Иран и Афганистан объединяет общность исторических судеб, близость языка и культуры. Однако их пути нередко расходились. Серьезное обострение отношений произошло в годы господства талибского режима в Афганистане (1996 - 2001 годы).

Руководство Исламской Республики Иран постоянно выражало серьезную озабоченность политикой движения "Талибан" (ДТ). И для этого были веские основания. Лидеры талибов официально объявили Иран наряду с Индией и Россией своим главным внешним врагом. Своими практическими действиями они создавали угрозу национальной безопасности и интересам ИРИ в регионе.

ТАЛИБЫ И ТЕРРОР - БЛИЗНЕЦЫ-БРАТЬЯ

Захватив западные и северо-западные провинции Афганистана, талибы предоставили приграничные с Ираном территории для деятельности военно- политической Организации моджахедов иранского народа (ОМИН), которая в течение всего периода после исламской революции в Иране в 1979 году вела вооруженную борьбу с тегеранским режимом. В этих районах Афганистана создавались базы, опорные пункты, откуда оминовцы совершали боевые рейды на территорию Ирана, проводили диверсионно-разведывательные операции.

Некоторые полевые командиры талибов сами вели подрывную работу в сопредельном Иране, особенно среди проживающих на востоке страны афганских беженцев, которых они использовали в качестве своей агентуры.

Проблема беженцев из Афганистана актуальна для Ирана на протяжении десятков лет. В связи с новым резким обострением внутриполитической обстановки в Афганистане в результате развязанной талибами гражданской войны в Иран хлынул еще один поток беженцев. В целом за четверть века войны в Афганистане в Иране оказалось до трех миллионов афганских беженцев. Они создают серьезные политические, финансово-экономические, социальные и даже санитарно-эпидемиологические проблемы для Ирана.

Особое место в системе угроз Ирану, исходящих от талибов, занимает наркобизнес. Афганистан уже давно превратился в одного из главных в мире производителей и поставщиков наркотиков растительного происхождения. По оценке экспертов западных разведывательных служб, из урожая афганского мака в этом году можно приготовить 4500 тонн опиума или 450 тонн героина, рыночная стоимость которого в странах Запада составила бы около 30 миллиардов долларов.

Иран - одна из основных стран, через которые транспортируются наркотики в Европу, на Кавказ, Ближний Восток и в Северную Африку. Через Иран проходит до 10 процентов всех вывозимых из Афганистана наркотиков. Даже после разгрома талибов вскормленные ими афганские наркобароны продолжают против Ирана "наркоагрессию". По законам Исламской Республики Иран производство, сбыт, хранение и потребление наркотических веществ карается смертной казнью. Борьба с наркобизнесом в ИРИ является по сути одним из главных фронтов защиты ее национальных интересов. В этой борьбе участвуют силы Корпуса стражей исламской революции (КСИР), сил охраны правопорядка МВД, других органов и спецслужб, а также армии. Каждый год в боях с контрабандистами наркотиков гибнет несколько сот, а, возможно, и тысяч иранцев.

По вине талибов у Тегерана возникли и проблемы внутренней безопасности. "Талибский ислам", или то "учение", которое исповедуют талибы, представляет собой фанатичную ветвь суннизма. Они воинственно настроены не только против иноверцев, но и тех мусульман, которые не разделяют их религиозные взгляды, включая и своих, и иранских шиитов. Талибы в Афганистане совершали настоящий геноцид хазарейцев-шиитов, убивая тысячи ни в чем не повинных людей. Принимая во внимание происходящую ныне политизацию ислама, можно утверждать, что суннитско-шиитские разногласия, искусственно раздуваемые талибами, вышли за рамки теологических споров и приняли характер политической и вооруженной борьбы. По замыслу покровителей талибов, они должны были бросить Ирану экстремистский вызов по принципу: исламский клин вышибают исламским клином. Талибы при успешном для них развитии событий могли бы создать для Ирана постоянную внешнюю угрозу со стороны единоверцев, поскольку, во-первых, талибы-сунниты, в подавляющем большинстве своем пуштуны, воинственно настроены против иранцев-шиитов, а во-вторых, как приверженцы исламского экстремизма они могли бы способствовать обострению внутренней напряженности в Иране, где в последние годы наблюдается определенный отход от экстремистских крайностей в сторону более умеренного и прагматичного исламизма, вызывая ожесточенное сопротивление противников политической либерализации.

Иранский истеблишмент, особенно его либеральная часть, всегда выступал с резким осуждением афганских талибов за их религиозный фанатизм. Так, президент Ирана С. М. Хатами неоднократно обвинял талибский режим Афганистана в распространении "по всему миру под прикрытием ислама насилия, войны, убийств и наркотиков". Иранские руководители неоднократно заявляли, что борьба против талибов - это борьба за чистоту ислама, поскольку талибы и террор - это одно и то же, а ислам и террор несовместимы. По словам президента ИРИ, "Коран и ислам не должны служить инструментами распространения насилия, террора и разрушений".

С самого начала Тегеран был последовательным и бескомпромиссным противником талибов, одной из немногих стран, оказывавших моральную, политическую, материальную помощь антиталибским силам в Афганистане. В 2001 году министр обороны ИРИ адмирал Али Шамани официально признал факт поставок Ираном оружия Северному альянсу, противостоявшему в Афганистане талибам. Он заявил: "Мы поставляли антиталибской коалиции оружие и будем продолжать делать это".

стр. 3

ИРАН - ОДИН ИЗ СПОНСОРОВ ВОЗРОЖДЕНИЯ АФГАНИСТАНА

Ситуация изменилась 11 сентября 2001 года, особенно после начала возглавляемой США антитеррористической операции в Афганистане. К борьбе с враждебным Тегерану режимом талибов подключились десятки стран.

Безоговорочно заявить о поддержке Вашингтона, причисляющего Иран к "странам-изгоям" или "оси зла", Тегеран не мог.

Сыграло свою роль и обострение внутриполитической обстановки. Сторонники либеральных реформ выходили после 11 сентября на демонстрацию в Тегеране с лозунгами в поддержку США, а поклонники покойного аятоллы Хомейни проводили массовые демонстрации в защиту ислама в Афганистане, против американцев. Проблема усугублялась еще и тем, что обе стороны находятся в оппозиции к власти, которая стремится балансировать между двумя политическими полюсами, склоняясь, правда, в сторону "прозападников". Не позволяло Ирану открыто поддержать Вашингтон и стремление сохранить международный имидж ИРИ как борца с американским империализмом и главного защитника мусульман. Однако в конфиденциальном порядке Тегеран послал Западу четкий сигнал, что поддерживает кампанию по борьбе с терроризмом, хотя и не может согласиться с некоторыми шагами, предпринимаемыми в ее рамках. При этом Иран стремился как можно дальше дистанцироваться от США и, отвергая лидерство Америки в антитеррористической борьбе, настаивал на ее ооновском статусе.

Тегеран одним из первых признал временное правительство Афганистана во главе с Хамидом Карзаем, который недавно был избран президентом. Иран сыграл важную роль на конференции в Германии по вопросам будущего Афганистана.

В Токио на конференции по финансовой помощи Афганистану Иран также был в ряду основных спонсоров экономического возрождения Афганистана. Как заявил в феврале сего года во время своего визита в Иран Хамид Карзай, "Тегеран всегда выступал за ликвидацию террористического режима талибов и демонстрировал добрую волю по отношению к афганскому народу. Его роль в процессе выхода Афганистана из кризиса следует рассматривать как очень важную и полезную". Недаром один из первых своих зарубежных визитов Карзай совершил в Тегеран. "В отношениях Ирана и Афганистана открыта новая страница", - заявил он в столице ИРИ. По его словам, в ходе переговоров с иранскими высокопоставленными официальными лицами была достигнута договоренность о полном взаимодействии в политической и экономической областях.

Тегеран предложил программу сотрудничества с Кабулом, включающую государственную финансовую помощь в размере 500 миллионов долларов, выплату зарплат кабульским учителям в течение шести месяцев, содействие в осуществлении проекта строительства автострады Мешхед - Герат. В рамках ирано-афганского сотрудничества предполагается участие коммерческих структур и крупных компаний Ирана в совместных ирано-афганских проектах по восстановлению разрушенной войной экономики. Частный сектор намерен предоставить Афганистану кредит в один миллиард долларов на реконструкцию страны.

Иран планирует принять активное участие в восстановлении сельского хозяйства Афганистана. Между представителями министерств сельского хозяйства двух стран достигнута договоренность о предоставлении афганской стороне сельхозтехники.

Тегеран и Кабул договорились также о создании совместного Комитета по развитию профессионально-технического сотрудничества в различных сферах экономики. Этот орган будет сформирован на базе министерств труда и социальных дел Ирана и Афганистана уже в ближайшее время. Официальный Кабул воспринимает Иран как "государство, обладающее необходимым техническим и кадровым потенциалом для оказания действенной помощи в процессе экономического возрождения страны". Как заявил Хамид Карзай, "Иран играет важную роль, он имеет большие ресурсы, а также добрую волю, направленные на то, чтобы помочь в реконструкции Афганистана. Мы хотели бы, чтобы все страны мира помогали нам так, как помог Иран".

БУДУЩЕЕ АФГАНИСТАНА "ПИШЕТСЯ" НЕФТЬЮ И ГАЗОМ

Сегодня Афганистан вновь стал полем столкновения региональных и глобальных интересов многих государств. В работе конференции в Токио по проблемам международной помощи в восстановлении этой страны приняли участие представители более 60 государств и 20 международных организаций.

Немалую роль в борьбе за политическое, экономическое, военное влияние в Афганистане играют нефтегазовые интересы различных стран.

Прежде всего, речь идет о разрабатывавшемся еще при талибах

стр. 4

проекте строительства через территорию Афганистана газопровода с перспективой сооружения параллельно ему нефтепровода, линии электропередачи и железной дороги. В 1997 году американский нефтяной гигант "Юнокал" создал и возглавил консорциум, в который вошли компании Саудовской Аравии, Пакистана, Японии, а также представители правительства Туркмении. Проект предусматривал строительство газопровода Туркменистан - Афганистан - Пакистан длиной почти 1500 километров - от туркменского месторождения "Давлатабадское" через Афганистан до города Мултан в Пакистане. Поставки около 20 миллиардов кубических метров газа в год планировалось осуществлять через 48-дюймовый трубопровод. Предварительно проект оценивался в 3,5 миллиарда долларов. Строительство планировалось завершить в 2003 году.

Создание газонефтеконсорциума совпало со временем укрепления в Афганистане режима талибов не случайно. В консорциум входили, прежде всего, покровительствовавшие движению "Талибан" Пакистан, Саудовская Аравия, США, которые делали ставку на движение как на послушную силу, обеспечивающую так необходимую для строительства и эксплуатации газопровода стабильность и порядок, пусть даже средневековый. Но талибы не оправдали надежд своих покровителей. Почувствовав свою мощь и безнаказанность, они вышли из-под контроля, помогая Усаме бен Ладену превратить Афганистан в мировой центр исламистского терроризма.

После падения талибского режима Афганистан вновь привлек внимание "Юнокал". И осталась та же проблема - обеспечить условия строительства и эксплуатации трансафганского газонефтепровода. Большие надежды возлагаются американцами на Хамида Карзая, который в свое время работал в компании "Юнокал", всегда, даже при талибах, защищая ее интересы. Он тесно связан с нефтяными кругами большого американского бизнеса, а также с нефтяным лобби в американских политических кругах, к примеру, с Кондолизой Раис - нынешним помощником президента США по национальной безопасности и бывшим членом совета директоров нефтяной корпорации "Шеврон".

Осуществление планов компании "Юнокал" в Афганистане серьезно усилило бы реальные экономические позиции США в ущерб Ирану.

ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ ИГРЫ ВАШИНГТОНА

Несмотря на сложную ситуацию в Афганистане, Вашингтон быстро превратил эту страну в еще одно поле соперничества с Ираном в рамках его глобальной борьбы со "странами-изгоями". Американская администрация развернула кампанию обвинений Тегерана в попытках дестабилизировать новый режим в Афганистане путем вооружения некоторых афганских фракций, а также в помощи боевикам "Аль-Каиды". В этих обвинениях прослеживается стремление помешать намечающемуся сближению нового руководства Афганистана с ИРИ. В Вашингтоне якобы не знают, что талибы - порождение пакистанских спецслужб (с согласия США), а не Ирана, что сунниты-экстремисты, к коим относится бен Ладен, ненавидят шиитов так же, как и американцев, что нестабильность в Афганистане дорого обошлась Ирану.

В бытность главой временной афганской администрации Хамид Карзай по завершении трехдневного визита в Тегеран назвал совершенно безосновательными обвинениями США в адрес Тегерана в том, что он вмешивается во внутренние дела Афганистана и пытается дестабилизировать обстановку в этой стране. Балансируя между соседним Ираном и США, способствовавшими его политическому возвышению, Карзай неоднократно подчеркивал, что "сохраняющиеся дипломатические проблемы между Тегераном и Вашингтоном не станут препятствием для укрепления афгано- иранских отношений". В ходе официального визита Хатами в Кабул в августе нынешнего года Карзай подчеркнул, что Иран помогал его правительству в восстановлении экономики страны, "как никакое другое государств".

Борьба за влияние в Афганистане, ведущаяся многими странами, наносит немалый ущерб трудно и болезненно складывающемуся единству афганцев. Известно, что афганское общество и сегодня остается сугубо традиционным, основанным на патриархальных, почти дофеодальных отношениях. Оно живет по законам, выработанным многие сотни лет назад в родах, племенах и объединениях племен того или иного этноса. "Демократия" такого общества заключается в соблюдении иерархии старейшин, в абсолютном подчинении младших старшим. Сложности афганской ситуации многократно приумножаются наличием в стране десятков этнических групп.

Традиционно родоплеменные образования в Афганистане практически полностью контролируют территории своего обитания, а их вожди - членов иерархически выстроенного племенного объединения, олицетворяя собой верховную политическую, военную, юридиче-

стр. 5

скую и экономическую власть. В силу этого общеафганские правители в Кабуле никогда не обладали абсолютной властью над своими подданными. Они были вынуждены договариваться со своими вассалами, подкупать их, либо заставлять их подчиниться центральной власти.

Новейшая история Афганистана внесла дополнительное размежевание общества на политическом поле, поделив афганцев на сторонников апрельской революции 1978 года и их противников, при этом обе стороны распадались на враждующие между собой партии и военные группировки. Затем историческое развитие Афганистана раскололо население на сторонников и противников талибов, на умеренных мусульман и экстремистски настроенных фундаменталистов. По-прежнему сохраняются и родоплеменные, этнические, религиозные традиции, а также прошлые политические счеты.

Сейчас афганская элита неоднородна. Она представляет собой взрывоопасную смесь родоплеменных, этнонациональных, религиозных и политических пристрастий и амбиций, влияющих на выбор политической линии страны. Кроме того, все больше проявляется ориентация элиты афганского общества на заграницу: одних - на США, других - на Западную Европу, Россию, третьих - на Пакистан, четвертых - на Иран. Такая ситуация не только не способствует сплоченности и единству афганцев, но и подталкивает "друзей" афганского народа к поддержке своих союзников в афганском обществе, что еще больше углубляет его раскол.

Характерно, что в ходе антитеррористической операции вооруженные силы США наносили удары не по талибам или боевикам "Аль-Каиды", а по местным полувоенным формированиям, не желающим подчиняться правительству Хами да Карзая. 16 и 17 февраля американские самолеты сбросили управляемые бомбы на такие формирования в тот момент, когда те атаковали близ города Хост верные Карзаю подразделения. Таким образом, в Афганистане возникла новая ситуация: разгромив основные силы талибов, американцы в открытую стали на сторону группировки, которой они отдают предпочтение.

Расхождения в лагере "друзей" Афганистана, борьба за свои часто взаимоисключающие интересы наряду с расколом в самом афганском обществе чреваты угрозой взрыва и распада государства Афганистан.

ВРАЖДА ВМЕСТО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ

США и их союзники, провозгласившие себя архитекторами нового демократического Афганистана, должны быть готовыми к длительному процессу перевода страны из средневековья в XXI век. Этот процесс будет сопряжен со значительными трудностями, противоборством внутри страны масштабным сопротивлением политическим и экономическим реформам, непривычным западному мышлению подходом к демократии, свободе личности, роли женщин в обществе.

События в постталибском Афганистане свидетельствуют, что процесс восстановления страны проходит на практике не так просто и гладко, как написано на бумаге и заявлено на конференциях и многочисленных встречах. Казалось бы, США имеют положительный исторический опыт восстановления поверженных нацистской Германии и милитаристской Японии. Но условия Афганистана диктуют свои собственные особенности, которые не всегда учитываются западными участниками антитеррористической коалиции. Нельзя, в частности, к восточной, мусульманской стране, где население 21 марта 2002 года отпраздновало наступление нового 1381 года, подходить с западными мерками третьего тысячелетия.

В такой ситуации Иран мог бы сыграть большую созидательную роль в строительстве будущего Афганистана, его модернизации с учетом общности их исторических корней, близости языков, культур, религии, нравов и традиций двух стран. Ирану, который сам живет в XIV веке по мусульманскому календарю, не придется насильственно перетаскивать афганцев в XXI век, вызывая у них отторжение и неприятие всего нового. Иранцы способны помочь налаживанию в Афганистане нормальной современной жизни на основе национальных и религиозных традиций афганского народа.

Казалось бы, борьба с общим врагом - талибами - должна была стать основой для ускорения движения США и ИРИ навстречу друг другу. Как заявил представитель иранского правительства Абдулла Рамазанзаде, сейчас наступило время принять решение относительно возобновления ирано-американских связей.

Но практически сразу после этого заявления глава иранских консерваторов, духовный руководитель Ирана аятолла Али Хаменеи отверг идею о переговорах с США. "Переговоры с США не могут ничего решить. Ясно, что Америка стремится ослабить Иран и поставить его в зависимое положение. Мы не можем сказать, что Иран обязательно будет атакован американцами. Но мы понимаем, что существует серьезная угроза в наш адрес. Иран богат природными ресурсами, которые США готовы присвоить", - заявил Али Хаменеи.

Расширение военно-политического присутствия США в регионе и укрепление их позиций вызывает крайнее недовольство Ирана, несмотря на то, что руками американцев в Афганистане были уничтожены военные, политические и идеологические противники Тегерана.

Укрепление позиций США резко обострило внутриполитическую борьбу в Иране между либералами и консерваторами, сторонниками нормализации отношений с США и их противниками. А включение президентом США Ирана наряду с Ираком и Северной Кореей в категорию стран "оси зла" и подготовка Соединенных Штатов к свержению Саддама Хусейна практически не оставили надежд на потепление ирано-американских отношений в обозримом будущем. Тегеран опасается, что в случае свержения Саддама Хусейна он будет почти со всех сторон окружен проамериканскими режимами.

Тегеран проявляет максимум усилий, чтобы сохранить свое влияние в Афганистане, которое традиционно распространялось на афганских шиитов, прежде всего хазарейцев, а также на жителей западной и частично северной части страны.

Объективная оценка нынешней ситуации в Афганистане свидетельствует, что страна разделена географически, экономически, этнически и политически. Афганское лоскутное одеяло тянут на себя все ближние и дальние страны. Выдержит ли Афганистан такой напор?

Многое будет зависеть не только от нынешнего руководства Афганистана, но и от политики основных иностранных игроков на афганском поле, в том числе Ирана, без которого трудно решить проблему восстановления стабильности и безопасности в стране. Однако конфронтация Вашингтона с Тегераном создает угрозу перехода от естественной и даже в чем-то выгодной Кабулу конкуренции других государств к антагонистическому и разрушительному противостоянию по всему афганскому полю.

Постоянный адрес данной публикации: