Н. МАМЕДОВА, кандидат экономических наук

В 2004 году исполняется 25 лет исламской революции в Иране. Подготовленная мусульманским духовенством под руководством духовного лидера страны имама Хомейни она положила конец существовавшему две с половиной тысячи лет монархическому режиму. На вопрос, почему исламский строй утвердился в стране, которая пыталась или делала вид, что пыталась осуществить ускоренную модернизацию политической, экономической и общественной жизни, где были достигнуты некоторые успехи в экономике, образовании и культуре, до сих пор нет убедительного ответа. Однако следует отметить, что в комплексе причин, приведших к свержению шахского режима, не последнюю роль сыграла апелляция иранского общества к исламу как к средству сохранения независимости и цивилизационной идентичности Ирана и иранцев. К этому призывали, кстати, не только религиозные, но и светские идеологи.

Развитие Ирана после революции 1979 года было сложным и противоречивым. Но иранский режим все эти годы не оставался неизменным - он медленно эволюционировал, причем, в направлении, примерно соответствующем мировым цивилизационным процессам. Жесткий режим все же так и не стал абсолютно диктаторским: в стране существует оппозиция, в определенных пределах допускается разброс мнений о политическом будущем страны, проводятся дискуссии по этому вопросу. Создается впечатление, что здоровые силы в иранском обществе осознают, что "так жить нельзя" и ищут пути модернизации страны и вхождения ее в мировое сообщество, не "поступаясь" при этом принципами ислама.

Сложная задача, которая многим кажется неразрешимой, и тем не менее... В этой статье рассказывается о наметившейся в среде реформаторов Ирана тенденции трансформации исламской государственности и трудностях этого процесса.

Идеи возрождения политической роли ислама, исламского образа правления в 60-70-е годы прошлого века разрабатывали аятоллы Хомейни, Моттахари, известные писатели и общественные деятели - Али Ахмад и Али Шариати. В своих работах и выступлениях они уделяли большое внимание общим проблемам исламской культуры, распространению исламской государственности не только в Иране, но и в регионе. В частности, они обосновывали идею необходимости и легитимности исламского правления в Иране как шиитской стране.

Все эти проблемы далеко не новы. Вопросы государственного руководства мусульманскими народами приобрели актуальность сразу же после смерти пророка Мухаммеда, воплощавшего в себе религиозное и политическое единство уммы (мусульманской общины). После прекращения земной жизни пророка ^* , по словам президента Ирана С. М. Хатами, "начался кризис законности в политической системе" ^** . Исламская революция была, в сущности, попыткой преодоления этого кризиса и воплощения в жизнь идей пророка о гармоничном сочетании религиозного и государственного начал в управлении мусульманским обществом.

РАХБАР КАК ВЫСШЕЕ ЛИЦО ГОСУДАРСТВА

После победы исламской революции и провозглашения Ирана по результатам референдума 1 апреля 1979 года исламской республикой бесспорным лидером нового государства стал Хомейни (не наделенный, однако, никакими официальными полномочиями), хотя функционировали Исламский Революционный Совет, исполнявший законодательные функции, и Временное революционное правительство, представлявшее исполнительную власть. Сразу же после принятия новой конституции начались ожесточенные споры о сущности исламской государственности. Они свидетельствовали о том, что многие в Иране воспринимали исламскую республику по-разному. Не все поддерживали принцип построения исламского государства по подобию халифата, то есть с главой государства, являющимся одновременно и главой уммы. Некоторые утверждали, что его внедрение нарушает принцип махдизма.

Конституция признала приоритет взглядов Хомейни относительно сущности новой государственности, главным принципом которой было введение системы "правления эрудированного богослова" ("велаят-е факих"), согласно которой во главе государства должен стоять главный

^* Согласно шиизму - второму по числу приверженцев направлению в исламе (после суннизма), шииты, составляющие подавляющее большинство населения Ирана, признают законными 12 имамов, имеющих право осуществлять духовную и государственную власть в умме. Первым имамом они считают Али ибн Абу Талиба (656-661), сподвижника Пророка, его двоюродного брата. Шииты признают также 11 его потомков и отрицают законность права на имамат суннитских халифов. По учению шиитов, последний, 12-й имам Мохаммед оль-Махди, исчез в 887 году, но существует скрытно и явится в конце мира, чтобы установить справедливый социальный строй. Из-за принципа махдизма, которого неуклонно придерживается шиитское духовенство, отношения последнего с верховной властью всегда были сложными, строились на компромиссной основе.

^** Хатами С. М. Традиция и мысль во власти авторитаризма. М., 2001, с. 44, 46.

стр. 14

факих, то есть шиитский духовный лидер (рахбар), обладающий высоким духовным званием. В ст. 5 конституции за ним (в период отсутствия 12-го сокрытого имама Махди) закреплена роль главного управляющего делами правоверных и имамата. Если бы права руководителя конституционно были очерчены только этой статьей, можно было бы говорить о том, что он является главным образом религиозным лидером. Но согласно ст. 107 конституции, рахбар наделен такими широкими полномочиями, которые делают его не только главой мусульманской уммы, но и высшим лицом государства. Он определяет характер общей политики страны, формирует состав высшего судебного органа, назначает факихов в Наблюдательный совет, объявляет войну и заключает мир, является верховным главнокомандующим, утверждает избрание президента или (по рекомендации меджлиса) отстранение его от власти, решает споры между всеми ветвями власти. Таким образом, верховная теократическая власть в Иране конституционно является и верховной государственной властью.

ПОЛНОМОЧИЯ ПРЕЗИДЕНТА И ПАРЛАМЕНТА

Однако конституцией предусмотрен институт президентства. Президент - главное после рахбара высшее должностное лицо в государстве. По-персидски он называется "Раисе джомхурийе эсламийе Иран", то есть главой Исламской Республики Иран (ИРИ). Президент возглавляет исполнительную власть в стране, несет представительские и протокольные функции главы государства. Таким образом, функции главы государства поделены между рахбаром и президентом с перевесом прав в пользу рахбара. В действительности, особенно в отношениях с внешним миром, рахбар крайне редко проявляет себя как глава государства - на уровне подписания официальных документов, официальных заявлений и т.п. В этом качестве выступает президент. Рахбар демонстрирует свою власть главным образом в роли высшего религиозного лидера. Наиболее распространенная форма его официального вмешательства в политический процесс - использование права на издания фетвы ^* . Этим правом воспользовался Хомейни, издав ряд фетв. Наиболее известные из них - фетва, предоставлявшая правительству дополнительные права вмешиваться в дела частных предпринимателей, что спровоцировало правительственный кризис в начале 1988 года, и печально знаменитая фетва, означавшая вынесение смертного приговора англо-индийскому писателю Салману Рушди. Однако духовный лидер (рахбар) Сайед Али Хаменеи к такой возможности проявления своей воли практически не прибегал. Его влияние на общественно-политическую ситуацию находит выражение главным образом в выступлениях, приуроченных к религиозным праздникам, заседаниям Организации Исламская Конференция (ОИК), в объявлении амнистий видным политическим деятелям, осуждение которых не обычными, а шариатскими судами, вызывало массовые протесты населения.

Атрибутом республиканской власти, помимо президента, обладает парламент, или меджлис. В первые годы после революции он представлял собой законодательный орган духовенства, являясь противовесом первому президенту Ирана Банисадру, который был светским лицом. Более половины депутатов меджлиса первого и второго созывов составляли религиозные деятели, большинство из них являлись членами партии духовенства - Партии исламской республики. Однако постепенно состав меджлиса становился все более светским.

НАБЛЮДАТЕЛЬНЫЙ СОВЕТ НЕ СДАЕТ СВОИХ ПОЗИЦИЙ

Разрабатывая конституцию, духовенство, помимо поста рахбара, предусмотрело и создание других теократических структур в составе государственных органов, до сих нор обеспечивающих ему руководство страной. К исламским структурам власти прежде всего следует отнести Наблюдательный совет (Совет по охране конституции). Этот орган должен проверять соответствие принимаемых парламентом законов исламу и конституции, поэтому половина из его 12 членов - это факихи, которые назначаются рахбаром.

В глазах общественного мнения Ирана, да и других стран, именно этот орган воплощал в жизнь фундаменталистские идеи, выступал "сторожевым псом" исламской власти, фактически выполнявшим волю Хомейни, а после его смерти служивший новому рахбару Сайеду Али Хаменеи. Сами участники Наблюдательного совета (НС) чаще всего предпочитают оставаться в тени политических бурь. Следует признать, что по конституции этот орган не является чисто исламским, так как только половина его членов назначается рахбаром, другая половина выбирается

^* Фетва (в переводе с арабского "мнение", "решение") - заключение религиозного авторитета по богословско-юридическим вопросам.

стр. 15

меджлисом. В нынешнем меджлисе (шестого созыва) большинство депутатов - сторонники президента Хатами, поддерживающие модернизацию общества. Поэтому НС может уже в ближайшее время из исламского органа превратиться, согласно конституции, в государственно- религиозный. В этой связи весьма показательно заявление кумского аятоллы Юсефа Саани о том, что члены Совета отражают точку зрения лишь незначительного меньшинства населения.

В настоящее время возникла потребность обратиться к конституционным основам иранской государственности, потому что повое реформаторское движение в Иране, ассоциируемое с деятельностью Хатами, ставит своей целью реформировать общество не путем революционных или каких- либо иных экстремистских действий, а в рамках конституционного поля.

Напомним, что процесс реформирования иранской государственности начался раньше, и уже были прецеденты не только разного толкования конституции, но и ее изменения. Так, в 1989 году в конституцию были внесены изменения, которые, ликвидировав пост премьер-министра, усилили роль президента и уменьшили роль НС за счет создания Совета по определению государственной целесообразности - дополнительного арбитражного органа, призванного решать спорные вопросы в отношениях между меджлисом и Наблюдательным советом.

ДУАЛИСТИЧНОСТЬ ВЛАСТИ

Дуалистичность, которая лежит в основе государственности, созданной в Иране, проявляется как в соотношении элементов религиозного и светского характера власти, так и в соотношении элементов авторитарного и демократического ее характера. Главным признаком власти, который придает ей и религиозный, и авторитарный характер, безусловно, следует считать наличие во главе страны религиозного деятеля, наделенного широкими полномочиями. Все остальные государственные структуры, которые придают власти республиканский и светский характер и которые могли бы стать противовесом власти религиозного лидера, распылены. Общеизвестно, что в Иране едва ли не с самого начала новой государственности, то затухая (на время войны с Ираком), то усиливаясь, идет борьба за ограничение религиозного компонента в политической структуре власти. В настоящее время ускорилась дальнейшая эволюция режима в направлении увеличения роли светских органов и его демократизации.

Увеличить роль светских органов и степень демократичности строя можно, прежде всего, за счет усиления позиций тех органов, которые могут быть противопоставлены власти рахбара. В первую очередь это касается полномочий президента как главного противовеса рахбару. Первый шаг по наделению президента дополнительными полномочиями был сделан еще президентом Рафсанджани, который инициировал внесение в 1989 году, то есть еще при жизни Хомейни, новых статей в конституцию. Полномочия президента были усилены, как отмечалось выше, ликвидацией поста премьер-министра.

Вторая попытка повышения роли президента в государстве - предложенный Хатами в октябре 2002 года новый законопроект, наделяющий его дополнительными полномочиями. По этому законопроекту, одобренному парламентской комиссией по законодательству, президент получает право контроля за соблюдением конституции. Он может издавать указы о приостановлении действия решений, принятых на разных уровнях власти, или о прекращении действий, противоречащих нормам конституции. Внесение законопроекта было обусловлено нарушениями законов со стороны судебной власти. Предполагалось создание специальной комиссии при Верховном суде, которая контролировала бы выполнение указа президента и наделялась правом отстранять судей, нарушивших конституционные нормы. Этот законопроект вызвал особое сопротивление правых сил, что выразилось в активизации специальных религиозных судов, которые осудили ряд видных деятелей реформаторского толка. Законопроект не был принят.

стр. 16

Во главе судебной власти Ирана (исключая армейский суд) стоят шиитские иерархи, главным образом, аятоллы (глава судебной системы - аятолла Хашеми Шахруди, главный прокурор - аятолла Могтадаи, глава Верховного суда - аятолла Мохаммади Гиляни). Не случайно одновременно с внесением упоминавшегося выше законопроекта правые в лице религиозного суда города Хамадана продемонстрировали свою силу, приговорив в ноябре 2002 года к смертной казни профессора Тегеранского университета, одного из лидеров прохатамистской партии Организация моджахеддинов исламской революции (ОМИР) Хашема Агаджари. В ответ на приговор прошли массовые выступления студентов по всей стране, и он был отменен рахбаром Хаменеи, что продемонстрировало, сколь важную роль играет рахбар как мудрый третейский судья над всеми ветвями власти. Агаджари не подал прошения об отмене приговора, что было расценено его сторонниками как акт борьбы за приоритет закона над религиозным вмешательством. Он был осужден за заявление о необходимости поиска позитивных идей в исламе с позиций современности. ОМИР, членом ЦК которой является Агаджари, считает, что "...более позитивный путь - говорить не о новых религиозных идеях или мыслях, а о позитивных течениях в правом крыле. Реформистские силы должны приветствовать все позитивные, хотя и кажущиеся, изменения, а также ревизию фундаменталистских идей. Политическая мудрость состоит не в том, чтобы поддерживать внезапные и революционные изменения в теории и практике". Так высказался один из лидеров этой партии Мохсен Армии еще накануне президентских выборов в марте 2001 года ^* .

В определенной мере попыткой снизить уровень полномочий рахбара и исламской компоненты в системе власти следует расценивать принятие закона о бюджете на 2002/2003 финансовый год. Меджлис одобрил предложенный правительством проект финансирования за счет госбюджета деятельности Корпуса стражей исламской революции (КСИР) и исламских фондов, которые должны быть подотчетными правительству организациями. Наблюдательный совет отклонил этот проект под предлогом его противоречия конституции. Отверг его и Совет по определению государственной целесообразности, заявив, что контроль за КСИР и исламскими фондами остается прерогативой рахбара.

Недавно в меджлисе был поставлен вопрос о возможности создания независимых телекомпаний. Сейчас в Иране радио и телевидение находятся под контролем рахбара, и это считается конституционной нормой. Но инициаторы учреждения независимых компаний утверждают, ссылаясь на конституцию, что в ней речь идет только о контроле рахбара за деятельностью телерадиовещательной Организации "Голос и образ Исламской Республики Иран".

Новые реформаторы пытаются усилить значимость республиканских органов власти и путем сокращения полномочий других исламских органов. Прежде всего это относится к Наблюдательному совету. Сейчас его роль противовеса меджлису снизилась. Функции по разрешению разногласий между этими законодательными органами перешли фактически к Совету по определению государственной целесообразности, возглавляемому Рафсанджани. Тем не менее, НС, помимо одобрения или отклонения законов, принятых парламентом, осуществляет отбор кандидатов на парламентских и президентских выборах. И сам отбор превращается в сито, через которое, как правило, не проходят кандидаты реформаторского крыла. Разные варианты законопроектов, ограничивавших такое вмешательство НС, готовились и раньше, но все попытки реформаторов потерпели крах. Законопроект, внесенный недавно президентом и одобренный парламентом, вероятно, смог бы значительно уменьшить роль НС, но вряд ли этот орган согласится с потерей своих прерогатив. В обстановке обострения борьбы консерваторов и реформаторов в правящих кругах Ирана сторонники более решительного наступления на позиции консерваторов выступают с требованием провести референдум по вопросам, связанным с законодательной инициативой президента.

Усиление роли президента по контролю за соблюдением конституции автоматически уменьшило бы влияние и религиозных судов, тем более, что легитимность их деятельности не предусматривается в основном законе. Создание судов духовенства было одобрено Хомейни лишь как временная мера.

ПЕРВЫЕ ПОПЫТКИ ЛИБЕРАЛИЗАЦИИ ЭКОНОМИКИ

Одна из проблем, отражающая противоречие между исламскими и государственными интересами и вызывающая разногласия между консерваторами и реформаторами, кроется в деятельности исламских фондов. Созданные после революции на базе конфискованной крупной собственности, они превратились в крупные холдинги, обслуживающие интересы духовенства как корпоративного слоя. Но так как шиитское духовенство не имеет организационного центра, фонды находятся в руках различных его группировок.

Конституция не содержит специальных статей относитель-

^* Доуранэ эмруз, 5.03.2001.

стр. 17

но деятельности исламских фондов. Крупнейший из них - Фонд обездоленных, учрежденный на базе Фонда Пехлеви. Согласно его уставу, он находится под контролем рахбара. Во главе другого фонда - Комитета имама Хомейни - стоит Хабиболла Аскароулади, генеральный секретарь партии Ассоциация исламской коалиции, которая выступает поборником хомейнистских идей и самым яростным защитником исламского правления. Эти фонды в значительной мере обеспечивают финансовую поддержку и правому крылу в самом Иране, и тем исламским организациям, которые действуют за его пределами. Но проводимая в стране приватизация, основанная на конституционном антимонопольном принципе, распространяется и на фонды. В результате студенческих выступлений летом 1999 года, когда демонстранты требовали смены руководства Фонда обездоленных, его руководитель Рафикдуст был смещен и во главе фонда поставлен Мохаммад Форузанде. Он пообещал, что из 350 предприятий, входящих в этот мощнейший в стране конгломерат, 250 будут приватизированы. Процесс приватизации идет с трудом, на сегодняшний день частному сектору передано не более 40 предприятий. Ошибками приватизации не преминули воспользоваться правые силы, организовав шествия к меджлису уволенных или не получающих в течение нескольких месяцев зарплату рабочих приватизированных предприятий. "Протестанты" требовали вернуть предприятия фонду. Правительство согласилось выплатить задолженность по зарплатам и даже выдать ссуды новым владельцам, чтобы не приостанавливать приватизацию фонда.

Конечно, размыванию "исламской компоненты" содействуют и происходящие изменения взглядов в самом духовенстве. Некоторые религиозные деятели склоняются к тому, что в государственных структурах решающую роль должны играть профессионалы, а не мусульманские идеологи. В июле 2002 года большой резонанс получило открытое письмо аятоллы Джалаладдина Тахери, отказавшегося от административного поста в Исфагане в знак протеста против растущего вмешательства духовенства и консервативных сил во все сферы государственной жизни. Тахери - один из учеников и сподвижников Хомейни. Высший Совет безопасности даже издал специальный указ, который запрещал прессе писать об этом протесте Тахери. Но пресса игнорировала указ. В парламенте же прошли дебаты, почти половина депутатов выступила с одобрением поступка Тахери.

Что касается снижения составляющей авторитаризма, то главным его показателем стала развивающаяся в стране система выборов. В Иране фактически впервые в его истории создается традиция выборности всех звеньев власти, проходят выборы в местные и центральные органы управления.

Действует закон о партиях, число которых перевалило за сотню. Правда, к ним относят и многие организации, объединенные по профессиональному признаку. Но партийное строительство развивается, и теперь уже можно говорить о почти нормальной деятельности партий в современном Иране. Дебатируются варианты закона о прессе, хотя при этом не прекращаются попытки ограничить ее свободу.

ТРУДНАЯ СУДЬБА РЕФОРМ

Проявлением демократизма можно считать и то, что в составе исполнительной, законодательной и даже судебной власти растет число профессионалов, не имеющих религиозных званий, в то время как прежние правительства состояли в основном из религиозных лиц. В нынешнем, кроме президента, вообще нет религиозных деятелей.

Тем не менее, пока что государственный строй ИРИ представляет собой, говоря словами политолога Тегеранского университета Наджибзаде, нечто среднее между тоталитаризмом и демократией. По мнению главы Института развития исламских цивилизаций Сейида Аббаса Набави, было бы ошибкой противопоставлять религиозную и административную системы в наши дни, когда в мире устанавливается новый порядок, связанный с глобализацией. Он считает, что роль религии в ИРИ заключается в защите политической системы страны таким образом, чтобы она, эта система, использовала позитивные аспекты глобализации, если таковые на самом деле имеются.

Возможно, сохранение исламских структур власти пока еще позволяет Ирану поддерживать иллюзию независимости от западного мира и стремление к социальному равенству. Однако иранское общество на каждом шагу сталкивается с необходимостью взаимодействия с мировым рынком и строить свою жизнь по его законам. Это хорошо осознает правящая исламская элита. Процесс ее деидеологизации бесспорно идет.

Пока в стране не создан тот средний класс, которому более выгодно действовать в светском законодательном и деловом поле, нежели в религиозно очерченном пространстве. Достаточно велика и "финансовая подпитка" духовенства, религиозных структур, помогающая им сохранять свои позиции. Но если курс на рыночное реформирование экономики и политическую либерализацию будет приобретать все больше сторонников, то, возможно, он положит конец лидерству духовенства или значительно ограничит его политические возможности.

Поднявшаяся в июне 2003 года волна студенческого движения показала, что реформаторские силы в Иране продолжают крепнуть. Большинство студентов, вышедших на улицы Тегерана и других крупных городов ИРИ, требовали проведения политических и экономических преобразований. В ходе студенческих демонстраций звучали и призывы к отставке президента Хатами, притом они были обусловлены отнюдь не желанием укрепления исламской составляющей структуры власти в стране, а стремлением к ускорению движения Ирана по пути реформ.

Подобные выступления, происходящие время от времени в Тегеране и других городах ИРИ, а также функционирование различных партий и общественных организаций, органов печати, имеющих право высказывать свои мнения и взгляды, несомненно, создают благоприятную атмосферу для активизации реформаторских сил, постепенно укрепляющих свои позиции в государственных органах власти. И это дает основание полагать, что значительная часть населения ИРИ поддерживает действия реформаторов, стремящихся осуществить трансформацию исламской государственности.

Постоянный адрес данной публикации: