В статье анализируется роль миграционных процессов в российско-афганских отношениях в первые два десятилетия XX в. В ней рассказывается о джамшидах как этнической группе северного Афганистана, одного из четырех главных аймакских племен, которые в 1908 г. бежали из Афганистана на территорию Русского Туркестана. Приход джамшидов и их поселение в Закаспийской области Туркестана создали серьезное напряжение в русско-афганских отношениях. Статья повествует о сложной судьбе джамшидов, которая у них сложилась не только в Афганистане, но и в России.

Ключевые слова: Афганистан, Россия, Великобритания, миграция, джамшиды, афганцы, Туркестан, губернатор.

Граница России с Афганистаном всегда испытывала на себе воздействие миграционных процессов. Естественные рубежи - Амударья и Пяндж - на многих участках не были преградой для передвижения людей, а установленные русскими властями в 1890-х гг. на границе с Афганистаном таможенные учреждения и посты пограничной стражи, политически разделившие проживавшие здесь народы, не смогли разорвать их экономических и хозяйственных связей. Нередко миграция через границу принимала форму социального или этнического протеста. Происшедшее в 1908-1909 гг. массовое бегство из Афганистана на российскую территорию афганских кочевников племени джамшидов1 стало фактором, резко ухудшившим российско-афганские отношения накануне и в годы Первой мировой войны.

30 июня 1908 г. из Афганистана на территорию среднеазиатских владений России, в Закаспийскую область (ныне Туркменистан), перешли более 2.5 тыс. джамшидских семей (12-15 тыс. человек) [Английская агрессия в Афганистане, 1951, с. 239]2 и обратились с просьбой о принятии их в российское подданство. Вот как описывает предысторию этого сюжета афганский историк М.Г.М. Губар:

«Цветущие земли джемшидов Герата, на которые давно с вожделением смотрели крупные и влиятельные феодалы, в результате предательской сделки перешли в их руки. Случилось так, что гератские феодалы члены дурбара, - известные под именем "Чар колах" ("Четыре шапки"), с помощью губернатора Герата Мухаммад Сарвар-хана, которого называли Баба-и Карам ("Благородный Баба"), обвинили мужественных джемшидов в антиправительственных выступлениях. Получив согласие эмира Хабибулла-хана на подавление этого выступления, они ночью с трех сторон внезапно окружили их войсками. Невинные люди, оставив свои дома, бежали в сторону русской границы, которая умышленно не была прикрыта правительственными войсками. Земли бежавших были распределены среди местной знати» [Губар, 1987, с. 30].

Русский ученый-востоковед А.А. Семенов, опираясь на рукопись начала XX в., известную под названием "Исторический очерк джемшидов", описывает это событие

1. Джамшиды, джсмшиды (самоназвание - джамшиди) - ираноязычный народ, населяющий северо-запад Афганистана и северо-восток иранской провинции Хорасан. Говорят в основном на дари, входят в состав этнической группы чараймаков, хотя сами выделяют себя из аймаков. Исповедуют ислам суннитского толка. Подробнее см.: [Народы и религии мира, 1999, с. 160-161].

2 В опубликованной литературе называется цифра в 1605 кибиток при общей численности свыше 9 тыс. человек [Россия и Афганистан, 1989, с. 166], которую, судя по изученным архивным документам, следует признать заниженной. Л. Адамек, на мой взгляд, даст более точное число - 15 тыс. человек [Adamcc, 1967, р. 80]. В переводе автобиографической записки одного из джамшидских лидеров, совершивших переход на российскую территорию, также называется 15 тыс. человек с 3 тыс. кибиток [АВПРИ, Ф. Среднеазиатский стол "Б", оп. 486, д. 228, л. 5].

стр. 43
как грандиозную картину массового переселения: в этот день "вся долина реки Гор-аб, в окрестностях крепости Кушки, оказалась заполненной беспрерывно подходившими джемшидами с их стадами и имуществом" [Семенов, 1923, с. 161].

Российские пограничные власти, но свидетельству А.А. Семенова, были предупреждены ранее бежавшими из Афганистана джамшидскими ханами о готовящемся движении племен. Еще 18 мая 1908 г. в русское приграничное поселение Чемени-Бит, в Закаспийской области, прибыли два сына и два племянника бывшего джамшидского хана, казненного при эмире Абдуррахман-хане, Ялангтуша, которые, подняв восстание в Бадхызе3, стали искать убежище на русской территории, сообщив о возможном движении племен к русской границе. Но такие масштабы переселения стали неожиданными для российских властей Туркестана, которые оказались не готовы к принятию большого количества людей. К тому же движение джамшидов к русской границе стало толчком к восстаниям в северо-западном Афганистане: в округе Калаи-Нау против власти Кабула поднялись хазарейцы, в горных районах - фирузкухи и оставшиеся в Афганистане джамшидские роды, ожидая известий с российской стороны [Семенов, 1923, с. 161].

И ранее ввиду разорительных поборов и притеснений афганских властей приграничные племена неоднократно стремились перейти российскую границу, но такое крупное перемещение в начале XX в. произошло впервые. По данным центральной и туркестанской печати того времени, последние крупные движения племен к русской границе были в 1891-1892 гг. из-за ожидавшихся репрессий со стороны кабульских властей, подозревавших хазарейских и джамшидских ханов в поддержке противника эмира Абдуррахман-хана, его кузена и претендента на кабульский трон - Аюб-хана. Тогда, в 1891 г., к русской границе в Закаспийской области также двинулись эти племена, подогреваемые своими ханами и опасаясь за жизнь и имущество. И хотя закаспийские власти во главе с генералом А.Н. Куропаткиным в соответствии с указаниями Петербурга были готовы не допустить джамшидов и хазарейцев на российскую территорию, это распоряжение исполнять не пришлось, так как афганцы сами перекрыли выход к границе. Правда, местами, особенно в 1892 г., это закончилось большими столкновениями между афганцами и племенами [Туркестанский сборник, с. 154-156; (А. С-Ъ), 1908, с. 688-697]. В 1908 г. афганские пограничные власти как будто намеренно пропустили большое количество людей через границу.

2 июля 1908 г. туркестанский генерал-губернатор Павел Иванович Мищенко (1908-1909) шифрованной телеграммой в Петербург сообщил военному начальству о переходе кочевников через границу и просил срочных указаний для его администрации. Туркестанские власти понимали, что размещение в крае большого количества людей является нежелательным, "в виду затруднительности устройства пришлого русского населения и малоземелья местного туземного населения", а потому считали "целесообразным выдворение джамшидов обратно". Их позиция была усилена сообщениями коменданта крепости Кушки И.С. Меркушева о том, что вслед за этим потоком ожидается переселение еще двадцати тысяч человек. Генерал-губернатор сообщил в Петербург, что уже приказал выставить на границе конные разъезды, не допуская перехода афганских кочевников через границу [РГВИА, ф. 400, оп. 1, д. 3692, л. 1-2об]. При этом Мищенко считал необходимым не допустить повторения событий 1892 г., когда люди подверглись "кровавой расправе со стороны афганцев" [РГВИА, ф. 400, оп. 1, д. 3692, л. 2об].

Министр иностранных дел А.П. Извольский, доложив Николаю II о событиях на афганской границе, просил дать согласие на переговоры с Лондоном по вопросу о воз-

3 Бадхызскос нагорье, предгорье Паропамиза, имеющее продолжение в южном Туркменистане, основное место проживания джамшидов в пределах Афганистана. Южной границей Бадхыза служит хребет Кухи-Баба, лежащий к северу от Герата. История этого народа свидетельствует о том, что джамшиды много раз по разным причинам покидали этот район и затем снова возвращались сюда.

стр. 44
вращении джамшидов обратно в Афганистан [РГВИА, ф. 400, оп. 1, д. 3692, л. 5-5об]. Сообщения о переходе афганских кочевников на российскую территорию вызвали беспокойство в Петербурге, так как это событие могло осложнить отношения с Афганистаном в период, когда ожидалось признание афганским эмиром англо-русского соглашения 1907 г., согласно которому эмират считался сферой британского влияния. Россия в соответствии с соглашением могла взаимодействовать с афганцами по всем вопросам, не затрагивающим межгосударственных отношений. Однако соглашение в части, касающейся Афганистана, опиралось, по требованию англичан, на согласие эмира с данной конвенцией. Но с начала осени 1907 г., когда стало известно о соглашении держав, эмир молчал, и конструкция, созданная англичанами, чтобы лишний раз подчеркнуть свою ведущую роль в этом районе, повисла. В этом свете "джамшидский вопрос" для российской власти возник несвоевременно из-за стремления закрепить сближение с Великобританией. Насторожила и реакция афганцев, как будто намеренно стремившихся обострить ситуацию, когда они пропустили тысячи людей через границу, не воспрепятствовав их переходу.

Однако в отличие от туркестанской администрации МИД увидел в возникшей проблеме и положительный фактор, который, наконец, позволит сдвинуть с мертвой точки отношения с афганским правительством, продемонстрировав при этом Лондону приверженность условиям заключенной конвенции. В Петербурге подчеркнули, что ввиду важности событий готовы на обсуждение с афганцами вопросов обеспечения безопасности джамшидам при возращении на родину только через посредничество британского правительства. Извольский заявил, что ситуация на границе из-за перехода джамшидов требует придерживаться подписанного соглашения "уже теперь" [РГВИА, ф. 400, оп. 1, д. 3692, л. 5-5об.]. Так необходимость срочного разрешения "джамшидского вопроса" стала формальным поводом для согласия российской стороны с условиями подписанной конвенции вне зависимости оттого, даст или нет афганский эмир на нее согласие. Британцы благосклонно поддержали этот шаг.

Однако вся переговорная конструкция потребовала от центральных и туркестанских властей проявить терпимость в отношении беженцев и не препятствовать их передвижению. Получив разрешение царя на ведение переговоров с афганским эмиром через лондонский кабинет, Извольский отправил российскому послу в Великобритании графу А.К. Бенкендорфу соответствующие инструкции [РГВИА, ф. 400, оп. 1, д. 3692, л 7-7об.], а в Ташкент - срочную телеграмму, прося Мищенко, "во избежание на границе осложнений, которые могли бы затруднить ведение переговоров, сделать зависящее распоряжение, чтобы разъезды, выставленные по его приказанию на границе, но возможности не прибегали к оружию при воспрепятствовании новым партиям джамшидов перехода в наши пределы" [там же, л. 5-6]. В Петербурге не хотели принимать каких-либо жестких мер в отношении джамшидов без поддержки и одобрения Лондона.

Документы свидетельствуют о том, что в первые месяцы часть переселенцев покинули российскую территорию и добровольно вернулись в Афганистан [Английская агрессия в Афганистане, 1951, с. 242-243]. Однако попытки туркестанских властей побудить остальных джамшидов добровольно вернуться в Афганистан не принесли успеха. Комендант кушкинской крепости генерал-майор И.С. Меркушев, получив телеграмму о начинающихся через Лондон переговорах с афганским эмиром, сообщил об этом беженцам с целью "подготовить их к мысли о необходимости возращения обратно в Афганистан". Однако ему пришлось пожалеть об этом, ибо в ответ люди "со слезами на глазах" стали молить "о ходатайстве перед государем императором оставить их в России и не возвращать обратно в Афганистан", живописуя все трудности, которые неминуемо выпадут на их долю в этом случае [РГВИА, ф. 400, оп. 1, д. 3692, л. 28-28об.].

История знает немало примеров, когда афганцы (пуштуны) проводили весьма жесткую политику в отношении народов, не принадлежавших к их этнической группе.

стр. 45
Шифрованная телеграмма туркестанского генерал-губернатора военному министру А.Ф. Редигеру от 12 августа 1908 г. свидетельствовала о том, что туркестанские власти при близком соприкосновении с беженцами с глубоким пониманием отнеслись к безвыходному положению тысяч людей. "При решении дальнейшей участи джамшидов, писал в ней генерал-губернатор Мищенко, - нельзя допустить обратного выдворения их в Афганистан без полного обеспечения их личной и имущественной безопасности, иначе согрешим против человечности и подорвем престиж русского имени" [там же, л. 33об.]. Вместе с тем контакты представителей лондонского кабинета с эмиром не привели к удовлетворительному результату, так как он, хотя и согласился на возвращение джамшидов на родину, не дал никаких гарантий того, что они не подвергнутся преследованиям со стороны властей [РГИА, ф. 565, оп. 1, д. 3472, л. 5об.]. Более того, к российским туркестанским властям стала поступать информация, которую, правда, англичане не подтвердили, что вернувшаяся добровольно в Афганистан группа джамшидов подверглась притеснениям со стороны афганских властей [Английская агрессия в Афганистане, 1951, с. 242-243].

Вопрос о джамшидах стал не только затягиваться во времени, но и обрастать рядом проблем, решение которых спешно требовалось от российского правительства. Например, перед туркестанскими властями, которые не могли безопасно для джамшидов выдворить их за пределы России, встал вопрос об обеспечении питанием тысяч людей, которые, по данным военного министерства, имели собственные запасы продовольствия лишь до конца июля. В Ташкенте считали, что для обеспечения переселенцев потребуется свыше 1 тыс. руб. в сутки [РГВИА, ф. 1, он. 1, д. 71849, л. 1-1об.]. 25 июля 1908 г. царь подписал ведомость на отпуск 15 тыс. руб. для обеспечения джамшидов продовольствием в течение двух недель [РГИА, ф. 565, он. 1, д. 3472, л. 3]. При этом значительную роль сыграло сообщение Извольского о том, что МИД России возбудит в свое время вопрос о возмещении понесенных расходов на продовольствие джамшидов за счет афганского правительства [там же, л. 4], что, конечно, не было исполнено из-за непринятия эмиром конвенции по Афганистану.

Как только в Кушке узнали о выделении правительственных средств, в район расположения кочевников была послана комиссия в составе начальника Мервского уезда полковника фон Фалера, пендинского пристава капитана Езержа, штаб-офицера при начальнике Закаспийской области капитана Пересвет-Солтана, заведующего полицейской частью в Кушке штабс-капитана Левковича и обер-офицера для поручений при штабе крепости штабс-капитана Николаева. Эта комиссия 8-9 августа работала в районе расположения джамшидов и знакомилась с численностью, имуществом, санитарным состоянием и действительными нуждами переселенцев. Непосредственный осмотр дал следующую картину: кочевья джамшидов растянулись на огромной территории с 8-й версты от кушкинской крепости и доходили до 40-й версты вдоль течения реки Кушки. С учетом того, что какая-то часть джамшидов в первые месяцы добровольно вернулась в Афганистан, численность оставшихся составила 1800 кибиток. Подсчеты со средней численностью семьи в 6-7 человек дают общую численность оставшихся на российской территории - 12 тыс. джамшидов, что, как было записано в заключении комиссии, "близко к действительности".

К середине августа 1908 г. джамшиды жили еще за счет собственных средств. Члены комиссии составили списки остро нуждающихся в помощи людей. Общее число такой категории джамшидов было определено в 1300 человек. Вместе с тем, хотя многие переселенцы продолжали более или менее жить за счет продажи своего скота и покупки продуктов у местных жителей, среди них начались воровство, набеги на местные хозяйства крестьян, что вызвало многочисленные заявления и жалобы жителей Алексеевского поселка заведующему полицейской частью Кушки.

10 августа в Кушке под председательством И.С. Меркушева было проведено совещание, в основу решений которого были положены выводы и заключения выезжавшей

стр. 46
на место комиссии. Совещание наметило меры по оказанию помощи джамшидам из предоставленного правительством фонда. Было решено не оказывать помощь деньгами, а раздавать пособия с зеленым чаем, мукой, зерном и саманом нуждающимся: муки - пуд на душу в месяц, чая - до 1 фунта в месяц на семью, самана - до 10 пудов на каждую скотину. Вся работа по организации заготовок и выдачи продуктов была возложена на капитана Пересвет-Солтана, которому были предоставлены по отношению к джамшидам "права начальника уезда" [Английская агрессия в Афганистане, 1951, с. 238-241]. Был рассмотрен вопрос о предоставлении беженцам новых пастбищ ввиду возможного истощения местных, чтобы прокормить их стада баранов и верблюдов. С этой целью было поручено "начальнику мервского уезда и пендинскому приставу безотлагательно выяснить, какие пастбищные места могли бы быть предоставлены джамшидам без особого ущерба для местного населения" [Английская агрессия в Афганистане, 1951, с. 241-242].

Бегство джамшидских ханов и последовавший за ним переход тысяч соплеменников на территорию России вызвали резкое недовольство кабульских властей. Это событие стало еще одной каплей в ухудшении отношений между Россией и Афганистаном после не признанного афганцами соглашения 1907 г. В то время как у туркестанских властей для активных действий на границе были связаны руки переговорами Петербурга с Лондоном, кабульские власти действовали решительно: в пограничные с Россией районы было отправлено значительное количество регулярных и иррегулярных войск. Вскоре стало известно, что афганцы захватывают земли и собственность, принадлежащие джамшидам, и принимают меры к воспрепятствованию прочим племенам проникновения на российскую территорию [Массон, Ромодин, 1965, с. 334].

Такая реакция афганцев и обострение ситуации на границе имели основания. Переход джамшидов на территорию России сопровождался их тайными надеждами, что они будут приняты в русское подданство вместе с их землями. Об этой надежде джамшидские беки еще в мае 1908 г. прямо заявили офицеру для поручений при штабе крепости Кушки штабс-капитану Николаеву, говоря, что они просят от русских только помощи оружием и патронами и что сами очистят всю территорию от афганцев вплоть до Герата. В действительности лидеры джамшидов надеялись втянуть в эту распрю с афганцами русских, которые, по их мнению, "должны будут вмешаться и стать на защиту джамшидов, как уже своих подданных" [РГВИА, ф. 400, оп. 1, д. 3692, л. 25-25об.].

Однако ни в Ташкенте, ни в Петербурге не было намерений поддерживать планы джамшидских ханов. Вместе с тем сосредоточение афганских войск на северной границе и решительность их действий обеспокоили российское правительство ввиду возможного вооруженного конфликта. О положении дел на границе Извольский доложил царю, получив указание "принять все меры для предотвращения такового столкновения". Такое распоряжение было отправлено в Ташкент генерал-губернатору Мищенко. Петербург рекомендовал туркестанской администрации поселить джамшидских ханов в Самарканде и "побудить рядовых джамшидов немедленно откочевать вглубь Закаспийской области на достаточное расстояние от границы" [АВПРИ, ф. Среднеазиатский стол "Б", д. 232, л. 382]. Российская власть была обеспокоена тем, что ситуация на границе может вынудить ее на активные ответные действия и тем самым не только окончательно поссорить с Афганистаном, но и заслужить обвинения англичан в нарушении англо-русского соглашения.

Попытки туркестанских властей поселить джамшидов на территории Хивы не увенчались успехом4. Поэтому 19 августа 1908 г. джамшиды по требованию туркестан-

4 В 1908 г. туркестанские власти обращались к хивинскому хану с просьбой о поселении джамшидов на хивинской территории. Ссйид Асфсндиар ответил отказом, сославшись на то, что у него обида на джамшидов, так как до 12 тыс. джамшидских семей с 1844 г. уже жили в ханстве, но в 1858 г. переселились обратно в Афганистан. О поселении джамшидов и их истории на территории Хивинского ханства подробнее см.: [Рашидов, 1977, с. 14-16].

стр. 47
ских властей начали переселение в глубь Закаспийской области, в местность Сарыязы и Имам-Баба, в район станции Чемени-Бид, между Кушкой и Мервом [РГВИА, ф. 400, оп. 1, д. 3692, л. 36]. При этом часть джамшидов (называется численность от 100 до 500 кибиток [там же]) решила вернуться на родину, чему туркестанские власти не препятствовали. В итоге после всех изменений все еще значительная масса людей, около 7500 человек, осталась на территории Закаспийской области, получив для занятия свободные земельные участки близ Чемени-Бид. Все это время российские власти продолжали ежемесячно тратить финансовые средства на обеспечение джамшидов и их ханов [там же, л. 38-38об.]. Тем не менее, видимо считая, что с выселением джамшидов от границы сложный вопрос мирно разрешился, Николай II в октябре 1908 г. в беседе с послом Великобритании в России А. Никольсоном выразил особое удовлетворение тем, что "джамшидский инцидент не стал причиной каких-либо трудностей между двумя правительствами" [British Documents, 1929, p. 577].

Однако удаление джамшидов от границы не сняло напряжения в отношениях приграничных властей Закаспийской области и Гератской провинции Афганистана. Афганские власти продолжали болезненно воспринимать нахождение тысяч джамшидов на российской территории, беспокоясь, по-видимому, что они станут примером для подражания другим непуштунским племенам и орудием в русской политике. С одной стороны, к первым группам возвратившихся в Афганистан эмир, по сообщению британского посла в Петербурге А. Никольсона, отнесся "терпимо", и они не подверглись репрессиям, с другой - эмир запретил возвращаться в Афганистан джамшидским ханам, дав указание своим агентам в Туркестане и Бухаре тайно следить за их жизнью и деятельностью в Самарканде, куда поселили их российские власти. Найденный в 1910 г. во время обысков у афганского торгового агента в Бухаре подлинный фирман Хабибуллы-хана требовал от агента постоянно доносить, "как в действительности держат себя джамшидские ханы" [ЦГА РУ, ф. 1, оп. 31, д. 737, л. 28].

Один из джамшидских ханов, Сейид Ахмад-бек, который летом 1908 г. привел значительную часть племени на российскую территорию, отказался переехать в Самарканд и остался в Закаспийской области, откочевав вместе с остальными джамшидами в Сары-язы. Ему удалось сформировать отряд из 200 человек, плохо вооруженных, но смелых джигитов, которые в 1908-1909 гг. совершили ряд набегов на афганскую территорию, наводя страх на афганские селения. Прекрасно зная местность, пользуясь поддержкой местного непуштунского населения, всегда имея возможность укрыться за русскую границу, отряд Сейид Ахмад-бека за все время не потерял ни одного человека. По разведывательным данным штаба Туркестанского военного округа за сентябрь 1908 г., обстановка не только в приграничных афганских селениях, но и в Герате соответствовала военному времени, население которого было напугано не столько опасностью, исходившей от набегов Сейид Ахмад-бека, сколько раздуваемыми слухами и страхами того, что джамшиды пытаются очистить свои земли от афганцев, чтобы присоединить их к Российской империи. Разведданные туркестанского военного округа так передавали картину жизни этого афганского центра в тот период: "деньги, драгоценности и другие более ценные вещи зарывались в землю, жизнь на базарах замерла, лавки едва торговали на два крана в день и на всех гератских базарах нельзя было найти товару и на тысячу туманов" [РГВИА, ф. 1396, оп. 2, д. 2075, л. 57об.-58].

В Архиве внешней политики Российской империи имеется перевод с автобиографической записки Сейид Ахмад-бека, в которой он недвусмысленно заявляет, что делал набеги на афганскую сторону "не самовольно", а с разрешения русских пограничных властей Кушки и Асхабада [АВПРИ, ф. Среднеазиатский стол "Б", оп. 486, д. 228, л. 6об.-7]. Если это и было так, то ни в Петербурге, ни в Ташкенте не желали ухудшения отношений с Кабулом и осложнений на российско-афганской границе, и, узнав о действиях Ахмад-бека в северных провинциях Афганистана, министр иностранных дел России А.П. Извольский в обращении к начальнику Закаспийской области просил

стр. 48
в случае подтверждения этих данных дать указания нашим пограничникам "воздерживаться впредь от подобных действий, как могущих лишь создать весьма нежелательные осложнения" на границе [там же, л. 10об.].

Афганцы вынуждены были принять меры к усилению защиты границы. К декабрю 1909 г. их части в районе Меручак-Кушки составили 1 палтан пехоты5 и 3 турпа риссале6, которым были приданы пять орудий. Кроме того, к границе были стянуты милиционные части [РГВИА, ф. 1396, оп. 2, д. 2103, л. 2]. Объединенными силами всех правительственных отрядов командовал корнейль (командир палтана) Абдулрауф-хан, карательные отряды которого вели борьбу с партизанскими группами Сейид Ахмадбека в районах Бала Мургаба, Калайи Hay и Кушки, одновременно пытаясь захватить их лидера [Назаров, 1976, с. 156].

Российские пограничные власти докладывали начальству о том, что активность афганцев, стремящихся отомстить джамшидам за набеги, может в любой момент привести к вторжению их частей в пределы России и возможному столкновению с пограничниками, что неминуемо отразится на двусторонних отношениях. Афганские отряды уже начали переходить границу, вступая в перестрелку. Первые столкновения произошли еще 3 августа 1908 г. в долине Шор-Араб, в Закаспийской области, когда афганский конный разъезд перешел границу. Подобный случай повторился 30 ноября 1909 г. [РГВИА, ф. 400, оп. 3, д. 3188, л. 4], когда небольшая группа афганцев (до 6 человек), перейдя границу, обстреляла одну из гелиографических станций недалеко от Кушки. Прибывший из Кушки отряд уже не застал нападавших. В тот же день разведчик доложил, что около 20 афганцев обстреливают дорогу в Шор-сафедской долине и что в этой перестрелке ранен один русский разведчик, убиты два и ранены трое афганцев. Однако когда начальник заставы приехал с 16 бойцами на выручку, застать афганцев не удалось, трупы были увезены. Попытки из Кушки связаться с афганскими пограничными властями в Чарвилайете (Афганский Туркестан), в частности с Заринханом, особых результатов не дали: были получены уклончивые ответы и обещания разобраться. Команды конных русских разведчиков, посылаемых из крепости Кушки, вынуждены были в течение ноября 1909 г. несколько раз перемещаться в места возможного выступления афганцев вдоль линии границы до Чингурека: от родника Кара-Чёп, в долину Шор-Араб, затем к роднику Ислим-Чешме, находящихся на прямом пути из Афганистана. Комендант Кушки генерал-майор Меркушев в рапорте командующему туркестанским военным округом от 13 декабря 1909 г. писал, что если джамшидов не удалить в глубь области, еще дальше от границы, то "крупное столкновение их с афганцами на нашей территории неминуемо и с трудом предотвратимо" [ЦГА РУ, ф. 2, оп. 2, д. 410, л. 9-10].

В октябре 1909 г. властям Закаспийской области стало известно, что в северном Афганистане готовится восстание неафганских племен и что джамшиды, проживающие на российской территории, собираются принять в нем активное участие. Сигналом к этому должны были стать приезд из Самарканда в район проживания на российской территории племени джамшидского хана сардара Исмаил-хана или его сына и возвращение из очередного набега в Афганистан отряда Сейид Ахмад-бека. По требованию Петербурга власти установили строгий надзор за джамшидскими ханами, не разрешив им выезд из Самарканда, и приказали коменданту кушкинской крепости и начальнику Закаспийской области не допустить перехода джамшидов в Афганистан [РГВИА, ф. 400, оп. 3, д. 3299, л. 116-116об.]. Было решено арестовать Сейид Ахмад-бека и насильно, под конвоем, отправить в Самарканд [там же, л. 120]. Только после принятых мер положение на границе к концу 1909 г. стабилизировалось.

5 Палтан - пехотный батальон (600 человек).

6 Риссале - кавалерийский полк (400 человек); турп - сотня, подразделение риссале (три турпа - 300 человек).

стр. 49
Характерно, что в последующие годы, особенно в период Первой мировой войны, когда прежде скрываемые и маскируемые морально-политические принципы новой военной эпохи стали явными, джамшидские ханы, и в частности Сейид Ахмад-бек, оказались активно востребованы для российских разведывательных целей в Персии и Афганистане, а также на территории англо-индийских владений [там же, ф. 1396, оп. 2, д. 1894, л. 8]. Вынужденно проживая на средства русского пансиона в Самарканде, он и сам почувствовал новые политические настроения, решив напомнить о себе, чтобы быть полезным российским властям. Его записка (точной даты у документа нет это мог быть 1913 или даже 1914 г.) поступила к министру иностранных дел России [АВПРИ, ф. Среднеазиатский стол "Б", оп. 486, д. 228, л. 10об.]. В ней Ссйид Ахмад-бек писал: "Всех афганцев знаю и хорошо знаком со страной их от (не ясно слово. С.П.) Зюльфагара до Меймене и Андхоя. Здесь я обязуюсь исполнить всякое поручение. Если будет приказ от государства, с Божьей помощью, соберусь и легко проникну через любое место. Бог даст никто не сможет остановить меня, или хитростью или мечом возьму нужное". "Если бы только нам было выдано от казны оружие, за мной задержки не будет, у меня нет недостатка в храбрецах. С Божьей помощью беру на себя обязанности поработать в Афганистане" [там же, л. 8]. Известно, что это плодотворное "сотрудничество" с Сейид Ахмад-беком было активно продолжено и в первые годы Советской власти.

Обустройство российскими властями тысяч джамшидов в Закаспийской области и одновременно провокационные действия некоторых джамшидских ханов на приграничной афганской территории, которые, прикрываясь защитой российской власти, совершали жесткие террористические действия на севере бывшей родины, настоятельно требовали совместных с афганскими властями действий по наведению порядка, что было возможно лишь при установлении "правильных дипломатических сношений". Туркестанские власти не хотели мириться с их отсутствием в условиях, когда подписанное англо-русское соглашение их предполагало. Во Всеподданнейшем ежегодном отчете царю за 1909 г., который помимо туркестанского генерал-губернатора был позволен начальнику Закаспийской области, было предложено для умиротворения ситуации в приграничных районах обеих стран немедленно "создать пограничное комиссарство на подобие существующего уже в Персии" [РГВИА, ф. 400, оп. 1, д. 3902, л. 4об.]. Однако все эти меры центральная российская власть при руководстве МИД Извольским была упорно намерена осуществлять только после официального признания эмиром англо-русской конвенции, лишний раз показывая себя надежным союзником Великобритании, твердо придерживающимся статей подписанного соглашения. Эта позиция оправдала себя чуть позже, в годы мировой войны.

Устройство русскими властями тысяч джамшидов на своих землях воздействовало на другие этнонациональные меньшинства Афганистана, которые были недовольны властью афганцев и стремились к эмиграции на российскую территорию, надеясь получить здесь не только защиту, но и вполне сносный по тому времени уровень материального обеспечения. Хотя общие циркуляры требовали не допускать беженцев на российскую территорию, русская пограничная администрация, особенно в отдаленных от Ташкента районах, не имела реальных сил воспрепятствовать этим процессам или нередко не могла пойти на силовое выселение людей по морально-нравственным принципам.

Близкая к джамшидской ситуация сложилась в 1909 г. в районе Куляба и Сарая, когда на бухарскую территорию из афганского Бадахшана перешла большая группа афганских таджиков, более 1570 семей [АВПРИ, ф. Среднеазиатский стол "Б", д. 1626, л. 84]. Начальник Памирского отряда подполковник А.В. Муханов, на которого были возложены административные функции по управлению регионом, формально принадлежавшим Бухаре, вынужден был из казенных средств оказывать материальную поддержку этим людям, опасаясь, что подобная помощь и ее размеры могут создать "соблазн" для других племен северо-востока Афганистана "последовать их примеру". Начальник отряда не мог пойти на силовое выселение людей обратно "без предварительного получения от афганского правительства надежных гарантий в том, что беженцы по возвращению на родину не подвергнутся там никакому преследованию" [Английская агрессия в Афганистане, 1951, с. 244].

стр. 50
Пограничные власти, когда позволяли для этого возможности и условия, стремились не пропускать племена через границу. Так, в сентябре 1910 г., когда 1500 семейств хазарейцев7 [ЦГА РУ, ф. 2, оп. 2, д. 409-с, л. 51об.] (по другим данным, 3 тыс. человек, что, видимо, вполне соответствует числу семейств) [Россия и Афганистан, 1989, с. 166] приблизились в районе Керков к границе, чтобы беспрепятственно ее перейти, туркестанские власти не пропустили их в Закаспийскую область [АВПРИ, ф. Среднеазиатский стол, оп. 485, д. 684, л. 4об.]. При этом российское правительство было вынуждено срочно просить англичан оказать воздействие на афганского эмира для принятия мер к прекращению перехода границы и облегчения участи возвращаемых обратно беженцев [там же, л. 8]. Так поступили российские власти и в 1911 г. в отношении попыток родственного джамшидам племени мишмез перекочевать на российскую территорию [там же, л. 16].

Эти действия туркестанских властей выпали на период руководства краем генерал-губернатора А.В. Самсонова (1909-1914). Некоторые архивные документы свидетельствуют о том, что при нем туркестанские власти предприняли меры к выселению джамшидов в Афганистан, хотя, видимо, не успели это осуществить из-за начавшейся мировой войны. При этом следует подчеркнуть, что миграционная политика в Туркестане при Самсонове носила откровенно антисемитский характер и была направлена против всех иностранных евреев, в том числе бухарских.

Согласно давнему императорскому указу от 5 июня 1900 г., вводились серьезные ограничения в отношении тех евреев, которые не могли доказать, что они или их предки проживали на территории Туркестана до его присоединения к Российской империи. В этом случае они подлежали выселению за его пределы либо, также с определенными ограничениями, могли поселяться в специально разрешенных пограничных городах-резервациях - Оше, Каттакургане или Петро-Александровске. Позже к этому списку были добавлены Самарканд, Коканд и Маргилан. Эта политика была уступкой давлению эмирских властей Бухары, где проживала значительная часть евреев, которых они активно подвергали насильственной исламизации. Проведение в жизнь царского указа грозило евреям, бежавшим из эмирата, насильственным выселением из Туркестана обратно в Бухару, где им пришлось бы испытать различные наказания вплоть до смертной казни. Именно поэтому вплоть до 1910 г. русские власти Туркестана откладывали введение в действие этого указа. Генерал-губернатор А.В. Вревский (1889-1898) в свое время даже предлагал дать еврейским выходцам из Бухары право на жительство в крае. Однако в 1910 г. при генерал-губернаторе Самсонове указ вступил в силу [Носоновский; Becker, 1968, р. 164-167]. Хотя в Туркестане прошли массовые выступления евреев, ничто не помогло: Самсонов был намерен твердо выполнить давний царский указ.

В 1910 г. последовало распоряжение генерал-губернатора о выселении за пределы Туркестана всех иностранных евреев, включая джедидов8 - исламских евреев из Мешхеда, которые после массовых еврейских погромов в Персии переселились в Мервский и Тедженский уезды Закаспийской области Туркестана [Носоновский]. Возможно, по неведению, а скорее намеренно, используя близость названий, джамшиды были как-то увязаны Самсоновым с джедидами. Видимо, это мыслилось в качестве повода для удовлетворения надежд Кабула и разрешения застарелой проблемы джамшидов. Известно, что туркестанские власти с момента перехода джамшидов на российскую территорию были настроены на их выселение обратно в Афганистан, но до вступления в силу царского указа мирились с их присутствием. Теперь, используя, видимо, не только фактор

7 Хазара, или хазарсйцы, - народность монгольского происхождения, говорящая на одном из диалектов таджикского языка [Народы Передней Азии, 1957, с. 107].

8 Не следует путать с джадидами - прогрессистами, сторонниками обновления и модернизации, которые сформировались в эти же годы в царской России среди мусульманских (в основном тюркских) народов Российской империи. О джадидах подробнее см.: [Глущснко, 2010].

стр. 51
близкого по звучанию названия племен, но и существовавшие неверные представления о том, что джамшиды - это евреи-мусульмане9, на них должно было распространиться действие царского указа.

О попытке выселения джамшидов в Афганистан в 1910-1911 гг. сообщает "Сводка сведений о сопредельных странах, добытых разведкой" за период с 1 октября 1910 г. но 1 января 1911 г., которая обычно представлялась в штаб туркестанского военного округа один раз в 2-3 месяца:

"Выселяемые из Мерва и других городов Закаспийской области джемшиды, выходцы из Афганистана, обратились в декабре 1910 года к гератскому наиб-уль-хукуме (губернатору) Шахгаси Мухаммед-Сервер-хану с просьбой заступничества и ходатайства перед русскими властями о том, чтобы им дали шесть месяцев сроку для ликвидации своих дел, но Мухаммед-Сервер-хан ответил на это отказом" [Сводка сведений..., 1910, с. 25].

Из текста следует, что какая-то часть джамшидов готовилась к выселению с обжитых уже мест в Мерве и других городах Закаспийской области, притом явно не по собственной воле и не в глубь российской территории, а именно в Афганистан, иначе зачем надо было обращаться с просьбами к гератскому губернатору? Правда, из текста не ясно, было ли выселение осуществлено и какое количество людей оно затронуло.

О последствиях этого процесса косвенно свидетельствуют сообщения туркестанской прессы тех лет. Из них можно узнать, что джамшиды своими действиями на границе не только создавали напряжение в русско-афганских отношениях, но и за что-то мстили русским. Так, в октябре 1913 г. на границе, недалеко от пограничного поста Берды Клыч, произошло убийство трех российских солдат. Нападавшие застали солдат врасплох и нанесли жестокие удары. Характерно, что убийцы не взяли ни оружие (две винтовки и саблю), ни деньги, даже лошади были брошены на месте убийства. По данным газеты "Туркестанские ведомости" (от 30 октября 1913 г.), нападавшие были из пограничного афганского аула, населенного джамшидами. "По обстановке убийства и вследствие отчуждения ограбления, - писала газета, - предполагают, что убийство совершено на почве мести". "Туркестанские ведомости" сообщили, что только в 1913 г. на границе Закаспийской области с Персией и Афганистаном было "убито семь нижних чинов пограничной стражи" [Туркестанские ведомости, № 241, 30 октября 1913]. По моему мнению, убийство казаков могло быть вызвано местью русской туркестанской власти за насильственное выселение части джамшидов в Афганистан, где они длительно подвергались репрессиям. Выселение джамшидов из Туркестана, начатое в 1910-1911 гг., видимо, было прервано мировой войной и отъездом в 1914 г. на фронт генерала Самсонова. Документальные материалы подтверждают, что большинство перекочевавших в 1908 г. на российскую территорию племен в годы Первой мировой войны продолжали жить в районе Чемени-Бид [АВПРИ, ф. Среднеазиатский стол "Б", оп. 486, д. 228, л. 15].

Естественно, эта политика царских властей не затрагивала джамшидских ханов, которые безбедно жили все это время в Самарканде на пособия, ежегодно выделяемые российским правительством из 10-миллионного фонда, который вплоть до 1917 г. подписывался царем на "экстренные и непредусмотренные сметами расходы" [РГИА, ф. 565,оп. 1,д. 3472, л. 3; за 1910 г.: там же, оп. 14, д. 121, л. 71, 80об.; за 1911 г.: там же, д. 123, л. 112, 120, 123; за 1914 г. и последующие: там же, оп. 15, д. 1080, л. 2, 142; д. 1081, л. 2об.; за 1916 г. и 1917 г.: там же, д. 1082, л. 3, 243об.]. Более того, в том же, 1910 г. русское правительство через британцев добилось согласия афганского эмира выпустить в Россию семейства джамшидских ханов [РГВИА, ф. 400, оп. 1,

9 Представление о джамшидах как евреях-мусульманах сохраняется и сегодня. Именно так подаст их много пишущий о евреях-мусульманах вообще и о джедидах в частности М. Носоновский (Бостон). По его мнению, джамшиды тогда, в 1910-1911 гг., разделили судьбу джедидов, т.е. были выселены из Туркестана [Носоновский].

стр. 52
д. 3692, л. 61], что, безусловно, вновь потребовало увеличения ассигнований на их содержание.

Но в 1910-1911 гг. был момент, который мог изменить отношение русских властей к джамшидским ханам. Тогда, в первой половине декабря 1910 г., во время проведения туркестанскими и бухарскими властями расследований в отношении разведывательной и панисламистской деятельности афганского торгового агента в Бухаре М. Гаус-хана, были обнаружены документы, которые неожиданно показали тесную связь через М. Гаус-хана гератских властей и поселенных на территории Самарканда джамшидских ханов [Сводка сведений..., 1911, с. 8]. На мой взгляд, этот факт мог стать причиной того, почему туркестанские власти при Самсонове начавшееся в тот период массовое выселение бухарских евреев из Туркестана могли привязать к этой антисемитской акции и джамшидов. К сожалению, сообщения разведсводок за этот период не позволили сделать вывод о значимости и опасности этих контактов между афганцами и джамшидскими ханами. Во всяком случае, при начавшейся политике выселения евреев и попавших "под руку" джамшидов ни один из джамшидских ханов, живших в Самарканде, не пострадал и не был выселен.

Афганские власти с особым вниманием следили за жизнью джамшидов на российской территории и неоднократно предпринимали попытки к тому, чтобы склонить их к возвращению в Афганистан. Видимо, в этой позиции был важен не сам факт возвращения конкретных людей, а решение задачи уничтожения причин постоянного пограничного беспокойства для властей. Эмир стал склоняться к мнению, что, если не воздействовать на вождей племен и оставить их под русским влиянием, невозможно будет добиться положительного результата в отношении всего народа. К началу 1912 г. он попытался изменить сложившуюся практику и разрешил джамшидским бекам и ханам, живущим в Самарканде, вернуться в Афганистан. Командующий войсками гератского округа джарнейль (генерал) Абдурахим-хан с разрешения эмира написал письмо, которое было доставлено в Самарканд. На конверте было написано: "Пусть узнают содержание сего письма почтенные, влиятельные лица и старцы беглецов рода Джемшида". В нем, с нотами нравоучения, было изложено главное: "Лучше всего, если бы Вы спокойно вернулись на родину свою", - писал джарнейль, обещая от имени эмира, что прежняя вражда будет забыта, что они везде встретят "сочувствие", а их "дела будут улажены согласно закону" [ЦГА РУ, ф. 1, оп. 31, д. 729, л. 153об.]. Однако это не привело к ожидаемому результату.

Позже, в августе 1916 г., на территорию Закаспийской области приезжали афганские муллы, чтобы вновь пригласить оставшихся на российской территории джамшидов с их ханами вернуться назад, в Афганистан. Однако джамшидские лидеры вновь отнеслись к приглашению отрицательно, заявив, по словам чиновника для пограничных сношений при начальнике Закаспийской области С.В. Жуковского, что "в России им живется хорошо, и никто здесь их не притесняет" [АВПРИ, ф. Среднеазиатский стол "Б", оп. 486, д. 228, л. 17—17об.]. Значительная часть джамшидов во главе с ханами, не доверяя обещаниям эмира, осталась в Закаспийской области Туркестана.

Это недоверие обещаниям афганских властей было оправданным. В годы Первой мировой войны, когда граница находилась под пристальным вниманием сторон и новый переход ее большими группами был затруднен, афганцы стали действовать в отношении племен более свободно и агрессивно, особенно пытаясь наказать тех, кто в 1908 г. ушел за границу, а затем был выслан из Туркестана в соответствии со вступившим в действие царским указом. Это привело к новому протестному выступлению джамшидов осенью 1916 г. [Назаров, 1976, с. 180], в наказание за которое афганские власти в 1919 г. выслали 5-7 тыс. джамшидских семейств из Бадхыза, области их коренного проживания, в Кундуз. Процессы переселений, которые осуществлялись афганцами жестко и насильственно, привели к тому, что значительная часть переселяемых погибла. Позже, когда власти разрешили оставшимся в живых, но так и не приспособившимся к жизни в Кундузе джамшидам вернуться в Бадхыз, возвращаться зачастую было некуда - многие земли оказались

стр. 53
заняты новыми поселенцами [Народы Передней Азии, 1957, с. 26]. Эти процессы 1916-1919 гг. воспринимаются как месть афганских властей вернувшимся или высланным царскими властями из Туркестана джамшидам за их участие в восстании осенью 1916 г. и за то, что они когда-то ушли на русскую территорию.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

(A. С-Ъ) Страница из истории нашей политики в Средней Азии // Вестник Европы. Журнал истории, политики, литературы. Кн. 6. Июнь 1908. СПб.

Английская агрессия в Афганистане (1883-1917 гг.). Сборник документов. (По материалам Центрального государственного исторического архива Узбекской ССР). Редакция и введение подполковника А.В. Станишсвского. Архивный отдел министерства внутренних дел УзССР. Секретно. Ташкент, 1951.

Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Фонд Среднеазиатский стол Б. Д. 162 б; 232. Он. 485. Д. 684. Он. 486. Д. 228.

Глушенко E.А. Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования. М.: Цснтрполиграф, 2010.

Губар М.Г.М. Афганистан на пути истории. М., 1987.

Массон В.М., Ромодин В.А. История Афганистана. М.: Наука, 1965. Т. 2.

Назаров X. Народные и просветительско-антифеодальные движения в Афганистане (конец XIX и начало XX веков). Душанбе, 1976.

Пароды и религии мира. Энциклопедия / Гл. ред. В. А. Тишков. М., 1999.

Народы Передней Азии / Под ред. Н.А. Кислякова, А.И. Псршица; под общей ред. СП. Толстова. М., 1957 (Народы мира, этнографические очерки).

Носоновский М. (Бостон). Евреи-мусульмане в Средней Азии // bcrkovich-zamctki.com/Nomcr4/MNI2. htm.

Рашидов Р.Т. Аймаки / Отв. ред. М.Г. Никулин. Ташкент: Фан, 1977.

Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 1. Он. I. Д. 71849. Ф. 1396. Оп. 2. Д. 1894; 2075;2103. Ф. 400. Оп. 1. Д. 3692; 3902. Оп. 3. Д. 3188; 3299.

Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 565. Оп. 1. Д. 565, 3472. Оп. 14. Д. 121, 122, 123. Оп. 15. Д. 1080, 1081, 1082.

Россия и Афганистан / Отв. ред. Ю.В. Ганковский. М.: Наука, 1989.

Сводка сведений о сопредельных с Туркестанским военным округом странах, добытых разведкой за январь месяц 1911 г. Ташкент: Штаб Туркестанского военного округа, 1911. № 1.

Сводка сведений о сопредельных странах, добытых разведкой за время с 1 октября 1910 г. по 1 января 1911 г. Ташкент: Штаб Туркестанского военного округа, 1910. № 10-12.

Семенов А.А. Джсмшиды и их страна (по джемшидской рукописи начала XX века). // Известия Туркестанского отделения Русского Географического общества. Ташкент, 1923. Т. 16.

Туркестанские ведомости. № 241. 30 октября 1913 г.

Туркестанский сборник сочинений и статей, относящихся до Средней Азии вообще и Туркестанского края в особенности. Государственная библиотека Узбекистана им. А.Навои, Ташкент10. Т. 502.

Центральный государственный архив Республики Узбекистан (ЦГА РУ). Ф. I. On. 31. Д. 729, 737. Ф. 2. Оп. 2. Д. 409-е, 410.

Adamcc L.W. Afghanistan, 1900-1923: A Diplomatic History. Berkeley, Los Angeles: University of California Press, 1967.

Becker S. Russia's Protectorates in Central Asia: Bukhara and Khiva, 1865-1924. Cambridge, Massachusetts: Harvard University Press, 1968.

British Documents on the Origins of the War: 1898-1914 / Ed. by G. Gooch and H. Tcmpcrlcy. Vol. 4. L., 1929.

10 Этот сборник составлялся в течение многих лет из вырезок статей газет и журналов с большим перерывом в 20 лет: за 1867-1887, затем 1907, 1908, с 496-го тома год не указывался. Является собственностью Библиотеки им. Навои.

стр. 54

Постоянный адрес данной публикации: