Со второй половины XVIII в. расширяются торгово-экономические связи Российской империи с сопредельными странами Востока. Взаимовыгодная торговля притягивает самые разные слои общества. На рынках Средней Азии в товарный обмен вовлекаются представители самых разных национальностей: купцы из России, Индии, Афганистана, Ирана, Китая, местные торговцы. Особую роль в российско-восточной торговле играли бухарские евреи, обладавшие богатым опытом предпринимательства.

Ключевые слова: бухарские евреи, ханства Средней Азии, Русский Туркестан.

С основанием Оренбурга вектор торговли России с Востоком постепенно смещается на Южный Урал, а экономическое значение Астрахани снижается. В начале 50-х гг. XVIII в. Оренбург прочно занял место главного торгового центра, связывавшего российское купечество с рынками Средней Азии. В своем указе от 7 июня 1734 г. российская императрица Анна Иоанновна определила: "В том и всякого народа российского, кроме беглых из службы людей и крестьян, в подушный оклад положенных, купечеству, мастеровым и разночинцам, также иностранным европейских государств иноземцам - купцам и художникам и тутошним - башкирскому народу и живущими с ними и новоподданными киргисским, каракалпакским народам и из Азиатских стран приезжающим грекам, армянам, индийцам, персам, бухарцам, хивинцам, ташкенцам, калмыкам и иных всякого звания и дворы приходить, селиться, жить, торговать и всяким ремеслом промышлять и таки на свои прежния жилища отходить свободно и невозбранно без всякой опасности и удержания" [ГАОО, ф. 3, оп. 1, д. 154, л. 206].

Таким образом, изначально позиция царского правительства состояла во всяческом поощрении торговли по оренбургскому направлению и не зависела от национальной, религиозной, государственной принадлежности торговцев. Этим воспользовались не только российские купцы, которые активно включились в оренбургскую торговлю, но и торговцы, проживавшие в сопредельных странах Востока. В фондах российских архивов, в опубликованных и неопубликованных донесениях посланников, разведчиков, путешественников, купцов содержатся сведения об участии в российско-восточной торговле бухарских евреев, а также российских евреев, связанных с рынками Средней Азии. В настоящей статье мы используем общепринятое в науке понятие "бухарские евреи", распространяя его на всех евреев, проживавших в ханствах Средней Азии (Бухарском, Хивинском, Кокандском), а также бекствах и других самостоятельных владениях.

Особую трудность в изучении вопроса вызывает то, что многие бухарские евреи, которые активно участвовали в торговле с Россией, по официальным документам оренбургских таможен и администрации губернии, определялись как бухарцы, хивинцы,

стр. 129
кокандцы, ташкентцы, самаркандцы и т.д. Иначе говоря, российские власти не делали акцент на национальность купцов, а чаще всего указывали лишь их государственную принадлежность. Учитывая же, что многие бухарские евреи носили фамилии и имена, привычные для населения Средней Азии, определить их национальную идентичность в некоторых документах не представляется возможным. Отчасти это облегчало им вести торговые операции, когда они доверяли свои товары среднеазиатским купцам либо выезжали для торга сами, поскольку каких-либо ограничений для въезда на пограничную линию евреев во второй половине XVIII - начале XIX в. не существовало.

Так, в рапорте на имя князя Волконского оренбургские власти сообщали, что через Оренбург в Санкт-Петербург следуют бухарские купцы Фетиулла Махмутов и Ходжа-баба Рахимов, "куда они при прикащике дворянине Мадатове (из армян грузинский дворянин Семен Мадатов. - В. Ш.), еврее афганского владения, кабульском жителе Мяхтие Рафо повели аргамаков его" [ГАОО, ф. 6, оп. 10, д. 393, л. 3]. Приведенный пример свидетельствует, что пропуск для торга евреи, иностранные подданные, получали беспрепятственно. Вместе с тем, решая вопрос о пропуске М. Рафо с бухарскими купцами в Санкт-Петербург, российские власти указали: "...где азиатцы сии тракт свой продолжать будут, иметь наблюдение, чтоб они, бывши в городах, не могли распознавать цены купеческим товарам и чтоб не были допущены ни до каких торговых действий" (имеется в виду в пути следования до столицы. - В. Ш.). Российские власти стремились сохранить тайну реальных цен на восточные товары на внутрироссийском рынке: цены в губернских городах были значительно выше тех цен, которые устанавливались на товары, доставленные из ханств Средней Азии на пограничную оренбургскую линию. Российские купцы постоянно просили официальные власти не допускать азиатцев в города империи, чтоб они не узнали действительную цену своим товарам.

Сведения о бухарских евреях содержатся и в донесениях российских разведчиков и посланников, побывавших в Бухаре и Хиве в первой половине XIX в. В 1810 и 1818 гг. с секретными миссиями в Бухаре и Хиве побывал поручик башкирского войска, письмоводитель Абдулнасыр Субханкулов. Эрудит, разведчик, аналитик - таким он предстает перед нами. Среди поручений, которые он должен был выполнить в Бухаре, значилась задача "узнать об образе жизни и занятиях бухарских евреев" [ГАОО, ф. 6, оп. 10, д. 291, лл. 101 - 101 об.] Задания, которые получил Субханкулов от российского правительства, подтверждают интерес Петербурга к Средней Азии, его желание быть в достаточной мере информированным о событиях, происходящих в этом регионе. Ценные сведения приводит А. Субханкулов о занятиях местных жителей. По его словам, евреи разводят "шелковичных червей, ткут шелковые платки и другие материи", но земледелием не занимаются" [ГАОО, ф. 6, оп. 10, д. 291, л. 146].

Побывавший в Бухаре под видом татарского муллы Мирзы Джафара в 1833 - 1834 гг. поручик П. И. Демезон сообщал, что в столице ханства "много евреев", а улица, на которой они живут, "прямее, пошире и дома немного лучше" [Записки..., 1983, с. 104]. По всей видимости, П. И. Демезон писал о новом квартале (махалле), основание которого относится к началу XIX в. Другой информатор, прапорщик десятого Оренбургского линейного батальона И. В. Виткевич, который посетил Бухару двумя годами позже, в своем отчете писал о том, что бухарские евреи "промывают иногда несколько золота с берегов Заревшана (река Зеравган. - В. Ш.), но промысел этот очень незначителен. Замечу, что из Троица и доселе еще возят в Бухару золото, хотя уже гораздо менее, чем прежде" [Записки..., 1983, с. 123].

Положение евреев в Бухарском ханстве было несколько лучше, нежели в Хивинском ханстве. Если в Бухаре, судя по документам той эпохи, евреи могли заниматься торговлей, золотодобычей, шелководством и производством шелковых изделий, то в Хиве общее отношение ко всем иноверцам было крайне враждебным. В книге "Хива", изданной в Москве в 1840 г., читаем о том, что в столице ханства есть "издревле поселившиеся" евреи, принявшие магометанскую веру, "но они давно уже забыли веру

стр. 130
свою и привязаны к закону суннов (суннитов. - В. Ш.) не менее хивинцев" [Хива, 1840, с. 53]. Это говорит о том, что положение бухарских евреев в Хивинском ханстве было наиболее тяжелым по сравнению с другими среднеазиатскими владениями, где "евреи не смешиваются с туземным мусульманским населением вследствие религиозных особенностей, но в образе жизни, одежде и характере постройки домов мало разнятся от местного сартовского населения" [РГВИА, ф. 400, оп. 1, д. 1190, л. 2] Е. Б. Килевейн в своей небольшой книге "Отрывок из путешествия в Хиву и некоторые подробности о ханстве за время правления Сеид-Мохаммед Хана, 1856 - 1860" пишет: "Евреев около 10 семейств, прибывших из Бухарин, они занимаются красильным ремеслом и винокурьем, для собственного употребления" [Отрывок..., 1861, с. 13]. В Коканде "в незначительном числе" также жили евреи, которые занимались в основном торговлей [Кокандское ханство..., 1869, с. 429] Положение евреев в Кокандском ханстве явно отличалось от положения хивинских евреев. К примеру, в начале XIX в. на высокой должности диван-беги в ханстве находился еврей. Этот факт приводится в "Новой истории Ташкента" Мухаммеда Салиха Ташкенди, где имеется ссылка на рассказы еврея-диван-беги и муллы Джуванмарда [Сказание..., 1970]. А Николай Северцов пишет о том, что наряду с кашгарскими и бухарскими купцами торговлей в ханстве, в частности в Ташкенте, занимаются еврейские торговцы. Автор также вспомнил случай, когда ему во время болезни принесли кокандского вина "... виноградной водки вроде коньяку, только прозрачной и бесцветной, как чистая вода". Секрет приготовления этого напитка знал один местный еврей, который готовил его в небольшом количестве, "отпускал в немецкий кувшин, в которых минеральные воды вывозятся, с сохранившимися еще приклеенными печатными билетиками: не знаю, как попала эта посуда из Германии в Туркестан. Это лекарство я употреблял весьма мало и сильно разбавлял водой, гораздо больше принимал его мой медик" [Месяц плена..., 1860, с. 76]. Данный пример показывает, что среди бухарских евреев были уникальные мастера, занимавшиеся нетрадиционными для ханств Средней Азии промыслами.

Об объемах производства шелковых изделий в ханстве (прежде всего в еврейских семьях ремесленников) можно косвенно судить по данным привоза изделий на Оренбургскую таможню за период с 1812 по 1823 г. Для удобства данные мы свели в таблицу с выборкой по нескольким годам (руб.):

1812 г.

1815 г.

1817 г.

1820 г.

1823 г.

1824 г.

1825 г.

1826 г.

1827 г.

140 863

69 928

80 393

88 375

44 092

60 013

67 614

71 179

109 542

Источник: ГАОО, ф. 339, оп. 1, д. 29, л. 18 - 19 об.

Известный писатель, просветитель, участник трех бухарских посольств ко двору российского императора (1857 - 1858, 1869 - 1870, 1873 - 1874 гг.) Ахмад Дониш в своих произведениях подчеркивал особую роль и значимость торговой деятельности евреев для экономического развития Бухарского ханства. Он писал о том, что многие из них обладали достаточно большими капиталами. Обличая продажных казиев и раисов, которые сколачивали неправедным путем огромные состояния, А. Дониш пишет: "Я видел, что те же самые деньги можно нажить ремеслом и торговлей. У некоторых евреев и купцов доходов побольше, чем у казиев" [Ахмад Дониш, 1976, с. 121]. Далее автор пишет о незащищенности личности купца и его товаров, о том, что государство не предпринимает усилий для того, чтобы оказывать содействие в торговой деятельности купцам: "Отправив в какую-либо страну товар, они от страхов и опасений не смыкают глаз до получения вестей о его прибытии. Они постоянно пребывают в тревоге из-за отсутствия известий от своих представителей в Индии, от приказчиков в Туркестане" [Ахмад Дониш, 1976, с. 132]. В своих поучениях Ахмад Дониш призывает своих соотечественников с уважением относиться к иноверцам: "Воздерживайтесь порицать религию неверных, христиан и евреев, в их присутствии, не говорите при мудрецах

стр. 131
не взвешенных разумом слов, не то вам придется конфузиться" [Ахмад Дониш, 1976, с. 145]. О том, что между бухарскими евреями и российскими евреями, проживающими в Оренбуржье, существовали достаточно тесные связи, свидетельствует и другой факт, приведенный А. Донишем в его "Историческом трактате". Однажды в Бухаре местные власти арестовали несколько русских, которых обвинили в шпионаже против ханства. Их заковали в цепи, а имущество конфисковали. "Задержанные написали через евреев в Россию, что их арестовали по приказу бухарского эмира, но они не знают почему и просят потребовать их освобождения" [Ахмад Дониш, 1976, с. 215]. Как пишет А. Дониш, один из задержанных оказался шурином (?) российского императора, который прибыл в Бухару по торговым делам. Среди арестованных был и учитель российских царевичей, тегеранец Казимбек Абиддинов, "большой ученый, поэт, астроном и медик". Безусловно, помощь бухарских евреев, которую они, рискуя собственной жизнью, отважились оказать российским пленникам, была неоценимой.

К середине XIX в. с активным расселением еврейских семей по Оренбургской пограничной линии и в соседних с пограничьем губерниях начинают складываться взаимные торговые связи между российскими и бухарскими евреями. Несмотря на попытки официальных российских властей препятствовать свободному расселению евреев, факты свидетельствуют об обратном. Так, к 1855 г. немало еврейских семей проживало в Самарской губернии. В деле "О незаконном проживании евреев в Самарской губернии" от 1 августа 1855 г. губернские власти констатировали факт не только проживания еврейских семей, но и активного занятия ими торговлей. Репрессивные меры применены не были, напротив, из Петербурга последовало указание "купцам-евреям первых двух гильдий разрешить приезжать в столицы и другие города для покупки товаров 2 раза в год, лишь бы пребывание их в оба раза не превышало дозволенного им законами срока, т.е. для купцов 1-й гильдии - 6 месяцев, а для купцов 2-й гильдии - 3 месяца в год. Купцам-евреям 3-й гильдии дозволить подобный приезд 1 раз в год на 2 месяца" [ГАОО, ф. 6, оп. 6, д. 13407, л. 3 - 4].

О том, что самарское купечество принимало самое активное участие в торговле России с государствами Востока (прежде всего с ханствами Средней Азии), мною уже упоминалось ранее [Шкунов, 2002]. Многие самарские купцы участвовали в торговле на Оренбургской линии, а некоторые вывозили свои товары непосредственно на рынки Средней Азии. Да и в самом Оренбурге к 80-м гг. XIX в. сформировалась еврейская община, достаточно многочисленная. Только в Оренбурге проживало 111 еврейских купцов 1-й и 2-й гильдии, мещан и нижних воинских чинов, служащих в местных воинских подразделениях [ГАОО, ф. 6, оп. 6, д. 14667, л. 38]. В это число не входили члены семей, а также представители других социальных групп. В документе "Сведения о евреях-мастерах, ремесленниках и обучающихся мастерству по г. Оренбург и Оренбургской губернии за 1880 год" читаем: "В Оренбурге и уездных городах и селениях губернии проживают весьма многие евреи, как-то: купцы 2-й гильдии и другие, которые вопреки закона, подлежали бы вместе с их семействами высылке в места, указанные законом для постоянной их оседлости, включая в это число на основе ст. 17 пункт 3 XIV Устава 1876 г. и всех евреев-ремесленников, проживающих по документам, не соответствующим требованиям закона" [ГАОО, ф. 6, оп. 6, д. 14667, л. 40].

Несмотря на действовавшие законы, определявшие прядок проживания евреев на территории Российской империи, меры к их выселению приняты не были. И это понятно, если принять во внимание значительную роль крупных еврейских купцов Оренбуржья в российско-восточной торговле. Все меры были сведены "к самой строгой проверке прав на проживание в г. Оренбурге всех находящихся здесь евреев" [ГАОО, ф. 6, оп. 6, д. 14667, л. 42]. Более того, министерством финансов по согласованию с министерством внутренних дел империи положительно был решен вопрос о "еврейских купеческих сыновьях" по вопросу предоставления им жительства в Оренбуржье [ГАОО, ф. 6, оп. 6, д. 14667, л. 43]. Кроме торговли со Средней Азией оренбургские

стр. 132
купцы-евреи были тесно связаны с крупнейшими ярмарками России: Нижегородской, Курской Коренной и Ирбитской, куда они доставляли восточные товары.

Положение значительно изменилось после создания Русского Туркестана, когда бухарским евреям разрешалось свободно осуществлять торговую деятельность. Уже к концу XIX в. только в Ферганской долине, по данным на декабрь 1898 г., насчитывалось 693 торговых и промышленных заведений, принадлежавших евреям [РГВИА, ф. 400, оп. 1, д. 1471, л. 126].

Таким образом, на протяжении рассматриваемого периода в ханствах Средней Азии бухарские евреи активно занимались торговлей, шелководством, производством шелковых изделий, золотодобычей, виноделием, крашением тканей, аптекарским делом и т.д. Некоторые евреи состояли на государственной службе, занимая ключевые посты в ханской администрации. С основанием Оренбурга и упрочением торгово-экономических отношений Российской империи с государствами Средней Азии бухарские евреи активно включились в торговлю, поставляя собственную продукцию, а также востребованные на российском внутреннем рынке восточные товары как на пограничную Оренбургскую линию, так и на крупнейшие российские ярмарки. Активное переселение на Южный Урал российских евреев, усиление русской колонизации Средней Азии способствовали установлению прямых торговых контактов между евреями России и Средней Азии. К концу XIX в. роль бухарских купцов и предпринимателей в российско-восточной торговле значительно выросла, что привело как к численному росту торгового сословия в среде бухарских евреев, так и к активному росту ремесленного и промышленного производства, основанного еврейскими семьями.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Ахмад Дониш. Путешествие из Бухары в Петербург // Ахмад Дониш. Избранные произведения. Изд. 2, перер. и доп. Пер. с таджикского М. Н. Османова и Л. Н. Демидчик. Душанбе: Ирфон, 1976.

Государственный архив Оренбургской области (ГАОО).

Записки о Бухарском ханстве. Отчеты П. И. Демезона и И. В. Виткевича. М.: Наука, 1983.

Кокандское ханство по новейшим сведениям. СПб., 1869. Цит. по: История Средней Азии. Сборник исторических произведений. Составители А. И. Булдаков и др.: Евролинц - Русская панорама, 2003.

Месяц плена у Кокандцев. Сочинение Николая Северцова. СПб., 1860.

Отрывок из путешествия в Хиву и некоторые подробности о ханстве за время правления Сеид-Мухаммед Хана, 1856 - 1860. СПб., 1861. Отдельный оттиск из "Записок Императорского Русского географического общества. 1861 г., кн. 1.

Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА).

Сказание о Ташкенте // Письменные памятники Востока, 1986 г. М.: Наука, 1970.

Хива. М., 1840. Цит. по: История Средней Азии. Сборник исторических произведений. Составители А. И. Булдаков и др. М.: Евролинц - Русская панорама, 2003.

Шкунов В. Н. Оренбуржье в системе торгово-экономических отношений России со странами Востока (вторая половина XVIII - первая половина XIX в.). Самара: Издательство СГПУ, 2002.

Постоянный адрес данной публикации: