного тубба' Абрахи - в хиджазском сказании о "Походе слона", Александра Македонского - в легенде о походе в "Страну мрака" [Пиотровский, 1977, с. 103]¹⁴ .

Данное отождествление наглядно иллюстрирует допущение "наложения образов" легендарных героев, провоцируя мысль об аналогичном процессе в области датировок наиболее значимых событий истории доисламской Мекки, где отсутствовало четкое летоисчисление, - "походе слона" и рождении Пророка Мухаммада. Нельзя отрицать значения арабской традиции, в которой год рождения Мухаммада назван "годом слона". Тем не менее при определении датировки похода Абрахи я склонна подержать мнение Н. В. Пигулевской, которая считает, что расширять период царствования Абрахи с 30-х гг. VI в. до 571 г. - значит делать его чрезвычайно длительным. Хронологическое сопоставление действий Абрахи с ирано-византийскими войнами 540 - 546 гг., в которых химйариты поддерживали Византию, дает более отчетливые мотивы для его похода [Пигулевская, 1964. с. 179].

Ценнейшим в этой связи является сообщение Прокопия Кесарийского в его труде "О персидских войнах", написанном между 545 и 550 гг. В главе, посвященной Южной Аравии (I, 20), он говорит: "Эфиопы не могли покупать метаксу у индов, так как все-

¹⁰ В период поздней джахилиййи мекканцы вели летоисчисление в том числе и от последней (до ислама) перестройки Ка'бы. Курайшитская традиция относит ее к 10-му году после женитьбы Мухаммада, т.е. к 603 - 605 гг., что не противоречит датировке ат-Табари. Сказал Абу Джа'фар: "Через год, в котором женился Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует, разрушили курайшиты Ка'бу на 10 лет. Потом отстроили ее. И это, по речению Ибн Исхака, на 35 году от рождения Посланца Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует!" [Ат-Табари, с. 523]. И далее: "Было построение курайшитами Ка'бы после "Войны нечестия'" (харб ал-фиджар) через 15 лет. И было между "Годом слона" и годом "Войны нечестия" двадцать лет" [Ат-Табари, с. 526; см. также: Ибн Хишам, 1995, с. 122 - 127; Жизнеописание Пророка Мухаммада, 2002; с. 50 - 56].

¹¹ О хронологии в доисламской Мекке см.: [Ал-Мас'уди, Т. П, 1979, с. 79].

¹² Ср.: "И когда умер Ка'б, стали вести отчет времени курайшиты от смерти Ка'ба" [Ал-Йа'куби, с. 236].

¹³ Подробнее о термине "тубба'" см.: [Пиотровский, 1977, с. 149; Пиотровский, 1991, с. 52 - 154].

¹⁴ "Страна мрака" - Судан [Пиотровский, 1977, с. 152]

стр. 141

гда персидские купцы становились в гаванях, где индийские корабли впервые пристают, так как они живут в соседней земле и скупают все товары. Химйаритам же представлялось трудным пройти пустынную и длинную дорогу и напасть на народ более боеспособный. Наконец Абраха, когда надежно утвердился во власти, часто обещал Юстиниану напасть на землю Персиду, но только один раз отправился в поход и тотчас отошел назад".

Есть основания полагать, что у Прокопия и в надписи из ал-Мурайгхана речь идет об одном и том же событии. Именно в 547 г. Абраха мог в известной степени рассчитывать на ослабление ал-Хиры и, следовательно, на определенный успех своего воздействия на ма'адд, поскольку в 546 г. Лахмиды потерпели поражение от Гассанидов [Пигулевская, 1964, с. 103]. Конечно, Абраха напал не на землю персов, но два военачальника и сам Абраха вторглись в области, находившиеся в сфере влияния Лах-мидов, в свою очередь подчиненных Ирану. С Лахмидами у химйаритов были свои счеты, так как области, захваченные ма'адд в центральной Аравии, являлись частью "пути благовоний", контроль над которыми, с подчинением ма'адд ал-Хире, перешел к Лахмидам. Как в интересах Византии, так и в интересах Химйара было держать в своих руках весь торговый путь по побережью и самое Красное море, не допуская к ним персов, с которыми была связана ал-Хира. Этот поход, нанося удар "персидским арабам", тем самым ослаблял государство шаханшаха [Пигулевская, 1964, с. 179].

Большой интерес представляет вопрос о соотношении похода Абрахи в 547 г. и "Похода слона". Ж. Рикманс считает, что поход 547 г. послужил основой для создания традиции о "Походе слона"; Смит в хронологической таблице помещает два похода Абрахи в центральную Аравию: поход 547 г. (датируя его 544 г.) и 'Поход слона" [Лундин, 1961, с. 82].

За отождествление похода 547 г. и "Похода слона" выступают Альтхейм и Штиль. Их аргументация направлена главным образом на доказательство историчности сведений Мухаммада ал-Калби. Приводимая им дата "Похода слона" - за 23 года до рождения Мухаммада, т.е. в 547/548 году [Лундин, 1961, с. 81 - 86] - совпадает с датой, указанной в надписи Ry 506: 662 г. эры химйаритов / 547 г.

Поход не мог состояться в 570 г., поскольку в этот период внешнеполитическая ситуация изменилась. Набирал силу Сасанидский Иран, над Химйаром нависла угроза персидской оккупации, которая осуществилась уже в 70-х гг. VI в. В 565 г. умер не оставивший преемника Юстиниан. Со смертью великого императора Химйар и Эфиопия лишаются поддержки Константинополя. Предположение о том, что Абраха отважился бы в подобной внешнеполитической ситуации на столь дальний поход, который не был им предпринят в годы активного благоволения Химйару Византии, кажется нелогичным. В то же время признание того, что "Поход слона" и есть поход Абрахи 547 г. укладывается в общую внешнеполитическую ситуацию. Завершив в 546 г. войну в Месопотамии подписанием мирного договора с шахом Хосровом, Юстиниан приступил к подготовке завершающего военного удара по Ирану. Орудием империи становится Химйар, вся внешнеполитическая независимость которого была лишь ширмой для далекоидущих интересов Византии, активно направлявшей в период между 525 и 543 гг. свои посольства в страны, географически связанные с выходом в Красное море и с путем в Индию [см.: Пигулевская, 1951, с. 327]. Византийская дипломатия приложила немало усилий, чтобы создать коалицию из химйаритов, киндитов и арабских племен, подвластных Константинополю [Лундин, 1961, с. 79]. Однако дипломатические планы империи по торгово-экономическому ограничению доминирования Ирана, прежде всего в торговле шелком-сырцом, из-за чего Византия несла значительные убытки, потерпели неудачу.

Исследуя различные аспекты "Похода слона", хочется остановиться на названии этого исторического события. Слово "слон" фигурирует в арабо-мусульманской тра-

стр. 142

диции в единственном числе, в то время как у ат-Табари встречается любопытное уточнение о количестве боевых животных в армии химйаритов:

"Говорят, было тринадцать слонов" [Ат-Табари, 1995, с. 443 - 444].

Название похода происходит не оттого, что один слон был сильнее и прекраснее остальных, хотя ат-Табари и приводит его впечатляющее описание:

"И был он (Махмуд) слоном, подобно которому не видано было на земле обилием тела и силою" [Ат-Табари, 1995, с. 443].

Объяснение этому мы также находим у Абу Джа'фара. Историк передает легендарный эпизод, в котором слон негуса, называемый "Махмуд" ("восхваляемый, хвалимый"), был единственным, кто выказал поклонение мекканскому Святилищу, за что и был помилован Аллахом. Остальные животные "сгинули", как и сама армия химйаритов.

"И когда поднялся Абраха утром, приготовился войти в Мекку, и приготовил слона своего, и построил армию свою. И было имя слона - Махмуд. Абраха собрался разрушить Дом, а затем вернуться в Йемен. Когда же направили они слона, подошел Нуфайл б. Хабиб ал-Хаш'ами, так что встал у бока слона. Потом взялся за ухо его и сказал: "Преклони колени, Махмуд, и вернись благоразумно [туда], откуда ты пришел. Ведь поистине ты - в местности Аллаха священной"! Потом отпустил его ухо, и слон преклонил колени. И вышел Нуфайл б. Хабиб, торопясь, так что поднялся в гору. Тогда побили слона, чтобы он встал, но он не пожелал. Тогда стали бить его по голове тяжелыми дубинками, чтобы он встал, но он отказался. Тогда повернули его назад в Йемен, и пустился [он прочь] бегом. И повернули его в сторону Сирии, и сделал он подобное тому (т.е. побежал). И повернули его на Восток, и сделал он подобное тому (т.е. побежал). И повернули его в сторону Мекки, и он преклонил колени".

Что же до Махмуда, слона негуса, то он улегся и не посягнул на Священное пространство, и спасся. Что же до другого слона, то он посягнул и поражен был корью (язвой) [Ат-Табари, 1995, с. 442 - 444].

Послужив сюжетом одной из самых ранних, кратких и красивых сур Корана - "ал-Фил" ("Слон", 105), поход Абрахи вошел в число наиболее показательных примеров восприятия арабо-мусульманской доктриной событий доисламской истории Аравии и Мекки. Мекканское историко-эпическое предание находит в Коране, объясняющего спасение города волей Аллаха, свое закрепление и дальнейшее развитие. Позднее сюжет об избавлении Мекки от "слона" явился, наряду с другими сказаниями, весомым аргументом в религиозной полемике. В ней с помощью древней арабской "истории" доказывались величие Аллаха и правота Мухаммада как его "пророка и посланника" [Пиотровский, 1991, с. 160 - 161].

Разностороннее исследование фактов, связанных с "Походом слона" было бы не полным, если бы мы не коснулись собственно истории его "главного героя". Тем более что тема слонов вписывается в торговую динамику в Красноморском бассейне, иллюстрируя бытовавшие в нем давние культурно-экономические связи.

Воспитание и использование боевых слонов было одной из актуальных тем в прямых контактах африканцев (аксумитов и мероитов) и индов, зафиксированных письменными источниками и памятниками искусства. На северо-западе африканского континента стада этих животных доходили до средиземноморского побережья [Берзина, 1992, с. 237]. С тех пор, как войска Александра Македонского открыли грозное индийское оружие - боевых слонов, а Селевк в борьбе за наследство Александра вооружил ими свою армию, эти "живые танки" стали неотъемлемой частью военной истории античности [Krebs, 1964, с. 205 - 220].

В "Толковом словаре" александрийского грамматика Гезихия (IV-VI вв.) "инды" - этноним, и в то же время "инд" - обозначение профессии: "Инд - человек, чтобы управлять слоном (или воспитывать слона) из Эфиопии" [Берзина, 1992, с. 239].

Со временем дрессировку слонов освоили местные жители, прежде всего египетские греки и мероиты. Этноним "инд" стал термином, обозначающим воспитателя-погонщика слона. Этот род деятельности, в котором была занята масса активного на-

стр. 143

селения в Африке, послужил отправным моментом для развития широких и постоянных индо-африканских связей дипломатического, торгового и культурного порядка [Берзина, 1992, с. 241].

Дошедшие до нас ранние античные источники не содержат информации о применении слонов в аксумском войске. Зато есть ряд интересных сообщений, освещающих ситуацию в VI в. В Индии, слонов приручали, т.е. употребляли в качестве рабочего скота и для военных целей. Эфиопы же нашли слонам иное применение. Беспощадно истребляя их в охотничьих забавах, они бойко торговали на Цейлоне¹⁵ этими животными и "слоновой костью", вывозимой огромными количествами "в Индию, Персию, Химъяр и Романию" [Пигулевская, 1951, с. 177]. Косма Индикоплов в связи с событиями начала VI в. пишет: "Эфиопы¹⁶ не знают искусства приручения слонов, но, если царь пожелает иметь одного или двух для представлений, они ловят их, пока они молоды, и воспитывают их" [цит. по: Берзина, 1992, с. 239 - 240]. Иоанн Малала и Феофан Исповедник (IX в.) приводят сообщение византийского посла Юлиана о приеме у царя Аксума (528 г.). "Царь Калеб (Элла Асбаха) стоял на колеснице, в которую были впряжены четыре слона" [цит. по: Берзина, 1992, с. 240].

Боевые слоны были и в армии Мероэ. Об этом сообщает Элиан Тактик (около 100 г.) в специальном руководстве "Искусство (или теория) войны" [Aelianus, vol. II, 1959]. Он пишет даже, что эфиопы (в тексте - мероиты) умели дрессировать слонов еще до македонян¹⁷ : "Что касается слонов, то [они использовались] в войске индов, точно также, как и в эфиопском, а в последующее время в македонском, карфагенском и в той или иной степени в римском". Это сообщение свидетельствует о значительном месте, которое занимали боевые эфиопские (мероитские) слоны в Средиземноморье и о широкой постановке дела в Мероэ, а главное, об очень быстром освоении нового вида "вооружения" мероитами начиная с III в. [Aelianus, vol. II, 1959].

Арабская историографическая традиция VII-X вв. (Коран, ат-Табари, ал-Макдиси) содержит сведения, что во второй половине VI в. н.э. в войске химйаритских царей аксумского происхождения были боевые слоны.

Итак, Косма Индикоплов свидетельствует только о практике воспитания слонов в Аксуме для представлений, Юлиан - о том, что слоны впрягались в парадную колесницу аксумских царей, арабские историки - о боевых слонах в армии царей Химйара аксумского происхождения. Нет ни оснований, ни поводов связывать этих боевых слонов с военной историей арабов. По мнению С. Я. Берзиной, логично искать африканские корни и предполагать аксумскую военную традицию, созданную на закате истории боевых слонов в Средиземноморье, может быть, под влиянием Мероэ [Берзина, 1992, с. 240].

Теперь обратимся к одной из ключевых стратегических целей похода правителя Химйара - Мекке. К середине 40-х гг. VI в. этот город - последний рубеж для Византии на пороге Ирана, независимый от обеих держав, основной торговый и религиозный центр аравийского язычества. Значение Мекки как религиозного центра племен Хиджаза и Западного Неджда сочеталось с ее положением важного торгового пункта международной транзитной торговли. Город был выгодно расположен на перекрестке караванных путей, шедших из Йемена в Сирию, Палестину, Ирак и Египет; по Красному морю был связан с Восточной Африкой. Из Йемена вывозились не только товары местного производства, но и предметы торгового обмена, поступавшие морским путем из Индии, Китая и Африки. Но даже столь удобное положение Мекки на пересечении торговых путей, равно как и статус неприкосновенности территории, не

¹⁵ Другие названия Цейлона - Тапробан или Сиелебида.

¹⁶ В тексте - аксумиты.

¹⁷ То есть до македонской династии правителей Египта.

стр. 144

могли обеспечить ее развития как торгового центра: при наличии того же статуса до курайшитов (до сер. V в.) вокруг Ка'бы [L'Encyclopedic.., т. IV, 1974, p. 331 - 336; см. также: Ислам..., 1991, с. 123] не сложился торговый центр [L'Encyclopedic ..., т. V, 1974, р. 436 - 438 ; Lammens, 1924, р. 50, 77, 79 - 81, 217, 307 ; Ibn Habib, 1942; Ibn Habib, 1964; Zubayri, 1953; Watt, 1953, p. 4 - 16 etc.]. Известную роль могло сыграть и то, что эта часть Хиджаза в течение по крайней мере двух веков оказывалась вне сферы влияния главных политических сил Аравии: Гассанидов, Лахмидов, Киндитского государства и Йемена. Видимо, в течение V-VI вв. произошли такие изменения в направлении торгово-экономических связей, которые позволили курайшитам включиться в мировую торговлю и, используя преимущества святого места, обеспечить себе высокий общеаравийский религиозно-экономический статус [Большаков, 2000, т. I, с. 48].

"Так и прозвали его "Хашим¹⁸ " (т.е. "Разрывающий мясо"). И он был первым, кто установил отправку двух караванов: зимний караван - в Сирию, летний - к негусу (к эфиопам). Дело в том, что торговля курайшитов не распространялась за пределы Мекки. И пребывали они в нужде. И так оно было, пока Хашим не отправился в Сирию. И каждый день забивал он овцу. И ставил он перед собою блюдо. И приглашал он тех, кто был вокруг него. Был он самым лучшим из людей и красивейшим из них. Упомянули о нем кесарю. И он послал за ним. И когда увидел кесарь Хашима и услышал речи его, то он ему понравился. И стал он посылать за ним. И сказал Хашим: "О, царь! Поистине, у меня - сородичи. И они - купцы среди арабов! Так напиши ты им грамоту, которая дает гарантии и товару их. Так, чтобы привозили они то, что считается редкостным из кож хиджазских и одеяний". Кесарь так и поступил. Уехал Хашим и стал всякий раз, когда проезжал мимо некоего становища арабов, брать от знатных среди них Союзническую клятву, дабы оберегали они этот караван у себя и в земле своей. И взяли они этот обет от Мекки до Сирии" [Ал-Йа'куби, с. 242 - 243; 244; ср.: Ал-Мас'уди, Т. I, 1979, с. 59 - 60].

По хиджазскому преданию, "Поход слона" был направлен против Мекки и преследовал цель - разрушить мекканский храм и направить паломничество к христианской церкви, построенной Абрахой в г. Сана. Позднейшими представлениями и влиянием мусульманства следует объяснить легендарные слова Абрахи в письме к негусу, что он не успокоится, пока не заставит арабов совершать хаджж к этому храму [Noldeke, 1879, p.201]¹⁹ .

"И спросил [Абраха]: Куда идет народ? Сказали: Совершают паломничество в Дом Аллаха в Мекке. [И спросил Абраха]: Из чего он? Сказали: Из камня. Он сказал: Из чего облачение его ( т.е. кисва)? Они сказали: [кисва] что приходит сюда из полотен (т.е. из привозного [йеменского] полотна)²⁰ . Сказал: Клянусь Христом (Помазанником [Божьим])! Поистине построю я вам лучший [Дом], нежели тот! И сделал [Абраха] его из мрамора белого, красного, желтого и черного. И украсил его золотом, и окружил его драгоценными камнями. Устроил в Доме двери, на которых были золотые листы и золотые гвозди. И он разделил их (золотые листы и золотые гвозди) драгоценными камнями. И водрузил он туда огромный красный яхонт (рубин). И устроил для него покрывало (кисву). Совершал [Абраха] там возжигание для гадания. Мазал его стены мускусом; и он мазал их в черный цвет, так что драгоценностей становилось не видно. И приказал людям, и они стали совершать паломничество (хаджж) [к этому святилищу]. Многие из арабских племен в течение [многих] лет совершали туда паломничество. И остались в Доме мужи, совершая богопоклонение и богопочетание, и стали там богомольствовать. И Нуфайл ал-Хаш'ами не одобрял того, что делалось там (т.е. не одобрял тех обрядов).

¹⁸ Хашим б. 'Абд Манаф - внук Кусайа, прадед по отцу пророка Мухаммада [см.: Ал-Йа'куби, т. I-II, с. 244; Ислам..., 1991, с. 227; Большаков, 2000, Т. I, с. 232]. Кусай - легендарный предводитель племени курайш, заложивший в сер. V в. н.э. основу мекканского могущества курайшитов [см. также: L'Encyclopedie de l'Islam, т. V, 1982, p. 523 ; Lammens, 1924, p. 44, 52, 56, 73, 81, 101, 147 - 149, 223, 229, 269 ; Большаков, 2000, т. I, с. 47 - 56, 115, 116, 148, 155, 158, 192, 233, 255, 258 и др.; Беляев, 1966, с. 102].

¹⁹ Хитти считает это утверждение правильным [Пигулевская, 1951, с. 317].

²⁰ Подробнее о кисее см.: [Ибн Хишам, 1995, с. 22; Жизнеописание..., 2002, с. 16]. О мекканско-йеменской торговле см.: [Беляев, 1966, с. 78 - 84; 97 - 104; Пигулевская, 1951, с. 162 - 191; 260 - 278; Пиотровский, 1985, с. 48, 51; Lammens, 1924, p. 104, 127, 268 - 306, 363 - 392].

стр. 145

И в одну из ночей не увидел он никого шевелящимся (т.е. все спали). И тогда встал он, и принес "азиратун" (точный перевод данного слова не найден. - Е. Г.), и измазал ей киблу этого храма. Собрал он нечистоты и набросал их на алтарь. И сообщил об этом Абрахе. И разгневался [Абраха] великим гневом, и сказал: "Поистине, это устроили арабы, гневаясь из-за своего Дома. Поистине, разрушу я его камень за камнем". И написал Абраха негусу, сообщая ему об этом, и прося негуса прислать к нему слона своего Махмуда. <...> И негус послал слона к Абрахе. И когда прибыл к Абрахе слон, двинулся Абраха во главе людей" [Ат-Табари, 1995, с. 443].

Как отмечает Н. В. Пигулевская, самый мотив этих слов внушен намерениями Абрахи двинуться на Мекку, его общими объединительными тенденциями, в которых должны были быть приняты в расчет и идеологические факторы [Пигулевская, 1951, с. 317]. В связи с этим важнейшим общеисторическим вопросом является исследование закономерностей появления новых религиозных систем.

"Когда же проезжал он мимо ат-Таифа, вышел к нему Мас'уд б. Му'аттаб с мужами из Шакиф. И сказал ему: "О, царь! Поистине мы - рабы твои! Внимаем тебе [и] повинуемся. Нет у нас относительно тебя расхождения. И не является этот Дом нашим Домом, к которому ты стремишься. - Имеют они в виду [храм богини] Ал-Лат. Поистине, ты хочешь Дом (храм), который в Мекке. - Имеют они в виду Ка'бу. И мы пошлем с тобой того, кто укажет тебе дорогу". И отошел Абраха от них, и послали с ним Абу Ригаля. И пошел Абраха, и с ним Абу Ригал. Так что привел его в место ал-Мухаммисс, и когда привел его туда, умер Абу Ригал там. Забросали арабы его могилу камнями. <...> И когда остановился Абраха в ал-Мухаммисе, [то] направил мужа из эфиопов, и звали его Ал-Асвад б. Макс'уд, во главе своей конницы, так что достиг он Мекки. <...> И послал Абраха Хуната ал-Химйари (знатный род в Йемене. - Е. Г. ) в Мекку, и сказал ему: "Спроси о господине этого поселения и благородного среди них. Потом скажи ему: Поистине царь говорит вам: Воистину пришел я не для войны с вами. Однако пришел я для разрушения Дома. И поистине, если не будете защищать его войною, то нет нужды мне в крови вашей!"" [Ат-Табари, 1995, с. 440 - 441].

Отсутствие четких догматических представлений неизменно открывало широкие возможности для проникновения в это аморфное мировоззрение идей более развитых религий. Очевидно, к моменту "Похода слона" Мекка была готова воспринять более высокую религиозную доктрину (этнически и духовно консолидирующую верующих). Этой религией в Аравии по замыслу Юстиниана должно было стать ортодоксальное христианство. Можно также предположить, что при благоприятном для Византии исходе "Похода слона" время и место возникновения ислама могли быть смещены, и мировая история религии пошла бы, вероятно, по качественно иному пути.

Несмотря на религиозную тенденциозность мотива похода, в нем нашли свое прямое выражение некоторые стороны реальной исторической обстановки. Возможно, что целью похода Абрахи было не только подчинение Мекки и установление контроля над Хиджазом, но и захват торговых путей, подчинение бедуинских племен центральной части полуострова, а также расположенных недалеко от Мекки иудейских колоний, имевших торговые связи с Ираном и рассматриваемых Византией как враждебные. Возможно, отмечает М. Б. Пиотровский, была также предпринята попытка создать новое вассальное бедуинское царство наподобие Киндитского [Пиотровский, 1985, с. 24].

Подводя предварительные итоги анализа перипетий "Похода слона", уместно обратиться к одному из наиболее острых вопросов в проблеме изучения истории Аравии и, в частности, Мекки, в период джахилиййи: о соотношении в классических арабо-мусульманских источниках сказочно-легендарного и фактического. На мой взгляд, существующий до некоторой степени чрезмерный скепсис в отношении сведений, передаваемых арабо-мусульманской традицией, вызван смещением акцентов в выборе "зон концентрации внимания" исследователя. Восприятие одной лишь легендарной канвы повествования, продиктованной как временем создания арабских хроник, так и принятым стилем изложения событий периода джахилиййи, мешает видеть скрытое за ней отражение конкретных исторических фактов. Возьмем в каче-

стр. 146

стве примера пассаж из ат-Табари, посвященный отступлению войска Абрахи. Как правило, сдержанный и лаконичный Абу Джа'фар описывает паническое бегство армии химйаритов подробно и эмоционально:

"Сказал [Ибн Исхак]: "И прибыли птицы с моря стаями; и у каждой птицы из них - по три камня. Два камня в лапах, и один камень в клюве. Стали они швырять камнями в эфиопов, чтобы не заступали в запретную местность. Поражают птицы что-либо не иначе, как разрывают его на части (т.е. в кого попадут, того разрывает от удара). А не то все место словно пузырями покрывается (т.е. земля, в которую попадает камень). И было это первое из того, что произошло, и положило это начало: оспе, кори и горьким деревьям. И тогда [когда] успокоили их камнями, послал Аллах поток неминучий. И тогда унес он эфиопов (людей Абрахи) и бросил их в море". Сказал [рассказчик]: "И обратился Абраха и кто остался с ним из живых в бегство [ср.: Ал-Мас'уди, т. II, 1979, с. 126]. <...> Побежали [эфиопы], обратились они в бегство по дороге, по которой пришли, спрашивая о Нуфайле б. Хабибе, дабы указал он им путь в Йемен. <...> И поражен был Абраха в тело свое. И взяли эфиопы его [умирающего] с собой, и выпадали у него ногти, ноготь за ногтем. Всякий раз, когда отваливался у него ноготь, следовал период вслед за этим, когда исходил он гноем и кровью. Так что привезли его в Сану; и он - словно "птенец птицы" (т.е. абсолютно беспомощный). И не умер он до тех пор, пока сердце его от груди не отделилось..."

Сказал [Ибн Исхак]: "Когда отразил Аллах эфиопов от Мекки, и поразило их то, что поразило их из возмездия, стали почитать арабы курайшитов. Сказали арабы: Это - народ Аллаха! Сражался за них Аллах и избавил их от врагов их!"" [Ат-Табари, 1995, с. 442 - 444].

Изобилуя сказочными деталями, приведенный отрывок содержит фактическую информацию, подтверждение которой мы находим у Прокопия Кесарийского, чьи сведения признаны как зарубежными, так и отечественными исследователями истории похода Абрахи - "Похода слона" - наиболее достоверными. Абраха повернул свое войско, "тотчас отошел назад"! [Procopius, vol. I, 1905, p. 110]. И здесь мы подходим к вопросу, ответ на который мог бы пролить свет не только на верные даты и истинные причины "Похода слона", но также раскрыть тайные военно-политические планы Византийской империи в отношении Сасанидского Ирана, Химйара и Мекки: "Почему же грозная армия химйаритов отступила от "города Аллаха"?" Никаких внешних причин для подобного шага не было. Более того, правитель Химйара прекрасно знал о том, что мекканцы, не имевшие армии, были абсолютно не способны оказать хоть сколько-нибудь заметное сопротивление. Ат-Табари пишет:

"И замыслили курайшиты, и кинана, и хузайл, и кто был в Святилище из прочих людей сражаться с Абрахой. Потом узнали они, что нет у них мочи (военной силы) против него. И оставили эту мысль" [Ат-Табари, 1995, с. 440 - 441].

Обнаружение фактов, раскрывающих неизвестные на сегодняшний день причины отступления химйаритов, могло бы, вероятно, сравниться по своему значению для сабеистики с самим обнаружением надписи Ry 506, став ключом к ее верной исторической трактовке²¹ .

Научный подход к изучению истории предполагает осмысление событий в их как очевидной, так и (что еще важнее) скрытой взаимосвязи. В данном аспекте "Поход слона" - событие, интересное своей исторической многогранностью, ядро которой составляет завуалированный план императора Юстиниана, нацеленный на внешне-

²¹ В связи с этим опора сугубо на арабо-мусульманские источники представляется малоперспективной. Основное внимание следует, по всей видимости, обратить на поиск новых, ранее неизвестных византийских, а также греческих, сирийских, иранских и, безусловно, химйаритских источников. Речь здесь может идти как о тайной дипломатической переписке (Византия, Химйар, Эфиопия), так и о косвенных свидетельствах современников событий (купцов, путешественников), передаваемых устной традицией и зафиксированной в исторических хрониках (Сирия, Иран и т.д.). Современные "Походу слона", лишенные тенденциозности и религиозно-идеологического пафоса, присущего арабо-мусульманским хроникам, вышеназванные источники помогли бы полнее и реалистичнее воссоздать детали похода Абрахи. Новые археологические данные, очевидно, значительно дополнят и обогатят сведения нарративных источников.

стр. 147

политическую и внешнеэкономическую нейтрализацию Сасанидского Ирана. Неудовлетворенный итогами затяжных и малорезультативных для империи ирано-византийских войн, Юстиниан решил сначала ослабить Иран, и лишь затем совершить на него открытое нападение. Для этого Византия развернула антииранскую кампанию по двум основным направлениям: экономическому и религиозному, носившим, в свою очередь, политическую окраску. Первое направление подразумевало устранение конкуренции со стороны иудейских купцов, пользовавшихся покровительством Сасанидов; контроль над морскими и караванными торговыми путями, установление доминирующего экономико-политического присутствия в Красноморском регионе. Второе же направление было нацелено на вытеснение из Аравии иудаизма, устранение поощряемой Ираном несторианской "ереси", ликвидация основных языческих центров (в первую очередь Мекки); массированный охват Эфиопии, Южной Аравии, а также сопредельных с Сасанидами государств ортодоксальным христианством с целью религиозно-идеологической изоляции Ирана. Оружием Юстиниана в реализации заключительной части его антииранского плана становится Химйар, обязанный Византии укреплением своего внешнеполитического веса.

Таким образом, "Поход слона", осуществленный химйаритским правителем Абрахой в 547 г., может рассматриваться двояко. Во-первых, как военная кампания химйаритов, нацеленная на восстановление йеменского контроля над торговыми путями, остановку наступления на Йемен кочевых племен с севера, попытку помешать росту новых торговых и религиозных центров, в частности Мекки; воспрепятствование распаду Киндитского княжества, его укрепление и тем самым возрождение влияния Химйаритского царства в Центральной Аравии. Во-вторых, для Византии, которой химйаритские мотивы военной кампании были политически выгодны, успешный исход "Похода слона" должен был создать плацдарм для военного удара Византийской империи по Ирану, победа над которым означала бы для Константинополя торговое, политическое и религиозное лидерство, сопоставимое с установлением нового мирового господства Второго Рима.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Ал-Йа'куби Абу ал-'Аббас Ахмад б. Абу Йа'куб б. Джа-фар б. Вахб б. Вадих ал-Катиб ал-Аббаси. Та'рих. Т. I-II. Байрут: Дар садир, б.г.

Ал-Мас'уди Абу ал-Хасан б. ал-Хусайн б. 'Али. Мурудж аз-захаб ва ма'адин ал-джаухар (Золотые копи и россыпи самоцветов). Т. I-II. Байрут: Дар ал-фикр, 1979.

Ат-Табари Абу Джа'фар Мухаммад б. Джарир. Та'рих ал-умам ва-л-мулук. Т. I. Байрут-Лубнан: Дар ал-китаб ал-хилм, 1995.

Ибн Хишам. Ас-Сира ан-набавиййа. Ал-Кахира: Мактабат ал-иман, 1995.

Беляев Е. А. Арабы, ислам и Арабский Халифат в раннее средневековье. М.: Наука, 1966.

Берзина С. Я. Мероэ и окружающий мир. I-VIII вв. н.э. М.: Наука, 1992.

Большаков О. Г. История халифата. Ислам в Аравии. Т. I. M.: Восточная литература РАН, 2000.

Жизнеописание Пророка Мухаммада (Сира). Пер. с арабского Н. А. Гайнуллина; М.: Умма, 2002.

Ислам. Энциклопедический словарь. М.: Наука, 1991.

Коран. Пер. с арабского акад. И. Ю. Крачковского. М.: Раритет, 1990.

Котрелов Н. В. Путевые записки итальянских путешественников XIV в. Пер. и примеч. Н. В. Котрелова. М.: Восток и Запад, 1982.

Лундин А. Г. Южная Аравия в VI веке // Палестинский Сборник. Вып. 8(71). М. -Л.: Изд-во АН СССР, 1961.

Пигулевская Н. В. Византия на путях в Индию. Из истории торговли Византии с Востоком в IV-VI вв. М. -Л.: Изд-во АН СССР, 1951.

Пигулевская Н. В. Арабы у границ Византии и Ирана в IV-VI вв. М. -Л.: Наука, 1964.

Пиотровский М. Б. Предание об Ас'аде ал-Камиле. М.: Наука, 1977.

Пиотровский М. Б. Предание о химйаритском царе Ас'аде ал-Камиле. М.: Наука, 1977.

Пиотровский М. Б. Южная Аравия в раннее средневековье. Становление средневекового общества. М.: Наука, 1985.

Пиотровский М. Б. Коранические сказания. М.: Наука, 1991.

стр. 148

Шифман И. Ш. Из истории древней Южной Аравии // Хадрамаут. Археологические, этнографические и историко-культурные исследования. Труды Советско-Йеменской комплексной экспедиции. Т. I. М.: Восточная литература РАН, 1995.

Al-Munammak K. Fi akhbar Kuraysh. Haydarabad, 1964.

At-Tabari. Annales quos scripsitAbu Djafar Mohammed ibn Djarir at-Tabari. Ed. (cum aliis) MJ. de Goeie, Sex. I. Vol. I. Lugduni Batavorum, 1879.

Aelianus C. On the Characteristics of Animals. Vol. II. L., 1959.

Azraki. Geschichte und Beschreibung der Stadt Mekka, von Abu-l-Valid Muhammed ben Abd-allah el-Azraki. Hrsg. von F. Wustenfeld. Leipzig, 1858 (Die Chroniken der Stadt Mekka, I).

Effendi Mahmoud II Memoire sur le Calendrier Arabe avant I'Islamisme et sur la naissance et I'age du Prophete Mohammad. T. XXX. Presente a la seance de l'Academie le 5 avril 1858.

L'Encyclopedie de l'Islam. T. IV, V. Ed. G. -P. Maison neuve&Larose S.A. Leiden (E.J. Brill)-Paris. 1974 ; 1982.

Ibn al-Athiri. Cronicon quod perfectissimum... inscribitux. ed. CJ. Tornberg, I. Lugduni Batavorum, 1863.

Ibn Habib K. Al-Muhhabar. Haydarabad, 1942.

Krebs W. Elefanten in der Heeren der Antike // Wissenschafttliche Zeitschrift der Universitat Rostock. Ge-selschafts und Sprachwissenschaftliche Reihe. Jg. 13. H. 2 - 3, 1964.

Lammens H. La Mecque a la veille de I'hegire. Beyrouth, 1924.

Noldeke Th. Geschichte der Perser und Araber zur Zeit der Sasaniden... Leiden, 1879.

Procopius Caesariensis. Opera omnia. Vol. 1 - 4. Lipsiae, 1905 - 1913.

Ryckmans J. Le christianisme en Arabie du Sud preislamique // Atti del convegno internazionale sul tema: L'Oriente cristiano nella storia della civilita. Roma, 1964.

Strabo. The Geography ofStrabo. With an English Translation by H.L. Jones. L., 1917 - 1932.

Watt W.M. Muhammad at Mecca. Oxford, 1953.

Wustenfeld F. Die Chroniken der Stadt Mekka. I. Leipzig, 1858.

Zubayri K. Nasab Kuraysh. Caire, 1953.

Постоянный адрес данной публикации: