В КОНТЕКСТЕ АФГАНСКОГО КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМА

Р. СИКОЕВ

Кандидат филологических наук

27 января 2004 г. председатель переходного правительства Афганистана Хамид Карзай своим указом за номером 103 объявил об официальном вступлении в силу нового Основного закона Исламской Республики Афганистан, принятого до этого на Лоя джирге - Всеафганском собрании народных представителей.

Это, без преувеличения, выдающееся событие в жизни народа и афганского государства, прошедших через 25 лет гражданской войны, анархии, беззакония и произвола. Главным достоинством новой конституции является, на наш взгляд, то, что она унаследовала многие демократические положения прежних конституций (в частности, 1964 г.); содержит положения, позволяющие сохранить страну, раздираемую этническим сепаратизмом, как унитарное государство и гарантирует всем гражданам Афганистана равные права и свободы.

У многих, однако, возникают вопросы: какова будет судьба новой, послевоенной афганской конституции, удастся ли будущему правительству наполнить реальным содержанием декларированные в ней права и свободы, или ее ждет участь предшествующих Основных законов, многие статьи которых так и остались на бумаге. В поисках ответов на эти вопросы было бы не бесполезно обратиться к истории афганского конституционализма.

Отцом афганского конституционализма следует считать эмира Абдуррахман- хана (правил в 1880 - 1901 гг.), который, по его собственным словам, заложил "краеугольный камень конституционного управления государством" ¹ и даже создал прообраз будущего парламента из представителей аристократии (сардары), духовенства (муллы) и феодальной верхушки (ханы).

Заметим, что уже тогда эмир давал своим наследникам мудрые советы, которые не потеряли своей актуальности и сегодня, -при проведении реформ и введении конституционных органов, не торопиться, не спешить, делая все это "исподволь для того, чтобы население постепенно свыкалось с новыми учреждениями и не злоупотребляло полученными привилегиями и реформами" ² . (Как показала последующая история, многие руководители государства игнорировали его предупреждения, что во многом обусловило трагические события в Афганистане.)

В своем развитии афганский конституционализм прошел долгий и сложный путь. Было время, когда власти страны прибегали или готовы были прибегнуть к весьма радикальным мерам против сторонников конституции. Так, например, в 1920 г. тогдашний премьер-министр Афганистана Аодул Куддус-хан в своем письме на имя известных афганских улемов братьев Моджаддиди следующим образом выразил свое заветное желание: "Лечение этой болезни (т.е. конституционализма. - Р. С.) возможно лишь путем введения смертной казни для сторонников конституции, как то следует из закона шариата..." ³

Первая афганская конституция - "Незамнамейе доулате алийе Афганистан" ("Уложение Высокого афганского государства") была принята в 1923 г. по инициативе короля Амануллы-хана (1919 - 1929). Ко времени подготовки последней конституции Афганистана 2004 г. в стране в разные периоды действовало нескольких Основных законов (1931 г., 1964 г., 1977 г., 1987 г.) и один временный конституционный акт (1980 г.). Изучение текстов всех афганских конституций позволяет прийти к выводу, что, начиная с первой (1923 г.) и кончая последней (2004 г.), они несли на себе отпечаток Основных законов некоторых зарубежных стран (Турции, Ирана), законодательство которых, в свою очередь, испытало влияние европейских законов. Афганские Основные законы опирались при этом на национальные особенности, устои религии, опыт традиционных социально-правовых институтов. Они постепенно эволюционировали, отражая преемственность ряда принципиальных положений, но вместе с тем приспосабливались к требованиям времени. За годы конституционализма монархическая форма правления была заменена на республиканскую, но содержание властных прерогатив главы государства изменилось мало. Так, президентская власть мало чем отличалась от королевской, разве что отсутствием упоминания имени президента в хутбе, произносимой во время пятничной молитвы, или права выпуска денежных банкнот (секке), что всегда было прерогативой мусульманских владык.

Компетенция парламента при всех конституциях ограничивалась, по существу, совещательно-консультативными функциями. Даже право на интерпелляции, вынесение вотума недоверия правительству, законодательную инициативу то изымалось из компетенции парламента (конституция 1977 г.), то восстанавливалось (конституция 1987 г.).

Особо значимое место в афганских Основных законах всегда занимал раздел "Права и обязанности граждан", статьи которого, в зависимости от того, какой была данная конституция - монархическая или республиканская, то урезали права граждан, то расширяли их. И нигде, кроме этого раздела Основных законов, статьи не носили столь явно декларативный характер, а их положения никак не реализо-

стр. 26

вывались на практике (укажем хотя бы на постоянно декларируемое положение "равенства мужчин и женщин", "о свободе мысли и слова" и т.п.).

Однако основной вывод, к которому можно прийти на основе изучения всех конституций, включая конституцию 2004 г., состоит в следующем. История афганского конституционализма -это история борьбы между светской и духовной властью, борьбы, которая шла с переменным успехом. При этом четко проявлялась одна закономерность: по мере ослабления светской власти усиливались позиции духовенства и, наоборот, укрепление светской власти приводило к ослаблению влияния духовенства.

Напомним, что первый удар по позициям мусульманского духовенства нанес тот же эмир Абдуррахман, лишивший его экономической базы. "...Земли, всякого рода собственность, а также деньги и другие ресурсы, - писал эмир в автобиографии, - которые раньше служили для поддержки мулл, были обращены в правительственную казну..." ⁴ Взамен эмир назначил представителям духовенства ежемесячное жалование, тем самым переведя их в разряд обычных государственных чиновников. Внук Абдуррахман-хана, король Аманулла-хан, продолжил его дело.

Известно, что мусульманское духовенство традиционно считало своей вотчиной две важные сферы общественной жизни - судопроизводство и образование. Остановимся на этом подробнее.

Судебная реформа, предпринятая королем Амануллой-ханом, нанесла серьезный удар по позициям духовенства, которое до этого больше действовало согласно собственным понятиям, нежели по закону. Вот что писал по этому поводу М. Г. М. Губар в своей книге "Афганистан на пути истории": "...раньше судья считал себя полномочным в отношении определения наказания. Оно определялось не только до доказательства виновности, но и в зависимости от воли и настроения судьи" ⁵ .

Уголовный кодекс Амануллы "Тамассук уль-куззат уль-амания" серьезно ограничил полномочия шариатских судов, ввел четыре вида судов: примиренческие, первичные, апелляционные, кассационные и, наконец, отделил дела, "подсудные богу", от дел, "подсудных человеку" ⁶ .

Вместе с тем, хотя Основной закон 1923 г. устанавливал гласный порядок судопроизводства и принцип невмешательства в судебное разбирательство, в нем делалась уступка духовенству, юридически закреплялся приоритет шариата при ведении дел в судах. Статья 21 гласила: "Судебные дела разрешаются в судах по шариату и в соответствии с правилами гражданского и уголовного судопроизводства" ⁷ .

Конституция 1931 г., подтверждая принцип невмешательства и гласности судопроизводства, еще отчетливее формулировала верховенство шариатского суда, признав его единственной формой судебной практики при абсолютном приоритете норм суннитского ислама хана-фитского толка. Статья 88 определяла: "В шариатских судах споры разрешаются в соответствии с всеочищающим ханафитским учением" ⁸ . (Заметим, что именно это положение всегда вызывало недовольство шиитов, выступавших за то, чтобы их дела рассматривались в соответствии с нормами джафаритской религиозно- правовой школы.)

В период правления короля Надир-шаха (1929 - 1933) духовенство, окрыленное своей победой над Амануллой-ханом, особенно настойчиво требовало от властей больших уступок. Под этим давлением был создан "Высший совет улемов" и восстановлен один из старейших исламских надзорных органов - полиция нравов "Ихтисаб". И только в конституции 1964 г., когда власть монарха была достаточно сильной, влияние духовенства на судебную сферу было ограничено. Статья 102 подчеркивала, что при рассмотрении дел суды в первую очередь руководствуются конституцией и законами государства, и лишь в тех случаях, когда в указанных документах нет соответствующих статей для вынесения решения по разбираемому делу, суды могут выносить решение согласно "всеобщим принципам хана-фитской юриспруденции шариата ислама", да и то только "в пределах, установленных данной конституцией" ⁹ .

Кстати, эта формулировка без всяких изменений была вне-

стр. 27

сена в Основные законы 1977 и 1987 гг.

Обратимся теперь к сфере образования, которое также традиционно находилось под влиянием духовенства.

Первая афганская конституция 1923 г. (статья 15) определила, что все школы страны находятся под надзором государства. Однако преподавание и воспитание в них должно было осуществляться без нарушения предписаний ислама и без какого-либо вмешательства последователей других конфессий (ахле зимма), находящихся под покровительством ислама ¹⁰ .

В конституции 1931 г. "преподавание исламских наук" объявлялось свободным, а воспитание и преподавание в школах, согласно статье 22, никоим образом не должно было противоречить "воззрениям и заповедям ислама" ¹¹ .

Но уже в Основном законе 1964 г. руководство и контроль всей сферой образования в соответствии со статьей 34 объявлялись "обязанностью государства". В той же статье государство брало на себя обязанность в соответствии с законом "разработать и осуществить эффективную программу для гармонического распространения просвещения по всему Афганистану" ¹² . Любопытно, что при этом отсутствовало какое-либо упоминание о роли религии в сфере воспитания и образования. Точно так же о роли ислама ничего не говорилось в первой республиканской конституции 1977 г., в которой, согласно статье 10, правительство брало на себя обязательство по обеспечению "бесплатного начального образования" и расширению бесплатного "среднего, профессионального и высшего образования" ¹³ .

* * *

Изложив некоторые основные положения прежних Основных законов и сделав акцент на отражении в них двух, на наш взгляд, принципиально важных направлений противостояния светской и духовной властей, полагаю необходимым остановиться на нескольких других статьях новой конституции.

Во-первых, духовенство добилось конституционного закрепления его главенствующей роли не только в сфере образования, но и во всей системе идеологического воздействия на население, особенно на молодежь. Так, статья 17 обязывает государство принять необходимые меры для "повышения образования на всех уровнях, развития религиозного обучения, упорядочения и улучшения положения мечетей, медресе и религиозных центров" ¹⁴ .

Еще более показательна в этом отношении статья 45, гласящая: "Государство разрабатывает и претворяет в жизнь единую программу обучения, основывающуюся на законах священной религии ислама и национальной культуре, а также готовит программу религиозных наук для школ (мактаб) на основе исламских толков, существующих в Афганистане" ¹⁵ . Это означает, что религиозные науки отныне станут основой обучения не только в медресе (религиозных школах), но и в мактабах (светских школах).

Во-вторых, согласно новой конституции, судейский корпус по-прежнему составляют мусульманские правоведы с высшим религиозным образованием, знатоки шариата и фикха.

Новый Основной закон сохранил положение прежних конституций, наделявших судей правом использовать положения фикха при разбирательстве судебных дел, но при определенных условиях. Так, статья 130 разрешает судьям во всех случаях, когда для разбирательства судебного дела ни в конституции, ни в других законах нет соответствующих указаний, воспользоваться "законами хана-фитского толка фикха" и решить дело "по справедливости и наилучшим образом" ¹⁶ .

Правда, в новой конституции была наконец-то сделана уступка последователям шиизма. Статья 130 гласит: "Суд при рассмотрении дел приверженцев шиизма, если оно касается персонального дела, обязан привести положения шиитского мазхаба в соответствие с положениями конституции. Во всех остальных случаях, если в Основном законе и других законах нет указаний по существу разбираемого дела, суд решает дело, согласно шиитскому мазхабу" ¹⁷ .

Подводя итоги сказанному, следует выделить главное: ни одной из противоборствующих сторон и на этот раз не удалось добиться окончательной победы. Новая конституция закрепила компромисс между светской и духовной властями. Иного было трудно ожидать. Это закономерный результат, отражающий реалии внутриполитической обстановки в стране, которую по- прежнему во многом определяют бывшие религиозно-политические лидеры моджахедов, обладающие реальной властью. Этих людей сегодня называют "вождями джихада", руководившими "национальным сопротивлением". (Не случайно, что в новой конституции официальными праздниками объявлены две даты: 28 асада (18 августа) - день восстановления независимости

стр. 28

Афганистана и 8 саура (27 апреля) - день прихода к власти в 1992 г. моджахедов).

Завершая обзор некоторых положений новой афганской конституции полагаем необходимым остановиться на статье 61 главы 3 - "Президент", в которой сформулированы принципы избрания главы государства. Следует напомнить, что ни в одной из прежних афганских конституций не предусматривалось избрание главы государства путем "свободного, всеобщего, тайного и прямого" волеизъявления народа. История Афганистана свидетельствует, что прежние короли получали корону и трон либо по наследству, либо захватывали их силой. Утверждение их представителями народа носило чисто формальный характер. Точно так же обстояло дело с выборами президентов, которые усаживались в президентское кресло в результате государственных переворотов и заговоров. Последующие, так называемые выборы их на Лоя джирге также были формальным актом.

Сегодня ситуация изменилась коренным образом. Перед наиболее вероятным кандидатом на пост президента Хамидом Карзаем стоит серьезная задача - получить более 50% голосов всех избирателей.

Трудно сказать, как в Афганистане развернутся события в этом году во время всеобщих выборов. Учитывая сложную военно-политическую обстановку в стране, нельзя исключать, что эти выборы могут вызвать очередную конфронтацию различных политических и этнорелигиозных сил.

Пример тому - убийство в конце марта 2004 г. в г. Герате министра по туризму Мир Вайе Садека и последовавшие затем кровопролитные столкновения между правительственными силами и отрядами губернатора Герата Исмаил-хана.

-----

¹ Автобиография Абдуррахман-хана эмира Афганистана. С.-Петербург, 1901, с. 248.

² Там же, с. 251.

³ Мир Гулам Мухаммад Губар. "Афганистан на пути истории". М., 1987, с. 149.

⁴ Автобиография Абдуррахман-хана эмира Афганистана, с. 271.

⁵ М. Г. М. Губар. "Афганистан на пути истории", с. 138.

⁶ "Азад Афганистан", N 2, июль-сентябрь 1999, с. 213.

⁷ Дурденевский В. Н., Лундшувейт Е. Ф. Конституции Востока. Л., 1926, с. 74.

⁸ Конституции государств Ближнего и Среднего Востока. М., 1956, с. 15.

⁹ Конституция Афганистана (русский текст). Кабул, 1964, с. 61.

¹⁰ Цит. по: Конституция 1923 г. на языке пушту из книги Абдул Али Аргандави "Жванди хатири". Пешавар, 1997, с. 454.

¹¹ Конституции государств Ближнего и Среднего Востока, с. 16.

¹² Конституция Афганистана (русский текст). 1964, с. 25.

¹³ "Джомхуриат", 28.02 - 1.03.1977.

¹⁴ Основной Закон Афганистана (на языках пушту и дари). Кабул, январь 2004.

¹⁵ Там же, с. 14.

¹⁶ Там же, с. 46.

¹⁷ Там же.

Постоянный адрес данной публикации: